Клад

          Часть 1. Документы.

     Наловив килограмма полтора морских бычков (не окурков, естественно) и прикупив две бутылки молодого сухого красного вина, я отправился навестить своего двоюродного брата Женю. По невероятному стечению обстоятельств, он остановился в соседнем номере мотеля, здесь, в Гаграх. В тот день, мы с ним переговорили обо всём: о детях, о жизни, о работе, вспомнили юность беззаботную. Так, незаметно пролетели три с лишним часа. В какой-то момент я заметил, что Женя резко поменялся в лице, нахмурил брови и медленным движением, подняв правую руку вверх и сжав кулак, выпрямил указательный палец, тем самым приостановив моё повествование. Устремив своё ухо в сторону прихожей, он к чему-то начал прислушиваться. Как это обычно и бывает, тем самым, он заставил прислушаться и меня. На цыпочках он подкрался к своему полу-распахнутому  чемодану, достал оттуда обычный хлопковый носок, средних размеров, и аккуратно положил его на журнальный столик. После этого, он один за другим, принялся медленно и еле слышно вытаскивать из носка листы свёрнутого папируса. Разложив их на столе, он поделился со мной, что данные документы говорят о том, где зарыты сокровища одного богатого Француза. Не хватает только двух кусков карты. А где находятся эти куски, он не знает.
     В этот момент в дверь ворвались. Я, не раздумывая схватил все документы со стола, и мы тотчас сиганули через раскрытую балконную дверь на улицу. Между делом мы рассредоточились и потерялись на неопределённое время.

          Часть 2. Никельсон.

     С той поры прошло три десятка лет. Брат про документы даже не вспоминал, так как знал, что до конца эту тайну ему не разгадать. Моя дочка выросла и стала жить отдельно. Всех историй из своей жизни она, конечно, не рассказывала, но этой поделилась.
     Как-то совершенно неожиданно для меня, она начала увлекаться историей. Историей, - как наукой. Причём, увлекаться она стала совершенно необычной историей. После учёбы в школе, она стала проводить все свои свободные вечера в местных городских библиотеках и областном архиве, в который, между прочим, кого попало, не пускают. Для того, чтобы в него попасть, необходимо сдать экзамен на знание родного края с историческими датами. Посещала, как оказалось она эти места, не просто так, а выискивая в литературе описание определённых артефактов.
     В 1924 году, в то время, когда Выборг и его окрестности принадлежали Великому княжеству Финляндскому, входящему в свою очередь, в состав Российской империи, в посёлке Ристимяки, близ Выборгской губернии, жил некий граф Никельсон. Он был неоправданно богат. В его владении было несколько близлежащих островов, на которых располагались его имения и усадьбы. У него не было детей, но было много жён и с каждой из них, у него был заключён брачный договор, в случае разрыва которого, всё доставалось ему, любимому. Пожалуй, я опущу некоторые подробности его жизни, не представляющие никакой исторической и моральной ценности, а потому, не сильно запомнившиеся мне из рассказов дочери. Я запомнил лишь то, о чём и пойдёт повествование дальше.
     Наведением исторических справок, моя дочь занималась на протяжении двух с половиной лет. Как позже оказалось, она выискивала в архивах достоверные факты из жизни графа Никельсона. Дни и ночи напролёт, она углублялась в информацию о графе. Бессонница погружала её сознание в водоворот идейных мыслей. В конечном итоге, она настолько на нём "помешалась", что стала предвидеть происходящие действия его глазами. Её логика и мировосприятие, как рассказывала она сама, полностью поменялись, и она могла совершать свои поступки, в точности, как это делал бы Никельсон. В это верилось, конечно, с трудом, но факт оставался фактом. Её молодой человек подтвердил данный факт и сказал, что неоднократно стал наблюдать, как она в полусонном состоянии, словно лунатик, выходила за пределы квартиры и шла в Ристимяки, ныне на котором находится старое финское кладбище. Она садилась на колени и начинала перерывать землю, доставая оттуда то серебряную ложку, то вилку, то чайник. А однажды, она притащила в дом старинный утюг, знаете, который необходимо нагревать на печи.

          Часть 3. Поиск по картам.

