Часть третья. Остров Рифов. Глава 29. Эпилог

29. БОЙ НА ПОДСТУПАХ К УАКУ

Даниель Рут ещё находился под впечатлением от посещения священной пещеры, когда в лагерь явились его разведчики, которые ошеломили его ещё больше. По их виду можно было понять, что они очень торопились. Диего-Ворон отвёл Рута в сторону и выпалил:
– Капитан… Господин Рут! Это «Эсперанса»!
– Что?!
– Клянусь вам, на рейде «Эсперанса» под испанским флагом!
– Ты не ошибся, Диего?

– Я скорее перепутаю монашку с кабацкой шлюхой, чем этот корабль с другим. Это каравелла капитана Клеща! Его излюбленный приём, когда выгодно, поднимать на гроте красно-жёлтое полотнище. Команда с корабля сходит на берег. Две шлюпки трижды перевозили вооружённых матросов. В зрительную трубу было видно даже мушкеты в их руках.
– Что ж, значит и нам пора выступать. Идём к вождю, нужно окончательно определиться, как мы их встретим.

Рут много думал о предстоящем бое. Сначала он хотел применить стандартную тактику, что применялась в европейских армиях и называлась по-испански «караколь», то есть «улитка». Она была проста: первая шеренга стреляла, вторая и третья перезаряжали мушкеты, потом отстрелявшая первая шеренга уходила назад. Но вскоре он понял, что с индейцами каши не сваришь. Кватоко настаивал, что его воины должны сначала осыпать стрелами противника, а потом бить из ружей.

– Там тесно, нужно, чтобы они потом упали наземь и дали возможность произвести залп, – объяснял Рут.
– Наши воины всегда встречают врага стоя! – заявил Гудэхи.
– Если они не лягут перед нашим залпом, потом они лягут уже навсегда после залпа врага, там тоже много мушкетов, – настаивал Рут.

Когда отряд пришёл на место, он сам расставил людей с огнестрельным оружием: двадцать солдат, двадцать матросов и десять индейцев. Солдатам он велел в стволы закатить по три пули, матросам – по две, задача туземцев была хотя бы выстрелить в сторону врага.
По настоянию Кватоко лучники встали впереди, стоящих за ними в зарослях стрелков не было даже видно.

Ожидание показалось долгим. Рут поймал себя на мысли, что ему хочется поскорее начать бой. Он подумал, что, наверное, есть некий предел, после которого выдержка и терпение перестают быть добродетелью. По ту сторону был хищник.

 Он представил Мегеро перед  схваткой, каким он его знал, страшный чёрный прищур и волчий оскал. Его нужно остановить, хотя бы и пулей. Ведь хищник, даже попав в капкан, не изменит себе, не забудет своё волчье «я». Такой человек будет опасен даже в тюрьме. Он и из-за решётки обожжёт взглядом, а вырвавшись, снова начнёт кровавую охоту, будет резать не потому, что голоден, а потому, что пьянеет от крови. Нет, его нужно остановить.

 Рут облизнул пересохшие губы. Время тянулось медленно. Терпение кончалось. Главное сохранить самообладание. Кто владеет собой, тот владеет ситуацией.
Часа через два на поляну вышел отряд индейцев махори, люди Клеща, очевидно, шли за ними. Индейцы, заметив противника, сразу растянулись в шеренгу одни стали накладывать стрелы на тетивы, другие потрясали копьями, издавая воинственные крики. Махори первыми выпустили свои стрелы, несколько гураибов упали. Затем махори пошли в атаку. Полторы сотни индейцев с копьями понеслись вперёд.

Рут выстрелил из пистолета, это был сигнал для Кватоко. Тот громкой командой заставил лечь своих туземцев. Сразу же прозвучала команда Рута:
– Залп!!
Грохнули одновременно сорок мушкетов, потом гураибы выстрелили вразнобой с небольшим опозданием. Больше сотни свинцовых пятидесятиграммовых пуль ударили в толпу махори, ломая кости, пробивая животы и головы. Такого индейские воины ещё не встречали. Полсотни убитых и раненых туземцев оказались на земле. Паника заставила повернуть остальных. С громкими воплями махори побежали обратно.
 
В этот момент Рут выполнил свою главную задумку. Над шеренгой его солдат высоко взвился бело-синий французский  флаг. Он рассчитывал, что вызовет временное замешательство у матросов капитана Клеща и даст возможность солдатам перезарядить мушкеты.

Так оно и вышло! Арно Мегеро никак не ожидал встретить на острове французов. Откуда бы им здесь взяться?! Этот залп и бегство его индейцев-махори уже было неожиданностью. Французский флаг ещё более озадачил его. Он угадал, что  это солдаты с Сент-Кристофера. Больше неоткуда. Про Даниеля Рута он даже не подумал.

