Последний шанс

               
    Трудно живется детям, когда их мама властная и считает свое решение последним в инстанции. Трудно, когда ты маленький, но не легче, когда ты вырос и пытаешься добиться чего-то сам, найти свой путь. Нет! Мама тут как тут! У нее свое мнение на все случаи жизни, и ты просто обязан следовать ему. Как это тяжело! И далеко не каждому получается вырваться из-под маминой  опеки, разомкнуть на своем горле ее железную любящую хватку. Кстати, о «любящей»: очень часто, и небезосновательно, возникает вопрос: а кого она так жадно любит? Ребенка или  свои амбиции, свою роль королевы-матери и власть, дающуюся к ней в придачу?

      Думал об этом и  Максим. Ему уже  тридцать. Три из них он был женат, последние четыре – один. Почему развелся?  Спустя столько лет, он понимает, что все было распланировано и планомерно разыгрывалось силами одного актера, талантливого и целеустремленного – мамы. Тоня была хорошей женой и старалась быть не худшей невесткой. Но угодить свекрови  у нее не получалось: то борщ не густой, то каша не сладкая, то стиркой занялась не вовремя, то по магазинам долго ходила. А уж когда родилась Ирочка…
                *  *  *
      Максим привел Тоню в квартиру, где  жил вдвоем с мамой. Отца давно не стало, и они жили, отгороженные от мира с его «соблазнами и развращенным сознанием» мамиными правильными решениями  и жестким контролем над их выполнением. А Максиму так хотелось воздуха, свободы, возможности быть собой. Хотелось, чтобы было кому рассказать то, что накопилось в душе за многие годы подавляемого «я». Хотелось понимания, внимания, тепла и заботы. Человеческих, искренних. И встреча с Тоней была тем лучиком надежды на новое, лучшее. Но он привел ее в их с матерью дом, и это решило все.

    С детства привыкшая добиваться своего, командуя безмерно любящими единственное чадо родителями, принимавшая знаки обожания как само собой разумеющееся, Анна, взрослея, переносила свою манеру взаимоотношений с близкими на окружающих. Из маленькой принцессы она превратилась в  принцессу-подростка, девушку, невесту, выйдя замуж, поменяла статус на королеву. Стиль ее тирании с годами и в зависимости от ее интересов и потребностей менялся, но становился все изощреннее, все тягостнее было его терпеть и мучительнее с ним бороться.
 
     Муж из открытого, добродушного превратился в вечно хмурого, молчаливого человека, не всегда решавшегося даже с сыном по-человечески пообщаться. Его беда была в том, что он любил отравлявшую ему и сыну жизнь женщину. Любил! И мучился, терпел, молча соглашался. Ничего удивительного, что умер, не дожив до пятидесяти трех.

     Однако для Анны Петровны укором или уроком это не стало. Все свое внимание она перенесла на сына. А он? Он решился жениться! Молодые подали заявление в ЗАГС не сообщив ей, потому что Максим точно знал – мама будет против. Так и случилось. Точнее, случился грандиозный скандал, а потом, подумав,  мама высказала свои требования-пожелания, и одним из них было проживание молодых у нее. Она не могла позволить Тоне увести  сына. Эта невзрачная пигалица будет управлять ее сыном? Он будет слушаться ее? Спрашивать совета у нее? Одобрять ее поступки и слова? Да что она знает или умеет? Кто она вообще такая, чтобы пытаться соперничать с ней, Анной? Соплячка! – В женщине  кипели злость и ненависть. Вдруг оказалось, что Максим все же может сам  принять  решение! Ослушаться ее! Что происходит, когда такое было? И что тогда будет дальше? Как, когда, почему эта девчонка стала для ее сына  главным человеком в жизни, а она, которая растила его, кормила, лелеяла, дала образование и почти все блага в этой жизни, была отодвинута на второй план? Этого нельзя было ни понять, ни оправдать. Только исправить, чем Анна упорно и занималась.
                *  *  *
    Разошлись Максим с Тоней  достаточно мирно. Не смогли они противостоять мощному натиску свекрови, не было у них еще житейской закваски и такой же нахрапистости, чтобы ответить сильно и решительно.  Молоды еще были, да и не так была воспитана Тоня, чтобы ругаться, спорить. Любая выходка  Анны Петровны глубоко ранила и оскорбляла ее, девушка начинала нервничать, плакать, недоумевая, почему Максим не может ее защитить от несправедливых нападок. Дома установилась атмосфера постоянного напряженного ожидания очередного скандала. Это и на  Ирочке сказывалось.
 
