Глава 9

9.

Лиза оказалась в точно таком же гостиничном номере, как тот, где они разместились в этот вечер. Ну, это было по-своему логично и понятно. Одна и та же ценовая категория. Один этаж. Номера расположены рядом. Планировка и мебель свершено одинаковы. Будто бы никуда и не выходили – тем более, столь замысловатым образом!

Вот только…

Множество мелких деталей говорило о том, что девочка оказалась именно там, где надо. Мебель была переставлена несколько иначе. На привычных местах лежали чужие вещи. И главное. На то самом диване, где должна была присутствовать сама Лиза, здесь пристроилась совсем другая персона. А именно, та самая женщина-ментат, наставница Алины. На ней был такой же гостиничный халат – наверняка, тоже надетый на голое тело, после душа. Оттенок цвета этого гостиничного одеяния чуточку отличался от того, что там,  другом номере, накинула на свои плечи Флоранс, но это мелочи, это нормально.

Ненормально было другое. Судя по всему, Флоранс ошиблась. Во всяком случае, на лице у женщины не оказалось никаких признаков беспечности. Наоборот, лицо ее было каким-то нервным. Кажется, она замерла в напряженном ожидании.

Ожидании чего?

Послышались негромкие осторожные шаги босых ног. В общую часть гостиничного номера вошла та самая девочка по имени Алина. Ученица-ментат, любительница легенд оксфордского профессора математики, а по совместительству, еще и певица. Кто бы мог подумать!

На девочке был такой же халат, из гостиничных запасов, какой носила сама Лиза – то есть, подобный взрослому, но поменьше. Судя по всему, порядок действий, по приходу в гостиничный номер, у соседней с ними пары ментатов был аналогичный. В общем, девочка приняла душ и вышла в  гостиную часть номера, к своей Старшей – почти так же, как это сделала сама Лиза чуточку раньше!   

Присутствовал один нюанс. Значимый и серьезный. 

В руках у русской девочки Алины был очень странный предмет. Нечто, напоминающее хлыст…

Нет, не то.

Это было какое-то непонятное галантерейное изделие, сплетенное из множества кожаных ремешков, чуть толще с одного конца и немного тоньше с другого. Соответственно и результат такого плетения вышел у неизвестного мастера подобный, постепенно сужающийся, от сравнительно толстого конца к тонкому. Длина того предмета, что принесла с собой Алина, была порядка двух футов. Один конец его был толщиной в полдюйма, другой – не больше четверти. Тонкая часть плетеного изделия заканчивалась накладкой – кожаной петелькой-нашлепкой, прошитой нитками. Прикрывавшей самый кончик – вероятно, для того, чтобы он не расплетался. К этой петельке была пристегнута металлическая часть, карабинное кольцо, диаметром в дюйм, а за ним присутствовало нечто вроде цепочки с крупными прочными звеньями. Толстый конец плетеного предмета заканчивался другой петлей, тоже с дюймовым кольцом-карабином.

Юная зрительница сообразила, что если этот карабин пристегнуть к металлической цепочке с другого конца, то выйдет нечто вроде такого… своеобразного пояса. Странного, неудобного и, откровенно говоря, немного великоватого для той, кто его принесла. Нет, регулировать его было вполне реально. Просто цеплять карабин за цепочку, длиннее – короче. Оставляя свисающей невостребованную часть. А можно было просто удалить лишние звенья. Но в любом случае, выходило длинновато. Разве, только закрепить это все напрямую, кольцо в кольцо, без цепочки.

В общем…

Какой-то чрезмерно взрослый вариант. Весьма экстравагантный.

Нет, и впрямь, совершенно неудобно таким предметом подпоясываться. Если только не рассчитать его длину заранее, на конкретного человека, на обхват его талии. А какой в этом смысл?

Очень странная задумка дизайнера. Разве только…

Может быть, этот странный пояс был рассчитан именно на конкретную особу? Ту, которая сейчас несла его в своих руках.

Тогда все понятно, все нормально. Хотя функционал такого пояса сомнителен.

Если, конечно, это именно пояс.

Просто пояс для платья девочки подростка. Или для ее джинсов.

Лизу охватили некоторые сомнения. Глядя на то, как Алина все это несла своей Старшей – в обеих руках, почти торжественно… Девочка-зрительница никак не могла отделаться от ощущения, что все это ей знакомо.

Да, именно так она сама, Лиза Лир, несла когда-то прутья в кабинет миссис Эллоны Мэйбл, женщины, чье тело сейчас занимала Флоранс. Добиваясь от своей Элли наказания, за побег и прочее.

Неужели?