     Граф Никельсон очень любил коллекционировать картины с изображением пейзажей. А если на фоне этого пейзажа был нарисован ещё и купеческий дом, то цены не было данной работе. Такие картины, граф скупал втридорога и украшал ими стены рабочих кабинетов в своих усадьбах. Именно этот факт и послужил моей дочери подсказкой в поиске клада.
     Дело в том, что с началом советско-финской войны, граф не особо предавал значение происходящим событиям. Но, с началом бомбардировок, оказавшись в пороховом погребе, под натиском Красной Армии, граф Никельсон успел выцарапать неразорвавшейся пулей, изображение дома на одном из кирпичей катакомб, а пометку о месте закладки он занёс в те самые документы, которые очень странным образом оказались у моего двоюродного брата Жени. Я об этих документах благополучно забыл, а вот при переезде, дочка нашла их, заинтересовалась и решила оставить себе.
     Как позже выяснилось, найти закладку из тысячи золотых монет в том самом не взорванном пороховом погребе, находящимся в свою очередь в бруствере Восточно-Выборгских укреплений, было не так уж и просто. На протяжении всех этих лет, в погреб наведывались и интересующиеся туристы, там проживали БОМЖи без прописки, сами понимаете, и неадекватные подростки, и чёрные копатели... В конечном итоге, данный погреб превратился в "общественный туалет" и администрация парка, на территории которого, на сегодняшний день, оказались данные военные укрепления, со всех сторон закрыла доступ к нему с помощью металлических решёток, закрутив в их проушинах огромного размера болты с гайками. Но спустя дюжину лет, доступ к погребу снова был открыт, и дочка решила воспользоваться данным моментом. Кирпичные стены, по её рассказам, были изрядно исписаны всяческой нецензурной бранью, а также именами с возвышающимися над ними коронами. На некоторых кирпичах были нарисованы непонятные изображения людей и непристойных частей тела. Часть кирпичей обгорела от костра, вследствие отопления с помощью дров данного помещения, неустановленным кругом лиц.
     На одном из кирпичей, дочка увидела выцарапанную фигурку домика. Это послужило зацепкой в её поисках. Она аккуратно нажала на неё, и кирпич начал сдвигаться внутрь стены. Слева показался рычаг, дёрнув за который, часть стены, размером с полметра отодвинулась. Яна, конечно же, не поверила своим глазам. Внутри стояла огромная чаша, наполненная золотыми монетами. Справа лежал красивый рифлёный тубус. Забрав все вещи, она снова нажала на рычаг, задвинула кирпич и отправилась домой.

          Часть 4. Награда.

     День города в этом году выдался как никогда жарким. На сцену приглашали лауреатов и победителей в области математики, физики, агропромышленной техники, певцов, музыкантов, детей с феноменальными способностями... Под эту праздничную церемонию, пригласили и мою дочь. Глава муниципального образования с гордостью и почётом наградил её медалью, грамотой, крепко обняв, поцеловал её в щеку, и соответственно выдал конверт с причитающейся суммой денег. Дочка домой пришла сияющая от удовольствия. Такой я видел её впервые. Каково же было её удивление, когда она вскрыла конверт, в котором лежало сто юбилейных рублей. Также в конверте лежала записка: «На мороженое». Со слезами на глазах, она промямлила: «Не дождётесь от меня карты местностей!»
     Долго разбираясь во всей сути дела, я дошел до истины. Оказывается, найденные ей монеты, были оценены в четыреста рублей, а так как по закону, нашедшему их, полагается всего лишь двадцать пять процентов, вот дочери и выплатили её долю.
     Немного успокоив дочь, я напомнил ей про карты местных усадеб, которые находились в рядом лежащем тубусе.
     На следующих выходных мы разложили карты, которые достались нам от Жени, с картами, которые были найдены в тубусе. Всё чётко совпадало. На тех островах, где были изображены силуэты домиков, точно такие же, как Никельсон выцарапал в пороховом погребе патроном, вероятно и хранились исторические картины из коллекции графа.
     Мы попросили одного моего знакомого по имени Витёк, покатать нас на одноимённой яхте «Яна» по островам выборгского залива. Понимая, что Витёк будет нем, как рыба, мы доверили ему секретную информацию и пообещали поделиться частью найденных драгоценностей. Но, драгоценностей на островах не оказалось. Там действительно оказались лишь картины, которые граф укромно спрятал в потаённые места в землянках. Найти их теперь не представляло особого труда, так как рядом с ними тоже лежали кирпичи, на которых были выцарапаны силуэты домиков.
     Брюссельский дом «Palais de Justice de Bruxelles» скупил наследие Никельсона за баснословные деньги. Часть этих денег мы отправили Жене почтовым голубем, Витёк купил себе новую яхту, а дочь построила огромный особняк на одном из островов Финского залива.
     А как же я, спросите вы? А я купил себе костюм Вельможи эпохи Барокко и теперь хожу по своему так горячо любимому городу Выборгу, и рассказываю прохожим выдуманные глупые истории, вроде той, что вы сейчас читаете. И вы знаете, народ, разинув рот и затаив дыхание, слушает их и верит во всё происходящее!