Володя

Я не думаю, что это ностальгия, у меня ее просто не должно быть, так получилось, что все прожитое теперь воспринимается не мной, а сторонним зрителем, а какая может быть ностальгия у созерцателя, будто читающего  книгу, написанную другим. Потому что вся моя жизнь, и что было с ней– синкопы, которые врываются отвлечь меня. Это действительно тяжело, когда все мысли сводятся к ней, единственной. Остальное- лишь приложение, сопутствуюшее до и после нее.

В комосомоле важно, чтобы было движение вперед, а это движение связано с привлечением в него все возможное, что переросло четырнадцать лет и доросло до двадцативосьми. Только вперед, и так как это плановое государство, значит и в райкоме есть план и вся молодежь должна расти и влваться в этот резерв коммунистов по плану.

Володя Сентябов рос в Арменикенде  и был вторым секретарем райкома комосола и выдавить из него этот диалект было невозможно, но и Володя Сентябов был продуктом бакинской улицы и это из него не выжило даже последние годы проживания в Ростове. Володя Сентябов был бакинцем и это вполне достаточно, чтобы понять, какие они, наши русские.

Я работал в райкоме комсомола, но я и потом работал во многих местах, что сейчас могло быть пятном в моей биографии, но суть не в этом, а просто я вспоминаю Володю Сентябова,  который после долгого отсутствия, приехал в Баку и мы с ним пили и он мне говорил, что пить ему нельзя и я его уговоривал не пить, а он говорил, что ему плевать, потому, что Азербайджан его Родина и дальше видно будет и он умер, заснув вроде за рулем, но это было через год, как он приехал.

Был ли Володя -истинным коммунистом, нет, ни фига Володя не был истинным коммунистом, потому как мы тогда уже верили лишь в отношения, поскольку карломарксова теория никак не ложилась на наше бытие, и вообще в Баку всегда работали свои законы и эти законы были куда ближе Капитала,и они нам нравились.

И вот Володя заходит ко мне в кабинет в райкоме и говорит:

«Ты чего ара, завтра конец месяца и мы не выполняем план по приему?

«Володя, я звонил всем, нет там никакого резерва!»

«Позвони Рафику Эйвазову  и Гусейну Ахундову, у них полно резерва!»

«Володя, позвони сам, у меня ничего не получается»

«Вы совсем не умеете работать, ладно, позвони Вагифу Меликову, пусть переговорит с Султаном Алхасовичем, у нас вечером гости! И скажи Рафику и Гусейну, что на вечер ничего не планировали!»

К трем часам в коридоре полно народу,желающих вступить в комосомол.

«Рафик, передай списки в сектор учета, а где заявления?

«Чингиз пишет с Акифом Рустамовым, девки же деревенские, писать грамотно не умеют!»

Звонит Карина, заведующая сектором.

«Рафик, ты ох..ел, Исмиева третий раз вступает в комсомол в этом году?»

«Какая разница, Володя сказал, что надо выполнять план. Да, ты только не вздумай задавать вопросы. Эти девочки из деревнии, любое обращение к ним, считай предложение жениться. Братья приедут, скандала не наберешься! Ты ведь не собираешься жениться?»

Понимаю с полуслова, заводим в кабинет Володи, он произносит небольшую речь и план по приему выполнен.

Приходит посыльный от Султана Алхазовича, начальника райпищеторга, в руках огромный ящик.
 
Володя открывает его, колбасы, икра и все остальное девочкам из сектора учета, водка и все остальное наше! Ладно, план выполнен, идем отмечать".

Володя переехал в Ростов в те сложные времена, но он был бакинцем до мозга костей, нашим азербайджанцем со всеми нашими достоинствами и недостатками и он умер совсем молодым, потому что сложно менять место, а еще сложнее менять менталитет, ведь сложно приучить горную рыбу жить в морской воде.

Володя Сентябов жил на одном дыхании, он не был упертым коммунистом, он вообще не был коммунистом, он был человеком, который жил моментом, и этот момент был именно связан с Баку, потому что наши русские – это наши русские, это я и ты, мы единая нация, которую вскормила вода наших гор и это так!