Приют

   Солнце то исчезало за облаками, то появлялось и, казалось, припекало с новой силой. И это несмотря на начало сентября и почти вечер. Эмили свернула на нужную улицу, в очередной раз порадовавшись, что в её машине есть кондиционер. «Вы прибыли к месту назначения» оповестил механический голос из навигатора. Она остановилась, заглушила мотор и посмотрела через пассажирское окно на дом. Большой, двухэтажный, из светло-рыжего кирпича и с серой треугольной крышей. «Хм, что-то не похоже на дом Мэри, – подумала Эмили». Проверила адрес, записанный в телефоне, сравнила с вбитым в навигаторе и снова бросила взгляд на дом.
   Эмили Вайсман работала в небольшом издательстве в Ньюарке, что в Нью-Джерси, переводила книги с французского. В основном классику и современную прозу. И не теряла надежды, что когда-нибудь напишет свою. Подумав, почему бы этому «когда-нибудь» не наступить в ближайшее время, Эмили решила заняться этим в свой отпуск. Да и сентябрь был для этого подходящим временем: уже не лето с его жарой и духотой, но ещё и не осень с падающими листьями и мрачным пейзажем. Муха в янтаре. А ещё, чтобы подходящая атмосфера. В идеале – домик где-нибудь в тихом месте, где никто и ничто не мешало бы и не отвлекало бы её от писательских мыслительных потоков. У неё такого домика на примете не было, зато был у её коллеги, младшего редактора, и подруги Мэри. Дом принадлежал её бабушке по материнской линии, но уже несколько лет пустовал. Мэри с родителями жила в Ньюарке, а когда три года назад не стало дедушки, они забрали бабушку к себе. И им спокойно, и бабуле не так одиноко. В конце весны или летом мама Мэри (одна или с ней) приезжает туда, чтобы проверить, как там дела, проветрить дом, навести кое-какой порядок, и вечером уезжает обратно, благо Вудбридж всего в получасе езды от города. Именно это стало для Эмили решающим фактором, когда Мэри предложила ей пожить там в свой отпуск и писать книгу. «А я потом буду всем рассказать, что знаменитая писательница Эмили Вайсман свой первый роман написала в доме моей бабушки, – сказала она ей тогда со смехом, стукнув своим плечом о её».
   Адрес, присланный в мессенджер, Эмили записала в блокнот, ключ от дома она должна была найти за цветочным горшком, стоявшим слева на крыльце. Но у дома, на который она сейчас смотрела, не было никакого крыльца как такового, и уж тем более цветочных горшков. К входу вела широкая лестница ступеней в пять. Да и по размеру этот дом был раза в два больше, чем должен. «Ничего не понимаю...  – пробормотала Эмили и огляделась по сторонам». Слева простиралось, казавшееся бескрайним, маковое поле, ещё чуть левее начинался лес. Но ведь через дорогу от дома бабушки Мэри должна быть река Вудбридж. Эмили это точно помнила, ей очень понравилась такая перспектива, дом у реки. Она бы, конечно, предпочла озеро, но и река тоже хорошо. Так откуда здесь поле и лес? И что это вообще за дом? Или она что-то перепутала?
   Сжимая в руках брелок от своей «Тойоты Камри» и телефон, Эмили вышла из машины и медленно направилась к дому. Правильнее было бы позвонить Мэри и уточнить ещё раз, но она решила, что сначала посмотрит номер на доме (улица точно была верной, она видела указатель на повороте), а потом наберёт подруге.
Поднявшись по ступенькам, Эмили поняла, что дом явно обитаем. Сквозь открытое на первом этаже окно доносился какой-то шум и чей-то звонкий смех. Детский смех. В следующий момент вдруг распахнулась дверь.
– Ой… здрасте, – на пороге застыл мальчик лет восьми, в коричневых шортах и белой футболке с воротничком.
– А теперь правильно, Роберт, – рядом с мальчиком появилась женщина, шутливо отвесившая ему подзатыльник.
– Здравствуйте.
– Молодец. Беги за мячом, – женщина слегка подтолкнула его, и он резво проскочил мимо Эмили. – Здравствуйте. Чем я могу помочь?
Глубокие карие глаза смотрели на неё. Серое в мелкий цветочек и с кружевными манжетами шифоновое платье в пол с повязанным на талии белым передником идеально облегало её тонкую фигуру. На вид женщине было лет пятьдесят, но надень на неё что-то более современное («Такие платья ещё носят?»), а то и молодёжное и её вполне можно было принять за ровесницу Эмили.
– О... Здравствуйте. Я, кажется, адрес перепутала… Это Грей-стрит 271?
– Грей-стрит 271, да.
– Странно. Этот адрес дала мне подруга. Это должен был быть…
Мальчик с футбольным мячом проскользнул обратно в дом, аккуратно положил его рядом со стойкой для зонтиков и вприпрыжку поскакал дальше.
– А что у нас с ужином, Айседора? – раздался бархатный голос и глухой стук ботинок, вслед за этим к ним подошёл мужчина и встал чуть позади женщины. Ростом он был сантиметров на десять выше неё и примерно настолько же лет моложе. То есть ненамного старше самой Эмили. Она отметила, что внешне мужчина был похож на Брендана Фрейзера (1), особенно времён «Путешествия к центру Земли».
– У нас гости? – немигающий взгляд таких же карих, казавшихся блестящими, глаз.
– Девушка немного заблудилась. Видимо ей дали неверный адрес, – ответила женщина, слегка повернув голову в сторону мужчины так, что ни один волосок из тех, что не были забраны в «ракушку» и свисали по бокам локонами, даже не дрогнули.
– Да, извините за беспокойство, я…
– Ничего страшного, всякое бывает, – мужчина продолжал пристально на неё смотреть, но, когда их глаза встретились, мир, казалось, на несколько секунд замер, а потом он смущённо отвёл взгляд вниз. Эмили тоже смутилась и надеялась, что не покраснела.
– Да, – она слегка улыбнулась. – Так что я пойду, ещё раз извините.
– Может быть, задержитесь ненадолго, а то сейчас начнётся дождь? – женщина, Айседора, улыбалась одними уголками губ.
– Дождь? – только сейчас Эмили поняла, что солнце снова спряталось и как-то резко  стало хмуро вокруг, но … дождь? – Думаю, во всяком случае, я успею добежать до машины.
– Не думаю…
Она успела только шагнуть на вторую ступеньку, как вдруг почувствовала на себе дробь капель, усиливающуюся с каждым мгновением. Эмили шагнула обратно и развернулась к стоящим в проёме женщине и мужчине. Айседора продолжала улыбаться уголками губ, а во взгляде читалось «А я предупреждала».
– Ну что же вы стоите, заходите скорее в дом, – мужчина протянул ей руку. Она нерешительно посмотрела на него, на женщину с редким именем Айседора, но всё-таки вошла внутрь.


