Инстинкт Убийцы 3. Глава 4. 17

17
Ручка двери легко поддалась, и, плавно толкнув ее, Фатима увидела сплошную темноту в узкой щели – открывать дверь она пока не собиралась, сначала надо было решить проблему с лучами. Сердце вдруг забилось как бешенное, но Фатима твердо подавила бунт – глубокий вдох, длинный выдох.  Ада там, в этой темноте, она знала это, чувствовала всеми клеточками.
Дверь открывалась совершенно бесшумно, даже если она не спит, если дверь ей не видна, присутствие Фатимы всё еще остается тайной. Она могла бы не проснуться вообще, подумала Фатима, но нет, это было бы слишком просто. Виктор Соболев ясно дал понять: его цель - месть, а месть всегда должна быть осознанной, если Ада просто умрет во сне, это будет скорее благо, чем наказание, нет, она должна понять, кто и за что лишает ее жизни. И после увиденного «кино» с малышкой заказчика, Фатима сделала бы так даже без его просьбы.
Установка отражателей не заняла много времени, два луча исчезли, образуя проход достаточной ширины. Препятствий больше не было. Дыхание оставалось ровным, но на лице непроизвольно появилась тень улыбки, Фатима проверила пистолет и толкнула дверь.
В темноту тут же просочился голубой свет, но это больше не имело значения, Фатима проскользнула в расширяющийся проем и тут же прикрыла дверь, не полностью, чтобы щелчок замка не потревожил тишину, дверь застыла в сантиметре от косяка. Фатима замерла, прислушиваясь, в спальне было тихо. Она переключила очки на скрытый режим – никаких лучей, как она и ожидала, путь был совершенно свободен. Тогда она включила ночное видение и сразу поняла, что зря опасалась, что Ада может увидеть свет – перед самой спальней была небольшая комната-прихожая, справа от Фатимы дверь с прорезанными насквозь узорами вела, скорее всего, в гардеробную, слева стояло большое кресло, над ним – светильник. Арочный проем вел в настоящую спальню, залитую тем же голубым светом. Фатима сняла очки, они были ей не нужны, она не сомневалась, что у Ады имеются ставни с дистанционным управлением, но сегодня она предпочла обойтись без них, так что света вполне хватало. Но самое главное – Фатима хотела, чтобы перед тем, как испустить дух, Паучиха увидела ее глаза. Это было ее личное желание.
Спальня была большой, как покои настоящей королевы, и в этом голубом свете, проступающем сквозь занавески, она действительно казалась частью сказочного замка. Замка злой королевы. Из комнаты-прихожей Фатима видела большое напольное зеркало, кресло возле окна и краешек массивного письменного стола с резными ножками. Уютно, автоматически отметила она, просторно и днем очень светло. Кровать, по всей видимости, находилась слева.  Горшки с высокими деревцами стояли возле окон, их блестящие листья отражали блики загадочного голубого света, на полу – тоже сверкающем, как зеркало – лежал толстый ковер светлого оттенка.
Фатима двинулась вперед, подсознательно ожидая, что Ада сидит где-нибудь за пределами видимости, ждет ее, незваную гостью… но правая сторона комнаты была пуста, Фатима шла по левой стене прихожей, держа пистолет наготове, так что постепенно пространство спальни открывалось перед ней.  В правой стене была дверь, приоткрытая. Фатима остановилась, поднимая пистолет, возможно, Ада там, в уборной – наверняка эта дверь вела туда – тогда она просто подождет, пока та выйдет и... Но свет не лился из приоткрытой двери, хотя, прожив здесь столько лет, Ада вполне могла обойтись без него, но Фатима засомневалась, что Паучиха там. Всё шло к тому, что Ада Терер умрет в своей постели, как обычно и желают людям из лучших побуждений. Как же легко спрятать за общими словами многообразие и сложность жизни, подумала Фатима и не сдержала ехидную усмешку.
В этой части спальни никого не было, теперь, дойдя до угла комнаты-прихожей, Фатима убедилась в этом. Глубоко вдохнув, она выглянула из-за угла, чувствуя, как волоски на теле становятся дыбом, как будто воздух вдруг наполнился электричеством – всего в паре метров от нее на большой кровати спала та, ради кого Фатима проделала такой длинный и трудный путь. Даже в голубом свете волосы, разметавшиеся по подушке, не утратили своего огненного оттенка. Рыжая дьяволица, Паучиха, нефтяная королева, сейчас она спала, как и все люди на планете, обычная женщина средних лет, прожившая очередной наполненный своими заботами день. Система кондиционирования поддерживала в комнате приятную прохладу, так что на Аде была шелковая пижама с длинным рукавом, она спала спиной к Фатиме, так что ни лица, ни наличие браслета на руке разглядеть было невозможно. Она вполне может и не носить его постоянно, предположила Фатима, тем лучше, с его помощью выбраться мне наверняка будет легче. 
Она в последний раз проверила пистолет, всё в порядке, предохранитель снят, глушитель надет. Глубоко вдохнув, Фатима, неслышно ступая, вышла из-за угла и двинулась к кровати, как тень. Она не знала, но картинка была очень похожа на кошмары, мучавшие Аду в последнее время – черная фигура в голубоватом свете крадется и прячется в тенях, неся смерть.
