Всем артритам вопреки

«Кто последним закроет карточку,  тот должен исполнить одно из желаний. Желания пишем на бумажках, ни кому не показываем и скидываем в  коробку», - важно объявил всем присутствующим Толик. Присутствующие, в количестве четырех человек, включая  самого Толика,  взялись писать желания. Две бабушки, соседки по ограде и по совместительству давние подруги, и два мальчика, Толик и Яша, братья близнецы, отправленные родителями для поправки здоровья в деревню, собрались после ужина на игру.      
Пацаны,  пятнадцати лет отроду, маялись от безделья, так как их телефоны в это лето отказались поддерживать с ними связь по той простой причине,  что она в деревне отсутствовала, и не предполагалась даже в ближайшую пятилетку. В первые дни  в надежде поймать хоть какой-то сигнал, братья исколесили все улицы,  бегали вдоль реки, лазили на крышу дома, поднимались на соседнюю гору, но связь так и не случилась.      
А случилось полное разочарование в летнем  деревенском отдыхе.   
«У нас каникулы, а мы тут зависли! Это не поправка здоровья, а детская психологическая травма!» – страдали оба брата.  Чем заниматься подросткам на протяжении почти двух месяцев, которым, кроме как нажимать на кнопки с утра до вечера, ничего другого не хотелось?   
У бабушки Фимы сохранилось лото, с давних пор, ещё  с тех,  когда они всей семьёй, с детьми, играли по вечерам.  И она, понимая,  что внукам тяжело даётся профилактика здоровья, предложила им поиграть:
-Ну, братцы кролики,  вижу измаялись совсем.  А давайте-ка в лото играть!  Вспомним молодость.
-Бабуль, ну ты , сказала,  молодость! Чью? Да и вообще,  я как только вижу цифры... Тошнит уже от них! Нас и так в школе достали с этой математикой,  и ты сейчас туда же! Лето это полное обнуление, перезагрузка, отдых,  тусовки. - возмутился сначала Толик.   
- Да, да,  ну ты придумала! Карточки, бочонки, фууу,  прошлый век! - подхватил Яша.    
Но вскоре,  по причине того же безделья и бесцельного скитания по деревне,  они, превозмогая своё недовольство, согласились, а постепенно, на удивление, втянулись в игру.  И каждодневные посиделки после ужина на веранде, стали новой традицией.  Компанию им составила соседка Фимы,  бабушка Глаша, которая однажды принесла банку вкусного абрикосового варенья для внуков подруги,  и застав троицу за игрой, решила,  что тоже не прочь поучаствовать. Таким образом, троица превратилась в квартет, который каждый день, ровно в семь вечера, собирался на веранде за круглым столом. И под  старинным плетёным абажуром происходило очередное бурное действо с кричалками:  Барабанные палочки! Опять двадцать пять! Два сапога пара!  Баба ягодка опять! Всё это веселило пацанов, и умиляло бабушек.    
Толик заметно отличался от Яши, можно сказать,  он был полной противоположностью брату,  не смотря на их абсолютное сходство во внешности.  Активный, лидер по натуре,  он в любое дело всегда вносил свои поправки, тем самым сразу занимал лидирующую позицию и становился вожаком. Друзья прозвали Толика Энштейном. Он же отличник, призёр разных  «умных» олимпиад, готовится к поступлению в академию, поэтому надо прислушиваться к Энштейну. Вот и в лото, после первой же партии,  Толик решил внести изменения: 
 «Пусть тот, кто закроет карточку последним, исполнит желание. Так гораздо интереснее и веселее!»   
Остальные спорить с ним не стали. Желание, так желание. Интереснее и веселее.  Вот только бабушка Фима ни как не могла придумать, чтобы такого пожелать, ничего в голову не шло, но  потом всё же что-то коротко набросала на бумажке,  свернула и кинула в коробку к уже лежащим трём тайным желаниям.    
В этот вечер невезунчиком, а может быть и везунчиком, это как посмотреть, стала бабушка Глаша. Вытянув бумажку,  развернув и прочитав, что там написано,  она в недоумении произнесла: «Да вы что! В гроб меня свести хотите? Я же еле ползаю по ограде, а вы мне танцы удумали! Нет,  ни за что! Даже не просите!»   
«Танцы? Что за танцы?» – удивлённо спросила бабушка Фима у внуков. – Какие такие танцы, вы что написали? Мы в девках-то на танцы не бегали,  некогда было на эту ерунду время тратить.  А уж сейчас и подавно! Пожалейте вы Глашу, вы же не с молодёжью играете. Её там, не дай Бог, Кондрат хватит! Кто вас тогда вареньем будет угощать?»   
«Нет, бабулечки, обещания надо выполнять! Вы согласились играть на желания? Согласились! Значит всё по-честноку!»– Толик был настроен решительно,  он активно подмигивал брату,  требуя тем самым поддержки. Яша стоял рядом и, в знак согласия, молча кивал головой.   
«Вы же нас учите обещания выполнять? А сами? Какой пример нам подаете?» – не унимался Толик.    
