Собственность

На Караком ночь накатила, да такая тёмная, что руку вытяни - и пальцев не увидишь. Хорошо, что у больших особняков фонари имеются: где один, но яркий, где два, а где и все четыре. По городскому закону даже самому Хозяину Города больше четырёх фонарей возле дома иметь не положено, а то фонарщики не справляются.
Звезда Лея только-только на небо выкатилась. Мелкие звездульки замучились подмигивать главной приме, а та, разгораясь, нервно пульсирует и вниз смотрит. Там в глухом переулке, в каком на всю переулочную кишку один фонарь имеется, ловцы беглого раба поймали и убивают методично под тем фонарём. Особенно хозяин раба старается: ногами машет так, что того и гляди, сломает свои худющие культяпки об обездвиженное тело собственности.
Да, бегут рабы от хозяев, хотя пойманных беглецов хозяева частенько на ядовитые рудники сдают или отрываются с воспитанием, которое по закону каждому рабу и без побега положено. Вот поэтому тот, кого сейчас толпой месят, считает, что уж лучше пусть сейчас убьют, только бы быстрее, быстрее…
Раба Наг зовут. Он уже словил не один удар в голову, в живот, и снова в голову, и снова в живот, и …
- Заканчивайте!
Однако, не всем приятный сюрприз спустился.... Хм... Пожалуй, я тут уточню: не спустился, медленно и вальяжно, а свалился с небес на землю так стремительно и внезапно, что даже у раба сердце вздрогнуло. Это вот хорошо, а то уже помирать затеялось сердце-то, потому что один из ловцов двумя ногами беглецу на грудь приземлиться додумался. Нежный орган от такого натиска на вдохе замер и решил почить в бозе, но от звонкого голоса очухался и вспомнил, что рановато ему помирать в двадцать с небольшим лет.
Да, золотокрылый сюрприз прямо перед носом хозяина раба приземлился и встал, как врос, тот аж чуть с ходуль своих не свалился. Жаль, что не свалился, я бы с удовольствием посмотрел, как он в луже плавает. Там вон лужа по переулку растеклась. Здоровая! Но культяпистый Татаг не упал, только замер весь в удивлении. А пока он удивлялся неожиданности с небес, неожиданность прежде чем золотые крылья спрятать, по мордасам ловцам ими проехался и рявкнул так, что фонарь вздрогнул:
- Быстро отошли от него, сказал! Быстро! Ну!
Опачки... Не знаю, как вам, а мне так оченно приятная картина проявилась: псы-ловцы опрометью щеманулись в сторонку. Татаг культяпками махать прекратил, стоит почёсывает их нервно - комары-кровожады озверели вконец. Зебор - лучший друг Татага тоже ноги попридержал, комаров гоняет, глазёнки свои мелкие вытаращил, ухмыляется небрежно.
- Ба! Какие люди на нас с небес падают! Привет-привет, Золотой бог.
Зебор - Советник при Ратуше, защитник прав незаконнорождённых. Ага, защитник он, защищает вон усердно: туфли в кровище.
Раб глаза разлепить пытается, он узнал голос того, кто его хозяина, конечно в переносном смысле, но словил-таки за кривую культяпку перед очередным пинком. Да, это не кто иной, как сам Золотокрылый Лат - пришлый, как его совсем недавно называли, а теперь не иначе как Золотой бог величают, в друзья набиваются, но и крылья спутать тоже хотели бы, а никак. Осторожный Золотой бог близко никого не подпускает и высоко метит взлететь, очень высоко.
Информацией подобного рода с рабами управляющий Татага делится. Как напьётся, так гордо вещает рабам, с какими людьми их хозяин дружит, и что он у хозяина - правая рука. Терпеть ненавижу вот таких вот прилипал, как управляющий Гоз. Сам ни о чём во всех смыслах, а туда же - "мы с хозяином". Ага, "Мы", блин...
Когда раб узнал голос, то вздохнул про себя: "Ещё один..." Он-то надеялся, что это патруль стражников, те всяко - закон. Начальника Стражни - Светлокрылого Алари сам Хозяин Города побаивается, ибо законник служит закону, а не ему, и так служит, как и полагается служить - честно. Но не повезло рабу, не стражники это, а Золотой бог, который всего лишь Золотой бог, такой же хозяин жизни, как и Татаг, как и Зебор, как и все те, кто в их шайку-лейку вмещаются. Разницу между ними наблюдать можно только в том, кто богаче, да кто к Ратуше ближе.