Фатима подошла к пустующей половине кровати, Паучиха по-прежнему тихо спала, отвернувшись к окнам, не ведая, что истекают последние минуты ее великолепной жизни. Камер здесь не было – что и понятно – никаких видимых угроз – тоже, обычная комната, роскошная и просторная, но без хитростей. Атласные простыни ловили блики голубого света, в ногах кровати стоял большой пуфик, обитый такой же атласной тканью, на нем небрежно лежал шелковый халат. По бокам кровати стояли два прикроватных столика, на том, что был ближе к Фатиме, располагался лишь ароматизатор воздуха, источающий какой-то свежий аромат, второй, ближе к окнам со стороны Ады, был заставлен какими-то косметическими тюбиками, там же стоял будильник, несколько планшетов, стакан с водой и какие-то пузырьки с таблетками. А над всем этим повседневным хламом возвышалась фотография в дорогой рамке.
Не надо было быть гением, чтобы догадаться, кто на ней запечатлен, рядом с собой люди держат фото тех, кого любят больше всего, спавшая на кровати женщина любила лишь одного человека в жизни – себя. Фатима оглядела спальню, других фотографий не было, только картины, разглядеть которые она не могла из-за слабого освещения.
Можно было убить ее прямо с этого места, но Фатима не хотела рисковать, эйфории не было, она понимала, что Ада опасный противник, нельзя было давать ей ни малейшую фору, а застрелить ее во сне она не могла и не хотела. Не сводя глаз с фигуры под одеялом, Фатима двинулась вокруг кровати, почему-то при мысли о том, что она увидит лицо Паучихи, она ощущала волнение. Потому, что ожидаю, что она не спит, притворяется, заманивает в какую-то коварную ловушку, видит бог, она мастер таких ловушек, пронеслась в голове мысль. Неслышно ступая по ковру, Фатима двигалась полукругом, приближаясь к окнам, пистолет был нацелен на Аду, и руки, держащие его, не дрожали.
Еще до того, как она смогла увидеть лицо своего главного трофея, в глаза бросился браслет. С кровати свисала рука – похоже, на этот раз Ада действительно спала - длинные ухоженные ногти тоже ловили блики ночного света, на запястье благородно поблескивал широкий браслет с камнями. И хотя выглядел он как хорошее ювелирное украшение, Фатима не сомневалась, что начинка у него совсем другого рода, но явно не меньшей стоимости. Фатима не могла увидеть, был на браслете монитор, или Ада в нем не нуждалась, сейчас это уже не имело значения, главное, что с помощью браслета шансы выбраться отсюда резко возрастали.
Фатима начала приближаться, лицо спящей женщины стремительно приобретало четкость, как будто кто-то наводил резкость на картинку. Фатима видела ее фото в газетах, в интернете, но, как всегда бывает, идеальная иллюзия богатых и знаменитых совершенных людей рассеивалась, стоило камерам отвернуться, а софитам погаснуть. В темноте перед ней была обычная немолодая уже женщина, лицо, когда-то несомненно очень красивое, не выдержало схватку со временем, несмотря на доступ его хозяйки ко всем последним достижениям косметологии. Без макияжа, с разметавшимися волосами и расслабленным лицом без привычной маски высокомерия и жесткости, Паучиха выглядела просто оскорбительно обыкновенной.
Фатима подошла уже вплотную, свисавшую с кровати руку и стоящую рядом незваную гостью разделяли теперь сантиметры. Я преодолела тысячи километров, подумала Фатима, разглядывая лицо одной из самых могущественных женщин на планете, я спала в железяках на военной базе, летела, как груз, в вертолете, прокладывала себе путь сквозь этот фантастический остров, и вот я здесь. Почему-то ей хотелось посмаковать этот момент подольше, возможно, это было не очень профессионально… но, когда достигаешь в профессии определенных вершин, можешь позволить себе поблажки – опыт и квалификация оплачивают издержки.
Она протянула руку, продолжая следить за спящей женщиной – это всё еще была Ада Терер, опасная и искусная убийца – и взяла фотографию с прикроватного столика. Повернула ее так, чтобы на нее упал луч света, с черно-белого снимка бог знает сколько летней давности на Фатиму холодными раскосыми глазами смотрела юная девушка, ее демоническая, зловещая красота завораживала, в эпоху, далекую от фотошопа и всяких фото-фильтров, лицо молодой дьяволицы выглядело совершенно. Да, красота – опасное оружие в умелых руках, подумала Фатима с усмешкой, а если к ней добавить ум и характер – это уже как ядерное оружие, шансов спастись нет. Твое время прошло, мысленно сказала Фатима молодой Аде, тогда ее еще не звали Паучихой, ты была на вершине, но жизнь - как колесо обозрения, теперь твоя кабинка движется вниз. Она осторожно поставила рамку со снимком на место и взяла стакан с водой. Пора.
- Виктор Соболев не хотел, чтобы ты сдохла во сне, - шепотом сказала Фатима, не сводя глаз со своей жертвы, - и я полностью разделяю его желание.
Улыбка, больше похожая на оскал, вспыхнула на лице, Фатима сорвала маску, волосы, заплетенные в тугую косу, заблестели в голубом свете. Наведя пистолет на Аду, она второй рукой резко плеснула на нее водой. Как в замедленной съемке Фатима увидела голубой свет, пронзивший воду в полете, а потом Ада Терер ахнула и резко открыла глаза.
