Земля

     Мне было всего ничего. Восемь лет отроду. Достаточно приличный возраст, чтобы немного соображать своей маленькой головушкой, «Что такое хорошо, и что такое плохо!» И вот этим прекрасным летом 93го года, ко мне приехала моя кузина. Так, на западный манер, сейчас принято называть своих двоюродных сестёр. Для меня, это моя сестра Катя. Знакомьтесь. Ей исполнилось на тот момент четырнадцать, чтобы вы понимали. Ну, уж тем более взрослый, как мне на тот момент казалось, возраст, чтобы уметь различать поступки. Но ей было всё равно. И мне было всё равно. Чихать мы хотели на нормы приличия.
     Она приехала со своим "Пасиком", - так ласково, она называла своего папу, то есть моего дядю, моего любимого дядю Петю.
Всё своё детство, мы с сестрой, не долюбливали друг друга, а к началу нашей юношеской, и как нам казалось, взрослой жизни, мы узнали друг друга немного лучше, и стали находить общие интересы. Но, на тот момент, вероятно, так казалось только мне.
     Однажды я даже прочитал в газете, что скоро начнётся её любимая передача про музыку, и принципиально заранее переключил телевизор на какой-то канал, где шла передача про самолёты. Сел и начал с полной внимательностью её смотреть. Хотя мне на самом деле ехало-болело до этих самолётов. Я и транспортом-то не особо увлекался в своём детстве, как обычные мальчишки.
     Был понедельник. У дяди Пети продолжался отпуск. А сестра была на каникулах, как и я. В этот день мама ушла на работу. Поэтому дома остались мы втроём: дядя Петя, Катя и я.
     Дядя Петя встал, умылся, оделся и пошёл для нас готовить завтрак. Не долго думая, мы с сестрой подскочили с кровати и, нарядившись в то, что было под рукой, прямиком пустились на балкон. Мы стали пристально смотреть вниз и плевать, смотря, чья слюна долетит до земли быстрее. Наша квартира располагалась на пятом этаже, пейзажи для нас открывались великолепные.
     Мамины горшки с цветами тоже были великолепными и никак не давали нам покоя. Она выставляла их сюда из комнаты, на целое лето. Это были бегонии, фиалки и кактусы. Некоторые горшки, дожидались очереди своей посадки, заранее наполненные плодородной землёй с огорода маминой кузины, - тёти Маши. На эту землю, которая была неоприходованной в горшках, мы и положили глаз. Набрав ладошку влажной почвы, мы лепили из неё комки, как из снега, и бросались по прохожим. В основном, конечно, были одни неудачи, как вдруг...
     Напротив моего дома располагается большой судостроительный завод. Очень много огромных цехов, ну и коллектив соответственно не маленький. Во время обеда отсюда уходило почти пол миллиона человек, причём большая половина всегда шла мимо моего "злополучного" балкона.
     Вот и в этот раз, мы попали на их "обед". Толпы народа идут, а мы всё кидаем. Клиент, как говориться, - на подходе. Ни много, ни мало времени прошло и тут "бац". Есть! Мы попали по лысому мужику, пригнулись и дико засмеялись. Аккуратно приоткрыв балконную дверь, мы начали проползать на карачках в сторону комнаты.
     - На такую лысую голову, грех было не попасть! – Сквозь смех выдавила сестра.
     - Ага. – Немного с испугом согласился я.
На мне была одета ярко-красная куртка и чёрные штаны, и я, как герой, стоя по среди комнаты, положив руки на талию стоял и гордо задрав нос похихикивал над случившимся, а Катя лежала, и уже похоже плакала от смеха.
     Не прошло и двух минут, как раздался звонок в квартиру. Тогда он ещё у меня был. И был очень громкий, дребезжащий и противный.  Дядя Петя, намывая посуду, хотел было подойти и открыть дверь, но что-то его остановило, и он сказал: "Иди Алёшка, к тебе наверное, кореша пришли". Но я уже догадывался, что это совершенно не так. Осторожно подойдя к двери, я прислонил к ней ухо и спросил:
     - Кто?