Все сомнения рассеялись, когда Алина подошла к месту, где пристроилась адресат ее торжественного выхода. Девочка поклонилась своей Старшей и подала-предложила ей этот самый плетеный предмет.

Очередное дежа-вю. Сколько их уже было?

Да, некоторое время тому назад Лиза вела себя со своей Элли примерно так же.

Но… Зачем?

Нет, не так.

Когда и в чем успела провиниться – и еще осознать, признать свою провинность! – эта странная девочка? Совсем недавно их отношения с адресатом покаянного торжественного шествия были на уровне, лучше не бывает! И вот теперь глазам юной зрительницы предстало… такое!

Но дальше…

Дальше случилось нечто совсем уж неожиданное. Сидящая на диване молодая женщина дернулась, отпрянула в противоположную сторону – на полфута диванной поверхности, но это было очень заметно!

Кажется, она испугалась. Чего или кого?

И еще…

Женщина тут же спрятала руки за спину – как будто и впрямь опасалась прикоснуться к тому самому, предложенному. В глазах у нее, помимо раздражения, теперь уже явственно промелькнуло некое подобие страха.

Ничего себе, какой вариант! Нелепый и безумный…

Впрочем, все это тоже знакомо. Элли вела себя подобным образом. В хорошо известных Лизе обстоятельствах.

Снова это бредовое дежа-вю. С вариациями, которые крутятся вокруг одной темы… Игрок, который свел воедино кучу сходных обстоятельств, постарался на совесть. Если у Лизы оставались какие-то сомнения в том, что весь этот расклад абсолютно искусственный, и задан извне, то сейчас они развеялись, как дым!

- Убери. Это, - раздраженным голосом произносит женщина на диване.

Кстати, на каком языке это было сказано?

Наверняка, по-русски. Кажется, Флоранс обеспечила ей понимание языка их общей былой Родины. Или в этом пространстве и состоянии прежние навыки разговора и понимания включились сами по себе, так сказать, по старой памяти?

Не так уж важно, и не суть. Понимание в наличии и ладно. Слушаем дальше и наблюдаем.

- Ах, прости…

Пришедшая девочка немедленно занялась делом – весьма специфическим. А именно, разомкнула кольцо-карабин на тонком конце плетеного предмета и отстегнула металлическую часть, оставив петельку чисто кожаной. Цепочку с кольцом она отложила на журнальный столик. Дальше Алина сделала кое-что еще более откровенное – в контексте сумбурных, почти возмущенных размышлений юной зрительницы этого бредового перформанса. А именно, пропустила тонкий хвостик сквозь карабинное кольцо, оставшееся на противоположной части принесенного пояса. Продернула-натянула плетеный хвост – с усилием и дальше. И сделала, в итоге, на толстой части плетеного галантерейного предмета некое подобие небольшой петли.

Рукоятки.

Теперь это точно было некое подобие хлыста. Он оказался короче исходника и…

Гораздо удобнее в применении - именно по хлестательному назначению. 

Что касается длины, так сказать, рабочей части, то она оставалась вполне достаточной. Для скромных размеров условной поверхности, предполагавшейся к болевой обработке.

- В умелых ручках эта штуковина может быть весьма болезненной! – раздался в голове – или в ушах! – у Лизы тихий голос темной личности. Той самой, которая обещала быть незримой спутницей юной зрительницы в этом ментальном путешествии. – Не понимаю, почему девчонка этого не боится!

Это условное акустическое вмешательство в спектакль оказалось совершенно неожиданным для адресата столь внезапного комментария. Лиза даже оглянулась в поисках своей темной компаньонки.

- Да не дергайся так! – был моментальный ответ на ее беспокойство. – Не видят они нас. И не слышат. Я об этом позаботилась. К тому же…

Грустный смешок темной личности звучал сочувствием. Интересно, кому…

- Ты же видишь, они обе в шоке от происходящего между ними, - пояснила Флоранс. – Да-да, Алина тоже! Хотя и храбрится, бравирует своей отвагой и решительностью. Сейчас они настроены исключительно друг на друга. Ну, примерно, как мы с тобой. Только чуточку иначе. Не важно, как именно они связаны между собою, это нюансы и не принципиально. Забавно, что там, где я бы тебя уже разложила на диване negligee*, эта дама хорохорится. Она явно боится того, что ей предложено. Интересно, почему… Просто интересно… 

Лиза не нашла что ответить невидимой своей собеседнице. Впрочем, к этому времени русская девочка Алина снова взяла предмет своего рукоделия в прежней манере и с очередным поклоном протянула-предложила его своей Старшей. Дескать, замечания услышаны, недостатки устранены, пожалуйте принять!