Из информативной сводки Гоза рабам Татага известно, что Золотой бог не просто богат, а немыслимо богат и дверь в Ратушу ногой открывает. Наг лично знаком с Золотокрылым, если можно так сказать. Хотя... Нет, нельзя так сказать, потому что у богов, подобно Золотому, короткая память.
Откуда раб знает Золотокрылого? Ну ясен пень, что не за одним столом они сидели. Раб прислуживал Золотому богу на званом обеде в его же честь, какой Татаг у себя устраивал тогда, когда Лата ещё именовали "пришлый". Давненько уже тот обед был. Грандиозное было мероприятие, но всяко забылось.
В глазах Нага фиолетовый абрис Звезды бликует, а по всему телу, помимо боли, озноб рассыпается. Это ловчий порошок отпускает. Он ненадолго парализует, но сбить и обездвижить так, чтобы потом можно было оторваться на полную, его вполне хватает. Ловцы тот порошок в глаза беглецам вбрасывают. Глаза позже слепнут и тоже чаще ненадолго, но бывает так, что и навсегда, если беглеца на месте не забьют.
Нагу пока повернуться никак не получается, а ему хотелось бы встать, ибо он услышал другой голос - дребезжащий тенорок, ненавидимый до взвившихся нервов, до тугого комка, подкатившего к горлу.
- Моя собственность! Чего захочу, то и сделаю. Отвали, Лат!
Ну что тут скажешь? Это вполне себе законное желание законного хозяина раба. Только вот оказалось, что Золотокрылому наплевать на чьи-то нервные хотелки. Когда Татаг его плечом сдвинуть попытался, он его одним только взглядом исподлобья так сдвинул, что рабовладелец машинально назад подался, да и Зебор прижух слегонца, а то снова ноги у него зачесались. В созревающем фиолетовом свете Звезды и без того яркие глаза Золотокрылого зелёным огнём полыхнули, а в голосе грозный платиновый звон по ушам всех без исключения резанул, особенно Татага, к кому сюрприз лицом повернулся:
- Дружище, ты эмоции-то фильтруй, а то...
В холодной звени голоса столько наметилось обещания посчитать зубы , что у ловцов непроизвольно крылья выбросились и тут же спрятались. Да, Лат Золотокрылый умеет держать не только лицо, но и руки на горле.
Татаг зубами скрипнул, но смолчал. Ему абсолютно непонятен интерес денежного мешка к недобитому рабу, но всяко настораживает. Раздражён Татаг. Заядлому наркоману сейчас бы косячок гиты выкурить, да подумать, да прикинуть фиг к носу. Только гиту ещё найти надо, а тут вот... Там проблем-то на один удар и осталось, но...
Отошёл хозяин от раба в сторонку, сплюнул нервно.
Удостоверившись, что все стоят чуть не по стойке "смирно", Лат снова к беглецу наклонился:
- Ну-ка, посмотри на меня. Посмотри, говорю.
Зебор шепчет что-то на ухо Татагу, усмехается кривенько. Кровожад на Советника налетел, а тот как даст сам себе по лбу. В момент расплющил комара, кровища брызнула. Кровожады - они такие, жадные, гады, до крови. Злится Советник:
- Лат, на самом-то деле, комары скоро насмерть загрызут. Чего ты на него уставился? Этот гадёныш уже не первый раз сбегает и воспитание не помогает. Невоспитуемый он. После третьего побега таким утилизация полагается.
Поясняю сразу: утилизация - это означает отправить строптивого раба на галеры или ядовитые рудники. Бесплатно! Так что замучить, воспитывая, всяко интереснее или вот так вот забить. Ну чем не удовольствие?
Хм... Надеюсь, что значение слова "сарказм" вам, господа читатели, знакомо. Тут вот он как раз и есть.
Золотой бог и эту информацию про себя отметил, но снова остался невозмутимым донельзя, только что глаза сощурил, а смотрит он только на лежащего.
