Московские каникулы

В распоряжении моих гостей чуть меньше недели, и за эти дни они должны насладиться столичными впечатлениями,  посетить музеи, парки, оценить, что такое «цветочный джем» и авангардный перформанс… Выбирая маршруты на каждый день, приходится учитывать возможности дошкольницы, интерес школьника, мамины увлечения и папины хотелки. И как синоним «посмотреть», ко всему лепится – поснимать! Вооружаясь планшетом, гости мои готовятся зафиксировать свои московские каникулы во всём их великолепии и разнообразии.

Ну как тут не вспомнить знаменитые «Римские каникулы» с обаятельной Одри Хепбёрн и ее кавалером в исполнении Грегори Пека! Разница во времени всего-то 70 лет, но там репортер снимает все похождения принцессы тайком, надеясь на этом как следует подзаработать, а влюбившись в непосредственную и хорошенькую девчонку, отказывается публиковать снимки и дарит их принцессе на память.

Ох уж эти журналюги, это они загнали еще одну принцессу своими камерами и происками до автомобильной аварии. И было это каких-то четверть века назад… Правда, принцесса Диана сама раскрутила этот пиар-марафон, очень любила позировать на всяких благотворительных акциях, во время поездок и выступлений, попробуй, останови этот звездный блеск вспышек!

Как поразительно всё переменилось буквально в последние годы, как только фотоаппарат совместили с телефоном! У меня в семейном фотоальбоме хранятся кадры восхождения на гору Машук, подъем на канатной дороге к вершинам Домбая, фотографии из круизных плаваний по рекам и по морям – и везде есть неприметный штемпель фотомастера. Присланы по почте! А вот мои гости нынешнюю съемку группируют на информационные носители, и мне показывают свои походы на Байкал, переход вместе с детьми скалистыми предгорьями Хибин, туристические слеты на Волге – на экране. В бумаге уже никто и не печатает, хоть Непал, хоть Китай, хоть Ниагарский водопад.

Читатель мой пожимает плечами: эка, удивила, нормальная житейская практика, цифровые технологии овладели массами. Забыты проявители-закрепители, печать и комната с красным фонарем. Но вот за разговорами с моими гостями о посещении национальной галереи как-то вдруг меня осенила мысль и еще об одной существенной утрате, кроме толстенных индивидуальных фотоальбомов. Исчезла, как класс, живопись.

Вы можете себе представить, что нынешние художники будут живописать пробки и аварии на трассах, митинги в защиту какого-нибудь Навального или погромы в Париже? Всё это фиксируют камеры документалистов  и часто прямо в режиме текущего времени. Брюллов писал «Последний день Помпеи» шесть лет, а Иванов свое невероятное полотно «Явление Христа народу» - вообще всю свою жизнь. Да, события, получившие отражение на полотне, относились к давно произошедшему, торопиться было уже и некуда. Но ведь и все прочие уникальные картины рождались не моментально. 
Но сегодня мы смотрим на полотна  Репина «Бурлаки на Волге», «Крестный ход в Курской губернии», «Проводы новобранца» и прочие жанровые картины, как на яркое свидетельство времени. Других – нет! Федотов фиксировал «Сватовство майора», «Завтрак аристократа»,  «Игроков» - и всё это нравы, лица, костюмы, нелепости того старого времени.

А если еще дальше углубиться во временах (нет-нет, не до наскальной живописи!), мы признаем, что и «Ночной дозор» Рембранда (настоящее название такое длинное, что его никто не помнит!), и «Собирательницы колосьев» Милле, и «Свобода на баррикадах» Делакруа – это все репортажные сообщения далеких времен, сильно отсроченные для предъявления даже своим современникам. Да, вот такие были неспешные времена, вот такие технические возможности.

Но других – не было! Поэтому в европейских странах наряду с другими профессиональными гильдиями существовали и гильдии живописцев, прежде чем подвизаться на этой почве, надо было овладеть техникой рисунка, научиться растирать краски, определиться с маслами и грунтовкой. Много было всяких хитростей, перспектива, объемы, растушевка, а добиться сходства с субъектом или объектом! И только после этого получить важный заказ на портрет, написать семейство в домашнем интерьере или «Капризницу» на фоне парка, «Гуляк» в кабаке, «Свидание» под приглядом свахи…

Разговор наш может быть каким угодно долгим, вы уже сами догадались, что художники, которым в этой ипостаси не было замены, прислуживали королям и царям, были аккредитованы (как сейчас бы выразились) при военных и морских ведомствах, фиксировали происходящее под нешуточным огнем, на полях сражений, как к примеру Верещагин.
Поль Гоген писал экзотическую натуру в Полинезии, а Ван Гог новые впечатления находил в Париже и Лондоне, Серебрякова по капризу заказчика отправилась в Марокко, а испанец Пикассо вообще офранцузился.

