Даже олени сбрасывают свои рога

       
          Я шел не разбирая дороги. Злость и ненависть сжигала всего меня изнутри. Картина, которая стояла перед моими глазами не исчезала – ванна-джакузи,  в которой громадный, пузатый верзила, во всю «наяривал» мою жену в анальное отверстие! Этого я вынести не мог! Я никогда не  делал этого, зная, как такого рода секс отразится на ее здоровье! У нас не было детей и сколько мы не пытались, никакие ЭКО не помогали. А от этого Борова, Людка залетела, уверяя меня, что лечение помогло! И тогда я понял, что мы просто не подходили друг другу. Больше я к ней не вернусь, но так этого не оставлю. Я не желаю быть рогоносцем! Я сброшу свои рога! А у этого Борова рога будут такими, что заходя в дом, рылом в порог упираться будет, чтобы рога пронести. Я стал следить за ним.


        Это был наш районный судья Боров, страстный любитель «клубнички» и таких дур, как моя Людка! Ну, значит такой свинье, как моя, и нужен боров! Боров был женат. Жена у него была прехорошенькая и моложе моей Людки.  Боров имел двоих детей – мальчика десяти лет, Эдуарда, сына жены от первого брака и годовалой совместной девочки Маши. Мальчик ходил в школу. Чтобы облегчить заботу жены о детях Боров нанял гувернантку. Молодая, рослая девица, хоть не имела броскую внешность, зато имела все «сладкие» параметры – пятого размера грудь и попу довольно внушительного размера. Она работала в семье уже год. Мальчик не очень любил свою гувернантку, зато ее очень любил отчим. Не единожды  Эдик заставал своего отчима в постели с гувернанткой, но не говорил матери, уже в свои десять лет, понимая, что так не должно быть. Но, вскоре, у гувернантки, которая жила в их доме безвыездно, появился животик. Других мужчин в доме, кроме отчима и самого Эдика не было, так что…


         Гувернантка была изгнана из дома, без выходного пособия и мать Эдика настояла, чтобы Эдика воспитывал гувернер. Мне повезло. Я окончил физмат, несколько лет работал в школе, для одаренных детей, кроме всего увлекался информатикой, компьютерами и даже «писал» компьютерные игры. Именно компьютер, без которого Эдик не мог жить и спаял на всю жизнь наши сердца! Мальчишка был от меня просто в восторге. Его мать, Ирэн, не могла поверить, что ее сын увлекся математикой, физикой, хотя этот предмет еще не входил в школьную программу. Просыпаясь по утрам на час-два раньше, Эдик забегал в мою комнату и просил: «Константин Сергеевич, Константин Сергеевич! У меня еще есть час времени, давайте поиграем и еще запишем что-нибудь в новой игре!»


       Когда мой воспитанник был в школе, я оказывал посильную помощь по хозяйству его маме Ирэн. Константин Сергеевич, то бишь я, стал для нее воздухом, без которого она не могла  дышать и даже малышка Маша, никогда не плакала у меня на руках, в отличие от Борова. Муж Ирэн, дома появлялся, обычно, к ночи, уставший, раздраженный, вечно недовольный, конечно, у своих любовниц он уже был накормлен и обласкан. Выходные отец семейства проводил с друзьями и, в очень редких случаях - с семьей. Поэтому я все сильнее и сильнее привязывался к его жене и детям, а они  - ко мне! Прошел год. Боров все меньше и меньше уделял внимание семье. Он собрался выставить свою кандидатуру на выборах мэра города и практически домой не появлялся. Я понял, что семья ему была нужна лишь для имиджа. А мы все ближе и ближе становились друг к другу. Я забирал Эдика из школы. Делал с ним уроки, занимались всякими развивающими играми, играли в футбол, плавали, гоняли на велосипедах. Кроме всего я стал изучать с ним английский, потому что заниматься компьютерным  программированием не зная английского языка просто невозможно. За завтраком, обедом и ужином за столом, чаще всего, нас было четверо – Ирэн, Эдик, Маша и я. Мы казались одной семьей и я стал замечать, что Ирэн, все чаще смотрит из-под красивых своих ресниц на меня украдкой. Значит, я ей интересен, как мужчина! Итак, мое время пришло!


