Как Советская власть сама себя свергла

Как Советская власть сама себя свергла, или Мятеж, которого не было.

После октябрьской революции 1917 года власть в России, как известно, стала принадлежать Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, или, сокращенно, совдепам. Но, не продержавшись и полугода, в мае-июне 1918 года советская власть в Сибири пала. В произошедшем традиционно принято винить белочехов, которые подняли свой коварный белочешский мятеж и свергли совдепы на огромной территории, от Пензы и до Владивостока. В советской историографии это событие принято описывать примерно так:
«…намечая вторжение в Советскую республику через Сибирь, иностранные капиталисты сделали ставку на Чехословацкий корпус, растянувшийся эшелонами от Пензы до Тихого океана. Командование корпуса пошло на провокацию. Оно объявило солдатам, что Советское правительство якобы не собирается пускать их на родину, что их ждут русские концлагеря, а потом выдача немцам. Солдатам говорили, что только с помощью оружия они смогут вернуться домой. Командование корпуса вступило в тайный сговор с контрреволюционными организациями эсеров и белогвардейцев, и выступило против молодой и неокрепшей советской власти…».
Но что вообще белочехи забыли в Сибири, и на какую родину они через нее возвращались, если Чехия расположена в противоположной от Тихого океана стороне, спросите Вы? А вот в этом мы и попробуем сейчас разобраться.
Еще в сентябре 1917 года в составе Российской армии был сформирован так называемый Чехословацкий корпус, состоящий из чешских и словацких колонистов, воевавших на стороне России, а также из бывших перебежчиков и военнопленных Австро-Венгерской армии. Командование корпуса не приняло произошедшую в октябре революцию, и заявило о своей поддержке сверженному Временному правительству, но и во внутренние дела России вмешиваться тоже не стало. Находящиеся в эмиграции в Париже деятели чешского и словацкого национальных движений упросили французское правительство включить оставшийся не у дел корпус в состав своей армии и выдать ему предписание отправиться во Францию. А большевики, которых весьма беспокоило находящееся в их тылу хорошо организованное и вооруженное сорокатысячное войско, в свою очередь гарантировали корпусу беспрепятственный проезд по территории страны.
Вот только вывезти такую массу людей за пределы России оказалось не так уж и просто. По первоначальному плану корпус должен был проследовать в северные порты страны, но дорога на Мурманск оказалась в то время заблокирована немцами, воевавшими против Франции, а порт Архангельска зимой замерзал. В итоге, советская власть приняла решение, оказавшееся впоследствии для нее роковым — корпус отправили по железной дороге через всю Россию во Владивосток, и вооруженные отряды чехов и словаков оказались растянутыми на протяжении нескольких тысяч верст по Транссибирской магистрали.
Поначалу путешествие Чехословацкого корпуса происходило без особых эксцессов, но потом советское правительство приняло решение развернуть эшелоны с военными и направить их в Архангельск. Произошло это под давлением немцев, которые опасались скорого появления на своем фронте свежего сорокатысячного войска (выступившего бы на стороне Франции против Германии) и всячески тормозили этот процесс. В итоге германский посол в России убедил наркома иностранных дел Чичерина отправить 21 апреля в Красноярский совдеп телеграмму следующего содержания: «Опасаясь японского наступления на Сибирь, Германия решительно требует, чтобы была начата скорая эвакуация немецких пленных из Восточной Сибири в Западную или в Европейскую Россию. Прошу употребить все средства. Чехословацкие отряды не должны передвигаться на восток».
Чехословаки восприняли эту телеграмму, как намерение советского правительства выдать их Германии в качестве пленных (собственно, такой вывод напрашивался сам собой). И по всей железной дороге начались стычки между чехословаками и красногвардейцами. А после нескольких таких стычек (одна из которых произошла в Мариинске 25 мая), всем совдепам был направлен приказ народного комиссара Льва Троцкого немедленно остановить движение корпуса на восток и разоружить его, а тех военных, что не согласятся сдать оружие, расстреливать на месте. Учитывая то, что никакой реальной возможности выполнить этот приказ у местных советов не имелось, по причине многочисленного превосходства чехословаков в живой силе и оружии, такое решение Москвы оказалось откровенно самоубийственным и глупым. Приказ Троцкого был перехвачен чехословаками и по всему Транссибу моментально начали вспыхивать вооруженные столкновения между профессиональными военными и наспех сколоченными частями Красной гвардии. Чехословаки приняли решение во что бы то ни стало пробиваться во Владивосток. Но для этого сначала требовалось покончить с совдепами…
И в течение всего лишь одного месяца, с конца мая по конец июня, советская власть, как костяшки домино, рухнула на всей огромной территории, простирающейся от Пензы до Владивостока: 26 мая пали Новониколаевск и Мариинск, 31 мая — Томск, 4 июня — Щегловск. А потом, после ожесточенных боев в районе Мариинска и Клюквенной (ныне город Уяр), чехам удалось окончательно сломать оборону большевиков и домино посыпалось во все стороны:17 июня пал Ачинск, 18 июня — Красноярск, а в ночь с 23 на 24 июня — Минусинск. И власть в Сибири перешла сначала в руки Временного сибирского правительства, а спустя несколько месяцев к вице-адмиралу Александру Колчаку.
Вот так примерно все и происходило на самом деле. Никакого белочешского мятежа в природе не существовало, ведь чехословаки не выступали на стороне Белой гвардии и совсем не собирались свергать советскую власть, а хотели лишь поскорее убраться из России и попасть домой. И по сути дела советская власть в Сибири в мае-июне 1918 года свергла сама себя, позволив сначала сорокатысячному хорошо вооруженному и обученному войску растянуться по всей территории Транссиба, а потом попытавшись остановить продвижение Чехословацкого корпуса на восток, не имея для этого абсолютно никаких сил и средств. Но признать эти очевидные факты в советской историографии было невозможно. Поэтому и превратили несчастных чехословаков в козлов отпущения, навесив на них мятеж, которого не было.