Посмотрите внимательно еще раз на Мону Лизу Леонардо да Винчи, вам не кажется, что это портрет на фоне чудесного пейзажа сделан из окна бегущего поезда? Писали на фоне пейзажей, домов, крутых скал и романтических развалин, всякий раз обогащая зрителя необыкновенными подробностями. А зритель немеет и пытается понять: Чечилию Галлерани, любовницу Лодовико Сфорца, Леонардо написал с горностаем или это соболь? Точно никто эту зверушку разгадать не может! И нет из тех времен больше никаких достоверных свидетельств событий, нравов, лиц, костюмов. Словесные – да, зрительных – нет.

Живопись делается все более искусной, впечатляющей, разнообразной, и чем достовернее, точнее она фиксирует свое время – тем она ценнее для последующих поколений. И как только ей на смену приходят более совершенные технологии – она скукоживается и постепенно исчезает. Мы с вами ходим в Лувр, Эрмитаж и музей Прадо, в Третьяковку и специально организованные выставки, собранные из разных музеев во славу одного художника или события. Но я не припомню грандиозных выставок или презентации одной СОВРЕМЕННОЙ картины на злобу дня. И чтобы стояла перед нею толпа, как некогда перед пейзажами Куинджи.

Живопись пытается мимикрировать, приспособиться к новым временам, найти себе какую-то роль, функциональную. Но ей отказывают не только в этом, но и в дизайнерском воплощении, на стены прыгнули яркие разнообразные фотографии, маски, а музеи заполонили всякого рода авангардные инсталляции.
Вот я слушаю весьма уважаемого мною искусствоведа Андрея Сарабьянова, который разглагольствует о высоком перерождении живописи – из сугубо изобразительной прямиком в философскую ипостась. Да, это он про Малевича и его супрематизм, с разноцветными квадратами и прочими геометрическими фигурами, которые сбежавшись на полотне, понуждают человека к неземным размышлизмам.

Малевич, сколько ни бился, не смог поступить ни в одно учебное художественное заведение, что не помешало ему стать  несравненным эпатажником, родоначальником целого художественного течения. А другие подобные ему мастера стали великими кубистами, абстракционистами, прочими залихватскими «- истами». Публика перед ними шалеет, экскурсоводы важно рассуждают про необъяснимые возможности беспредметной живописи, галереи наживаются на продаже творений подобного ряда.

У меня есть толстенная монография «Шедевры ХХ века», где такого рода произведений набито под завязку. Они не говорят ни о времени, ни о человеке, ни о событиях, за них всё должен придумать сам зритель. С таким же успехом вы можете смотреть на потолок, где мелькают ночные блики, на забор или на стену. Кстати, стены сейчас тоже расписывают так называемые мастера стрит-арт: берешь баллончик с краской и малюешь, что только душе твоей угодно! Буквы невиданного алфавита, лица с искаженными пропорциями, взрывы и фары…

Изобразительная функция стала доступна толпе, вооруженной планшетниками. Тут и обнаженная натура во всех ракурсах, и роды он-лайн, и картины природы, и городская движуха. Можно монтировать, отбирать из множества кадров наиболее понравившийся, подкорректировать в фотошопе, заархивировать, размножить, отправить в сто адресов! Какой дурак будет учиться живописи, когда все так легко и просто делается нажатием кнопки? Ракурс, цвет, объем, перспектива.
О! Селфи! Я - на фоне «Явления Христа народу». Я верхом на памятнике Пушкину. Я на мосту и под мостом. Я на крыше и вот уже слетаю с крыши вслед за воронами. Остановитесь, вы же поняли, что современным живописцам нет укороту. А ценность той, старой, в ее архивной содержательной наполненности. Нет функционала – нет и профессионала, как трубочиста или ямщика.

…Дети смотрят в Третьяковке на картину Перова «Тройка», где трое изможденных ребятишек тащат обледенелую бочку с водой. Маленькая спрашивает в недоумении: «А у них что ли нет водопровода?!»