           Под Новый год, когда у Эдика начались в школе каникулы, мать Ирэн, попросила ее приехать с детьми в гости. Жила она в другой области и внуков видела нечасто, сама не приезжала из-за острой неприязни к зятю. Я рассчитывал поехать к себе домой, проведать и своих стариков. Но, Эдик ни в какую не соглашался ехать к бабушке без меня! Пришлось корректировать планы.


          Мама Ирэн, оказалась очень сердечной и гостеприимной женщиной шестидесяти лет. Наслышав от Эдика миллион комплиментов в мой адрес и, наблюдая наши взаимоотношения с детьми, она напрямую сказала дочери, что  вот такими должны быть мужья для жен и отцы для детей, а не твой судья Олег Григорьевич! Дом Елизаветы Васильевны, так звали мать Ирины, которую муж называл только Ирэн, стоял на опушке соснового бора. Места там были красивейшие и мы часто вдвоем с Ириной ходили на лыжах. У Эдика была холодовая аллергия и он оставался дома.


        Однажды мы с Ириной взяли лыжи и пошли в лес. Она хотела показать лесную сторожку, которую когда-то построил ее отец, который был родом из Сибири, а там было принято строить в лесу такие сторожки, для охотников, лесников, чтобы можно было переждать непогоду. Всегда оставляли люди еду, лекарства, уходя домой, чтобы тем, кто попал сюда в беде, было чем подкрепиться. Мы почти дошли к сторожке, как погода испортилась. Началась настоящая метель и,  мы поняли,  что возвращаться назад домой нельзя. Метель улеглась к утру. Это была незабываемая ночь! Когда мы остались в сторожке вдвоем, я затопил печь, зажег толстые восковые свечи, натопил снега… Мы пили чай, ели консервы с сухарями, шутили, смеялись. Ирина казалась мне совсем юной девочкой, которая заливисто смеялась, шутила. Потом, что-то произошло. Она положила руки на стол, упала на них лицом и зарыдала. Плакала она долго, всхлипывая, как ребенок. Я не пытался ее успокоить, понимая ее состояние. Потом подошел, взял ее на руки и понес на кровать. Она не сопротивлялась. Просто обняла меня за шею руками и уткнулась мокрым носом и распухшими губами мне в шею.


        Я раздевал ее медленно, хотя мое тело так хотело ее, рвалось из одежды. Но, я делал это осмысленно, чтобы остановиться, если вдруг она передумает. И вот она передо мною вся – нагая, как новорожденный ребенок! Я целовал ее мокрые от слез глаза, нежную шею, локоны ее волос,  которые стыдливо прикрыли ее  набухшие соски на грудях, руки мои ласкали ее шелковистую кожу, теплый, мягкий живот рожавшей женщины, который в никакое сравнение не шел с плоским, упругим животом девушки. Ее красивые ноги, были раздвинуты и жемчужница ее,  одарила меня теплым ароматом женщины. Больше я терпеть не смог! Ночь была нашим свидетелем! Это был не просто секс – это была любовь! Любовь настоящая! Сколько раз за эту ночь мы дарили ласку друг другу. Только утром я осознал, что у нас был незащищенный секс и могут быть последствия. Я сказал Ирине, что если она забеременеет, я умоляю ее не убивать моего ребенка, что я сделаю все, чтобы она и дети были счастливы со мной.


          Теперь мне надо было  расправиться с «Боровом» и получить право на Ирину и детей. Я знал, как это сделать. Ведь я заранее хотел соблазнить Иру и записывать наши с ней интимные отношения, чтобы отдать свои «рога» Борову! Я стал записывать наши любовные отношения на камеры, которые уставил почти во все комнатах, кроме туалета и кухни.