Адресат этого издевательски покорного жеста тут же сдвинулась по поверхности дивана еще на пару дюймов. Естественно, в сторону от.

- Я имела в виду другое, - голос молодой женщины звучал крайним напряжением. – Аля, положи ЭТО… на стол. Пожалуйста.

 - Хорошо.

Адресат ее требования послушно шагнула чуть в сторону – журнальный столик был сдвинут так, чтобы не мешать. Скорее всего, заранее. Девочка положила хлыст на столешницу. После чего вернулась обратно, встала перед своей наставницей и замерла, склонив голову, в ожидании.

- Потрясающе! – прокомментировала Флоранс. – Нет, я не могу понять эту дамочку! Ее же никто не заставляет лупцевать девчонку в полную силу! Почему же она не решается отстегать ее слегка – до охов, вздохов и пары слезинок? Пуркуа бы и не па? Я бы не отказалась! 

- Она любит ее! – вступилась за молодую женщину Лиза. – Поэтому и боится причинить ей боль! 

- Я тоже тебя люблю! – девочка прямо почувствовала, как Флоранс ей подмигнула. – Однако поиграть с твоим телом болевыми развлечениями… Знаешь, я бы не отказалась! Это так забавно и мило! Разве нет? 

- Как когда, - сухо ответила девочка на ее иронию.

После чего снова вернула свое внимание обратно, сосредоточила его на общении хозяев гостиничного номера. Где старшая из нынешних его обитательниц решилась прервать повисшую паузу.

- Аля, присядь, пожалуйста, рядом со мною, - сказала она.

Слова эти были произнесены тихим голосом и почти уже без напряжения. Молодая женщина легонько хлопнула ладонью по поверхности дивана, слева от себя. Так сказать, с сердечной стороны.

Алина не заставила себя упрашивать слишком долго и немедленно откликнулась на ее просьбу – не словом, но действием. И сразу же была притянута в объятия своей Старшей. А еще расцелована, поглажена по плечикам и со спины, в обнимку. И даже успела коснуться губами шеи адресата своего экзотического предложения. Несколько раз подряд – правда, сквозь махровую ткань гостиничного халата.

Еще и еще раз дежа-вю. Сама Лиза тоже так делала. И не раз…

- Да уж… Веселое совпадение, правда? – темная личность не упустила случая прокомментировать ее мысли и ситуацию в целом. – Но посмотрим, что у них будет дальше. Возможно, все окажется еще интереснее! 

Лиза отвечать не стала. Девочка просто смотрела, слушала и пыталась понять хоть что-нибудь. Выходило так себе. Во всяком случае, пока что, на этот конкретный момент времени, в этой конкретной точке пространства – то ли ментального, то ли реального.

Оставалось надеяться на то, что дальнейшее общение обитательниц номера даст подробную информацию к размышлению.

Кстати, в своих предпочтениях Лиза не ошиблась. Поскольку серия обнимашек с поцелуйчиками длилась недолго – минуты три. После чего, Старшая из этой милой пары чуточку отодвинула от себя свою подопечную, на дистанцию доверительного, но не близкого тактильного общения.

- Аля, милая, - сказала она спокойным и твердым голосом, - ты же знаешь, что я изначально была против всего такого… Против этого варианта. С того самого момента, когда Клэр подпоясала тебя ЭТИМ предметом у меня на глазах, за полчаса до нашего отправления в аэропорт.

Творительнопадежную версию слова «предмет» молодая женщина произнесла с редкой по звучности смесью раздражения, презрения, отвращения и ненависти в голосе.

- Я, конечно же, сдержалась – из уважения к ней, - продолжила адресат ее предложения. – Но сразу же, как только мы оказались в Мюнхене, я заставила тебя убрать эту дрянь в пакет и в сумку – и подальше! Я купила тебе самый лучший ремень, и ты…

Старшая собеседница замолчала, тем самым позволив девочке выразить собственное мнение по столь спорному вопросу. Ее подопечная охотно воспользовалась такой возможностью.

- Я его все время ношу с джинсами, - спокойно сказала она. – Мне он очень нравится. Но…

Девочка заглянула в глаза своей Старшей. И попыталась уточнить у нее один вопрос. Наверняка, важный, для обеих сторон этого диалога.