Старушки задумчиво посмотрели друг на друга, потом перевели взгляд на детей,  и Глафира было хотела возразить им,  но Фима опередила её: «Ну ладно,  сорванцы,  придётся Глаше отдуваться.  Как вы там говорите? Обнуление? Перезагрузка?»    
«Чтоооо? – возмутилась Глафира. – Ну, подруга, я от тебя такого не ожидала!»   
На завтра бабушка Глаша была собрана на танцы в местный клуб. Собирали всем квартетом.  Выбирали наряд,  сооружали причёску на голове, подбирали туфли к платью. Глафира охала и ахала при каждом взгляде на своё отражение в зеркале и порывалась упасть с сердечным приступом, лишь бы не идти в клуб, но это не действовало на соучастников её позора. «Ой, опозорюсь я на всю ивановскую  из-за вас, окаянные, опозорюсь. Что же вы со мной делаете?!» - причитала она, надеясь, что над ней сжалятся.   
Но была выведена под свои же причитания и сопровождена до дверей местной тусовки – деревянного клуба,  с резным крыльцом и красной над ним надписью – «Танцуй, пока молодой!»   
«Молодой! А мне,  прости Господи, уже сто лет в обед! Ой, позор, позор-то какой! И зачем я только пошла на это!» - возмутилась Глафира,  прочитав зазывающую к веселью вывеску.   
Дискотека уже во всю гремела басами и чей -то мужской голос задорно исполнял – ты целуй меня везде,  восемнадцать мне уже…   
«Сегодня тема – Мы из девяностых, Крууууто! – протянул Толик, - Бабусь,  это ваша тема! Как вы во время попали! Щас как оторветесь!»   
«девяностых какого века -то?» – попробовала пошутить баба Фима.    
«А вот если у меня из-за вас нога оторвется? – продолжала свои причитания Глафира, -Что тогда? Вы мне огород поливать будете? Гусей моих кормить вы будете?»   
«Да, вы не бойтесь,  мы же рядом! В случае чего Толик вас подхватит. Он мух на лету ловит, а уж вас-то тем более, сможет поймать, - попытался утешить её  Яша.   
Перспектива стать мухой,  пойманной Толиком, бабушке показалась мало привлекательной.  И она выпрямившись, расправила свои плечи, подняла подбородок вверх, задержалась в такой позе несколько секунд, а потом всё же,  трижды перекрестившись, шагнула на встречу своему позору.      
Внутри старого здания клуба стены ходили ходуном в такт музыки.  Толик шёл рядом с Глафирой, Яша чуть позади,  а закрывала их не очень дружное шествие, бабушка Фима.      
«Мать честная, батюшки мои, что за светопреставление!» – окинув взглядом затуманенный дымом зал,  попыталась озвучить свои впечатления Глафира. Но сквозь бухающие здоровенные колонки не была услышана,  так как сила звука музыки значительно превышала силу голоса старушки, которой  с её же слов,  сто лет в обед. Да и пацаны вдруг куда-то испарились.   
Бабушки-подружки стояли посреди зала,  озираясь по сторонам, ища глазами хоть какое-то тихое пристанище, куда можно спрятаться от этой происходящей вакханалии. Но небольшое помещение клуба в этот вечер было забито под завязку.  Тема девяностых привлекла жителей даже соседних деревень, и они съехались на местную тусовку.    
Вдруг музыка затихла.  Глафира с облегчением выдохнув, подумала,  что боженька услышал её молитвы,  и сейчас она спокойно удалится восвояси из этого диско ада. Но, нет. Музыка снова продолжилась, это был, на удивление всем присутствующим, вальс бостон Розенбаума. И его  голос под звуки гитары постепенно заполнил всё помещение.  Толик, слава Богу не Кондрат,  подскочил к Глафире, взял её за руку и  с торжественным видом пригласил на танец. И они закружились по всему залу под лирическую мелодию вальса. Толик, совершенно не умеющий танцевать, вовлекся в процесс настолько,  что даже ни разу не наступил на ноги партнёрше. Позор, которого так страшилась Глафира, не состоялся.    
Проводив после танцев бабушку Глашу, троица направилась по тропинке к своему дому. Шли молча, каждый пребывал в своих мыслях после сегодняшнего необычного для всех вечера. Вдруг Толик неожиданно притормозил, дёрнул брата за плечо и, улыбаясь, спросил:   
- Яшка, это ты такое желание загадал?   
-  Нет,  у меня было другое желание, – тихо ответил брат.   
- Правда не ты??? – переспросил с удивлением Толик. – А кто тогда?    
- Да не я, не я.  Это ты у нас любишь прикалываться! – проворчал ему в ответ Яша.   
 И тут близнецы,  не сговариваясь, хором протянули в сторону удаляющейся бабушки Фимы: «Баааа, а бааааа… Это тыыы??? Ты что ли загадала?»   
«Как вы там говорите? Обнуление. Перезагрузка. Танцуем, старики, всем артритам вопреки… Ну, что застыли?  Догоняйте меня,  спать пора ложиться.  Завтра рано вставать.» -   
Фима шла домой счастливая.  Ее подруге давно требовалась перезагрузка, и она ей в этом помогла.  Случайно.