Часть третья. Остров Рифов. Глава 27

27.  ПУТЬ К СВЯЩЕННОЙ ПЕЩЕРЕ

Рут со своими людьми к вечеру вернулись на корабль. На следующий день стали готовиться к походу двадцать солдат и столько же матросов. У солдат были новые мушкеты. Для смягчения отдачи на правом плече у каждого была кожаная подушка, через левое – висел патронташ, где были заранее отмерены порции пороха. Перезаряжали мушкеты солдаты в два раза быстрее его матросов.

Даниель Рут, после характеристики данной Контрерасом этим ружьям, сам произвёл из них несколько выстрелов – испытал мушкеты, заряжая четыре пули. Разброс пуль при стрельбе на расстоянии сто шагов составлял до двух футов. При стрельбе несколькими пулями теоретически можно было поразить трёх-четырёх солдат противника, наступающих в плотном строю.

Через два дня отряд общей численностью сорок четыре человека выступил в поход. Рут взял с собой штурмана Диего Корбо, капитан Клодю с остальной командой остался на корабле.
 
Вождь туземцев Кватоко повёл впереди свой отряд в полсотни воинов. Ещё около сотни индейцев находились уже в районе священной пещеры.

К неудовольствию Даниеля Рута, Кватоко настоял, чтобы они зашли в главный посёлок гураибов. Там все воины нанесли боевую раскраску. Нет ничего страшнее для индейца погибнуть, не будучи украшенным. Великий Дух не примет его. Для гураиба умереть без таковой раскраски, ужаснее, чем для христианина покончить жизнь самоубийством.

В центре туземной деревни всё было приготовлено для торжественного ритуала, обязательного перед решающей схваткой. Стоял раскрашенный военный столб, у которого начиналась церемония.

Начал боевой танец вождь, затем присоединился Гудэхи и все остальные индейцы, выступающие в поход. Их танцы представляли собой пантомиму – индейцы изображали, как они будут убивать и побеждать неприятеля. По военному столбу наносились удары копьями, как по врагу.

После, не прекращая танца, воины запели:

– О! Ты, Великий Дух на небесах! Пожалей мою семью, моих детей! Не допусти их скорби по мне!
 Даруй мне успех в бою, чтобы я мог убить своего врага и принести добычу моей любимой семье и друзьям, чтобы мы вместе радовались.
 О! Сжалься надо мной! Дай мне сил и мужества встретить моего врага!
Позволь мне снова вернуться  к своим детям, к моей жене и к моим друзьям!
Сохрани мою жизнь и я принесу тебе жертву. Я отправляюсь по радостным делам!
 О, Великий Дух, смилуйся надо мной и даруй мне удачу!

В котле готовилась туша самой большой и злобной собаки. После военного танца каждый туземец, выступавший в поход, обязан был съесть кусочек этого блюда.
Смысла в этом не было никакого, как и в любом ритуале, зато цель была. Диего-Ворон, с интересом наблюдавший за церемонией «подготовки к походу», подумал: «Собака, вероятно, заменяет пленного врага».

Потеряв почти сутки, оба отряда двинулись дальше. Через несколько дней они прибыли к пещере Уаку. Четыре командира: Даниель Рут, Диего-Ворон, вождь Кватоко и его помощник Гудэхи собрались для разговора.

Рут спросил вождя туземцев:
– Ваши разведчики ведут наблюдение за врагом. Наверное, и неприятель подсылает к вам своих лазутчиков?
– Мы бы их увидели. Мы защищаем Уаку, они нападают. Им незачем посылать лазутчиков, у них больше воинов.
– Я немного знаком с тактикой испанцев, поэтому предлагаю спрятать моих людей. Не нужно, чтобы испанцы о них узнали заранее, пусть для них будет неожиданностью наличие такого количества солдат с мушкетами. И ваших стрелков, и моих нужно использовать совместно. Поэтому, я хотел бы посмотреть, как стреляют твои воины, вождь Кватоко.
– Так будет. Ты увидишь.

Руту, разумеется, не понравилось, что туземцы так халатно относятся к разведчикам противника. Своих солдат и матросов он разместил отдельно, разбив лагерь в укромном месте и выставив посты.

Не обрадовало его и умение гураибов стрелять. Они могли попасть в козла шагов с тридцати, не более. И то, при условии, если козёл привязан к дереву. Им было бесполезно объяснять, что на ста шагах, чтобы попасть в грудь неприятелю, нужно целиться в колени, а на трёхста – наоборот, нужно брать прицел выше головы, иначе пуля на излёте упадёт к ногам вражеского воина. Тем не менее, у индейцев было десять ружей и их как-то надо было использовать.

От Кватоко он знал, что если выдвинуться навстречу неприятелю, то там впереди, чуть ниже по склону, в двух милях есть большая широкая поляна, с густыми зарослями вокруг. Он сам в сопровождении индейцев сходил туда и провёл рекогносцировку. Лучшего места для встречи противника было не найти. В других местах слишком тесно и там нельзя было использовать шеренги стрелков.
 
Трёх своих разведчиков: Диего-Ворона, Краснокожего Томаса и Билла он отправил на соседнюю вершину – оттуда открывался вид на океан, и можно было в подзорную трубу увидеть акваторию южной бухты. Ему было важно узнать, насколько велик корабль испанцев, от этого зависело, сколько они могут послать солдат. Два туземца пошли сопровождать моряков.