- Сначала Клэр отдала ферулу тебе, - продолжила она. - Клэр объяснила все честно и откровенно, для чего она нужна. Мол, наша поездка оптимальна для того, чтобы опробовать ее в деле. Для того, чтобы начать реализацию плана, который она нам с тобой определила – еще тогда, осенью. Поначалу ты улыбалась, принимая ее слова за шутку… Или пожелание, вовсе не обязательное к тому, чтобы его выполнять. Мгновение спустя - как только ты взяла ферулу в руки – ты вся изменилась в лице. Ты глядела на Клэр едва ли не с ужасом. И тут же сразу вернула ферулу ей обратно. Тогда Клэр надела ее на меня, как пояс. Получилось забавно. Ты не стала спорить. Просто сделала так, как ты посчитала нужным – правда, уже там, в Германии.   

Дав такое пояснение, Алина замолчала, в свою очередь, ожидая реакции взрослой собеседницы.

- Все было в точности так, - подтвердила молодая женщина. – И что с того?

- Я хочу знать, что именно ты почувствовала, - девочка не просила, она твердым голосом требовала дать ей необходимые объяснения. – Я ведь помню твою реакцию. На тебе ведь лица не было! Что случилось?

- Случилось? – переспросила ее взрослая собеседница. – У меня было очень неприятное видение. Получив ЭТО в руки, - молодая женщина, почему-то избегала названия спорного предмета, - я вообще на какое-то время выпала из нормального состояния. Клэр тогда пустилась в разглагольствования о том, что сей подарок, предназначен нам обеим. Что ЭТО изготовили на заказ, по лично ею разработанному дизайну, как особый эксклюзивный пояс. Она подробно, инструктировала нас, как снимать с ЭТОГО металлическую фурнитуру, перед употреблением ЭТОГО по другому назначению. Вот так вот, бесцеремонно и нагло, ничего не стесняясь, прямо в твоем присутствии.   

- Помню, - тихо откликнулась девочка на ее речь.

- Я тогда замолчала не случайно, - продолжила ее Старшая. – Говорю же, у меня было видение… жутковатое! Где я лупцевала тебя именно вот ЭТИМ самым предметом!

Молодая женщина с омерзением во взгляде кивнула в сторону журнального столика, где мирно пристроился на покой тот самый плетеный хлыст. Кажется, она не находила слов, чтобы выразить свое подлинное к нему отношение. Впрочем… Девочка тоже откликнулась на ее эмоциональный спич далеко не сразу.

Зато этой паузой в их диалоге воспользовалась Флоранс. Для того, чтобы вставить свой комментарий

- Интересные подробности у нас проявляются, ты не находишь? – спросила она. – Ты знаешь, что такое ферула?

- В общем… да, - призналась Лиза. - На уроках по римской истории сестра Сильвия нам говорила, что это прут или хлыст, которым наказывали детей в римской школе – в основном, педагоги хлестали их по рукам, за ошибки в чистописании. Но это неточно. Насчет самой ферулы, - добавила девочка, - примерно так я ее себе и представляла.

- Я тоже, если честно, - согласилась темная личность – все еще незримая, но как обычно словоохотливая. – Мне сейчас интересно кое-что другое. Подобные эксцессы с хлестательными предметами… Это у них такое исключение из общего правила? Или подобный экстрим у них в порядке вещей?

Флоранс позволила себе скептическую усмешку – в своем обычном стиле.

- Не знаю, не уверена, - пробормотала Лиза. – Твои, между прочим, наклонности и интересы, в этой области, тоже не вполне нормальны. Послушаем дальше, может быть, мы узнаем кое-что еще.

- Золотые слова!

Усмешка в голосе темной личности снова прозвучала вполне откровенно. Впрочем, тональность ее слов была вполне одобрительная.

К этому времени, девочка, наконец-то, созрела для продолжения разговора со своей Старшей. Алина еще чуть-чуть отодвинулась от нее, на чуть большую дистанцию. Заглянула в глаза молодой женщины – снизу, пытливо и требовательно. Ее взрослая собеседница замерла, в ожидании затянувшегося ответа. 

Однако получила она именно вопрос. Не вполне корректный.

Наверное.

- Это было так ужасно?

Вопрос, который задала ей девочка, звучал откровенной глупостью. И еще издевательством – одновременно с этим. Однако реакция адресата столь необычного вопроса была тоже неожиданной. Молодая женщина снова прижала девочку к себе – так, что та носиком своим уткнулась ей в плечо. После чего, Старшая прошептала на ушко своей подопечной кое-что шокирующее. Кажется, Флоранс приложила некоторые усилия для того, чтобы Лиза все-таки услышала сказанное. Небезуспешно.

- Это было… Почти как тогда, - стыдливый шепот звучал почти интимно. – Помнишь, я высекла тебя… ни за что? Вечером того дня, когда мы с тобой поссорились?

