Государство и покорность

Государство с момента правления Ивана Третьего активно стало бороться с бунтарством и непокорностью народонаселения, жившего в границах тогдашнего государства Московии. Московское княжество бурно расширялось, присоединяя новые народы:  Новгородская республика добровольно  вошла в Московское государство, остальные земли ждали своего часа, включая новые земли в Сибири и Азии. Качество новых подданых везде было различно по уровню грамотности, образованности, пассионарности и подходу к моральным ценностям. Единственное, что их могло единить – православная вера и схожий язык, несмотря на видимое диалектическое отличие. Можно сказать, что интеллектуальным фундаментом нового Московского государства была именно православная вера, что и сохранилось вплоть до падения Российской Империи в 1917 году. Особенностью психологического склада этого народа  является его склонность к бунту и непослушанию. Степан Разин, Василий Буслаев, Емельян Пугачев – это только самые значимые фигуры, которые не включают множество бунтов и обычного неповиновения и презрения права российского государства на власть. В верхних слоях общества, близких к царственным особам это высказывалось в постоянных заговорах и переворотах. Государство в полной мере с самого начало делало все возможное, чтобы ограничить неспокойствие народонаселения: крепостное право, остроги, тюрьмы, отсутствие частной собственности, которая рассматривается как причина независимости и бунтарства. При данном человеческом материале российское государство выработало простую схему подавления бунтарства: царь – аристократия -купцы– народ. Царь правит аристократами (элитами) при помощи дележа движимого и недвижимого капитала, основанного на табеле о рангах аристократии, где различные награды от царя определяют ее иерархию, аристократия правит купцами, выделяя из них более способных, выдавая им ярлык на частную собственность ( читай -право на частную жизнь), и все вмести – царь, аристократия, купцы- правят народом, для которого нет ни частной собственности ни права на частную жизнь. Опыт российского государства показывает, что как только ослабевала петля на простом народе, то моментально бунт, недовольство, поругание святынь государства переходило все границы. После 1917 года бунт зашел так далеко, что государству пришлось убрать православие и царизм как источник раздражения и презрения. Но это был лишь очень хитрый ход, так как мессианство коммунизма есть та же религия, но только коммунистическая. Она помогла государству физически убрать недовольных и бунтующих: под благовидным предлогом народ, лишенный всего частного и  отличительного, был разделен на касты по уровню непослушания – все, что выходило за рамки государственного понимания подлежало уничтожению. Но история человечества учит о парадоксальном – убрать бунтарство силой государства невозможно, ибо бунтарство есть определенная особенность в российском  государстве, что-то вроде скрытой армии недовольства и бунтарства, вооружённой словом либо оружием – от слов же всегда переходят к  оружию.

.