Реакция у не оказалась молниеносной, не успев проснуться, она попыталась перекатиться на другую сторону кровати, выигрывая время, чтобы сбежать, но Фатима не дала ей такого шанса. С сухим щелчком пуля покинула пистолет и врезалась в живот с левой стороны. Ада тихонько вскрикнула и прижала левую руку с браслетом к ране. По шелковой пижаме стремительно расползалось темное пятно. Она медленно откинула одеяло, тяжело дыша, и впервые подняла глаза на женщину в черном. Время оставило свой след на лице, но не в глазах, на Фатиму смотрели всё те же холодные серые глаза, которые свели с ума и погубили так много мужчин. И в этих глаза не было страха, только воля.
Ада молчала, черные и серые глаза вели диалог без слов. Женщина. Как ни пыталась она этого избежать, смерть пришла к ней в образе женщины. Я чувствовала, подумала Ада, ощущая горечь поражения, я знала, что что-то грядет. Как? Почему? От кого? Все эти вопросы померкли, осталось лишь первобытное желание выжить, и даже сейчас, понимая, что шансы малы, Ада отказывалась сдаваться. Единственный шанс – нажать на браслет и потянуть время, помощь придет. Она понимала, что ранена, значит, в схватке ей не победить, и убежать не получится… но выстрел сделан не в голову, значит, эта сука в черном хочет поговорить.
Наслаждаясь триумфом, Фатима понимала, что сильно затягивать нельзя, даже тяжело раненая, Паучиха представляла опасность. И она была на своей территории, подготовленной к визитам незваных гостей.
- Как…. - прошипела Ада, дыхание сбивалось, она поморщилась от боли и продолжила, глядя прямо в глаза, - как ты прошла через охрану?
- Хочешь потрепаться? – улыбнулась Фатима, - что ж, мне есть что сказать.
- Лучи, - выдавила Ада, простыня под ней уже начала пропитываться кровью, - кто тебе помог?
Правая рука медленно потянулась к левой, лицо выражало муку, но глаз она не отводила.
- Судьба, - ответила Фатима, она всё видела.
Пора было заканчивать этот спектакль. Ада попыталась что-то сказать, но Фатима предостерегающе подняла палец.
- Слушай меня внимательно, - отчеканила она, - это последние слова в твоей жизни. Виктор Соболев передает привет. Это за Маргариту.
На мгновение серые глаза широко раскрылись, в них блеснули понимание и ярость. Она оказалась права – это Соболев. Проклятый говнюк…
Поняв, что надежды нет, рука раненой Паучихи вдруг метнулась с неожиданной скоростью, обхватила запястье и попыталась нажать на браслет, плотно прилегающий к коже. Но в эту же секунду вторая пуля вошла ей в сердце. Ада откинулась на кровати, рука так и не добралась до кнопки на браслете.
Невероятно, но она всё еще была жива.
- Ты…- прошептала она, мир вокруг стремительно темнел, но подобие улыбки появилось на лице, кровь начала вытекать изо рта. В ночной тишине Фатима отчетливо слышала каждое слово, внимательно следя за умирающей жертвой. – Ты… сдохнешь… со мной…
- Сильно сомневаюсь, - сказала Фатима и сделала контрольный выстрел.
И в ту же секунду послышался какой-то гул, а за ним шипение. По всему дому вдруг начали раздаваться щелчки. Фатима испугано огляделась, надо было срочно уносить ноги, она склонилась над мертвой женщиной на кровати – та действительно была мертва, и тут за ее спиной в окнах послышался оглушительный грохот, а через секунду комната погрузилась во мрак – железные ставни опустились откуда-то прямо из стен. Сигнализация, поняла Фатима, в двери тоже послышался отчетливый щелчок – всё происходящее заняло не больше пары секунд. Браслет, мелькнула мысль, надо его забрать. Она запрыгнула на кровать, думая о кабинете, там можно будет отключить блокировку дома – всё вокруг наполнялось шумом, металлические ставни с грохотом блокировали окна, замки на дверях запирали комнаты, странное шипение нарастало. Фатима попыталась найти застежку, чтобы снять браслет, но ее не было, а сам он очень плотно прилегал к коже…
И тут до нее дошло. Вот что значили последние слова Паучихи, браслет был так плотно прижат к коже, потому что фиксировал пульс, и при его остановке остров, похоже, начинал самоуничтожаться. Очень в духе Ады Терер.
- Вот су…- хотела сказать Фатима, но тут из всех вентиляционных отверстий пошел сильный поток газа.
Один неглубокий вдох – и у нее закружилась голова, она почувствовала, как мышцы становятся ватными, кровать под ногами закружилась, как карусель.
Ужас обуял Фатиму, вызывая панику, это тоже, скорее всего, было действием газа. Она задержала дыхание и, приложив маску к лицу, как респиратор, рванулась к выходу в полной темноте. Легкие начало жечь от недостатка кислорода, но она не смела вдохнуть, только не в этой комнате смерти.
Добравшись до комнаты-прихожей, она натянула очки, кое-как включила режим ночного видения и сделала жадный вдох сквозь ткань маски. То, что она оставила дверь приоткрытой, и спасло ей жизнь – из тяжелой двери торчали массивные цилиндры замков, они сработали вхолостую. Это только первый этап, почти в отчаянии подумала Фатима, надо как-то выбраться из дома… а потом еще и с острова.