     - Открывай. Свои. - Грозным басом проговорил мужской голос из-за двери.
     - Кто? - Как будто не понимая, что происходит, переспросил я.
     - Свои, свои. Открывай. - Повторил голос за дверью.
     И поняв, что на чём-то мы прокололись, я медленным и аккуратным движением правой руки, принялся открывать дверь. Хотя незнакомым людям в такой ситуации, дверь открывать не положено. Но сейчас это было уже совсем не важно.
     На пороге стоял лысый мужчина и с головы его, падали кусочки той самой земли, которую мы кинули.
     - Ты землёй кидался? - спросил лысый гражданин, уверенно перешагивая через порог моей квартиры. С его макушки при этом, на пол, скатывались кусочки, брошенной мною земли.
     - Нет, - с честным и уверенным лицом, улыбаясь, ответил я.
     - Руки покажи! - схватив и выворачивая мои ладони вверх, грозно продолжил гражданин.
     Повернув мои руки, испачканные землёй, ладонями вверх, он сразу всё понял. И я всё понял.
     Ладошки, естественно, были все грязные, и по ним, сразу можно было догадаться, что я не садовод-любитель, а просто подростковый хулиган.
     Мужчина отпустил мои руки и начал читать нотации о вреде таких поступков. Все его возгласы, крики, ругательства, нравоучения, наставления, всё смешалось воедино. Меня как будто на мгновение отключило от его монолога, который он монотонно продолжал мне читать. Что конкретно он мне говорил, я уже даже и не помню. Угрожал он или ругался, мне было всё равно. Мне просто было стыдно. Очень стыдно. На эти крики, из кухни вышел дядя Петя и, протирая очередную вымытую тарелку, спросил:
     - А, что собственно, случилось?
     Гражданин, не отрывая взгляд от меня, как бы невзначай проговорил в сторону дяди Пети:
     - А Вы, папаша, приглядите за своим сыном.
     Затем он резко схватил меня за ухо и произнёс:
     - А от меня тебе вот!
     И с  этими блистательными словами, полными решительности, он схватил меня за ухо и выкрутил его на 160 градусов против часовой стрелки. После этого, он гордо шагнул в сторону выхода и удалился.
     В этот день, сестра ещё долго смеялась надо мной.
     В четыре часа вечера, дядя Петя с Катей начали собираться в дорогу. В половину пятого, мы вышли из дому, дошли до вокзала, и мои родственники уехали в Петербург.
     Почему я так всё рассказываю с точностью до получаса, спросите вы? Да потому, что мама моя, закончила рабочий день в пять часов вечера и проводить наших родственников она не успела. Следовательно и о случившемся, она и знать не могла. А так как, на тот момент, у нас не было домашнего телефона, а о сотовых даже и речи не было, то вероятность о том, что сегодня произошло, она не узнает ещё очень долго. А соответственно и ругаться не будет.
     Прошёл год. Мы с мамой начали собираться в очередную поездку к бабушке с дедушкой в Мончегорск. И каждый год мы проезжали и останавливались в Санкт-Петербурге у дяди Пети на пару дней, до отправления поезда. Я долго препирался и упрашивал маму, чтобы в этот год мы не заезжали к дяде Пете, а прямиком пустились из Санкт-Петербурга в Мончегорск. Но мама, ни на какие провокации не поддавалась, отвечая: «Нам всё равно надо заехать к родственникам, тем более, что мы не виделись уже целый год».
Каково же было моё удивление, что на редкость никто и ничего не рассказывает маме в первый день нашего пребывания. Но, во второй день, выходя из туалета, ко мне подбежала сестра и нагло показывая язык, сказала: «А я всё рассказала твоей маме!»
     Мама сидела на кухне с дядей Петей, и они вместе заливисто хохотали. Сквозь смех она смогла лишь промолвить в мой адрес: «Вот теперь я понимаю, почему ты не хотел заезжать к нашим родственникам!»

     P.S. Лишь только спустя несколько недель, мама обратилась к этому случаю и сказала мне: "Помни: Всё тайное, рано или поздно становится явным!"

24.07.2009