   Эмили аккуратно пристроилась на край большого коричневого дивана, чтобы как можно меньше намочить его своими влажными шортами. В гостиной помимо дивана, на котором она сидела, были два кресла в тон, стеклянный журнальный столик, напротив телевизор на невысокой тумбе (под ним DVD – проигрыватель и два ряда дисков), справа в углу книжный шкаф. В другом углу, слева, вдоль стены стоял секретер, также сочетавшийся по цвету с остальной мебелью. На откидной столешнице стоял граммофон с трубой, явно настоящее ретро по виду, а не современный, сделанный под старину. Сверху стояла небольшая белоснежная ваза с какими-то синими цветами и две керамические фигурки слонов такого же белого цвета: один слон был побольше, другой поменьше. В закрытом шкафчике под граммофоном видимо хранились пластинки. Дальше шёл камин (настоящий) с золотым канделябром на полке, сбоку от него (камина) располагалось коричнево-красное кресло с мягкой обивкой. Завершало картину пианино: чёрное, лакированное, казалось, в него можно было смотреться вместо зеркала. Эмили зачарованно любовалась красотой инструмента и не сразу услышала, как вернулся мужчина.
– Вот, пожалуйста, – он накинул ей на плечи большое белое полотенце, потом опустившись на одно колено, соединил концы на её груди, как будто укутывая.
– Спасибо… – Эмили растерялось от такой заботы незнакомого человека, мужчины. Это было как-то уж… интимно, что ли. В голове тревожным колокольчиком звенели самые очевидные мысли для такой ситуации. Кто эти люди? Что это за дом? Что происходит? И… откуда та женщина знала, что через секунду пойдёт дождь? Почему по адресу, который дала Мэри, находится совершенно другое место? Надо ей позвонить…
– Не за что, – он всё ещё держал края полотенца, и когда она потянулась, чтобы взять его, их руки случайно соприкоснулись. Эмили почувствовала, как мужчина слегка вздрогнул. Потом отпрянул и выпрямился. – Извините, я забыл представиться. Джеймс Коркоран.
– Эмили Вайсман, – она посмотрела на него, а затем непроизвольно перевела взгляд на его руки: крепкие, с тонкими длинными пальцами и проступающими полосками вен, уходящими под закатанные до локтя рукава тёмно-бежевой рубашки.
– Что ж, рад знакомству, миссис Вайсман.
– Мисс.
– О… Вот как… Я думал…
– У меня был жених, но мы расстались полгода назад и… – «Что ты несёшь, Эмили? – мысленно отругала она себя. – Зачем ему эта информация? Ты вообще этого человека первый раз в жизни видишь, выключи идиотку». – Так получилось, в общем…
– Значит, не судьба. Встретите кого-то более достойного… – «Заткнись, идиот!». – Простите, это не моё дело.
– Да ничего.
Между ними возникла какая-то неловкая пауза.
– Ну… С моей помощницей Айседорой вы уже, можно сказать, познакомились.
– Помощницей?
– Да. У нас здесь небольшой приют для детей. Для детей из неблагополучных семей, ну и с разными, не очень хорошими, жизненными ситуациями.
– О, это… это здорово, – «Приют, кто бы мог подумать… Но всё равно это не отменяет того, что эти люди какие-то… странные? Слишком доброжелательные? Отзывчивые? Приплыли. Отзывчивость уже кажется подозрительной».
– Здорово. Вот только было бы ещё лучше, если бы дети из таких семей, которые не могут доверять своим непутёвым родителям, могли доверять системе, могли быть уверены, что хотя бы там о них позаботятся, если на это не способны их запойные и обдолбанные мамаши и папаши. Это, конечно, крайние случаи. Но как бы там ни было, вместо этого они идут ко мне! Я понимаю, что там на всех тоже рук не хватает, но и я один не могу… Ох, чёрт, простите, что-то я разошёлся, – мистер Коркоран с силой сжал руки, глубоко вздохнул и разжал пальцы.
– Я понимаю… В смысле, это… это действительно всё тяжело… Но ведь наверно есть какое-то финансирование или как там это называется…
– Для фостерных (2) приютов конечно, есть. А у меня… У меня обычный приют, на добровольной основе, – он невесело усмехнулся. – Мы с Айседорой делаем всё, что в наших силах. Всё, что можем дать этим детям, мы даём…
– Это самое главное…
– Да, просто…
– Ужин готов, Дж… Мистер Коркоран, – в гостиную вошла Айседора.
– Хорошо, спасибо. Поужинаете с нами, мисс Вайсман?
– Эм… я… Спасибо, но я… Мне ещё нужно позвонить подруге, разобраться с адресом. Как-то неловко вышло…
– Ничего неловкого. Поужинаете с нами, потом позвоните своей подруге. Тем более дождь ещё не закончился.
– Но…
– Пожалуйста… У нас сегодня жаркое. Фирменное блюдо А йседоры.
– Хорошо, – мистер Коркоран так на неё смотрел, что она не смогла и дальше отказываться. Но вот дождь…


   Жаркое Айседоры и правда, оказалось выше всяких похвал. Эмили съела всю порцию, что положили ей на тарелку. Она и не подозревала, что успела так проголодаться. Или это всё жаркое? Они ужинали в небольшой светлой столовой за длинным столом, накрытым белоснежной скатертью с синими цветами, колокольчиками, на свисающих уголках. Во главе стола сидел мистер Коркоран, слева от него Айседора, справа, как гостья, Эмили. Также за столом сидели дети, в возрасте от семи до пятнадцати. Четыре девочки и пять мальчиков. Все были ухоженными, в опрятной, чистой одежде. Эмили подумала, что это тоже заслуга мистера Коркорана и его помощницы Айседоры. Учитывая отсутствие какой-либо финансовой помощи и цены на детскую одежду…
   Покончив с жарким и десертом (яблочный штрудель – Эмили попробовала кусочек, правда от чая отказалась, ей вполне хватило этого восхитительного пирога) дети забросали её вопросами: кто она, откуда, надолго ли и прочее. Обычное детское любопытство. Может, это и не совсем воспитанно, но ни Айседора, ни мистер Коркоран их не одёргивали. Иногда нужно и так. Потом они наперебой рассказывали, как им здесь живётся (единогласное «лучше, чем дома»), что «мисс Айседора» преподаёт им школьные предметы, учит девочек шитью, вышиванию и готовке, а мистер Коркоран занимается с мальчиками «мужскими» делами: табуретку починить, гвоздь забить и самое любимое – рыбалка: по субботам с утра они ездят на Мерилл-Крик, и это целый праздник. Слушая это всё, Эмили радовалась, что этим детям хорошо здесь, о них заботятся, их любят.