В доме царила кромешная тьма, ставни на всех окнах были опущены, даже люки в потолке закрыли металлические щиты, отовсюду раздавалось зловещее шипение газа, он шел из каждой вентиляционной шахты. В зеленоватом мире ночного видения она бросила быстрый взгляд на дверь кабинета, теперь его не открыть, даже будь у нее браслет, после смерти Ады всё здесь начинало работать в автономном режиме самоликвидации. Значит, это не остановить, поняла Фатима, шанс выжить – один на миллион, и тот, если только успеть убраться подальше. Не теряя больше ни секунды, она побежала вниз, делая острожные неглубокие вдохи, но дом уже наполнился газом, ноги переставали слушаться, окрашенный в зеленые тона мир снова закружился, к горлу подкатила тошнота. Преодолев один пролет, Фатима упала, чудом не выпустив маску из рук, перед ней был только второй этаж. Нет, билась в голове мысль, я не сдохну здесь, только не так, не сегодня, я…
- Найду выход, - одними губами прошептала она и поползла вперед, к следующему пролету.
Шипение раздавалось отовсюду, вся система вентиляции наполнялась газом откуда-то из подземных хранилищ, из-за этого звука, а также из-за железных ставень, опустившихся на окна, в дом почти не проникали звуки снаружи. Однако Фатиме казалось, что на улице тоже неспокойно, ей чудились крики и беготня. Может, это просто галлюцинации, апатично заметил разум, хотя, если Ада решила, как фараон, забрать в могилу всех, кто ей принадлежал, тогда там сейчас ничуть не лучше. Только воздуха побольше, мысленно ответила ему Фатима, свежего, приносимого ветром… если Ада не зашла так далеко, что построила гигантский купол, накрывающий остров после ее смерти. Фатима уже не удивилась бы даже этому.
Она скатилась со ступенек на второй этаж, казалось, несколько часов назад она стояла здесь, прикидывая, где искать Аду, и есть ли скрытые камеры в доме, а теперь… По мере того, как дом наполнялся газом, прибор ночного видения становился бесполезным, кроме зеленоватого тумана, ничего не было видно, однако Фатима не спешила снимать очки – они защищали глаза, хоть что-то.  Здесь, на втором этаже, из-за закрытых дверей газа было меньше, однако она уже надышалась, мир вокруг кружился, как дьявольская карусель, а мышцы тела постепенно отказывали. Она понимала, к чему это приведет – остановка дыхания, остановка сердца. Но как выбраться из замурованной гробницы?
Пока в теле еще оставались какие-то силы, Фатима поползла к следующему пролету, здесь слышимость была лучше – она оказалась права, на улице кричали люди, что-то гремело. В общей суматохе им всем будет уже не до меня, подумала она, хоть об этом можно не волноваться. Да, мрачно сказал голос в голове, можете даже взяться за руки и дружно умереть. Всё равно деться вам некуда. Спорить сил не было. Она просто ползла вперед, делая короткие осторожные вдохи через сложенную маску. Тело кричало о недостатке кислорода и требовало отбросить осторожность и сделать глубокий вдох, легкие начали болеть, но она ползла, с горечью осознавая, что каждый метр дается ей всё труднее и занимает всё больше времени. Еще два пролета, и я буду на первом этаже, уговаривала она свое отказывающее тело, там будет выход, я найду…
По первому пролету она скатилась, как безжизненный манекен, ковер, покрывающий лестницу, смягчил удары, но теперь к боли в легких прибавилась сильная боль в руках, ногах и спине. Всё это не имело значения, Фатима вдруг поняла, что на этот раз может действительно не выбраться. А ее ждал сын.
Она подняла голову, сквозь клубящийся зеленоватый газ перед ней уходили вниз ступеньки. Последний рывок, подумала она… И вдруг вспомнила про окно повара, оно ведь открыто! Вот и выход! Надежда и желание выжить придали ей сил, собрав волю в кулак, Фатима поползла к ступенькам, отталкиваясь непослушными ногами и одной рукой, вторая прикрывала нос и рот маской. Как же я раньше не сообразила, думала она, но душа уже ликовала.
И вдруг посреди газового облака возникла фигура. Она стояла на лестнице и как будто расплывалась в тумане. Фатима замерла, вглядываясь в зеленую пелену, в доме было полно охранников, но зачем им бежать на верную смерть в наполненный газом дом? Повар? Тоже глупо, он-то наверняка первый удрал через окно. Тогда кто?
Нельзя стоять на месте, нетерпеливо напомнил голос, воздух с каждой секундой становился всё более ядовитым. Фатима хотела достать пистолет из крепления на бедре, но это требовало так много сил! Кто бы ты ни был, подумала она, ты стоишь между мной и спасением. Она снова предприняла попытку высвободить оружие на бедре и снова потерпела фиаско. Фигура стояла всё так же неподвижно. К черту, решила Фатима, ему сейчас так же хреново, и она просто поползла навстречу.
Однако, когда ее рука опустилась на первую ступеньку, фигура почему-то не стала ближе. Следующие три ступеньки она проехала на животе, затормозила руками и снова подняла глаза, фигура удалилась ровно на такое же расстояние. Фатима протянула руку, начиная осознавать, что это, вероятно, сказывается действие газа, и тут туман рассеялся. В зеленоватом воздухе на нее смотрела Ада Терер, на ней был дорогой костюм, волосы тщательно уложены – такое фото Фатима видела в очередной статье об эксцентричной миллиардерше – только темная точка во лбу портила этот красивый образ.
