И расплачется вишня...

   Нарядила осень вишню вербой, только заместо мягких, нежных почек -  замершие ненадолго капельки воды. И показалось дерево сделанным из хрусталя, и почудилось оно волшебным, из сказки, так что перестать любоваться им можно лишь по одной причине, - когда стайка свиристелей, спутав капельки с ягодами, освищут вишенку, едва надкусив круглые льдинки.
И расплачется вишня... Или станет теплее немного?..

   Даже продрогшая насквозь, жжётся крапива. Люди не умеют так. Они вянут куда скорее. Многим довольно чужого нелестного мнения, недоброго взгляда и слова, чтобы перестать быть собой, а взамен начать оправдываться, прилаживаться к тому, кто обидел нарочно. Зачем? Дабы избежать бОльшей боли, страха гущи.

   Отчего она такова, внезапная, неумная тяга нравиться оскорбителю? Заискивая пред его бесцеремонным нахальством, не отыщется противовес содеянному тебе злу, но лишь усугубится оно.

   А позволить себе быть собою - не из лёгких затея.

   Едва сделается тепло, лёд тает мокрой салфеткой на поверхности пруда. Об руку с морозом ему куда лучше, и вновь он крепок, невзирая на заигрывания солнца. Зачем мы-то не так? И пусть даже сердце не изо льда, не от того не выходит похоже. Несомненности нет, - в правоте, в правде. Ведь... у каждого она своя, да? Но правильно ли, что эдак? Скорее, - ловчее, ибо шире дорога, проще разойтись, не тронув друг друга не то плечом, но взглядом. Всё на себя, всё в себе, всё о себе.

   Нарядила осень вишню вербой, не уберегла от насмешек, а той, - хоть бы что. Весна докажет, от которого чего ждать: от кого сладки ягодки, а от кого одни лишь только листочки...