   После ужина дети остались помочь Айседоре убирать со стола и мыть посуду, а Эмили, которая тоже предложила свою помощь, но её заверили, что справятся сами, вернулась в гостиную и, наконец, набрала Мэри.
– То есть как это там приют? А где бабушкин дом?
– Вот это я у тебя хотела спросить, – вздохнула Эмили.
– Ерунда какая-то. Да я туда с пелёнок, считай, езжу, что ещё за приют…
– Не знаю. А адрес ведь точно правильный?
– Ну да. Или ты думаешь, я тебе специально какой-то левый дала, чтобы ты непонятно куда забрела? – шутливо сердилась Мэри.
– Ох, ну непонятно куда я точно забрела, – несмотря на то, что этот мистер Коркоран и его помощница вроде совершенно нормальные люди (тем более, тут же ещё и дети) её не покидало ощущение, что что-то всё равно не так. И этот дождь… Как об том можно было узнать буквально за минуту?
– Ничего не понимаю… Ладно, давай я сейчас позвоню маме и уточню ещё раз адрес…
А ещё через минут пять от Мэри пришло сообщение: «Блин, я тупица. Грин-стрит 271» и плачущий смайлик.
– О Господи, – тихо рассмеялась Эмили и отправила ответ: «Я тебя люблю» и смайлик, хохочущий до слёз. Потом подошла к окну и, отодвинув занавеску, посмотрела на улицу. За спиной раздались шаги, она вздрогнула и резко развернулась.
– О, простите, не хотел вас напугать, – мистер Коркоран замер рядом с диваном.
– Ничего... Дождь закончился, и я, пожалуй, поеду.
– О… да, хорошо… А адрес?
– С этим порядок. Моя подруга перепутала улицу. Так что теперь я точно приеду куда надо, – Эмили улыбнулась.
– Ну да, – он растерянно опустил глаза в пол.


   С Айседорой она попрощалась у двери, ещё раз поблагодарив за ужин, и их обоих за то, что тепло приняли незваную гостью, а Мистер Коркоран вызвался проводить её до машины. Ещё раз поблагодарив его, Эмили села в свою «Тойоту Камри» и включила зажигание. Вслед за этим раздался щелчок. Она крутанула ещё раз, и снова этот противный щелчок.
– Что за…
– Что-то не так? – мистер Коркоран наклонился к окну.
– Не заводится. Щёлкает что-то.
– Покажите.
Эмили снова попыталась завести машину, чуда не произошло.
– Понятно. Отройте капот, пожалуйста, – поковырявшись там чуть больше минуты, он вернулся к Эмили. – С аккумулятором и зажимами всё в порядке. Думаю, это стартер. Но тут я, к сожалению, бессилен.
– И что же делать?
– Надо в автомастерскую. Возможно, придётся менять.
– Замечательно. И где мне тут искать эту мастерскую и вообще… – Эмили уронила руки на колени.
– У меня есть на примете хороший механик, недалеко отсюда. Я ему позвоню и договорюсь, чтобы он вас принял, – мистер Коркоран достал телефон из кармана брюк и чуть отойдя, стал набирать номер. Спустя пару минут он подошёл обратно. – Что ж… Мистер Кендрик сейчас в отъезде, будет послезавтра, но как только вернётся, сразу займётся вашей машиной. В мастерской сейчас его помощник, Кендрик предупредит его, что мы подъедем.
– А мне эти два дня что делать? Где я…
– Останетесь пока у нас.
– Но…
– Не бойтесь, вы нас не стесните, нас и так тут куча мала, – он улыбнулся.
– Хорошо…Спасибо, – их глаза встретились, но на этот раз никто из них не спешил отводить взгляд.


   Отогнав «Тойоту» Эмили в мастерскую, на машине мистера Коркорана они вернулись обратно домой. На пороге их встретила Айседора.
– Что случилось?
– У мисс Вайсман сломалась машина, – сказал мистер Коркоран, внося в прихожую чемодан Эмили. – Кендрик куда-то уехал до послезавтра, так что она пока погостит у нас. – Он посмотрел на Эмили, потом на Айседору.
– Хорошо, – она бросила на него красноречивый взгляд. – У нас как раз свободна гостевая на первом этаже.


   На следующий день, после завтрака, Эмили была предоставлена самой себе. Айседора занималась с детьми в специально оборудованной под класс одной из комнат на первом этаже, а мистер Коркоран работал в своём кабинете. Сидя в постели, она полистала соцсети, попереписывалась с Мэри, которая всё сокрушалась, что из-за неё Эмили застряла в этом доме, почитала книгу. Вскоре в коридоре послышались детские голоса. Время к обеду – и у детей был свободный час. Тихий стук в дверь.
– Да?
– Мисс Эмили…
– Привет, Роберт, – на пороге стоял тот самый мальчишка, с которым она вчера столкнулась у входа в дом. В руке у него была деревянная модель какого-то корабля, под мышкой зажата небольшая квадратная коробка.
– Мисс Эмили, смотрите, какой корабль я собираю, – он подошёл и сел напротив неё на кровать, вытянув обе руки, державшие модельку.
– Какая красота! Как настоящий, – она аккуратно повертела её, вдыхая запах дерева, и вернула мальчику.
– Это фрегат. Мне осталось собрать ещё одну мачту и штурвал, – сказал Роберт. – А ещё… я хочу стать капитаном, когда вырасту. Ходить в плавания и увидеть много красивых мест.
– Здорово. Думаю, у тебя всё получится, – Эмили улыбнулась.
– Да, очень надеюсь. А давайте вместе собирать мачту?
– Давай. Только тебе придётся меня научить, в конструкторах я не сильна.
– О, это совсем несложно, – ответил мальчик, открывая коробку и высыпая детальки на кровать.


   После обеда Эмили в гостиной играла в причёски с Агнес, самой младшей из детей – ей было семь. В приют она пришла вместе с четырнадцатилетней сестрой Кейти. Отец неизвестно где, мать постоянно в алкогольном дурмане. Однажды Кейти не выдержала, взяла тогда ещё шестилетнюю сестру и те немногие вещи, что у их были (вместившиеся в два их рюкзачка) и ушла из дома. Несколько дней они бродяжничали, потом Кейти случайно подслушала чей-то разговор у магазина, где они жевали булочки с соком, купленные практически на последние деньги, что у неё были. Речь шла о каком-то приюте, где принимают детей, попавших в трудную жизненную ситуацию. В разговоре прозвучало только название улицы, но и этого было достаточно. Найдя Грей-стрит, они обходили её дом за домом, высматривая тот, который мог оказаться тем самым приютом. Пройдя почти до конца улицы, они, наконец, его нашли. Кейти решила, что если вдруг не возьмут их вдвоём, то тогда она оставит здесь Агнес, чтобы хотя бы у неё было какое-то будущее, а сама пойдёт скитаться дальше. Но милая улыбчивая женщина приняла их обеих. Помимо них в доме уже было пятеро разновозрастных детей. Кейти отметила, что она была старше их всех. Через некоторое время, освоившись, они сдружились с остальными и были друг для друга как братья и сёстры. А потом появились десятилетний Майк, следом двенадцатилетняя Несс, которые тоже были приняты всеми как родные.
Эмили заплела Агнес две французские косички и перевязала их жёлтыми резинками в виде резных листочков, которые хорошо подходили её русым волосам.
– Я теперь принцесса? Я принцесса? – девочка вскочила на ноги и потрогала свои косы.
– Ты принцесса, – подтвердила, смеясь, Эмили.
– Ура, спасибо! Я пойду покажу Кейти! – она выбежала в коридор, чуть не столкнувшись с мистером Коркораном.
– Осторожно, юная леди, – он поймал её за плечи.
– Я принцесса! Мисс Эмили заплела мне принцесские косы! – она покрутила головой из стороны в сторону.
– Безусловно, принцесса, – мистер Коркоран улыбнулся. – А теперь беги, только осторожно. Как полагает принцессе.

