Находчивый

Николай был умным: лишнего не говорил, как и в итоговых документах проверки по безопасности труда, хотя было, о чем. Недостатков вокруг, как комаров с мошкой в летний теплый вечер на болоте. То в токарном цехе свет тусклый и заточные станки без защитных стекол, в сварочном – вентиляция не работает, розетки разбиты, в раздевалках – мебель на ладан дышит, в душевых – трубы прогнили. И это мелочь по сравнению с количеством других нарушений. Но после очередной проверки комиссией охраны труда, как начальство, так и он – профсоюзный лидер, этого не замечал, выводя свою красивую подпись с завитушками в отчетном документе под словами: «Замечаний нет, все требования по охране труда и безопасности производства соблюдаются».

А чего так? Да жить хочется: начальники молчат, так и он не дурак. А то завтра глядишь – вернут его в плотники, снизив с шестого разряд, на третий, как было раньше, и снова ему придется доски стругать, ящики сколачивать. А то глядишь и вообще сократят, безработным станет. Нет уж.

Хотя и здесь он не дурак: имеющиеся замечания незаметно фотографировал, записывал, а потом акты составлял и в сейф их складывал. Мало ли что, а без спасательного круга в бурной реке не так легко спастись.

И не зря: старого директора новый сменил, не их родимый, а из соседнего предприятия. И как оказалось – крутой, всех старых начальников цехов на пенсию отправил.

– А я не раз представлял руководству замечания по охране труда, - доложил Николай на отчетном профсоюзном собрании, и подняв толстую папку с актами, затряс ею над головой. – А они заставляли меня молчать, рот затыкали. Но теперь этого делать не буду!

- Врешь! - кто-то выкрикнул из собравшихся в зале людей. И вся аудитория тут же ожила, забурлила, поддерживая недовольного: «Врешь, врешь, врешь!»

Задрожал от испуга Николай, вскрикнул, когда почувствовал чью-то руку на своем плече, взвыв во все горло.

– Коленька, Коленька, вставай, вставай, на собрание опоздаешь! Что, будильника не слышишь, что ли? - трясла его за плечо жена.

Вскочил он с кровати, вытер пот со лба, и никак понять не может, где он. Публики нет, как и трибуны, с которой он только что клял бывшее руководство. Вместо директора, жена перед ним стоит, в ночнушке.

– Время-то посмотри какое, скоро восемь! – качая головой, говорит она. – У тебя же сегодня отчетно-выборное собрание, а ты все спишь и спишь. Доспался, в душевую идти поздно, как и завтракать, опоздаешь.

Колька быстрее автобуса бежал на завод. Весь взмыленный, выхватив из сейфа папку с отчетами, ринулся в зал заседаний. Еле, еле успел. Став за трибуной, вытерев пот со лба, пощелкал пальцем по микрофону, прося у собравшихся внимания.

В зал зашла секретарша и громко сказала:

– Товарищи, руководство попросило перенести отчетно-выборное профсоюзное собрание на следующую неделю, так как его в срочном порядке вызвали в Объединение.

– Так, так, товарищи! – громко вздохнув, повысил голос Николай. – Давайте проголосуем, чтобы наше отчетно-выборное собрание перенести на следующую неделю… Молодцы! – похвалил он всех членов профсоюза, поддержавших его предложение. – Прошу остаться уполномоченных по охране труда, после обеда направимся с вами в ремонтный цех, а завтра – в токарный, посмотрим, как соблюдаются вопросы по охране труда. И где нет, то начальству будет несдобровать! - стукнул он рукой по микрофону.

– Вот это по-нашему! – поддержали его все собравшиеся.