     Подав заявление на развод, Тоня с дочкой сразу же вернулась к родителям. Максим ездил к ним, делал все, чтобы  сохранить хотя бы дружеские отношения, дававшие возможность  видеться с дочкой. Платил алименты, да и так помогал, чем мог. Он понимал, что семья разрушилась из-за его мягкотелости, неспособности решительно противостоять диктату матери. Но, одно дело понимать,  другое – сделать. Не хватало у него сил перерезать пуповину и стать независимым. Возможно, сказывалось годами вдалбливаемое в голову  убеждение, что он без помощи матери никто. Ничего не умеющий, ни на что не способный, не слишком умный, не целеустремленный и так далее, и все с приставкой «не». Вот, и за семью постоять не смог.

      И все же после развода Максим ушел от матери. Чего это стоило говорить не будем, но шаг этот его  поднял в своих же глазах, дал надежду, что и дальше он сможет сопротивляться.  Он потуже затянул пояс, взял ипотеку и купил однушку в другом микрорайоне города. Но жизнь это ему облегчило не очень: мама каждый день звонила, требовала отчета, давала наставления, постоянно на что-то жаловалась, вынуждала сына бросать запланированные на вечер дела и ехать к ней. А приехав, он опять выслушивал, как он невнимателен к ее проблемам, сколько сил и здоровья она потратила на него, а в ответ…
 
    И, вот, после четырех лет относительного покоя, на горизонте вновь замаячил чужой силуэт.  Максим стал реже звонить, у него появились секреты. Анна поняла: надо спасать сына (или себя?) от очередной захватчицы.

- Сынок, - вкрадчиво начала она, ставя на стол конфетницу и чайные чашки. – А, что это ты молчишь о своих новых знакомствах?

    Вопрос был, как пробный шар: вдруг, да и в цель? И сработало! Максим нервно дернулся, пробежал рукой по волосам, метнул взглядом по сторонам, пытаясь ответить спокойно и убедительно.

- Мама, брось ты свои шпионские замашки! Какие знакомства? Когда мне этим заниматься?

- Дурацкое дело не хитрое, - ехидно проговорила Анна, поняв, что опасения не напрасны. – Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не понять, что ты опять во что-то вляпался.
 
    Максим вспыхнул: его опять  унижают, им опять командуют! Мама между тем продолжала:

- Ну, и как же зовут очередное чудо? Сколько ты ее знаешь?

- Ее зовут Светлана, и мы знакомы уже полгода.

- Ммм, уже отдохнул от Тоньки? Скучно стало спокойно жить? А эта новая, кстати, знает, что у тебя ребенок есть?

- Все она знает, мама, и ты не лезь к нам! Не доводи до скандала! Я честно говорю, что если опять вмешаешься, больше мы с тобой не семья.

   У Анны дыхание перехватило: каков наглец! Ради очередной девки готов мать родную бросить!

-Ну, конечно, мнение матери никого не интересует, она всегда не права. Вот только разводы отчего-то получаются и дети без отцов растут.

    Максим постарался успокоиться и говорить сдержанно.

- Мы собираемся расписаться, и я уже познакомил Свету с Ирочкой. К твоему сведению, они нашли общий язык. А Тоня согласилась иногда отпускать Иру к нам. Так что все у нас складывается хорошо.