– Значит, принцесские косы? – он присел на диван рядом с Эмили.
– Она уже и вам похвасталась?
– Да, сначала чуть не сбила с ног, а потом похвасталась.
– Принцесса, – Эмили улыбнулась.
– Принцесса, – улыбка в ответ.
Мгновение они молчали, смотря друг на друга, потом мистер Коркоран сказал:
– Это, конечно, не моё дело, но… Дом бабушки вашей подруги, зачем вы… Ну, то есть…
– Я поняла. Я собираюсь там пожить, пока у меня отпуск.
– Отпуск, ясно… А почему именно там? Простите, я наверно слишком любопытен, – он уставился в диван.
– Всё хорошо. Мне нужно было уединённое место, а Мэри предложила дом бабушки, там сейчас как раз никто не живёт. Я… хочу попробовать написать книгу, – Эмили, закусив губу, взглянула на него.
– О… Это интересно.
– Пока ещё ничего интересного. До дома я пока так и не добралась.
– Ну, это временные трудности, так сказать.
– Точно, – она рассмеялась, не зная, как от её смеха замерло его сердце.
– Уже есть какие-то идеи?
– Какие-то есть. Я много читаю, в том числе и по работе, и у меня всегда есть какие-то идеи, – сказала Эмили, запоздало подумав, что прозвучало это как-то нескромно. – Другое дело собрать это в кучу и превратить во что-то дельное.
– Мне кажется, у вас «живой ум» и хорошее воображение в придачу, и думаю, у вас всё сложится, мисс Вайсман.
– Спасибо, мистер Коркоран.
– Просто Джеймс, ладно?
– Хорошо, тогда просто Эмили.
– Договорились. Вы сказали… ты сказала «в том числе и по работе». Пойду до конца в своём любопытстве и позволю себе спросить, что у тебя за работа? – Джеймсу казалось, что его лицо полыхает.
– Я переводчик в издательстве. С французского.
– Да, книги явно твоё.
Снова этот её смех, сводящий с ума.
– А чем занимаешься ты? Ну, помимо своего приюта. Вот видишь, я тоже любопытна, – в её глазах плескались искорки.
– Хах, до меня тебе всё равно далеко. По поводу твоего вопроса: я – программист. В частности, создаю сайты для разных компаний: дизайн, наполнение, продвижение. В общем, весь спектр. Отвечаю за всё и сразу. – «Ну да, помимо того, что ты любопытный, так ещё и нескромный, – подумал Джеймс».
– Это тоже интересно.
– Ага, – он поймал себя на том, что смотрит на её губы. – Что ж… Мне как раз надо пойти ещё поработать.
– Хорошо.
– Было приятно пообщаться, просто Эмили.

   Вечером Агнес опять не отходила от Эмили, принесла альбом и сказала, что они буду рисовать принцесс: она принцессу Эмили, а Эмили – принцессу Агнес. Потом они втроём (вместе с Кейти) играли в детский скрэббл (3) , пока не пришла Айседора и велела идти готовиться ко сну. Перед тем, как пойти наверх, Агнес крепко обняла Эмили, обвив руками шею, и пожелала спокойной ночи.
– Спокойной ночи, принцесса. Пусть тебе приснятся красивые, яркие сны, – сказала Эмили, обнимая её в ответ.
Кейти тоже пожелала ей спокойной ночи, взяла сестрёнку за руку и они вместе с Айседорой ушли. Эмили сложила плитки и дощечки скрэббла в коробку и решила поближе рассмотреть книжный шкаф. Явно антикварный. Коричневое дерево (она предположила, что дуб), резной орнамент сверху (в виде арок) и снизу, по бокам по всей высоте шли своеобразные колонны. Эмили нежно провела пальцами по полукружию одной из резных колонн. На первых двух полках стояла «Американская энциклопедия» Либера, все тридцать томов. На третьей полке классика: О. Генри, Сэлинджер, Фицджеральд, Фолкнер. Ещё немного полюбовавшись шкафом, Эмили медленно пересекла гостиную и подошла к пианино. Манящему чёрному существу. Так же нежно, как до этого по шкафу, она провела по блестящей крышке.
– Нравится?
– Оно прекрасно, – Эмили повернулась и посмотрела на стоящего в проёме Джеймса.
– Это точно.
– А кто на нём играет?
– Я… Иногда учу кого-то из детей, у кого есть желание.
– Здорово. Сыграешь что-нибудь? Для меня. Пожалуйста… – её голос прозвучал тихо, с каким-то придыханием.
– Хорошо, – ответил он, некоторое время вглядываясь в её лицо. Потом подошёл к инструменту, уселся на банкетку и откинул крышку…
Эмили стояла, прислонившись к боку пианино, и слушала музыку: мелодия казалась знакомой, но она никак не могла вспомнить, что это. По телу бежали мурашки, ноты как будто проникали в самое сердце. Она смотрела, как пальцы Джеймса скользили по клавишам, и это тоже было завораживающе. Сегодня на нём была белая рубашка, рукава снова закатаны до локтей. Эмили считала это сексуальным. Она могла бы вечность слушать эту музыку и любоваться его руками. Вечность… Пальцы замерли в последнем аккорде, и наступила тишина.
– Ну как?
– Это… это было потрясающе, – выдохнула Эмили.
– Спасибо, – Джеймс скромно улыбнулся.
– Правда, я могла бы слушать это вечно.
– О, боюсь, у нас нет столько времени… – «По крайней мере, у тебя, Эмили, – подумал он».
– Ну да… Прости, а как называется это произведение?
– «Лунная соната» Бетховена.
– Точно. Я сильна в классической литературе, но не в музыке, – она потупила взгляд и, наверное, чуть покраснела, как ей показалось.
– Ничего страшного. Никто не может быть силён во всём и сразу.
– Да, ты прав…
– Время позднее, – сказал он, опуская крышку пианино на место. – Надо идти спать.
– Да… – Эмили шагнула в сторону одновременно с тем, как Джеймс встал и сделал шаг вперёд. Они оба замерли, расстояние между ними было настолько мало, что она буквально чувствовала тепло его тела. Собственное сердце стучало в ушах. Эмили коротко выдохнула и потянулась к его губам.
– Нет… Не надо… – глухо сказал Джеймс, слегка отстранившись.
Она непонимающе на него смотрела. В её голубых глазах читалось непонимание и смятение.
– Ох, Эмили… – прошептал он и, наклонившись, прижался к её губам. Всего на несколько секунд. – Прости, я не могу…
– Джеймс…
Он мягко убрал её руки, скользившие по его груди. Ещё какое-то мгновение смотрел на неё, потом быстрым шагом пошёл прочь из гостиной.