            Все открылось гораздо раньше, чем я намечал. Наша ночь в сторожке дала свои плоды. За столом Ирине стало плохо. Она потеряла сознание. Приехала скорая и врач сказала, что, судя по признакам, у пациентки беременность около четырех-пяти недель, точнее скажет гинеколог.  Боров побелел! Последний раз он заходил в спальню своей жены два месяца назад, еще до нашего посещения ее матери. Я был рад несказанно – это мой ребенок! Ведь дети зарождаются от любви – это я точно знаю. Людку я свою ведь не любил. Так женился – друзья все были женаты, а я нет!


            Я  вернулся в свою комнату, взял флешку с записью любви Ирины со мной и зашел к Борову. Протянул и сказал, что я ухожу и забираю Ирину с детьми с собой. Он просмотрел видио, ухмыльнулся и сказал:

        -Ну и что? Покувыркалась, баба,  я ее прощаю, а выродка твоего она вышкребет! Мне итак хватает ее сына и одной дочери!

        - Нет, уважаемый! Не одной, а двух дочерей! О Людке, жене моей бывшей, которая дочку тебе родила забыл? Неужели ты меня не узнал?! Ты меня лишил жены, рога мне наставил! А я у тебя семью заберу и рога свои оставлю, носи на здоровье! Ведь и олень сбрасывает свои рога!

          - Я тебя засужу, закрою, уйдешь без копейки! Я не выплачу тебе твое двухгодичное жалование!- вскипел Боров.

           - Да, ничего мне от тебя не нужно!- ответил я.


  Я вышел в коридор. У двери стоял Эдик. Он все слышал.

           - Константин Сергеевич, вы правда любите маму и нас с Машкой? Вы хотите забрать нас отсюда, да?

          Он взял меня за руку и повел в гостиную, где сидела Ирина.

          - Мама, Константин Сергеевич, сказал, что любит тебя и хочет забрать нас у отчима и жить вместе с нами и с тем нашим братиком или сестричкой, которые еще родятся. Мама, ведь нам плохо здесь, с отчимом! Мама, давай уйдем! Не нужны нам его деньги, элитные школы, там одни придурки. У кого родители богаче, у тех и оценки выше! Маама… - и слезы потекли из его глаз. По лестнице спускался Боров:

           - Ирэн, только посмей! Я тебя помиру пущу, с голой задницей и дочку тебе не отдам!

            Не знал Боров, что только сегодня, электронной почтой отравил материалы в  Прокуратуру и Следственный Комитет, и Комитет по борьбе с коррупцией, которые я  записывал в его кабинете на протяжении двух лет. Там воочию было видно и слышно, за какие «бабки» отмазывал судья преступников. Это тоже входило в мои планы мести.


              Я его успокоил, что ему некогда будет заниматься вопросами семьи. Когда он сядет, Ира разведется с ним без проблем. Ира прошла в комнату дочери, взяла ее на руки, а я взял за руку Эдика и мы вышли из дома Борова.


               Мы вместе уже пять лет. Почти мужчина, наш пятнадцатилетний сын Эдик, дипломант и победитель многих математических олимпиад и шахматных турниров. Машенька в этом году пошла в первый класс, а наша Аленка отпраздновала вчера свое четырехлетие,  получила в подарок огромного, полосатого тигра, больше нее ростом, на котором она сладко засыпает. Дочка очень похожа на меня, даже родинка, похожая на запятую за левым ушком – как у папы!


              Я хорошо зарабатываю в американской компании на удаленке. Разница во времени дает мне возможность больше времени уделять семье. Борова сняли с должности судьи и он отбывает наказание в колонии. Получил тринадцать лет с полной конфискацией имущества. Мы с Ирой поженились. Свадьба была прекрасной и как сказал мой сын Эдуард: «Да, не всем детям удается сначала родиться, а потом побывать на свадьбе собственных родителей, обычно – наоборот!» - обнимая нас с Ирой…