- Какая же ты дура! – презрительно бросила Ада с ледяной улыбочкой, - я же сказала: ты сдохнешь со мной.
Фатима непонимающим взглядом уставилась на явившегося мертвеца.
- Окно открыто - хаха! – Мертвая Паучиха продолжала веселиться, стоя в парах газа, - окно открывается внутрь, - и она постучала себя по виску указательным пальцем, - внутрь, сечешь? Нет…?
Она снова залилась жутким смехом, а потом наклонилась, при этом ее глаза смотрели куда-то сквозь, как глаза слепца… или мертвеца.
- Поясняю для тупых, - четко проговорила она, - створки уходят внутрь комнаты… а ставни – снаружи!
И она разразилась зловещим хохотом. Фатима пыталась переварить то, что она сказала – краешком разума понимая, что на самом деле Ада Терер уже ничего не могла сказать – и вдруг картинка всплыла в ее отравленном сознании. Да, кем бы ни был этот призрак, он оказался прав: комната повара ей тоже ничем уже не поможет. И что теперь, спросила она саму себя, лечь и просто умереть?
Вместо ответа она оттолкнулась из последних сил и кубарем полетела вниз. Через пару секунд ее тело растянулось на ковре возле лестницы, Фатима была на первом этаже. И даже визуально она заметила, что воздух здесь чище. Рука с маской дрожала, но тело требовало кислорода – которого в воздухе оставалось всё меньше – Фатима поднесла маску к лицу и сделала несколько вдохов. Да, дышать здесь было легче, хотя шипение тоже слышалось со всех сторон. Она приподнялась на локте, пытаясь осмотреться и понять, что делать дальше. Перед глазами в не такой густой дымке простирался холл и арка гостиной – отсюда ей было видно одно окно, за ним – сплошная чернота ставень.
Она вспомнила про комнату повара, где он сейчас? Умер в своей постели? Или на пути к двери? А может, бился в окно, тщетно пытаясь выбраться из замурованной гробницы своей госпожи. Я, похоже, единственный живой человек в склепе, подумала Фатима и добавила: пока живой. Ей хотелось вдохнуть, хотелось хоть немного прояснить мысли, но времени не было, она добралась до первого этажа, теперь, либо она найдет лазейку наружу, либо…
Как смешно устроена жизнь, подумала Фатима, пытаясь встать, сначала я так настойчиво стремилась попасть внутрь, а теперь мечтаю найти способ оказаться снаружи. Встать получилось не с первой попытки, воздухе здесь тоже стремительно заполнялся газом. И куда мне идти, задалась вопросом Фатима, кроме шипения она не слышала ничего… и это наводило на мысль. Если охрана оказалась заперта, и газ тоже шел к ним, они бы стучали в двери, пытались бы выбраться, но в доме было тихо. Не могли они так быстро умереть, думала она, да и стуков я не слышала. Это могло означать, что они выбрались, каким-то чудом дверь наружу с поста охраны не заблокировалась – а может, и не должна была – и охранники покинули эту газовую камеру. Тогда, наверное, повар ушел с ними, подумала Фатима, значит, мне надо в подвал.
Держась за стену, она оглядывалась, пытаясь сообразить, где здесь была лестница, ведущая в самый низ, выпрямиться в полный рост она не могла, сомневалась даже, что сможет сделать шаг, ноги стали как будто мягкими, лишенными костей. Тогда поползу, решила она, надежда придавала сил, а мысли о сыне не позволяли сдаться. Как и мысли о победе, ее знаменитое упорство, ее вредность, не позволяющая уступать, ее стремление выиграть, несмотря ни на что, все эти качества сделали ее тем, кем она пришла на этот остров – профессионалом номер 1, и она твердо решила сделать всё, чтобы покинуть остров и навсегда вписать свое имя в криминальную историю.
Я завоевала корону, подумала она, так что теперь должна по праву ее носить. Если она умрет здесь – Ада выиграет, да, возможно, это будет выглядеть, как ничья… но не для Фатимы, для нее мир всегда был черно-белым – выиграл или проиграл, пан или пропал. Если она умрет, победа не будет засчитана, последнее слово всё равно останется за Паучихой, она не возьмет верх, а этого сила ее духа допустить не могла.
Кажется, она видела лестницу справа, со стороны зала. Фатима начала разворачиваться, дышать становилось всё труднее, газ заполнял и первый этаж. А мне еще как-то надо пересечь холл, подумала она, чувствуя, как отчаяние начинает подавать голос, пока это был еще еле слышный писк. Скатившись с лестницы, она оказалась ближе к короткому коридору, ведущему в кухню и комнату повара, так что теперь ей надо было попасть на другую сторону дома. Фатима отняла руку от стены, тело тут же начало заваливаться назад. Нет, поняла она, в вертикальном положении мне туда не добраться. Она прижалась спиной к стене, чтобы съехать вниз по ней, и вдруг из кухни послышался шум. Адреналин мобилизовал оставшиеся ресурсы организма, Фатима сумела достать пистолет – понимая, что сейчас от него мало толку, если она и попадет, это будет чистое везение – и повернула голову на звук, шипение и грохот, доносящийся с улицы, не позволяли что-то услышать. Однако грохот кастрюль я услышала, подумала она, либо это случайность – что-то обрушилось само по себе - либо я здесь не одна. Кто-то из охраны? Или…
И тут яркий луч ударил по глазам, вырвавшись прямо из газового тумана. Фатима в очках с ночным видением вскрикнула и одновременно подняла свободную руку к глазам, а второй выстрелила наугад. Кто-то совсем рядом негромко вскрикнул. А потом она услышала:
- Не стреляйте! Это я! Я здесь, помогите!