- Ах, боже мой, у них уже намечена свадьба! Чтобы выбросить деньги и через год разбежаться? Максим, ты пойми, не нужны ей твои проблемы – приходящая дочь, алименты. Ей квартира твоя нужна! Кто она? – Приезжая? Снимает где-нибудь угол? Конечно, ей все равно за кого выскочить, главное вцепиться в квадратные метры!
-Замолчи, мама! Я не собираюсь отчитываться перед тобой кто она и откуда, чем занимается и что имеет. Я ничего не собираюсь тебе говорить! И единственное, о чем прошу – не лезь в наши отношения!

      Неудачный семейный опыт дал свои, пусть и не обильные, но плоды. Максим тысячи раз вспоминал,  обдумывал, раскладывал по полочкам все, что происходило с ними, что привело к разводу. И искал выходы. И мечтал о счастье, новой семье – он же был нормальным, здоровым человеком. И понимал, что все зависит от него самого.

   Но Анну уже нельзя было остановить, в ней все кипело. Чем больше он сопротивлялся, тем яростнее она стремилась сломать это сопротивление. Нет! Последнее слово будет за ней! А добиться этого способов много, главное – все делать аккуратно, продуманно.

- Ну что ты, сынок, разве я хочу тебе плохого? Я только беспокоюсь, что опять прибежишь ко мне со слезами. Но я же мать, я, конечно, забуду наши раздоры и  встречу тебя, и буду залечивать новые раны. На то я и мать.

   Мужчина с горечью смотрел на маму: почему ему так не повезло в жизни? Почему ему досталась такая холодная, самовлюбленная, эгоистичная? Неужели в ней никогда не было ни капли сочувствия, тепла, любви? Ни к кому?
                * * *
    Как настоящий сын, Максим по-прежнему приезжал к маме, что-то привозил, куда-то отвозил ее, делал что-то в квартире. Но Свету с собой не брал, понимая, что это  может плохо закончиться. И, как обычно, не проходило и часа, как встреча с матерью перерастала в  скандал. Анна утверждала, что он совершил ошибку,  обзаведясь новой семьей, а Максим обещал больше не приезжать к ней. Но спустя несколько дней его  начинало глодать  смутное беспокойство: вдруг с мамой что случилось? Может, ей что надо, а она из принципа не звонит. И спешил  к ней, хотя это желание с каждым разом становилось все меньше, зыбче.
 
    А с чего ему быть? Мама изводила его издевательствами, унижала, оскорбительно говорила о Свете, все разговоры сводила к своим проблемам, раз за разом возникающим нуждам, которые, кстати, должен был за свой счет решать сын: она же на пенсии! Но, при этом никогда не спрашивала,  есть у него деньги, где он их возьмет, как будет сам выкручиваться дальше. Она вообще никогда не спрашивала, как у сына дела, как его здоровье, она не знала, чем он увлекается, что ему нравится. Мать знала про его бывшую жену  больше, чем про сына: надо знать, что за враг перед тобой. А сын…, какой же это враг? Это игрушка, выполняющая все требования, покорная и не имеющая права голоса.

       В какой-то момент  Анна Петровна решила изменить тактику, и расшатать вновь созданный сыном союз с другой, неожиданной стороны. Она стала постоянно вести разговор о внучке. О ее непутевой матери, бросившей Максима и том, как трудно, наверное, живется ее внученьке с отчимом. Что он, Максим, должен чаще с ней видеться, давать больше денег, чтобы она не нуждалась: « Чужому-то мужику, думаешь, хочется растить ее? Тратиться на нее? Он лучше себе какую приблуду, как вы говорите, купит». Возникала и еще одна тема: он должен откладывать деньги на квартиру или учебу дочери. «Этой сколько ни дай, все будет мало, а про дочь надо думать всегда»,- пилила мать сына.

-Мам, а мне как жить?

-А,  что, тебе много надо? Да и твоя же работает, на что вы столько денег тратите?