- Я все помню, - тихо сказала Алина. – Мне было очень больно… Но я еще тогда тебе говорила, что ради тебя, я вытерпела бы вдвое… втрое больше! Вот только…

Она замолчала, но старшая собеседница сама продолжила значимым – именно для нее.

- В тот вечер, когда я тебя высекла… Ближе к концу этого истязания… Аля, милая… Я увидела твое лицо. Я поняла, как тебе страшно. И я тогда… не остановилась. Не прекратила эту бессмысленную экзекуцию. Я виновата. Я должна была остановиться. Но не смогла.

- Диана, - девочка впервые обратилась при них по имени к своей Старшей. – Ты не виновата. Знаешь, чего я боялась в тот вечер? Вовсе не боли… от твоих рук. Совсем другого.

- Чего же? – голос женщины по имени Диана зазвучал напряженным шепотом. Как будто она боялась узнать о себе нечто ужасное! – Аля, милая! Что еще могло тебя так напугать? Помимо боли, которую я имела глупость тебе причинить?

- Я… помню твой взгляд, - так же тихо и серьезно откликнулась на этот вопрос ее воспитанница. – Это была ты… Но как бы и не ты. Как бы и вовсе, кто-то другой. Кто-то темный, жуткий… Я испугалась, что та Диана, которая спасла меня в другом мире, та Диана, которую я полюбила… Что ты ко мне больше не вернешься.

- Аля… - молодая женщина сокрушенно покачала головой.

Однако девочка продолжила свои объяснения кое-чем куда более горьким для нее.

- И хуже того, - произнесла она. – Я боялась, что ты, отстегав меня, после этого предложишь мне убираться восвояси. И все то, что я пережила… Все мои страдания окажутся напрасными!

- Не может быть… - голос молодой женщины звучал потрясением. – Аля, я и вправду ощущала, что меня как будто подменили. Я искренне – откуда-то изнутри себя! – ощущала желание… Яркое, острое… Желание причинять тебе боль, причем, как можно сильнее! Такое… темное желание. Клэр говорила потом, что это проявилась некая темная сторона моей личности, моя темная суть. И она, в смысле, Клэр, с твоей помощью как-то сумела ее победить. Но знаешь…

Молодая женщина тяжело вздохнула.

- С некоторых пор, я не доверяю ей, - сказала она. – Клэр… Она много сделала для меня… Для нас с тобой! – спешно добавила она. – Однако… Клэр вечно недоговаривает! И недоговаривает она многое, из того, что она знает. Каждая такая недоговорка обостряет это мое недоверие к ней. Я знаю… Я точно знаю, что она опытный манипулятор. Да она этого никогда и не скрывала! По этой причине… Я надеялась на то, что вся эта тьма, внутри меня… Что это какое-то символическое преувеличение. Или даже откровенная ложь!

- Эта тьма, - тихим голосом откликнулась Аля на ее покаянное заявление, - она была в тебе. Она проявилась у тебя внутри, в тот самый вечер. Я ее почувствовала, я точно это помню. Но Клэр сумела как-то ее укротить, победить. Когда ты пришла в себя… Ты вернулась ко мне! Это была ее заслуга!

- Я помню, - нахмурилась ее Старшая. – Но я всегда хотела стереть из моей памяти мою тогдашнюю… жестокость!

- Нет, Диана!

Девочка сама подалась вперед, обнимая своими руками молодую женщину. Зашептала ей на ушко нечто совершенно немыслимое для нормально человека.

- Я благословляю, - шептали ее губы. – Благословляю тебя и Клэр! Благословляю твою суровость! Благословляю все то, что Клэр делала, с тобой и со мною! И еще… Я благодарю тебя за наше волшебное путешествие, из Европы в Америку. Утаенное ото всех. Девчонки в моей группе считают, будто я на спортивных сборах. Твои коллеги убеждены, будто ты в санатории, на профилактическом лечении. И только Клэр знает, как все обстоит на самом деле! И меня огорчает только одно…

- Что… Что, моя девочка?

Диана прикрыла глаза, ожидая услышать нечто неприятное для себя.

- Ты устроила это путешествие для меня только потому, что ты считаешь себя виновной передо мною, - ответила ее девочка, точно и честно. – Но это палка о двух концах. Диана, для меня это тоже шанс. Снять с тебя это чувство вины! Оно мне мешает!

- Мне тоже… наверное, - вздохнула Диана, - Но как его снять… Как от него избавиться – я не знаю.

Аля снова отстранилась, даже чуточку отодвинулась от нее. И взяла ее руки в свои – эдаким хозяйским жестом, почти что покровительственным. Далее она подмигнула ей, как бы снизу, подкрепляя этим мимическим жестом свои претензии на главенствующий статус в этой конкретной ситуации.