   Эмили долго не могла уснуть, думая о том, что произошло между ней и Джеймсом. Или не произошло? Его губы всего пару мгновений касались её, а потом он ушёл. Сбежал. Как будто чего-то испугался? Может, всё произошло слишком быстро? Она поторопилась? Но ведь…ведь она видела, как он на неё смотрит как они оба друг на друга смотрят… Как он смотрел, прежде чем уйти, оставив её одну и в растерянности… Что-то здесь не так… Что-то не так… С этими мыслями она наконец забылась сном.
   Утром, за завтраком, Джеймс объявил, что после обеда ему нужно на два дня уехать по делам. Извинился перед Эмили, что вынужден оставить её, гостью, одну, с Айседорой и детьми. Эмили заверила, что всё в порядке, что это она свалилась как снег на голову и ни в коем случае не хочет нарушать чьи-то планы. Но при этом ей стало как-то грустно, что она несколько дней его не увидит. Она понимала, что это не связано с ней и позже получила этому подтверждение.
   В три часа дня Джеймс с дорожной сумкой на плече спустился вниз.
– Дети, ведите себя хорошо и слушайтесь Айседору, – сказал он, стоя на пороге гостиной.
– Да, мистер Коркоран, – почти в унисон ответили они.
Он задержал взгляд на Эмили, она не сомневалась, что он сейчас тоже думает о вчерашнем поцелуе.
– До свидания, Эмили…
– До свидания…


– Он каждый месяц куда-то уезжает, – сказал Роберт, когда они все расселись и решали, какую книгу будут читать по ролям. Это была идея Эмили. Единственная загвоздка – у них не было хотя бы нескольких экземпляров, и выбранную книгу придется передавать по кругу, но это никого не смутило. Айседора проводив Джеймса, ушла заниматься своими делами.
– Кто? – не поняла Эмили.
– Мистер Коркоран.
– Да, и каждый раз на два, а то и на три дня, – добавил Майк.
– Наверное, по работе, – ответила она.
– Он же всё время из дома работает, зачем ему потом каждый месяц куда-то ездить? – Кейти задумчиво постучала по книжке, которую держала в руках.
– Ну, даже если работаешь из дома, иногда надо появляться на работе и очно, – сказала Эмили, а про себя подумала, что дети правы, есть в этом что-то странное всё-таки.
– Что такое «очно»? – спросила Агнес.
– Это когда сама куда-то приходишь, а не по телефону или Интернету, – ответила ей сестра.
– Так, какую будем читать книгу?


   Эмили проснулась от чьих-то голосов, доносившихся откуда-то из гостиной. Потянулась за телефоном на прикроватной тумбочке: первый час ночи. Кто мог шуметь в такое время? Она полежала, прислушиваясь, какое-то время, голоса не стихали, и даже показалось, что кто-то плачет. Эмили села на кровати, всё ещё решая пойти ли посмотреть. Поколебавшись, всё-таки встала и тихонько вышла в коридор. В гостиной было темно, свет горел в холле, где у открытой входной двери стояли Агнес и Кейти. Они о чём-то спорили, младшая всхлипывала. Услышав шаги, испуганно обернулись.
– Что случилось? – Эмили подошла к ним.
– Лори убежала, а Кейти не хочет искать её! – слёзы текли по личику Агнес.
– Потому что на улице ночь, и мы не можем пойти одни, – шикнула на неё сестра.
– Кто такой Лори?
– Не такой, а такая. Собачка, – всхлипнула Агнес. – Наша собачка…
– Она не наша, Агнес.
– Наша, мы её нашли!
– Агнес…
– Так, девочки, объясните мне, что за собака?
– Где-то неделю назад, когда мы гуляли на детской площадке, к нам подошла собачка. Маленькая, щеночек ещё, девочка. Мы думали, она чья-то, но никто не приходил. Мы поиграли с ней, а потом приносили покушать, когда ходили туда. Она в кустах за площадкой живёт. Айседора давала нам что-то из остатков еды для неё, но, сказала, что взять домой мы её не можем, потому что у мистера Коркорана аллергия, – протараторила Кейти.
– Да, а сейчас он на два дня уехал, и мы хотели хоть на это время подержать её дома. Вдруг ночью опять дождь будет, – Агнес судорожно вздохнула. – Но она убежала. Мы почти пришли, она зарычала, вырвалась и убежала.
– Куда она убежала?
– В лес. И Кейти не хочет идти искать её.
– Правильно. Потому что одним в лес нельзя.
– Но Лори… – Агнес опять плакала.
– Так… Так и быть, я пойду и поищу её.
– Мы с вами!
– Нет, Агнес. Вы сейчас пойдёте к себе в комнату и ляжете спать.
– Но…
– Никаких но, малышка. Я буду искать Лори, а вы тихо сидеть у себя комнате.
– Ладно…
   Эмили притянула к себе обеих девочек и поцеловала каждую по очереди в макушку. Потом проводила их до лестницы, посмотрела, как они поднялись и исчезли в повороте. Вернулась в свою спальню, скинула пижамные шорты и надела джинсы. Сверху, на майку, худи. У двери влезла в свои кроссовки и вернулась в холл. Дверь так и оставалась открытой. Она вышла на улицу, тихо прикрыв её за собой. Спустившись по ступенькам, включила фонарик на телефоне и пошла в сторону леса.
– Лори! – позвала Эмили, дойдя до кромки, соединяющей лес с полем, и подсвечивая себе телефоном, вступила в царство деревьев и диких животных. – Лори!
«Вот зачем надо было идти ночью? Можно и до утра было подождать, – ругала она себя. – Но Агнес так плакала… Ладно, теперь-то что? Она уже здесь». Эмили медленно шла дальше, продолжая звать собаку. «Сейчас ещё всех зверей разбужу, вот будет прикол». И ещё… как она будет возвращаться обратно? Она, конечно, шла только прямо, но в такой темноте, что прямо, что лево – особой разницы нет. Хотя на небе сияла большая румяная луна (сегодня полнолуние?), добавить к этому её фонарик – это не так уж и темно, но всё же. Внезапно раздался истошный собачий лай. Такой, что прям до мурашек. Что за…
– Лори! Лори, иди сюда! – звала она, идя на непрекращающийся лай. Подходя ближе, различила ещё и какое-то рычание. Это была не Лори – та продолжала лаять как сумасшедшая. Рычание (видимо, в ответ на лай Лори) было похоже на… волчье. И в то же время ощущение, что это кто-то крупнее волка. Но кто мог быть крупнее  и рычать как волк, Эмили не могла придумать. – Лори!
   Она вдруг вышла на какую-то небольшую поляну. В нескольких шагах от неё стояла Лори (средних размеров щенок, чёрного цвета, успела заметить Эмили), заливаться она перестала и перешла на утробное рычание. А рычала она на… двух волков. Двух огромных волков. Эмили застыла как вкопанная. Размером они были почти с неё ростом, если встали бы на задние лапы. Она такое только в кино видела. Тот, что слева, продолжал скалиться на собаку. Стоявший рядом, увидев Эмили перестал рычать и смотрел на неё своими сверкающими, похожими на… человеческие, глазами. И такими знакомыми… Первый волк гаркнул на Лори и та, взвизгнув, бросилась мимо Эмили обратно в лес. Потом он посмотрел на неё, снова оскалился (верхняя губа подёргивалась) – ей бы давно бежать вслед за собакой, но она будто забыла про страх и оцепенело смотрела на волка. Тот, коротко рыкнув, бросился на неё. В это же мгновение второй волк прыгнул ему наперерез, оттолкнув его в сторону, и оба рухнули на землю. Тут же поднялись. Первый злобно ощетинился, глядя на второго. Тот глухо зарычал. Они сверлили друг друга взглядом, забыв про Эмили. Потом тот, что хотела напасть на неё, издал звук, похожий на фырканье, развернулся и побежал прочь. Второй волк какое-то время смотрел, как он убегал, скрываясь за деревьями, потом медленно повернулся к ней. Она почему-то почувствовала себя Красной Шапочкой, которая ночью попёрлась с пирожками к бабушке и встретила сразу двух (один, по крайней мере, уже убежал) волков-переростков. Таких же не бывает. Разве что… Волк не сводил с неё глаз, а потом вдруг произошло что-то странное. Тёмная, лоснящаяся в свете луны, шерсть стала медленно исчезать, сам волк уменьшаться в размерах. Вслед за этим исчезли клыки и когти. Вместо волка перед Эмили, припав на одно колено и упираясь руками в землю, теперь был человек.
– Джеймс…
Он был обнажён и, поднявшись, прикрывал руками промежность.
– Что…
– Прости… – тихо сказал Джеймс.
– Ты…
– Да. Я – оборотень, Эмили, – выдохнул он и опустил глаза, будто не мог выдержать её взгляда.
– Ох… – только и смогла произнести она. Мужчина напротив, обнажённый и уязвимый, уставился в землю, словно стыдился того, что он сейчас сказал. Оборотень… Неужели они действительно существуют? Она как-то читала статью, где были разные истории якобы тех, кто видел оборотней в разные года и века, но многие и НЛО видят… Чёрт, оборотень!
– Я… Мне нужно одеться… А потом мы можем поговорить. Если ты захочешь, конечно.
– Хорошо…
– Тут недалеко есть пещера…


