Шестнадцать

 

             К вечеру, когда солнце заходит за акацию и немного спадает июльский зной, ребята выползают из своих двориков, чтобы собраться у бетонного парапета. Здесь удобно. Он и столик и лавка, долго хранит тепло раскалённого дня. Слава уверен, что горячий бетон полезен при его геморрое. Ещё на парапете не перевернётся бутылка с пивком. Прекрасный обзор нечастых прохожих и хорошо ловит радио-ФМ.
             И да, ребята они только между собой. Всем около семидесяти, плюс-минус. Винтаж. Идёт степенная мужская беседа. Темы серьёзные: геополитические прогнозы, цены на овощи, очереди в собесе, часы приёма пенсионного фонда. Внезапно все смолкают. Мимо торопливым шагом проходит по улице юная скороспелка. Не удостаивает старых пацанов взглядом. На ней белые шорты в обтяжку, ультракороткий топик. Под топиком в такт каждому шагу вспрыгивают вполне зрелые, нешуточного калибра дыньки. Через тонкий хлопок отчётливо пропечатывается весь рельеф.
              Витя Рыбачок сглатывает, тихо цедит через губу:
              — Лет шестнадцать, блля. Не больше…
              Григорьич, так же сквозь зубы:
              — Во-во. Шестнадцать тебе за неё и вкатают…
              Улыбаются, вздыхая.