    Максим страдал, метался между всеми, стараясь никого ни с кем не поссорить, всем угодить. А время шло. Вот уже в доме заагукала малышка – у Максима со Светой родилась Мариночка. Когда родилась внучка, мать, казалось, даже обрадовалась. Пришла в гости, чуть посидела рядом с кроваткой малышки, даже просила разрешить  иногда приходить  повозиться с внучкой. Света восторга не выказала, но и не отказала. Она была в курсе всех интриг свекрови против нее и Максима, и  наивных надежд не строила. В отличие от Тони, она имела спокойный, но твердый характер, хорошо знала, что хотела, и  что ей  надо для счастливой жизни. А нужен ей был, прежде всего,  мир и покой в семье, и для этого она была готова на многое. Потому со свекровью старалась  встречи свести к минимуму и в спорах не участвовать, чтобы не давать той лишние козыри для скандалов с сыном.

     Мало того, она дальновидно решила, что должна наладить хорошие отношения с дочкой Максима а, значит, и познакомиться с Тоней.  И у нее получилось! Мало того, женщины смогли принять ситуацию и, если не подружиться, то стать добрыми знакомыми, которым, кстати, вместе было легче отражать нападки упорствующей в своем эгоизме Анны Петровны.

     Поняв, что и с этой стороны к семье сына не подступиться,  она вытащила из рукава  последнюю карту, бьющую  наповал. В очередной раз  попросив Максима приехать она, сидя в кухне с чашкой чая в руках, отстраненно пересказывала последние новости двора: в какой квартире был скандал, к кому приехали гости,  кто уехал отдыхать на море.

- Ох, ты представляешь, какой у  Симаковых с  третьего этажа скандал произошел!  Невестка родила, а оказалось не от мужа! Вот ведь как, а уж как вокруг него вилась, любовь показывала! Шлюха! – неожиданно зло сказала Анна Петровна и замолчала. Пауза длилась театрально долго. Максим растерянно смотрел на мать: к чему такие эмоции? Но женщина молчала, словно забыла, о чем только что  рассказывала. Мать с сыном попили чай, Максим уже собрался подняться – пора домой бежать, как Анна Петровна сказала:

- А это хорошо, что теперь есть такая возможность – вывести лгунью на чистую воду. Чтобы не позорила семью, а то пои – корми неизвестно чье, а они за спиной еще и смеяться будут. Правда, дорогая это процедура, ну, да стоит того.

      Всю дорогу домой Максим нервно кусал губы: с чего она завела этот разговор? Намекает на Свету? Да что же это? Когда она прекратит их мучить? А если надумает позвонить Свете и высказать  свои мысли? В честности и искренности жены у него сомнений ни на йоту не возникало, а вот то, что такие разговоры могли серьезно навредить, глубоко ранить  Свету…

    Приехав домой, он все же рассказал Свете о намеках матери: предупрежден, значит, вооружен. И когда Анна Петровна неожиданно возникла на пороге их квартиры, Света не стала медлить: молча взяла женщину за плечи, развернула и, подтолкнув за порог, закрыла дверь на ключ. Анна ожидала всего, но чтобы так? С ней? И кто?

    Следующие две недели прошли в напряженном ожидании – молчали и сын и мать. Максим решительно собрал  свои эмоции  в кулак и  старался не думать о том, что происходит у мамы дома.

- Ей ведь еще только пятьдесят  пять! И никаких серьезных болезней у нее нет, одни причуды и капризы. Занялась бы чем-нибудь, или познакомилась с кем, чтобы было, куда энергию  девать. Ну, почему нельзя дать людям спокойно жить?  Вот, как сейчас хорошо! Только еще самому бы отвыкнуть от этого постоянного напряжения, ожидания, да еще вечного чувства вины. А  в  чем виноват? Почему? – думал мужчина.
                *  *  *
  Света с улыбкой слушает Тоню. Та позвонила обсудить общий выезд с детьми на природу.

- Последние красивые теплые деньки, давайте куда-нибудь в лес или на речку. Иринка соскучилась по Марине, пусть погуляют вместе.

      Да, еще: на днях встретила Анну Петровну. Останавливаться не стала, но подумалось,  может, жизнь чему-то научила? Как думаешь, если позвонит, дадим ей последний шанс? Признаюсь, так хочется, чтобы она поняла, как Максим всегда ждал, да и сейчас продолжает ждать  от нее внимания и тепла.

- Можно. Теперь ее никто не боится – мы  в полной мере узнали и ее, и себя.