- Все просто! – произнесла она, с некой внезапной беспечностью в голосе. – Нам с тобой надо просто следовать рекомендациям Клэр! Она же специально настояла на том, чтобы мы в этой поездке опробовали ее идею. Поскольку нам, в ходе нашего путешествия, никто не помешает!

Диана в ответ скептически покачала головой,  не смея поднять на девочку своих карих глаз. Темные волосы молодой женщины метнулись по ее спине… как-то беспомощно. Будто ей все еще было плохо, от осознания своей виновности и неумения преодолеть это неприятное чувство.

 - Между прочим, я сама уже начала реализовывать нечто подобное! – заявила Алина. – Помнишь, прямо перед Новым годом?

- Как сейчас помню! – буркнула ее Старшая. В этот раз она решилась на мгновение подарить девочке свой взгляд. И даже смогла, сумела выдавить из себя некое подобие улыбки. – Клэр сосватала нам с тобою баню, у своих поселковых знакомых. Ты пошла со мною в парилку, а там… Ты устроила мне, как тогда ты выразилась, «березовый сеанс». Решила меня попарить. Веником, березовым, - зачем-то уточнила она, хотя это было и без того, совершенно понятно.

- Тогда припомни, что я сказала, перед тем, как начать?

Аля прищурилась, акцентируя внимание своей собеседницы на содержании слов, произнесенных там и тогда. Возможно, требуя припомнить не только текстуальную часть своего тогдашнего выступления, но и контекст ее произнесения.

- Что ты будешь иметь честь отлупцевать саму Диану Ортию. От имени всех девчонок, когда-либо выстеганных ею, - напомнила ее Старшая несколько скептическим тоном. – Я сказала тогда, что согласна. Ты и вправду, помахала веником весьма усердно. Но Боже тебя упаси, моя дорогая, называть все это наказанием! Аля, милая! Я прекрасно знаю, что такое настоящая боль от сечения. Прошлой осенью Клэр преподала мне серьезный урок, по этому поводу! И если бы ты не взяла на себя тогда часть моей боли, у меня был бы очень жалкий вид! 

- Я сказала тебе тогда… И я повторю это снова, - лицо девочки стало серьезным. - Я не хочу, чтобы ты страдала. Тем более, чтобы ты страдала из-за меня!

- А я хочу, чтобы не страдала ты, - парировала Диана. – Ни из-за меня, ни… вообще!

- Я просто предлагаю делать то, что придумала для нас Клэр, - Аля, похоже, вовсе прекратила шутить и говорила теперь совершенно серьезно. – Кстати, в прошлую субботу ты упустила прекрасный шанс все это начать! Клэр ведь сказала нам обеим. Если будет повод применить ферулу – постарайтесь не струсить! Но ведь тогда ты отказалась всерьез наказывать меня, за все те глупости, которые я натворила в этом… Мюнихе!

- В Мюнхене, - машинально поправила ее Старшая. – Кстати, не говори ерунды. В прошлую субботу я… В общем, ты была наказана. Мною и весьма сурово. Ферулу я в руки взять тогда действительно, отказалась, что правда, то правда! Зато отшлепала я тебя с ба-а-альшим удовольствием! Можешь мне поверить!

Диана как-то очень уж откровенно подмигнула своей воспитаннице. Дескать, согласись, тебе прилетело от меня совсем не слабо, ведь так?

Однако ее подопечная не приняла игру.

- Вот только не говори мне, что это было серьезным наказанием! – девочка вернула Диане ее же фразу, охотно и со смыслом. – Я помню, что такое больно! Так вот, тогда, в прошлую субботу, ничего похожего и близко не было! Все было нежно, как будто ты играла со мною. После каждого десятка шлепков, ты гладила меня – там, по отшлепанному. Не обманывай себя, Диана Ортия! Ты была со мною ласковой, а вовсе не суровой! Я хорошо помню разницу!

- Да, именно ты и помнишь…

Молодая женщина грустно усмехнулась.

- Аля, милая! – продолжила она. – Разве ты не заметила, что все это мне было тоже… приятно? Как тогда, осенью… Ну, почти.

- Нет.

Алина отрицательно мотнула головой.

- Осенью все было совсем по-другому, - сказала она. – Я ревела, рыдала… И было от чего! А в прошлую субботу я даже слезинки не пролила, лежа у тебя на коленях! Это было… Совсем не то, что тогда.