– Так вот куда ты всё время ездишь, – сказала Эмили, стоя у входа в небольшую пещеру, пока Джеймс доставал из сумки одежду (джинсы и футболку с длинным рукавом).
– Всё время?
– Да. Дети мне рассказали, что ты каждый месяц куда-то уезжаешь, – «А зад у него ничего, – подумала она».
– Ох уж эти дети, – хмыкнул он.
– Да уж…
Когда Джеймс оделся, они вышли наружу и сели на старое поваленное дерево рядом.
– Даже не знаю, с чего начать, – вздохнул он.
– Например, с начала.
– Ну, начало ты уже знаешь. Я – оборотень и… – «И не понимаю, почему ты сидишь здесь, а не бежишь от меня куда подальше, – подумал он».
– Наверное, глупо спрашивать, как так получилось. Вроде вариантов не так много, я думаю, – Эмили смотрела куда-то вниз, едва различая какие-то ветки под ногами.
– Ну да. Что касается моего случая – я таким родился. Моя мать была оборотнем, а отец обычным человеком. Пока не встретил её. И даже узнав, кто она, не отказался от неё и от своей любви. Чтобы быть вместе, он должен был стать таким, как она. И он стал, выпив её крови… Потом они поженились, и у них родилось двое детей: девочка и мальчик…
– У тебя есть сестра? – она посмотрела на Джеймса.
– Да. И ты с ней знакома.
– Айседора…
– Айседора, – он улыбнулся.
– О… Как же так получилось, что она…
– Скоро мы до этого дойдём. Сначала про мальчика, – Джеймс снова опустил голову, и прядь волос упала ему на лоб, делая его каким-то беззащитным. – Мальчик с детства знал, кто он, но отказывался это принимать. И чем старше становился, тем сильнее ненавидел свою сущность. Он хотел быть нормальным ребёнком, нормальным парнем, нормальным мужчиной… С возрастом он должен был научиться контролировать себя, своё волчье нутро, но ему плохо это удавалось. Из-за непринятия. И плохо удаётся до сих пор, – он невесело усмехнулся. – Когда мне исполнилось восемнадцать, я решил поступать в колледж. Родители, конечно, были против. Здесь они хотя бы могли как-то присматривать за мной, что-то сделать… Если бы ты знала, сколько раз за всё время учёбы в школе, я был на грани превращения в волка на глазах одноклассников и учителей… В общем, родители противились, я тоже стоял на своём. Отговаривать меня не имела смысла, да и поздно – я уже подал документы, и меня приняли – и разразился настоящий скандал. И тогда Айседора сказала, что поедет со мной. Ей к тому времени было тридцать, своей семьи не было – только работа. Она с двумя подругами организовала детский сад при местной церкви, совсем небольшой – детишек было то ли пятеро, то ли шестеро. И ради меня она готова была всё это оставить на неопределённый срок. Конечно, я её отговаривал: я не маленький и с собой как-нибудь справлюсь. Но родители… Ради их спокойствия сестра уехала вместе со мной. Мы сняли квартирку недалеко от моего колледжа. Я устроился подрабатывать официантом в кафе, а Айседора – няней в какую-то богатую семью, присматривать за мальчиком, пока его родители то работали, то пропадали на вечеринках. Потом я окончил колледж и прежде, чем найти то, чем хотел бы заниматься дальше, я решил попутешествовать, посмотреть мир. Родители к тому времени в очередной раз переехали... Ты знала, что оборотни стареют гораздо медленнее, чем люди?
– Нет…
– Теперь знаешь. Где-то после восемнадцати наш процесс старения начинает замедляться, и в сорок нам не дашь больше двадцати, а в шестьдесят – не больше, скажем, тридцати. И когда все вокруг стареют, а ты нет – это вызывает много вопросов. Поэтому приходилось переезжать и практически начинать всё сначала каждый раз.
– И сколько тебе лет на самом деле?
– Девяносто пять, – ответил он и посмотрел на Эмили.
– А ты неплохо сохранился.
– Я оценил шутку, спасибо, – фыркнул Джеймс.
– Ты столько всего видел…
– Ну да, немало. Но я всё равно обменял бы это всё на обычную человеческую жизнь. И хоть Айседора никогда не говорила, я знаю, что будь у неё выбор, она бы тоже предпочла быть человеком. Другое дело, что она принимает свою сущность. И если бы не я… Мы переезжаем с места на место уже много лет. Это была идея сестры помогать беспризорным детям и не только беспризорным, если ты понимаешь, о чём я. Не всегда можно было найти подходящее место для этого, чтобы ещё и не привлекать лишнее внимание. Но худо-бедно у нас получалось, а когда мы вернулись сюда…
– Вернулись?
– Да. Мы родились здесь, в Вудбридже. И дом, в котором мы живём, это наш с сестрой дом. Он принадлежит отцу. После того, как они с мамой тогда переехали, сдавали его в аренду, год назад очередные жильцы съехали, и тогда мы с Айседорой вернулись. Опять на какое-то время, но… что поделать.
– А где сейчас твои родители?
– Недалеко, в Порт-Ридинге. Воспользовались моментом, пока мы с Айседорой здесь. Отец до сих пор не простил мне, что я отказываюсь от того, кто я. Хотя как раз он должен был бы понять… И за то, что сестру за собой потащил тогда. Хотя это был её выбор. Как и его – стать оборотнем, чтобы остаться с мамой. Я бы мог сказать, что ему нужно больше времени, но, чёрт возьми, прошло почти восемьдесят лет, – голос Джеймса сорвался, для него это было всё ещё тяжело.
– Мне жаль…
– А вот ему ни капли не жаль. Все эти годы он не теряет надежды заставить меня принять себя и присоединиться к стае. Он знает, что я каждый месяц убегаю в лес, и дело не только в полнолунии, а в том, что нам, оборотням, периодически нужно обращаться. Это важно. Айседора делает это дома, у себя в комнате, тоже в полнолуние. У неё там целый ритуал. У меня же всё сложнее. Мне нужно всё выплёскивать… И, каждый раз, зная, где меня найти, отец приходит сюда и начинает сначала.
– Так тот второй волк…
– Да, это был мой отец.
– И он хотел меня…
– Не думаю. Напугать – да, но он бы никогда… Он не такой. А что ты вообще делаешь здесь ночью? И что за Лори? Тот пёс?
– Да. Агнес и Кейти нашли его… её, это девочка, когда гуляли, подкармливали. Сказали, что из-за твоей аллергии не могут взять её домой.
– Ага, аллергии, – Джеймс изобразил в воздухе кавычки. – Скорее, это у собак аллергия на меня. Они не выносят оборотней. И я их понимаю.
Эмили тяжело вздохнула в ответ.
– Они хотели принести Лори домой на пару дней, пока тебя нет. А когда подходили к дому, она сбежала в лес. Видимо, почувствовала… Я услышала, как Агнес и Кейти спорили: идти или не идти в лес, Агнес плакала. Я отправила их в комнату и пошла искать Лори сама. А дальше ты знаешь.
– Вот оно как всё получилось... Я не хотел, чтобы ты… – он умолк.
– Чтобы я что?
– Чтобы ты узнала, кто я. Или, по крайней мере, не так. Хотя… Через пару дней ты всё равно уедешь и это не будет иметь никакого значения.
– Джеймс…
– Ты же слышала, что я сказал. Я – оборотень. У меня никогда не будет нормальной жизни, нормальной семьи… Я даже собаку не могу завести! – он сжал кулаки и шумно задышал.
   Эмили накрыла его кулак своей ладонью и сжала. Его дыхание стало выравниваться, пальцы разжались и переплелись с её… Они сидели так, казалось, целую вечность. Луна скрылась, и где-то за верхушками деревьев забрезжил рассвет. «Уже что, пять? – подумала Эмили, глядя на начинающее светлеть небо». Их руки до сих пор были сцеплены, всё это время они молчали – тишину нарушали только звуки ночного, а теперь пробуждающегося, леса.
– Тебе надо возвращаться, – тихо сказал Джеймс.
– А если я не хочу?
– Всё равно надо.
Эмили фыркнула.
– Девочки будут волноваться…
– Девочки наверняка давно спят.
– Всё равно.
– Что ты заладил «всё равно, всё равно»?! – резко сказала она и посмотрела на него.
– Эмили… – ему больше ничего не надо было говорить. Она всё видела в его глазах. Человеческих, и в то же время волчьих.
– Ладно…
– Я провожу тебя, – он нежно погладил подушечкой большого пальца сгиб между её большим и указательным.