 Ведь он не видел корабля «Сен-Бертран», что стоял на другой стороне острова.
Капитан Клещ умел просчитывать ситуацию мгновенно.  Схватиться с французским отрядом, значило навсегда забыть дорогу на Тортугу. Другой такой базы не найти. Ладно бы перебить их всех до одного. Тогда и концы в воду. Но их много и это не новички. А его индейцы бежали. Без них неизвестно ещё – кто кого. Эти мысли промелькнули в голове Мегеро за секунду.

А в это время гураибы, вскочив на ноги, с копьями неслись на него. В ярости Клещ скомандовал:
– Огонь!!
Прогремел залп, и отряд Мегеро скрылся в джунглях. Кватоко и Гудэхи хотели преследовать врагов. Они горели желанием пленить их вождя Охитэко. Но Рут властно сказал:
– Нет! Мой отряд дальше не пойдёт.

Диего-Ворон, потрясая мушкетом, выкрикнул:
– Кватоко! Посмотри на поле, к вам уже пришла победа!
Даниель Рут, повернув голову к Диего, посмотрел сквозь него:
– Ошибаешься. К ним пришла европейская цивилизация, – потом громко скомандовал:
 – Подобрать раненых!

Через несколько дней от острова Рифов с разных берегов отошли два корабля и взяли разные курсы.

Вождь гураибов Кватоко был доволен, что удалось отстоять священную пещеру Матери-Земли, теперь у них будет удача на охоте и хорошие урожаи. Он не мог предвидеть, что не успеют состариться его внуки, как на их острове не останется ни одного краснокожего, будут только белые и их чёрные рабы.


Эпилог

После злополучного рейда на остров Рифов у Арно Мегеро началась полоса неудач. Испортив отношения не только с губернатором Тортуги, но и с капитанами Берегового братства, капитан Клещ принял решение уйти на остров Барбадос под крыло английского губернатора. Это случилось после неудачного нападения на испанский галеон, где экипаж Мегеро понёс значительные потери.

 Высадив раненых матросов на острове Тортуга, среди которых был Питер Бульен, «Эсперанса» ушла на Барбадос, где капитану Клещу не составило труда получить каперское свидетельство от англичан – его  кровавая слава уже давно распространилась на всё Карибское море.

 Там он решил осуществить давно вынашиваемый рейд, который планировал ещё с Марко Браго – атаковать Веракрус, испанский порт «Животворящего креста», что ещё в начале шестнадцатого века основал Фернан Кортес. Место для порта знаменитый конкистадор выбрал весьма удачно, и испанцы отсюда отправляли в метрополию сокровища, принимая здесь грузы европейских мануфактур.

Клещу удалось собрать небольшую эскадру из трёх кораблей, один из которых был уже известный нам фрегат «Феникс» под командованием капитана Оллгара. Под вечер, едва отгремела очередная тропическая гроза, эскадра, где флагманом шла «Эсперанса», как обычно под фальшивым испанским флагом, подошла к небольшому острову, что прикрывал вход в гавань Сан-Хуан-де-Улуа – морские ворота Веракруса, от северных ветров и непрошеных гостей. Подойдя вплотную к причалу, разбойничьи корабли «отсалютовали» испанцам так, что от деревянных строений брызгами полетели брёвна и щепки. Пираты без труда перебили гарнизон острова, который насчитывал едва ли полсотни солдат, разграбив склады и церковь.

 Далее они осуществили свой излюбленный манёвр, высадив под покровом ночи на берег материка четыреста человек своей морской пехоты, с тем чтобы атаковать Веракрус не только с моря, но и с берега.
 
Здесь произошла первая размолвка между Клещом и Оллгаром. Не доверяя друг другу, каждый из них хотел возглавить этот отряд. После короткого спора, оставив корабли под командованием первых помощников, ведомые храбростью и алчностью, с пехотным отрядом пошли оба капитана.

 Через два дня город «Животворящего креста», живший за счёт золота и серебра ацтеков, после жестокого боя был захвачен морскими разбойниками и разграблен. При этом пираты потеряли более сотни своих людей. Но флибустьеров постигло ещё большее разочарование, когда они узнали, что главный приз – приготовленные для отправки в Испанию золотые и серебряные слитки находились не на складах Веракруса, а в пятнадцати милях от порта, в посёлке Ла-Антигуа, где испанских солдат было больше, чем в городе.