- Разумеется, - согласилась Диана. – Я обошлась без этого… рабочего инструмента, который мне сосватала Клэр, - она снова позволила себе неприязненный жест, в сторону хлыста, по-прежнему лежавшего на журнальном столике. – Прекрасно обошлась без него! Знаешь, почему?

- Почему?

Этот вопрос девочка задала своей Старшей без улыбки на лице. Кажется, Алина всерьез рассчитывала в чем-то ее убедить.

Интересно, в чем?

И главное, зачем?

- Ферула заколдована, - тихо, но с полной убежденностью в своем собственном мнении произнесла ее наставница. - Заколдована она самой Клэр, я это чувствую. Кажется, она решила принудить меня сделать с тобою все то, что она для нас запланировала. А я не желаю подчиняться ее принуждению. Тем более, такому.

- Что же в это плохого?

В голосе девочки послышалось напряжение. Она как будто пыталась нащупать вариант реализации какой-то собственной своей задумки. Более чем сомнительной, учитывая болевой контекст этого странного разговора… и его возможных последствий для самой Алины.

В конце концов, болевые эффекты предстояло ощутить именно ей. А зачем она к этому стремится? Странное поведение, нелогичное, бредовое…

Или же нет?

- Диана, я хочу снять твое напряжение, - продолжила девочка. – Хочу убрать твое чувство вины.

Повторное использование прежнего ее аргумента действия не возымело. Адресат этого предложения снова мрачно покачала головой. В явных сомнениях относительно уместности всего такого… занятного и болевого.

Неспроста.

- У тебя был шанс, - откликнулась молодая женщина на этот не слишком-то искусный выпад. – Там, в бане, перед Новым годом. Где я была в полном твоем распоряжении. Голая и беззащитная. Как ты тогда, осенью, в моем кабинете. Аля, милая… Кто тебе мешал исполнить твое обещание всерьез, без шуток? Не ласково и нежно, а крепко и без жалости?

- Я люблю тебя, - тихо ответила девочка. – Я не хочу, чтобы ты страдала. А боль из твоих рук… Диана, я ее не боюсь. Поэтому… Я согласилась на эту аферу.

- Я в курсе, - подтвердила Диана. – Клэр мне сказала, что с тобой поработает. Что она постарается тебя убедить.

- А я с нею согласна, - решительно сказала Алина. – Моя идея проста. Я докажу, что я тебе доверяю. Именно так. Через это.

Девочка кивнула в сторону спорного предмета на журнальном столике. Вышло это, впрочем, как-то… неубедительно.

- Почему… именно так? – тихим голосом произнесла ее Старшая. - Ты хочешь освободить меня, доказать, что любишь меня, приняв… Получив из моих рук очередную порцию боли? 

- Да, - Аля кивнула ей, подтверждая правильность ее выводов. – Ты почувствуешь себя по-другому, когда ты примешь мое доверие. Тогда ты сможешь принять себя такую, какая ты есть.

- С помощью Клэр?

Этот вопрос прозвучал без усмешки. Просто с грустной интонацией.

- С помощью Клэр, - подтвердила Аля. – Я доверяю ей. Она хорошая. При всех ее странностях, она желает нам добра и любит нас обеих. То, что она придумала, выглядит странно… Но это сработает.

- Ты и вправду, этого хочешь?

Диана, кажется, устала от этого затянувшегося объяснения. И готова была уже пойти ей навстречу. Разумеется, в известных пределах.

Известных именно ей. Но это было хоть что-то. Лучше, чем ничего… С позиций девочки, добивавшейся от нее такого болевого внимания.

- Да, - прозвучал четкий однозначный ответ с подчиненной стороны. – Я верю в то, что Клэр хочет блага нам обеим. Я верю в тебя. И я тебя люблю.

- Но ты ведь понимаешь, что я буду действовать так, как я… Именно я сочту нужным, - сразу же сделала ожидаемую оговорку ее наставница. – Ведь я не обязана действовать слишком сурово, правда?

- Это твое право, - ответила девочка. – Я тебе полностью доверяю. Тебе и Клэр.

- Мне надо подумать, - откликнулась Диана на эту ее фразу. Не слишком-то логичную и убедительную. – Дай мне хотя бы минуту, прошу тебя!

Алина немедленно отпустила ее руки. И даже отодвинулась на несколько дюймов от своей Старшей. Девочка положила свои ладони к себе на колени и молча наблюдала за тем, как Диана реализовывала испрошенный для себя размышлительный перерыв. Молодая женщина откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза. Замерла в этом положении…

Обе они молчали. И…

Ну, разумеется! Эта пауза в общении между акторами действа была использована Флоранс. Которой не терпелось поделиться мыслями со своей компаньонкой.