Наг тоже смотрит Золотокрылому в глаза, чувствует запах колючий, древесный. Он запомнил этот запах, этот голос - звонкий, острый металл, этот зелёный омут взгляда.
Глаза у Золотого бога цвета мокрой травы. Взгляд глубокий, словно тёмный омут в тихой заводи, и как бы не хотела Лея в тот омут ворваться, не получается у Звезды одарить темь фиолетовыми искрами, а вот небо получается. Вспыхивает небо – нервничает Звезда, жалеет она Нага, и всегда жалела, с самого его незаконного рождения. В Каракоме закон имеется: родился вне брака - раб.
Наг уже полностью в себе и способен просечь, что взгляд, каким его внимательно шмонают, не любопытством отсвечивает. Какое любопытство? Он чего, ни разу кнута в руке не держал? Хотя Гоз говорил, что рабов Золотокрылый не имеет, и намекал: пока что не имеет. Значит "пока что" закончилось и сейчас Золотокрылый рассматривает возможность прикупить молодого раба по халявной цене. А что ещё может подумать раб? Естественно, что ничего хорошего он не подумает, к тому же зелёный омут непроницаемой пеленой по самое нихачу затянут, чёрные брови на переносице встретились. Сосредоточился Золотой Бог? А на чём? Наг не знает, ему вон опять пинок в голову прилетел бы. Почему? Потому что Золотой бог от него взглядом отлип и отошёл на шаг, а Зебор решил, что интерес иссяк и можно закончить начатое.
- Назад!
Не иссяк, оказывается, интерес, а вот раздражение есть. И сдулся Зебор. Немудрено, ибо властный окрик по мощи посыла сравним с ударом кнута.
Советник пыхтит недовольно, аж комары от раздутых ноздрей отлетают, но подчинился, можно сказать, что тормознул в полёте. Золотокрылый на днях забрал у него особняк за долги и ещё не решил: стоит или не стоит накинуть немного монет сверх долга. Сказал, что решит, как плотнее ознакомится с домом. И в самом-то деле: зачем портить отношения с денежным мешком из-за такой мелочи, как чужой раб? Советник очень рассчитывает и монеты сверх покрытого долга получить, и гиту-наркоту. Особняк хотя и старый, и неухоженный, но всяко лучший на весь квартал престижного жилья.
В общем, Зебор копыта махом угомонил, но съязвить - святое:
- Слушай, Лат, а ты случайно не на моё место метишь? Защищаешь прям профессионально. Ну а чо? Незаконнорождённые - это золотое дно.
- Дно, пусть и золотое, всё равно - дно, а мне бы в небо, - отрезал Золотокрылый, вставая так, чтобы уже ни одно копыто до лежащего на земле не дотянулось.
Секунда, и скромный пакетик заманчиво шуршит в его длинных пальцах с безупречно ровными ногтями.
- Татаг, есть тема. Угощайтесь.
А вот тут уже и довольные возгласы посыпались, и смешки, и про раба забыли, а он пальцы в кулак сжал, но Лат обернулся резко и как опрокинул взглядом оживающего беглеца. Наг усмехнулся, но попытку подняться не повторил, и не потому что испугался. Чего ему бояться-то? Просто он не почувствовал силы в руках.
Запах гиты по переулку потёк, не семечка, а травы. Семечко пахнет горько, а это сладкий запах.
Наг перевернуться смог и даже привстать - и всё. Рука на плечо легла, сильная настырная, придавила нешутейно.
- Если куплю, сбежишь?
- Сбегу.
- А башку снесу?
- Проще сейчас отвалить, как предлагают, чтобы рук не марать.
Тонкие брови взлетели ко лбу. Взгляд вспыхнул, рука крепче сжала плечо.
- Могу понять твоего хозяина.
Наг голову поднял. Синева взгляда по мощи вспышки, если только со вспышкой Леи сравнима. Как раз Звезда первую вспышку отдала, а всего их у неё четыре.
Голос у беглеца с платиной не сравнить - глуховат, но оттого и накрывает, как земля семя. Что из того семени вырастет - непонятно.
- Дурак дурака всегда поймёт, как и хозяин хозяина. Не удивили.
Сказал, как выплюнул и отстранился, машинально приготовившись к удару, но
Лат остался невозмутимо спокойным, только голос острее зазвенел, словно платиновый меч, осязающий ножны.
