Охота на маму

    Все сознательное детство я был внимательным слушателем охотничьих и рыболовных рассказов своей старшей родни. Дядюшка мой, местный авторитет в промысловой среде, и два старших брата, лучшие его ученики, во время любых посиделок постоянно раздвигали свои руки шире плеч, рассказывая о встречах с большой добычей. Я, слушая все это, радостно повизгивал, представляя себя в недалеком будущем таким же удачливым добытчиком. Но время шло, а я по-прежнему, как начинающий рыбак, таскал удочкой с берега «шаклею». Этой маленькой рыбки длиной 10-15 сантиметров я однажды наловил целый трехлитровый бидон. Искренне рад был только я и Васька-кот. Мама радовалась из вежливости. Остальная родня даже не заметила этого события.               
    И вот! Да! Пришел-таки день, когда меня предупредили: «завтра идем в «ночную» на утку, дедовская двустволка будет временно твоей и не баловать». Мне 13 лет, я охотник. Как не баловать? Я резвился, как жеребенок на лугу и успокоился, только получив подзатыльник с комментарием: охота дело взрослое, серьезное и даже опасное. На следующий день, ближе к вечеру, после тщательных профессиональных сборов, экспедиция в составе четырех человек выдвинулась в направлении охотничьих угодий. От дома до места нашей будущей засады пути оказалось не так много: три-четыре километра, что никак не добавляло нашей охоте ни азартности, ни таинственности. Если бы не висящая за плечами двенадцатикалиберная тяжесть, я бы уже давно зевал или, наоборот, активно думал, где и как «повалять дурака».
    У озера было тихо, ни души, кроме нас. Утка должна была сесть на воду ближе к ночи, поэтому осторожно, не разгоняя тишину, каждый из нас, согласно наставлениям дядюшки, начал занимать свое место. Мы зашли на территорию охоты с севера. Меня здесь и отставили. Профессионалы ушли на южную часть водоема. План охоты был прост. Утка, летящая с севера на юг, садится для ночлега на воду рядом со мной. Я парой удачных выстрелов ставлю стаю на крыло, и когда добыча начнет в панике улетать дальше на юг, мои партнеры без всяких усилий, почти небрежно настреляют утиных запасов на целую зиму. Охота началась. В напряженном азарте прошел час, затем второй. Стрелковый промысел – это иногда томительное выжидание. Я, с надеждой глядя в сереющее небо, все еще крепко сжимал готовое ко всему ружье. Сидеть в низу на траве становилось все более неуютно, зад начал мерзнуть. Продолжая контролировать ситуацию, очень, очень тихо, крайне осторожно я залез на рядом растущую иву и, поудобнее устроившись, пристегнувшись для страховки к дереву ружейным ремнем, замер.
    Еще через час сумерки полностью накрыли территорию охоты. Ни посоветоваться, ни подать знак, ни увидеть чего-либо вокруг – ничего нельзя. Можно только слушать и… вот оно – хлопанье крыльев, слышу. Видимо утка разведчик села метрах в двадцати от меня. Чего делать то? Спросить не у кого. У утки только, а она молчит, замерла и территорию не изучает и не улетает. Еще полчаса мы с уткой играли в разведчика и контрразведчика. Нервы как струна и поэтому, как только со стороны предмета охоты что-то зашуршало, я открыл огонь. После двух моих выстрелов наступила космическая тишина. Создалось впечатление, что убита планета. Ни сверчки, ни паучки, ни тем более уточки, никто не подавал признаков жизни. Может быть, я оглох? Но зубы то стучат, я же слышу. В понимании мира прошло еще некоторое время и сон или легкая дремота, по глубине состояния не смог различить, медленно, медленно вернули меня к жизни.
    Мама, как приятно на охоте услышать ее голос. Как все хорошо, легко, тепло, уютно, сухо, не смотря на мелкий дождь. «Саша-а-а». Мама даже во сне готова с ложкой кашки за мной ходить. «Саня-я-я» - брат кричит, а он чего разорался, кто его звал. «Саша-а-а-а». Мама что-то настойчивая какая-то. ЧТО? Может быть это не сон? Где я? Не был бы пристегнут, точно упал бы с дерева. Мама в плаще, накинутом на ночную рубашку, стояла рядом с деревом и была вполне реальной, да и остальной охотничий народ тоже. Вот тебе и хрен на постном масле: заснул на охоте. Мама молча обняла меня, взяла за руку и не отпустила от себя уже до самого дома. А что же происходило во время моего сна?  Партнеры мои, не дождавшись от меня, как загонщика, ни пуха - ни пера, после двух моих выстрелов, решили охоту завершить и вернуться домой. Не найдя меня на том месте, где оставили, предположили, что произошла трагедия. Мальчик, то есть я, или застрелился случайно, или утонул, доставая добычу из озера. Поняв, что меня в темноте найти невозможно, решили оставить поиски до утра, вернулись домой и доложили об этом маме. Мама, мягко говоря, изменила их точку зрения, и вскоре экспедиция спасения во главе с ней была на месте происшествия. Обидно, загублен был талант охотника. Хотя, может быть, все произошло правильно, потому как с тех пор я никогда более ни на кого не охотился. Один грех минус.