Уроки английского

                Уроки  английского.

   В  пятом  классе  школы  нам  объявили,  что  мы   будем   учить  иностранный  язык.
Половина  класса -  английский,  половина -  немецкий.
Дело,  конечно,  полезное,  а по нашим  временам  почти  необходимое,  в  чём  я   убедился  позже,  в  свои  тридцать четыре   года,  поступив  на  первый  курс   университета.
   Столько  всего   уже  было  в  жизни,  и  путного,  и  непутёвого,  а  паче    прочего  не  было  и   вдруг -   надо  изучать   наречие   туманного  Альбиона.  Впрочем,  на  этом   острове  проживают  и  потомки   кельтов,  говорящие  на   древних  языках,  если  уж  быть  точным.
   С   великим  трудом  и  с  грехом   пополам,  как  говорится,  но  всё  же   зачёт  по английскому  мною  был сдан.
Однако  вернёмся  в  пятый  класс  школы, с  чего я и  начал.
Да,  если  бы  можно  было  вернуться,  то, вероятно,  всё  было  бы        по-другому.  Но  что  было, то  было
   Впрочем,  кто  это  ведает?   Итак,  в  тёплом   классе   зазвучали   начальные  слова: masher,  a  pens,  a  dog  и  так   далее…
Затем  или   сразу   же  стала  налаживаться  артикуляция,  настраиваться   произношение,  и  так  далее.
   Дома  на  лакированную   дверцу   шифоньера   мелком    наносились    британские  словечки,  а  в   уме   должен  был  содержаться  перевод.
В   6-м  и   7-м   классах   уроки   вела   солидная   учительница,  то  есть  дама   средних   лет,  а  потому   озорства   в   учебном  кабинете  почти  не  было. 

   Но  когда   в  8-м   классе   у   доски   встала   молодая   скромная   учительница  в   очках,  то    порою   стало   казаться,  что  мы   находимся   в   тропическом  лесу  в   пору  рассвета.
   Страшно  становится  теперь  при  мысли   о том, что в  этом  мерзком  действе, то  есть в  издевательстве  над  педагогом  участвовал  и я.
Причём  не  просто  участвовал,  но  ещё  и   подавал   крайне  дурной   пример,  который,  как   известно,  весьма   и  весьма  заразителен
Никакому   другому  из  всех  учебных   занятий  не  противился   я  столь   рьяно и   даже  жестоко,  как   урокам   английского   языка.
   На  математике   и   физике   сидел  я  тихо, почти  как  и  все   прочие   из   присутствующих.  На   уроках   географии,  химии,  а  также   любимой  истории   порою  что-то   выкрикивал  с  «места»,  отчасти  дополняя   преподавателей
   И  только   на  «иностранном»   я,  что  называется, «отрывался  по   полной»,   говоря  на  нынешнем   молодёжном   жаргоне   или,  опять  же   по-английски  «сленге».
Кстати,   интересно,  что в  России     конца   90-х   годов   20-го  века   слабое    французское   культурное   влияние    уступило   место   усиленному   английскому  вливанию
   Вместо  техникумов  стали   колледжи,  вместо   контор   возникли   офисы,  вместо    объединений    холдинги   и   т.д.
Почему  же  ещё   в  детстве   столь   странное    противление   вызывали   во  мне   все  эти   «хау  ду  ю  ду»   и  «хэллоу».
   Возможно,  я  уже   тогда   отчасти   предвидел  опасность   «англомании»,  «американизации»  и   прочей   пакости,  заполнившей   не   только   страну,  но  прежде  всего  наш  язык.
Страна   без   народа -    территория   свободной  охоты,  народ   без   языка -  едва  ли  не  стадо.
   Теперь  на   каждом   углу,  в  любой   статье, репортаже,  выступлении   большинства   депутатов   и   кандидатов    звучит  «секонд-хэнд»,  «файл»,  «бакс»,  и  так   далее.
Прекрасно  понимаю, что мой   бессмысленный   протест   против   учёбы    не   оправдать  ничем и  всё   нам   порою,  а  вернее,  почти  всегда   хочется   оправдаться,  извиниться  и   даже   проститься,   в  конце  концов.

                Сергей    Жуков.   2007.