- За такое, пожалуй, стоит снести башку.
- Да, - кивнул Наг, - стоит, согласен.
Золотокрылый беглецу в глаза смотрит. И снова Наг взгляда не отвёл, только что разбитые губы крованули сильнее, прикрыв кровью дерзкую усмешку. Прищур омута сузился до тонкой полоски и полыхнул в ответ на смешок Зебора:
- Сказал же, что невоспитумый это мразёныш. Добей его, Лат. Душу очистишь.
- Добей! - посмеивается Татаг. - Чуешь? Бесплатно уступаю тебе ступеньку в рай.
- И я уступаю! Не забудь мою щедрость, Золотой Бог! - ржёт Зебор.
- А-ууу... О-мммм...., - поёт Лея, и кружит-кружит тень в свете старого фонаря, у которого свеча давно потухла.
Уверенная платина пробила ночь до тишины, словно меч податливое тело.
- Сколько возьмёшь за него?
Обкумаренные кровожады попадали в лужу. Однако, гита - хорошее средство от комаров и тупого ржача Советника в паре с хозяином невоспитуемого греха. Какой ржач? У воспитателя в зобу дыханье спёрло, как почуял запах сделки, аж сипит у него тенорок.
- Ты серьёзно? Хочешь его сделать?
- Ну, а почему нет-то? - ухмыльнулся Лат, - Правда, его починить до того  "сделать" придётся.
Татага аж в пот бросило. Убеждать покупателя кинулся так, что чуть слюной, бедолага, не подавился.
- Он быстро поднимается. Живучий, слово даю.
- Вижу и без твоего слова, - снова ухмыльнулся Золотокрылый. - Сколько, спрашиваю?
- Дёшево не отдам. Он всяко молодой, такие всегда в цене, но... Дерзкий он и строптивый. Этого не могу не сказать. Считай, что предупредил. Подумай хорошо.
Фиолетовые сполохи небо разорвали – вспыхнула Лея. Самая мощная прошла вспышка – вторая. Тень кружит над фонарём, и не гаснет в нём сгоревшая свеча.
Золотокрылый снова беглецу в глаза смотрит. Слились взгляды-омуты: синий и зелёный. Монолитно срослись запахи свежей крови и древесный. Золотокрылый вдруг подмигнул, а Наг... Нагу терять нечего, взял да и подмигнул в ответ, что для раба - совсем уж из ряда вон.
Татаг заметил и окончательно осип:
- Расчленю...
А Золотокрылый расхохотался так, что Лею оглушил - спряталась Звезда за облако.
- Покупаю.
Татаг  торгуется, пытается вымутить побольше.
- Дёшево не отдам, сказал. Он сообразительный, неплохо по делу волочёт: проект облегчённой добычи туфа сообразил и в дело ввёл. Я вторую мастерскую по обработке камня построил, благодаря тому проекту, и....
- Не переборщи с рекламой, - недовольно хмыкнул Лат. - Если такой ценный, то чего он тут делает? Облегчённый проект ступеньки в рай тебе соображает?
Татаг иронию словил, посерьёзнел. Он понимает, что побег - это минус две трети стоимости, но прожжённый делец чует у покупателя явную заинтересованность в товаре и знает, на чём ещё можно играть.
- Кнута побольше, петлю покрепче - справишься. Это у меня их десятки, ремней на всех не хватает, а у тебя один пока что будет. Считай, живое пособие. Парень крепкий. Посмотри сам, - и приказывает Нагу. - Ну-ка, встал быстро!
Но Наг и без его приказа пытается подняться. Что будет потом, время покажет. А сейчас... Сейчас надо подняться. Надо! Только вот порошок окончательно ещё не отпустил. Серые крылья снова и снова вразлёт ложатся на землю.
- Вставай! - рычит Татаг и через минуту хрипло выдыхает, уверенный, что Золотокрылый уже передумал, - Молись, тварь...
Ловцы оживились, Татаг ногу к пинку приготовил, Зебор тоже, но Золотокрылый руку поднял и притихли все. Наг на Лею глянул, вдохнул-выдохнул и закрыл глаза. Сейчас-сейчас, Золотой бог. Подожди немного.