- Интересные новости мы с тобой узнали! – с усмешкой в голосе произнесла она. – По всему выходит, что жизнь ментатов на государственной службе – там, в России! -  это далеко не сахар! Как минимум, во время их обучения, - добавила она многозначительным тоном.

- Ну и что из этого следует? – уточнила Лиза.

- А то, что я оказалась права! – голос темной личности звучал откровенным торжеством. – Тогда, в моей прошлой жизни… В общем, я была тогда права, целиком и полностью! Ну, когда аккуратно послала ko vsem yebenjam… В смысле, послала куда подальше всех этих рекрутеров, и выбрала тебя!

- Вряд ли там все так ужасно, - вступилась Лиза за былых своих соотечественников. – Мы ведь не знаем, в точности, что там у них случилось.

- Достаточно мы знаем! – не согласилась ее незримая, но как всегда ироничная собеседница. – Видишь ли, моя дорогая… Во всей этой занятной истории, меня беспокоит только одна личность. Пресловутая Клэр, многократно помянутая ими обеими. Знаешь, если у этой загадочной дамочки хватает власти - и, самое главное, наглости и глупости! – лупцевать взрослую женщину, да еще и подбивать ребенка на то, чтобы это милое дитя лезло в болевые авантюры… Понятия не имею, как бы я отнеслась к такому существу при реальной встрече! Может, захотела бы ugrochat’ yejo nach. А может…

Здесь темная личность, кажется, прикусила свой виртуальный язычок. Поскольку адресат их общего внимания, кажется, начала возвращаться к активной жизненной позиции.

Женщина по имени Диана отверзла, наконец, ясны свои очи и нашла взглядом свою воспитанницу. Алина поднялась на ноги. Встала рядом с нею - как раз между журнальным столиком, на котором лежал хлыст и тем самым диваном, местом, где пристроилась ее Старшая. Оказавшись эдаким посредником… Живым и инициативным.

Весьма.

Девочка замерла в ожидании вердикта своей наставницы. Лиза вся обратилась в слух. Флоранс, разумеется, тоже.

- Аля, милая, - голос молодой женщины звучал тихо, почти спокойно, - если тебе не трудно, подай мне ферулу!

- Да, конечно!

С этими словами девочка наклонилась в направлении спорного предмета своего посредничества. Взяла со стола то, что ее Старшая называла словом ферула. Выпрямилась и подала наставнице это самое… нечто.

То, чего Диана так опасалась – по непонятным для зрительниц  причинам.

Далее…

Произошло что-то непонятное. Алина держала хлыст, в правой своей руке. За петлеобразное подобие рукоятки, направив его в сторону адресата своего движения. Диана взялась при этом за другой его конец – тонкий, хлесткий. Получилось нечто вроде рукопожатия. Но вовсе не напрямую, а при посредничестве того самого предмета – спорного, пугающего, плетеного и… заколдованного.

Предположительно заколдованного.

Ну, это если верить словам одной компетентной особы. Лучше других информированной о специфике наклонностей и умений той, кто могла нечто подобное… учудить. 

Зачем ей вытворять подобные чудеса с кренделями, колдовского рода и пошиба…

Это отдельный вопрос. Ответа на который зрительницы не знали. Возможно, и актрисы-исполнительницы действа тоже.

Так бывает.

Впрочем, спектакль, явленный двум компаньонкам по этому ментальному странствию, продолжался. Просто мизансцена рукопожатия несколько затянулась. На несколько секунд линейного времени, но с явно ощутимым напряжением - на каком-то скрытом уровне, достойном некоего волшебства.

Тайного... Как минимум, сокрытого от досужей публики.

Или ворожбы. Не менее секретной, и не факт, что такой уж доброжелательной - ко всем и каждому, кто рискнет заинтересоваться ее причинами, истоками и…

Авторством очередного магического шедевра. Который вовсе необязательно настроен на то, чтобы какой-то профан открыл всем и каждому что-то из вышеперечисленного. 

В общем…
 
Обе стороны этого жеста замерли. Алина почему-то не отпускала хлыст. А Диана, соответственно, никак не могла полноправно принять его в свои руки. Длилось это странное молчаливое противостояние томительно долго. Лиза не видела лица девочки. Но ей почему-то казалось, что мимика младшей, подчиненной стороны выражала сейчас напряженное ожидание какого-то разрешения этого непонятного… то ли конфликта, то ли взаимодействия иного рода.

Ожидание… чего?




*Небрежно – пер. с французского. Здесь имеется в виду, в раздетом виде. То есть, без одежды.


Информирую Уважаемых Читателей о важном :-)

http://proza.ru/avtor/tritschen