– Что мне сказать девочкам про собаку? – спросила Эмили, когда они стояли у выхода из леса, снова держась за руки.
– Что нашла её, но потом она снова убежала, и ты несколько часов бродила по лесу в тщетных попытках.
– Лихо ты умеешь фантазировать, – рассмеялась она.
– Вообще-то частично это правда, – он тоже улыбнулся.
– Как думаешь, куда она убежала?
– Не знаю. Но думаю, с ней всё в порядке. Возможно, она вернулась туда, где они её нашли.
– Надеюсь, что так…
– Всё, иди, – сказал Джеймс, спустя пару минут, что они просто стояли и смотрели друг на друга.
– Когда ты вернёшься?
– Завтра. К этому времени Кендрик, наверное, починит твою машину.
– Так не терпится от меня избавиться?
– Нет. И ты это знаешь, – темнота в его глазах сгустилась, сверкая неприкрытой болью. Взгляд скользнул по её губам. Эмили потянулась, чтобы поцеловать его. – Не надо…
– Джеймс…
– Просто не надо, – он прижался лбом к её лбу, его дыхание снова участилось.
– Я…
– Иди, Эмили, – едва слышно сказал он, целуя её в лоб. Потом отстранился, ещё раз посмотрев на неё, на то, как лёгкий ветерок играет её длинными распущенными волосами. – Иди…
Эмили коротко выдохнула и зашагала в сторону дома. Когда она перешла дорогу и направилась к лестнице, Джеймс развернулся и медленно побрёл вглубь леса.


