Отец был прав

    Можете ли вы быть настолько жестокими, чтобы огорчать меня такими упреками?  Немцы, я полагаю, говорят с горечью, когда влюблены.
  Терпеть надо, когда сплетни выдвигают обвинения: я виновен...

    Или я нет? Но, увы, вся моя вина была на тебе.
  Одежда, которую вы подарили, является свидетельством для завистливых соседей. Что бедная вдова больше не будет горевать только о своем муже.

  Не ты ли бездумно посетил меня в образе священнослужителя,
      Закутавшись в плащ, волосы зачесаны назад?

  Кто, если не ты, выбрал того серого монаха? Ну тогда прелат
    А теперь мой возлюбленный... Ах, кто мой прелат, если не ты?

  Никогда, как бы невероятно это ни звучало в этом клерикальном городе,
Приводил ли меня какой-нибудь священнослужитель-клянусь,- в свою постель?

  Я был достаточно беден, как ни прискорбно это говорить. Я был молод. Соблазнитель Хорошо это отметил. Фальконьер достаточно часто глазел на меня.

  Один из сутенеров Альбани с заготовками ду очень впечатляет
    Однажды позвонил мне в Остию. Кватро Фонтани в следующий раз.

  Кто это там не появился? Почему, кто, как не та самая девушка, которая
    Ненавидела всем сердцем, и фиолетовыми, и красными чулками.

  Ибо: «В конце концов именно вас, бедных девочек, обязательно обманут».
    Хотя так сказал мой отец... Мать это не очень впечатлило.

  Отец был прав. Вот и я стою в конце концов, меня обманывают и ругают.
    Вы не верите своим словам. Они твой повод сбежать.

  Тогда иди. Недостойны женщины мужчины. Мы, носящие ваших детей
    Рядом с нашими сердцами, в этих сердцах верность мы несем и вам.

  Что касается вас, мужчины, когда вы излили свою силу в наших объятиях
    И твои желания рассеиваются, любовь вместе с ними проходит».

  Выразив все это, моя любимая, взяв ребёнка со стула,
    Прижимает его к сердцу, целует, на глазах у неё слезы.

  Мне теперь очень стыдно за то, что я позволил,
    Сплетни соседей портят столь красноречивую картину.

  На короткое время огонь может гореть темно, а вокруг него клубится дым.
    Вода, брошенная на угли, внезапно заглушает их свечение.

  Быстро возобновившееся тепло преодолевает эти опускающиеся пары,
    Вызывает пламя, которое сияет вновь ярко и мощно.