 Оллгар предлагал немедленно идти туда, Клещ убеждал его, что пока город в их власти, нужно взять заложников и испанцы сами отдадут свои сокровища.  Яростный спор возбуждённых битвой капитанов, быстро перешёл в драку и они схватились за абордажные сабли. Когда их помощникам удалось прекратить схватку, Оллгар уже успел ранить в бедро Арно Мегеро. Но пираты послушались всё-таки капитана Клеща, не очень-то им хотелось снова вступать в бой с превосходящим их в численности противником.

 Разбойники взяли в заложники восемьдесят человек, среди которых были священники, знатные горожане и их жёны, и послали в Ла-Антигуа парламентёров. Те вернулись на следующий день и принесли неутешительный ответ: испанцы просили три дня для принятия решения. Мегеро, своим дьявольским чутьём заподозрив подвох, приказал казнить десять заложников. Их отрубленные головы пираты отослали в Ла-Антигуа  с теми же парламентёрами, чтобы  испанцы думали быстрее.
 
Но испанские отряды уже шли к городу. Их полковник, комендант гарнизона, оказался крепким орешком. Захватив парламентёров, он узнал от них всё, что хотел, и решил окружить наглых пиратов, чтобы диктовать свои условия.
 
И тут провидение оказалось не на стороне Клеща и Оллгара – в это время в гавань вошёл «серебряный флот» испанцев, прибыли корабли из Европы. Пираты оказались заблокированными в городе. Сдаваться они, конечно, не собирались, но когда им удалось вырваться, их оставалось всего несколько десятков. Капитана Клеща, которого матросы сперва несли на носилках, по приказу Оллгара бросили в джунглях, раненая нога пирата уже полыхала в гангрене.

Сколько времени умирал Арно Мегеро – самый грозный капитан Берегового братства, история об этом умалчивает. О чём он думал перед смертью? Вспоминал ли он своего приятеля Марко Браго, которого оставил тяжко раненого в трюме корабля, как только узнал от него тайну алмазов Гальего, или думал о хирурге Руте, который однажды вытащил его с того света? Или он в эти часы вспомнил Питера Бульена, изувеченного своего помощника по прозвищу Дуболом, что не задумываясь бросил на Тортуге?  Может быть, он вспомнил ограбленных им своего отца и сестру? Раскаивался ли он хоть в чём-нибудь? И нуждался ли он в раскаянии? Этого мы уже никогда не узнаем. Возможно, он и не вспоминал никого и ничего, а просто пожалел о том, что и золото, и алмазы, так и не пригодились ему, не принесли удачи? Кто знает, кто знает…

Что же случилось с остальными героями нашего правдивого повествования? Даниель Рут занялся медицинской практикой, отклонив предложение Рауля Контрераса принять под командование форт на острове Сент-Кристофер. В море выходил редко – зачем, когда его счастье, его Николь, была рядом? А в военных рейдах больше вообще не участвовал. Зашивая очередную рану или вынимая пулю, он каждый раз вспоминал бой у священной пещеры Уаку на острове Рифов, когда по его команде и взмаху руки в одну секунду десятки индейцев отправились в «страну вечной охоты»…

Контрерас оставался вице-губернатором, пока остров Сен-Кристофер не перешёл к англичанам, после он уехал в Европу.

 Губернатор де Бертезен, дослужив до преклонного возраста, отбыл во Францию вместе с супругой. Даниель и Николь, вопреки первоначальным планам, остались на Тортуге.
 
Бывший капитан каравеллы «Эсперанса» дон Гарсиа Карлос после двух лет опалы, был прощён королём и вернулся на морскую службу, получив под командование сорокапушечную каракку. Ром на борту корабля он больше не пил до конца жизни.

Луиса Мегеро, не зная о смерти Арно, до самой своей кончины боялась, что вот-вот явится её братец и отнимет накопленный ею капитал. Свой саквояж она перепрятывала много раз, а когда умерла, никто его не нашёл.

Дядюшка Хончо был схвачен начальником таможенной стражи Бюркелем, который дознался, что два пирата укрывались в его хижине. Спасло Хончо только то, что сам Рафаэль Бюркель был вскоре арестован. Его обвинили в ереси, а Святая церковь в своей безграничной любви к Богу считала, что нельзя уничтожить ересь, не уничтожая еретиков. Дядюшка Хончо же знака, посланного Господом, не понял, занятия греховным промыслом не оставил, и вскоре был зарезан одним из собутыльников-контрабандистов прямо в своей хижине.

   Брошенному на Тортуге Питеру Бульену, повезло – он попал в руки доктора Рута, и тот поставил его на ноги, а после пристроил боцманом на свой торговый флейт «Сен-Бертран», капитаном которого по-прежнему оставался Натан Клодю. А Диего-Ворон ушёл штурманом на другой корабль, который занимался каперскими рейдами. Он всё ещё верил, что большое золото приносит большое счастье.