Не охранник. Фатима сразу поняла, кто это может быть. И судя по голосу и тому, что он не выполз, а вышел, с поваром Ады Терер было всё более-менее нормально. Фатима мгновенно ухватилась за этот шанс, тем более, что другого всё равно не было.
- Стой на месте и выключи фонарь! – крикнула она, язык тоже заплетался, но она старалась изо всех сил, чтобы он не уловил это в ее голосе. И он еще просит меня о помощи, подумала Фатима, да, смешно.
Фонарь тут же погас. Фатима медленно отняла руку от глаз, вокруг воцарился привычный зеленоватый туман, с той лишь разницей, что в дверях кухни стояла крупная фигура, в одной руке большой фонарь, вторая прикрывает лицо какими-то тряпками.
- Пожалуйста, быстрее, - донеслось до Фатимы, - у меня кружится голова, и ноги как будто ватные…
Решил, что я спасатель, Фатима, даже не смотря на все обстоятельства, не смогла сдержать усмешку, этот парень - нечто!
- Слушай меня внимательно! – выкрикнула Фатима, чтобы перекричать шипение, - все двери и окна заблокированы, а я надышалась газом. Но я помогу тебе выбраться, мне нужно только перевести дух…
- Вы из полиции? – спросил с надеждой повар, похоже, до него всё никак не доходило.
- Почти, - крикнула Фатима, - мы теряем время, ты знаешь, где можно укрыться на пару минут?
- В кладовке! – тут же ответил повар, - там пока нет газа, она герметично…
- Тогда не стой, помоги встать!
- Я не вижу куда идти! – страх в голосе, отметила Фатима, это мне на пользу. – Можно включить фонарик?
- Нет! Я вижу тебя, я буду тебя вести. Иди прямо по стене…
- Газ может взорваться?
Хороший вопрос, подумала Фатима, именно поэтому она решила до последнего не прибегать к гранатам, надеюсь, ответ мы получим не опытным путем. Но сейчас ей нужна была ложь во спасение.
- Возможно! – крикнула она, - поэтому лучше убери пока фонарик подальше.
Повар двинулся к ней, держась одной рукой за стену, фонарь он заткнул за пояс огромного халата. Вот это зрелище, подумала Фатима, пытаясь подняться, но ноги, похоже, сказали окончательное «прощай». Когда расстояние между ногами повара и Фатимой стало меньше метра, она велела ему остановиться, толстяк послушно застыл, хлопая глазами в полной темноте.
- Теперь наклонись, - сказала Фатима, дышать было трудно. Каждое слово стоило огромных усилий. – Я сижу перед тобой, дай руку.
Повар выполнил просьбу, неуверенно протягивая руку в темноту, как будто боялся, что ее может откусить скрывающееся там чудовище. Правильно боится, мелькнула мысль в голове Фатимы, а потом она ухватилась за руку и снова попыталась встать. Всё гораздо хуже, чем я думала, с растущим страхом отметила она, когда даже с помощью протянутой руки не смогла оторвать свое тело от пола. Без него мне не выбраться, поняла она, и снова подумала о Судьбе – если бы она убила повара в спальне, осталась бы без помощи сейчас. И это надо же, единственный человек в доме – этот толстяк.
- Не могу, - прохрипела Фатима, - тебе придется меня тащить.
- Но я вас не вижу…
- Для этого глаза не нужны, - оборвала его Фатима, - просто дай мне опереться на тебя.
Повар сделал еще шаг вперед, осторожно, как будто дотрагивался до хрупкой и бесценной вещи… или до бомбы, готовой взорваться в любую секунду, просунул руку между стеной и спиной Фатимы, а потом как пушинку поднял ее на ноги. А парень здоровый, отметила она, подумав о пистолетах на поясе и на боку, но у нее было всего 2 руки, одной она держала маску возле лица, второй держалась за повара. Он был настолько высоким, что она повисла на его плече, доставая до пола только носками ботинок. Идти она не могла, но это и не требовалось, огромный повар Ады, потащил ее в направлении кухни, совсем не чувствуя ее веса, только дыхание стало чаще и тяжелее. Скоро и он выйдет из строя, поняла она, успеть бы добраться до этой кладовки.  До дверной арки они добрались нормально, но в кухне проводник Фатимы, хоть и ориентировался отлично, всё же едва не ударил ее сначала о разделочный стол, потом о высокий холодильник.
- Простите, - тяжело выдохнул он, - я знаю направление, но не видно ничего.
- Ладно, - согласилась Фатима, всё равно пора было привыкать к свету, - я включу фонарь.
- А мы не…
- Не думаю. Мы ведь уже почти пришли, да?