   Весь день Эмили была словно в тумане. Ей казалось, что всё, что произошло ночью, было не с ней. Джеймс – оборотень… Она встала в полдевятого, буквально через несколько минут к ней в комнату прибежали Агнес и Кейти.
– Мисс Эмили, мисс Эмили, вы нашли Лори? – бросилась к ней Агнес.
– Да... Но потом она опять убежала. Что-то напугало её в лесу. Когда я вышла обратно, её уже не было.
– Она ведь найдётся? – девочка смотрела на неё большими синими глазами.
– Конечно, найдётся, – Эмили обняла её. – Она наверняка просто где-то спряталась.
– А что могло напугать её в лесу?
– Не знаю, какой-нибудь зверь.
– Медведь? – Агнес заглядывала ей в лицо.
– Возможно.
– Или волк? – предположила Кейти.
– Или волк, – согласилась Эмили. – Как бы там ни было, с Лори всё будет хорошо.
– И она может оказаться на площадке, когда мы туда придём, да?
– Точно, – она улыбнулась и заправила за ухо Агнес выбившуюся прядку.
После завтрака Эмили вернулась к себе и снова легла спать. Проспала она до обеда. Потом весь оставшийся день играла в скрэббл с Агнес, то и дело, поглядывая на блестящее чёрное пианино в углу. Длинные пальцы, порхающие по клавишам…


   Джеймс вернулся на следующий день аккурат в обед. Все уже сидели за столом и приступили к трапезе.
– С возвращением, мистер Коркоран, – сказала Айседора, когда он вошёл в столовую.
– С возвращением, мистер Коркоран, – загалдели дети.
– Спасибо, спасибо. Как у вас тут дела?
– У нас всё прекрасно. Сейчас принесу вам тарелку, мистер Коркоран, – Айседора встала.
– Спасибо. Голоден как волк… – сказал Джеймс и осёкся. – А что у нас сегодня на обед? – он сел на своё место во главе стола и посмотрел на Эмили.
– Рагу из свинины. А на десерт слоёный грушевый пирог, – ответила она, встречаясь с его глазами.
– Отлично. Звучит божественно.
– На вкус тоже. Рагу так точно.


– Эмили… – он поймал её в коридоре, когда она шла к себе в комнату.
– Привет…
– Привет… Я хотел сказать… Я звонил Кендрику, твоя машина готова.
– Хорошо. Спасибо. И что с ней было? – он стоял на расстоянии почти что вытянутой руки, а её хотелось, чтобы это расстояние было ещё меньше.
– Стартер, как я и говорил.
– Сколько я должна?
– Что? А, нет, нисколько. Я заплачу.
– Я сама могу.
– Знаю, но…
– Это моя машина и я сама заплачу за её ремонт, – они не сводили друг с друга глаз.
– Просто я хотел хоть что-то…
– Не надо.
Джеймс коротко рассмеялся.
– Что ж… Ладно, как скажешь.
– Когда можно забрать машину?
– Завтра. Я договорился на одиннадцать.
– И всё-таки не терпится от меня избавиться, – улыбнулась она.
– Эмили…
– Шучу. Пойду соберу вещи, чтобы завтра не тратить на это время, – она хотела пройти мимо, но он остановил её за руку. Эмили подняла голову и посмотрела на него. От его взгляда у неё защемило сердце. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щёку. Потом высвободила руку и пошла дальше. Джеймс, какое-то время постояв, тяжело вздохнул и тихо сказал, словно обращаясь к пустоте:
– Прости меня…


   В одиннадцать они забрали её машину и вернулись в приют, за чемоданом Эмили и попрощаться с остальными. За эти несколько дней она успела привязаться к детям, а они к ней. Особенно Агнес.
– А вы ещё приедете, мисс Эмили? – спросила она, когда они прощались в холле.
– Не знаю. Не могу ничего обещать.
– Ну приезжайте, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – девочка снова обняла её за шею.
– Я постараюсь. А ты будь умницей, принцесса. И передавай привет Лори, – как они и предполагали, щенок выбежал к девочкам из кустов, когда они пришли на детскую площадку.
– Хорошо, – Агнес нехотя расцепила руки.
– До свидания, ребята.
– До свидания, мисс Эмили, – нестройный хор голосов.
– Спасибо вам за всё, – она обернулась к Айседоре.
– Не за что, Эмили. Была рада с вами познакомиться, – ответила она, и они тепло обнялись.
– Я провожу, помогу донести чемодан, – сказал Джеймс, когда женщины закончили прощаться.

   Они остановились около машины и молча смотрели друг на друга. Потому что любые слова сейчас были излишне.
– Эмили…
– Я знаю…
Их губы едва соприкасались, горячее дыхание обжигало. Она вдыхала его запах (лосьон после бритья и какой-то парфюм с нотками пачули), чтобы запомнить, сохранить. Он проклинал себя, судьбу за то, кто он, за невозможность изменить это.
– Что, если я скажу, что вернусь? – прошептала Эмили, почти коснувшись его губ.
– Я скажу, что буду ждать… – выдохнул он. Она улыбнулась и снова скользнула по его губам своими.
– Эмили…
– Джеймс…
   Он отстранился, взял её чемодан и отнёс в багажник. Закрыв его, несколько секунд постоял, опёршись рукой и глубоко дыша, подавляя желание ударить об него кулаком. Потом подошёл к Эмили, притянул её к себе и крепко обнял. Она почувствовала, как он дрожит, как сильно бьётся его сердце. Он вдыхал тонкий запах её волос и цветочный – духов, запоминал… Джеймс поцеловал её в макушку и, взяв за плечи, легко отодвинул от себя.
– Тебе пора…
   Она кивнула. В последний раз их глаза встретились, ещё мгновение… Эмили обошла машину и открыла водительскую дверь.
– Удачи с книгой.
– Спасибо, – она улыбнулась, по щекам текли слёзы.
   Джеймс смотрел как она садится, пристёгивается, вытирает щёку, заводит мотор… Смотрел как «Тойота» разворачивается, удаляется всё дальше, скрывается за поворотом, и плакал…
   Он подошёл к стоящей на верхней ступеньки лестницы Айседоре, которая всё это время за ними наблюдала.
– Как думаешь, она вернётся, Дора?
– Думаю, да, – ответила она и протянула руку. Джеймс шагнул в объятия сестры. Айседора гладила его по спине, по тёмным отросшим волосам, а он тихо всхлипывал, уткнувшись ей в плечо. Её маленький братик с сердцем волка. Таким же, как у неё. Она втянула воздух. Скоро опять будет дождь.





1. Брендан Фрейзер (род. в 1968 г.) – американский актёр и продюсер.
2. Имеется в виду фостерная семья. В США нет приютов как таковых. Дети, нуждающиеся в опеке, живут в приёмной семье (государство возмещает расходы на содержание), до усыновления или устранения иных обстоятельств в родной семье. В России это близко к патронату.
3. Он же «Эрудит». В данном случае, детская версия этой игры.