Паук

     Целейкин проснулся и устремил свой взор на белый потолок. Теперь он ясно увидел (накануне это еще плохо просматривалось) две-три мушки. Он уже читал, что это не снаружи, а внутри его глаза. Вроде как оптический обман. Стало тревожно: лучше бы снаружи, тогда бы он этих мух прибил газетой. А так…
     Конечно, к окулисту Целейкин в тот день не пошел – дела знаете ли. Зато на следующее утро к этим мушкам прибавился паучок. Т.е. это тоже была мушка, но побольше и с ножками.
     Еще через утро паук сплел паутину. Мушки заволновались, задергались. Целейкин тоже. Он понимал, что становится то ли зрителем, то ли участником некой драмы. Тем более, что паук схватил одну мушку, она пропала, а паук увеличился в размерах. «Это хорошо, что у меня нет арахнофобии», – подумал Целейкин.
     Шло время, продолжали появляться новые мушки, но паук ловко расправлялся с ними, продолжая расти в размерах. «А может, я уже сам становлюсь пауком?» – начинал вертеться в голове вопрос. Но паук съедал и его.
     Наконец, Целейкин пошел к врачу. Тот долго изучал его глаз своими приборчиками, потом вздохнул и поставил диагноз: «У вас – паукома!»