Государственный язык и я
Вернёмся в регистр народонаселения. Ни один мой ответ чиновнику не был документально подтверждён. Я стоял и прикидывал, сколько недель или месяцев займёт у меня сбор информации. Меня усадили на стул посетителей и предложили мне кофе. Когда я допил свой кофе, чиновница, полазив по компьютеру, решила все мои вопросы. Я написал пятистрочное заявление и оказался в регистре народонаселения города Тарту. Сказать, что это был шок – это значит ничего не сказать. И ещё один аналогичный случай у меня произошёл в новом университете Тарту. Я пошёл покупать рубашки. Продавщица не говорила по-русски и по-английски, зато она очень быстро и любезно привела менеджера, владеющего русским языком. Та нырнула в компьютер и сказала, что в Тартуских магазинах моего размера есть только манжеты и воротник. Зато она назвала мне несколько магазинов, где я мог бы выбрать себе рубашки и сказала, что в их магазине есть маленькая мастерская, где за 5 евро рубашку подгонят под размер. Очень профессионально, очень доброжелательно и на перфектном русском.
В общем за 1.5 года, что я прожил в Тарту, я ни словом, ни взглядом не ощутил упрёка за незнание эстонского языка. Вот тут мне и стало стыдно. Вернувшись в тюрьму, я сразу записался на курсы эстонского языка. А теперь о проблеме государственного языка в целом. У нас есть Языковая инспекция и возглавляет её господин Тимуск, возглавляет достаточно давно. Вот этот чиновник, на мой взгляд, заслуживает наибольшего уважения среди всех чиновников. Он всё время на острие. Любое его действие непопулярно или для 300 000 населения русскоязычных, или для 900 000 эстоноязычных жителей нашего государства. При этом не подставился ни разу, очень честно, грамотно и вдумчиво работал. Правда было у него несколько смешных проколов, но ситуация была не создана им, а спущена ему «сверху». Дело в том, что господин Тимуск не составлял «Закон о языке», а просто контролировал исполнение этого закона. Был в законе такой пункт, что на рекламе названия всех фирм должно быть крупно написано на эстонском языке и более мелко на языке фирмы. Господа, спускавшие директиву, видимо, не знали и даже не подозревали о таких вещах, как авторское право и защищённый товарный знак. Это надо же себе представить, надпись на Макдональдсе и Кока-Коле на эстонском языке. Следующий прокол был ещё смешнее. У нас есть союз национальных культурных обществ «Лира». И вот было принято решение, что все эти общества, т.е. их названия должны писаться на эстонском языке. Сильнее всего эта директива ударила по армянской составляющей общества. Их ячейка называлась «Ануш», что по-армянски значит «звезда», но поскольку в государственном языке для армян не нашли букву «ш», то название их общества стало звучать как «анус», что в переводе с латинского значит…Очень, очень обидно для армянской диаспоры. Я наслушался много ужасов про эту инспекцию, после этого дрожащей рукой набрал их телефонный номер и получил очень грамотную и развёрнутую консультацию на русском языке. Поэтому анекдот, который я придумал про господина Тимуска довольно благожелательный, хотя по характеру я человек вредный и ехидный. Очень. Так вот выходит Тимуск к микрофону и говорит: «У нас сложилась очень сложная демографическая ситуация». Поэтому языковая инспекция приняла решение, что с сегодняшнего дня фраза „Fuck your mother“ будет считаться не матерным ругательством, а добрых пожеланием».
Из анекдотов, не придуманных мной мне больше всего нравится вот этот: «Диктор по радио объявляет, что сегодня произошла автоавария. Столкнулись 2 автомобиля языковой инспекции. В подробностях о столкновении диктор добавляет, что экипаж потерпевшего автомобиля 120 раз, а экипаж виновного автомобиля 43 раза нарушили закон о языке».
Свидетельство о публикации №223090201394