Она сняла очки, темнота тут же поглотила всё вокруг, но она запомнила обстановку – в правой стене, той, что примыкала к комнате повара, была дверь. Фатима медленно вытащила фонарь из-за пояса халата тащившего ее здоровяка, подумав при этом, что это самая идиотская из эротических сцен (какие только мысли ни лезут в голову в самые неподходящие моменты), и включила его, направляя вперед. Свет больно ударил по глазам, повар ойкнул, но глаза прикрыть было нечем, у него тоже было всего две руки, и обе были заняты. Луч выхватил в тумане очертания двери, сливающейся со стеной, и у Фатимы затеплилась надежда – дверь действительно герметично закрывалась, наподобие шлюза. Повар, видя, куда идет, стал двигаться гораздо быстрее, Фатима изо всех сил сжимала прорезиненную ручку фонаря – пальцы тоже стали отказывать.
Когда они добрались до двери, оба тяжело дышали, лицо толстяка налилось кровью и покрылось капельками пота. Он с трудом нажал на ручку, навалившись почти всей массой, для этого пришлось оторвать руку с тряпками, прикрывающими лицо, вторя держала Фатиму, превратившуюся в тряпичную куклу. Дверь бесшумно открылась, луч фонаря осветил каменный пол, уходящий в черноту. Большая кладовка, отметила Фатима. И, что самое главное, воздух внутри был прозрачным, никакого газа.
Стараясь не терять времени, повар боком прошел в дверь, вталкивая Фатиму вперед – джентльмен, подумала она и улыбнулась бы, но мышцы лица тоже стали деревенеть – а второй рукой поспешно закрыл дверь. Понимая, что его спутница стоять не сможет, толстяк осторожно усадил ее на пол, она прижалась спиной к полкам, оба жадно и тяжело задышали. Никогда в жизни Фатима не чувствовала такого наслаждения – воздух, пропахший специями, был самым волшебным, самым сладостным удовольствием. Через несколько глубоких вдохов в голове стало проясняться, Фатима ощущала, как тело пытается бороться с отравой, пытается восстановить контроль. Ее уже не заботило, что она сидит без маски, единственное, что сейчас имело значение – дышать полной грудью, с каждым вдохом наполняя легкие кислородом всё больше и больше. Повар тоже тяжело опустился на каменный пол напротив Фатимы, фонарик, лежащий на полу возле нее и направленный в глубину кладовки, позволял видеть только общие очертания его лица. Шум дыхания на некоторое время перекрыл все звуки, а когда оба немного пришли в себя, она вдруг снова услышала этот кошмарный шипящий звук.
- Что это?! – в ужасе воскликнула она, - газ идет сюда??
- Идет, - всё еще тяжело дыша, согласился повар, - только я его сюда не пускаю.
Он сделал глубокий неровный вдох и, подняв глаза на Фатиму, затараторил:
- Я проснулся, было тихо, сам не знаю почему, потом вдруг свет погас, и это шипение… на окна что-то опустилось, весь дом заполнился газом… я кричал, но никого, и двери не открываются… и этот грохот снаружи… что случилось?!
- Подожди, - Фатима медленно подняла руку, призывая его сделать паузу, - не тараторь. Расскажи по порядку. Как ты спасся?
Повар таращился на нее несколько мгновений, как будто услышал фразу на иностранном языке, который едва знал и теперь старался понять, что от него хотят. Фатима лишь молча смотрела на него в ответ.
- Ну, я… - начал он, облизнув губы. – Я был в ванной, когда свет погас, и пошел газ. Он ведь воняет, я испугался. Подумал, авария какая-то, тут ведь не остров, а сплошное техническое чудо, а после урагана тут всё итак барахлило. Я быстро выбежал из ванной, думал, посмотреть, что снаружи творится, но на окне что-то громыхнуло, стальной лист какой-то опустился. Я выбежал из комнаты, отовсюду шел газ, у меня начала кружиться голова, я звал хозяйку, Романа, он один сюда заходит… но никого не было. Я подумал, что они эвакуировались без меня, - он горько усмехнулся, и эта эмоция не укрылась от Фатимы даже в слабом свете фонаря и при затуманенном разуме, - мадам не из тех, кто будет заботиться о простом поваре…
- Ты ее повар? – спросила Фатима, разглядывая в слабом свете своего спасителя, наводить луч на него она не хотела, но порадовалась, что фонарик оказался у нее, когда они вошли.
- В том числе, - закивал головой толстяк, - я вообще смотрю за домом, слежу за запасом продуктов, за всем, что может понадобиться хозяйке. Ну, и выполняю все ее просьбы, я что-то вроде дворецкого и… Был им, наверное. – Добавил он, опуская глаза.
- Из дома пытался выбраться? – спросила Фатима, хотя заранее знала ответ.
- Конечно! Все двери заперты, я смотался на кухню, свернул несколько полотенец, - и он кивком указал на кучу тряпок, которыми прикрывал лицо, - потом решил пойти в подвал на пост охраны. Думал, может, они еще там, дверь-то открывается только из дома, они ее открыть не могут. Я стучал, там тоже никого, а мой браслет эту дверь никогда и не открывал. Я понял, что оказался в ловушке, вспомнил про кладовку и пришел сюда. Здесь газ почти не шел почему-то.
Не вставая, он указал рукой куда-то за спину.
- Там вентиляция, чтобы поддерживать здесь прохладу, - пояснил он, - я залепил ее скотчем и пакетами. Хорошо, что я так тщательно следил за запасами, здесь нашлось всё, что мне нужно. Ну вот, я решил ждать помощи, просто сидел и прислушивался. А потом услышал шум, оказалось, это вы…
Он смутился и опустил глаза.
