Медленный и сердитый

Бусечкин стоял среди обломков космического корабля и жмурился от яркого местного солнышка, разве что не мурлыкал. Пейзаж этой неизвестной планеты казался совершенно нереальным. Высокие горы, покрытые пышной растительностью и окутанные туманом, создавали иллюзию лабиринта. Внизу раскинулась широкая долина, пестревшая разноцветными травами и кустарниками. Бегущие по небу облака отражались в небольших нежно-голубых озёрах. То там, то тут лежали гигантские валуны, покрытые ярко-красным, зелёным и фиолетовым мхом.

Потапов легонько ткнул Бусечкина в плечо:
— Смотри, командир. — В синих кустах с грациозностью беременного бегемота осторожно и медленно крался астрозоолог Тихонов.
— Походу, кузнечиков ловит.
— Вот гляжу я на нашего учёного и не понимаю, как можно было так отъесться на космических галетах: если б не лысина, вполне мог слиться с ландшафтом, — лениво проговорил старпом.
Тихонов метнулся вперёд и всем весом рухнул на ближайший к нему ярко-жёлтый валун.
Командир со старпомом заржали:
— Крадущийся тигр, затаившийся дракон, блин!
— Быстрый, дерзкий, как пуля резкий!

Тихонов поднялся с колен, прижимая валун к животу, и с довольной улыбкой потрусил в сторону корабля.
— Он у нас что, на полставки геологом подрабатывает? – Потапов недоумённо повернулся к Бусечкину. Тот просто пожал плечами.

— Смотрите, что я нашёл! Командир, можно его оставить?
— Объясни мне, Тихонов, на кой чёрт нам сдался замшелый валун?
— Не знаю, командир. Я ж не геолог, а зоолог. Смотрите, что я нашёл! Командир, можно его оставить?
— Тихонов, ты сошёл с ума.
— Нет, командир, я не сумасшедший: моя мама меня проверяла. – Астрозоолог обнял камень и прижался к нему щекой. Потапов тихо захихикал.
— Тихонов! На хрена ты приволок на борт каменюку, покрытую мхом? Ты спятил? – Бусечкин побагровел. Учёный смотрел на него с упрямством ребёнка, притащившего в дом блохастого котёнка, и не желавшего с ним расставаться. В глазах толстого лысого мужика застыли слёзы.
— Послушайте, это — не камень, это — детёныш гигантской тихоходки, или медвежьего клеща. – Тихонов бережно протянул валун командиру. – Погладьте его и почувствуйте, какой он мягкий и пушистый, только осторожно. Правда, он миленький?
— Ты спятил! Гигантских тихоходок не бывает! И я не позволю тащить на корабль всякую гадость!
— И слава богу, командир, что спятил! Потому что нормальный учёный не пошёл бы на такое! – и Тихонов со всей силы швырнул камень в траву. – Смотрите!

Прокатившись несколько метров, валун остановился, медленно приподнялся на мощных коротких ногах и неспешно, переваливаясь с боку на бок, засеменил к ближайшему кусту. Там в тени синей листвы он снова поджал свои восемь лап и замер.

— Вопросы есть? – Тихонов торжествующе посмотрел на командира со старпомом.
— Я не понимаю, как это возможно, — пробормотал Бусечкин, а Потапов только развёл руками.
— Это утверждение, а не вопрос, — отмахнулся астрозоолог. – Вопросы есть?

— Послушай, Тихонов, — командир, наконец, собрал мысли в горсть, — это всё, конечно, очень интересно. Но где она будет жить?
— В моей каюте. Ну пожа-а-алуйста, — зоолог сложил ладони в умоляющем жесте.
Бусечкин закатил глаза и резким движением указал на раскуроченный корпус корабля:
— Как мы можем обеспечить ей всё необходимое?! Она нуждается в свободном пространстве и специфических условиях.
— Я построю ей вольер, — Тихонов упрямо топнул, — я буду о ней заботиться и обеспечу все её потребности. Она будет счастлива. В конце концов, я учёный или где?!
— Я всё сказал, Тихонов! Пойдём, я тебя с нею сфотографирую, — ласково предложил Бусечкин. Учёный зыркнул на него ненавидящем взглядом, глубоко вздохнул и, понурив голову, поплёлся в долину к гигантским валунам.
— Какой самый любимый фильм у тихоходки? – командир повернулся к Потапову.
— «Медленный и сердитый: Возвращение домой».

Текст написан в соавторстве с Надеждой Чеботарёвой