Рояль на чердаке. Глава 8

Молчи. Тишина тебе так к лицу...
   
  Тьери тихо прошел в чистую прихожую. Мужчина выдохнул, поправил блестящие светлые волосы, от которых приятно пахло чем-то сладким. Герой не тратил большое количество времени на то, чтобы его причёска выглядела безупречной. Порой, он даже позволял себе долгое время не мыть волосы, превращая их в сальные длинные сосульки, свисающие с головы. Однако, сегодня он выглядел, как никогда, обворожительно. Стройную фигуру Тьери облегала дорогая ткань тёмно-фиолетового цвета. Идеально выглаженная рубашка, расстегнутая на две верхних пуговицы, подчёркивала острые ключицы. Гладкие светлые волосы лежали на плечах и рассыпались по спине.

   Мужчина вошёл в гостиную, оглядываясь. Комната была залита ярким утренним солнцем. Всё казалось таким тихим и спокойным. Серые глаза поблёскивали на свету, оглядывая просторную комнату, обставленную дорогой мебелью. Вдруг Тьери сорвался с места, подбегая к лежащей на полу писательнице, которую совсем не было видно из-за большого обитого гладкой кожей дивана.

- Авелин, Боже мой, Вам плохо? - чётко произнёс он, присаживаясь рядом на колени.

   Ответа не последовало. Девушка лежала, уткнувшись лицом в холодный пол. Она не спала, однако не хотела никак  реагировать на слвоа обеспокоенного редактора. Внутри всё болезненно сжималось, в голове толпами носились мрачные мысли. Тело казалось невыносимо тяжёлым, внутренности были будто начиненны битым стеклом, которое больно впивалось в кожу при каждом движении.

   Тьери наклонился ближе, улавливая тяжёлое дыхание Авелин. Мужчина провёл горячей ладонью по спине писательницы, ожидая увидеть какую-то реакцию. Редактор ужасно покраснел, он чувствовал как по спине сбежала струйка пота.

- Прошу Вас, Авелин, встаньте... Пол холодный. Давайте поговорим о случившемся, Вам станет легче, вот увидите! - прошептал он, максимально понижая голос, делая его особенно приятным слуху.

   Писательница подняла тяжёлую голову. Тьери вздрогнул, отдёргивая руку.

   Мужчина поспешил встать и через мгновение тонкие пальцы услужливо протянули девушке пачку сигарет.

   Писательница села, вглядываясь в лицо своего редактора. Авелин почему-то казалось, что что-то разительно отличалось от привычного вида всегда спокойного, неторопливого и порой даже надменного Тьери. Он выглядел очень обеспокоенным, краснел, бледнел, суетился вокруг неё.

   "Неужели он правда так беспокоится обо мне? Может, он и есть тот самый человек, который способен избавить меня от этого одиночества. Возможно, я зря дразнила его и не воспринимала его чувства всерьёз..." - думала Авелин, вытирая вновь накатывающие слёзы. Девушка редко позволяла себе так бурно выражать свои эмоции. Она старалась всегда и для всех выглядеть максимально безмятежно и позитивно. Однако, она не могла утаить в себе эту боль, которая так долго копилась внутри. Авелин очень старательно отгоняла от себя мысли о том, что является разочарованием для своих родителей, что она не достигла желаемых высот в писательстве, что к своим двадцати пяти годам она не встретила мужчину, с которым могла бы разделять радость и переживать горе. Авелин уже очень давно чувствовала себя несчастной, но не могла себе в этом признаться.

   Все эти мысли, от которых она намеренно пряталась в вымышленные миры, созданные ей в книгах, навалились на Авелин невыносимым грузом.

   Девушка сидела на полу, продолжая неотрываясь смотреть на своего редактора. Тьери нервничал. Мужчина совсем не понимал, что может сделать для того, чтобы помочь Авелин. Ему хотелось сжать её аккуратную фигуру в крепких объятиях, смять пальцами лёгкую ткань её рубашки, сказать о том, как сильно он за неё переживает, какие сильные чувства к ней испытывает уже не первый год. Но Тьери не решался произнести ни слова о своих чувствах. Мужчина так боялся разрушить то, что имел.

   Тьери помог Авелин подняться. Они сели на диван. Редактор, слегка краснея, приобнял Авелин, прижимая её тело к гладкой ткани своего тёмно-фиолетового костюма. Он медлил. Тьери собирался с мыслями, чтобы сказать Авелин что-то очень важное...

- Авелин, послушайте... - начал он.

   Писательница обратила к нему большие голубые глаза. На её щеках появился еле заметный румянец, в голове стало как-то тихо, в душе затрепетало приятное волнение.

   Тьери замер. "Я не могу сказать это в такой ситуации. Авелин подумает, что это лишь попытка её утешить!" - пронеслось в светлой мужской голове.

- Авелин... Вам следует как можно быстрее приходить в себя! Совсем скоро Вам предстоит сложная презентация в издательстве, от которой будет зависеть судьба вашего творчества. Да, и что скромничать, объём нашей будущей работы! - вернувшись в свой привычный прохладный тон речи, произнёс Тьери, отводя взгляд в сторону.

   Авелин застыла на месте, вслушиваясь в прозвучавшие слова. Писательница опустила глаза. По щеке скатилась слеза. "Ему вовсе нет до меня никакого дела... Он был добр ко мне лишь потому, что я щедро плачу ему за работу, а я надумала себе лишнего... никто и никогда не обратит внимания на такого жалкого человека, как я..." - грохотом разорвалось в сознании Авелин.

   Тьери испуганно оглядывал женскую фигуру, которая заметно подрагивала.

- Авелин, я...

   Писательница резко встала.

- Убирайся из моей квартиры! - тихо сквозь зубы проскрежетала она. - Как ты можешь говорить о таком, когда я буквально мгновение назад отреклась от родной матери!

   С этими словами она схватила Тьери за рукав и потащила к выходу.

- Я заплачу тебе вдвойне, лишь бы ты никогда не возвращался в эту квартиру и не приближался ко мне! - срываясь, кричала Авелин.

- Прошу Вас, послушайте...- говорил Тьери, принимая на себя удары и уворачиваясь от летящих в него предметов.

- Я не хочу тебя больше видеть! - крикнула Авелин, выталкивая редактора из квартиры и закрывая перед его носом дверь.