- Я и сейчас понятия не имею, что происходит, - проговорил повар, - и почему всё стало так… Думал, вы мне объясните.
Слепой ведет слепого, подумала Фатима, хотя в этой ситуации она не была такой уж слепой, скорее, слабовидящей.
- Ада Терер, твоя хозяйка, мертва. – Ровным голосом объявила Фатима, не сводя глаз с повара. – Дом превратился в газовую камеру. Знаешь о фараонах? Как они хоронили вместе с собой всех своих слуг и жен?
- Слышал что-то такое, - пробормотал толстяк, не поднимая глаз, он явно пытался сообразить, что к чему.
- Ну так здесь, видимо, та же история. И если ты не хочешь отправиться с госпожой в загробный мир, помоги мне вытащить нас отсюда.
Игорь был полностью сбит с толку и напуган. Женщин на острове никогда не было, все знали это правило, а тут вдруг женщина, да еще в доме, да еще во время таких странных и страшных событий… откуда она могла взяться??
Страх отвлекал внимание, но Игорь слишком долго прожил со страхом, чтобы успеть немного привыкнуть к нему, так что мыслительный процесс пострадал несильно. А из всего, что он услышал и увидел, вывод напрашивался один: это она убила хозяйку.
Внезапно волна озарений захлестнула разум, и он обрадовался, что в темноте его лицо не выдаст истинных мыслей. Это из-за нее я проснулся, понял он, может, слышал, как она кралась в коридоре или взламывала дверь… и тут перед глазами возникла четкая картинка открытого окна. Он нарушил правила, он открыл окно, вероятнее всего, он впустил убийцу. И она кралась мимо меня, холодея от ужаса, подумал он, Господи! А теперь, после всего, он еще и спас эту загадочную и несомненно опасную женщину. У нее был пистолет, она ведь чуть не застрелила меня, неслись мысли в голове, и с чего я, дурак, решила, что это спасатели?! Теперь она наверняка убьет меня, подумал он, но инстинкт самосохранения тут же подбросил другую мысль: она отравлена газом, мне ведь даже пришлось ее тащить… надо отобрать пистолет, я гораздо крупнее…
Но только он знал, что ничего подобного не сделает. Он никогда в жизни не дрался, в нем не было агрессии, а такие, как она, прекрасно обучены и имеют отменные рефлексы. Даже будь она без сознания, он всего лишь добрый толстый повар, мечтающий обрести свою тихую гавань, не спецагент и не отчаянный парень, так что… Я спас убийцу, думал Игорь, понимая, что ни за что не решится спросить. Так или иначе, но их осталось только двое в этой камере смерти, и что делать дальше, он понятия не имел. Эта странная девушка могла стать единственным ключом к спасению, он и сам не знал, с чего так решил, может, просто привык считать других более сильными и знающими, а может, говорил инстинкт самосохранения, он чувствовал, что без этой странной незнакомки ему отсюда не выбраться.
 В полумраке Фатима молча наблюдала за сменой мыслей в голове повара, напрасно он думал, что темнота скроет правду – Фатима читала толстяка, как открытую книгу, света для этого было достаточно. Опасений не было, она прекрасно знала, что контролирует ситуацию, инстинкты и рефлексы у нее были действительно на высоте, ей просто было любопытно, что он предпримет, какую тактику выберет? Скорее всего, никакую, решила она, такие не идут в лобовую атаку, они тихо сидят и надеются, что всё само образуется, что если пригнуться пониже, их не зацепит. Что ж, подумала она с кривой улыбкой, а я из другого племени.
- Да, как ты уже, наверное, понял, я не спасатель, - сказала она, в упор глядя на повара и сжимая пистолет, но так, чтобы он не видел. – И не из полиции.
Толстяк покраснел и опустил голову еще ниже, он явно не ожидал, что она так легко прочтет его мысли.
- Скажи сам, - предложила Фатима, - твои мысли буквально светятся в темноте.
- Это… вы…, - тихо пробормотал повар, сидя напротив и не смея поднять глаза. - Вы убили…
- Да. И она это заслужила. Но ты – нет. Я не знаю тебя, ты ничего мне не сделал.
Повар робко поднял глаза. Даже в слабом свете, который давал фонарь, в них без труда читалась отчаянная смесь надежды и недоверия.
- Ты спас мне жизнь, - совершенно серьезно сказала Фатима.
Толстяк окончательно смутился.
- Посмотри на меня. – В ее голосе была сила, как в голосе настоящей королевы, ей невозможно было не подчиниться, и Игорь нехотя поднял глаза. Из темноты на него смотрели два черных, горящих глаза.
- Я твой должник, а я всегда отдаю долги. Твоя хозяйка не даст соврать, - усмехнулась она и продолжила, - нам не выбраться поодиночке из этого дома и с этого острова. Ты хочешь жить?
- Да. – Тихо, но твердо ответил повар.
- Я тоже хочу. И есть только один способ: с этого момента мы – команда.
Не веря, что он это на самом деле услышал, Игорь поднял голову, женщина в черном, похоже, не шутила. Смесь страха, надежды и напряжения захлестнула Игоря как гигантская волна, сама собой на его лице начала расцветать робкая улыбка, и тут мир потряс оглушительный взрыв.