Кровная месть

       Когда умерла бабушка, Зине не было ещё и пяти лет. Похороны запомнились ей немногим: домом, набитым людьми, песнопениями, молитвами деревенских старушек да горящими в переднем углу у икон свечами. Ещё девочка помнила, как её, чтобы не путалась под ногами, отправили на тёплую русскую печку. Вот и всё! Потом дом опустел, все двинулись в сторону кладбища.

       Смерть бабушки не вызвала в девчушке сильных переживаний. Вроде бы, и родная бабка, а не баловала внучку. Вот и внучка не испытывала к ней нежных чувств. Не любила бабушка Анна свою некрасивую городскую сноху-неумеху, не приспособленную к деревенской жизни. Нелюбовь эта и на её ребёнка передалась. А девчушка-то, как будто чувствуя это, не очень-то и слушалась. ОзорничАла.

       Как-то сноха, придя с работы домой, увидела, как её дочка стукает ладошкой куклу пониже спинки и приговаривает:" В трисподни тебя! В трисподни!" Что такое трисподни, девочка, конечно же, не знала. Зато её мама хорошо знала, что это слово означало преисподнюю, ад значит. Вот куда посылала девочка свою куклу! По этой сцене молодая мамочка поняла, какие баталии случаются иногда дома между старым и малым в её отсутствие. Непослушной девочке не раз доставалось от бабуси по мягкому месту. Бабка в сердцах точно также, как теперь девочка куклу, посылала озорницу в трисподни!

      А дети, как известно, копируют поведение взрослых. Как-то в очередной раз бабушка начала за что-то ругать Зину, которая, как и все дети, не понимала, что та болеет, устаёт. Ведь ей уже где-то под восемьдесят было! Хоть и довольно крепкая внешне и зубы белоснежные, все как один, на месте. Но ведь возраст-то всё равно своё берёт. Сколько болячек накопилось за длинную жизнь! Немерено!

      Обиженная девочка, показав бабушке язык, выпалила:" В трисподни тебя!" По всем правилам педагогической науки такую выходку оставить без внимания Анна Михайловна не могла. Надо было немедленно наказать строптивого ребёнка. "Сейчас я тебя!" - сказала бабулька, с грозным видом направляясь к ослушнице. Зиночка заметалась по комнате, не зная, где искать спасения от неминуемой расправы. И тут её осенило: если она будет бегать от рассерженной не на шутку бабки вокруг печки, стоящей посредине избы, то та её не догонит! В панике она стала улепётывать от преследовательницы и, как Земля вокруг Солнышка, нарезать круги вокруг подтопка. И, как ни старалась пожилая женщина поймать девчонку, у ней ничего не получалось! Зато, когда вернулась с работы мама, хулиганке, правда, без рукоприкладства, попало за показанный бабушке язык.

      И вот больше нет бабушки Анны. Прошло несколько лет. За эти годы Зина не раз бывала с родителями на её могилке. Анна Мсихайловна была похоронена рядом со своим мужем. Один на двоих памятник, общая фотография, с которой на Зину смотрели глаза простой русской крестьянки и глаза улыбающегося красавца-деда, на вид вполне интеллигентного человека. Такое же красивое лицо было и у Зининого папы.

      Оно было единственным наследством, доставшемуся папе и деду Зины от предков, живших когда-то, по всей видимости, на Кавказе. Об этом, уже став девушкой, Зина узнала от троюродной сестры. Дома ни отец, ни мать почему-то никогда не заводили об этом разговор. А история такая.

      Дело было ещё до революции. Как-то по той деревне, где жила теперь Зина, проезжал какой-то барин. А у него жена была на сносях. В деревне и приметил этот проезжий чистоплотную молодицу, только что после трудных родов потерявшую своего дитя. Вот и взял её этот господин в кормилицы своему будущему наследнику. Увёз её за зелёные леса, синие горы к себе в имение.

      И всё бы ладно было, да у этих людей были давние счёты с представителями другого богатого клана. Назревало что-то вроде кровной мести. Дикие горские нравы! Тем не менее, однажды ночью всю семью вырезали. Чудом спаслась одна кормилица с младенцем на руках она была в другом доме, доме прислуги. Услышав ночью шум, она смекнула, в чём дело. Схватила в охапку люльку с грудничком - всё же не чужой он ей был! -  и успела спрятаться в перелеске, который рос рядом с домом.

      Сначала, боясь преследования, шла осторожно, украдкой. А потом уж смогла и на гужевом транспорте ехать. Так, на перекладных, кое-как и добралась до родной деревни. Столько страху натерпелась! Себе оставить ребёнка спасительница не могла: не позволяло материальное положение. Усыновил его местный торговец. Своих сыновей ему Бог не дал. Зато дочерей аж целых пять было! А землю тогда давали не по количеству ртов в семье, а по количеству особей мужского пола. Вот из-за такого меркантильного интереса усыновил этот малоземельный господин белокурого голубоглазого сиротку, у которого от настоящих родителей только имя осталось да лицо!

      Однако, хоть имел сирота узаконенного отца, кличка "Пришлый" так за ним и закрепилась. И приходился этот пришлый Зине прадедом, у которого дед её родился и который в молодости на Анне Михайловне женился.

      Прошло ещё где-то с полтора десятка лет со дня смерти бабушки Анны.  Зина замуж вышла, сыновей родила. О бабе Анне уж и вспоминать перестала. Но неугомонная бабушкина душа напомнила о себе! Вдруг ни с того, ни с сего злой фурией стала Зинаиде сниться. И что ей понадобилось от Зины? Как-то рассказала она об этих кошмарах одной богомольной старушке.
- А ты в церковь сходи, свечку поставь, помяни её. Нищим чего-нибудь вкусненькое подай!" - посоветовала та. Зинаида так и сделала. И теперь всегда, когда поминает ушедших в мир иной родных  и близких, не забыает бабушку Анну. После этого она перестала сниться Зине, перестала мучить её кошмарами. Видно, правда, что на том свете умершие нуждаются в наших молитвах. И, когда мы забываем о них, часто и упорно снятся живым, чтобы они не забывали их! Царство им Небесное!