Какие зрячие слова!

"КАКИЕ ЗРЯЧИЕ СЛОВА!"
(из стихотворения М. Муслимовой.)

Хочется сказать, перефразируя известные строки: "О бедном поэте замолвите слово". В наш век серости и какого-то фундаментального уныния важно хоть иногда замолвить слово о поэте и о поэзии.
Вот как мощь поэтического чувства выразила себя в мощи поэтического слова:

"Я - скорняк драгоценных мехов,
позабывший волнение стада,
Я - безвестный хранитель глазниц,
лобной кости своей господин,

Известковую душу грехов полощу
в чешуе водопада,
И случайную быль небылиц наношу
на лохмотья картин".

Сила чувства сама творит и организует язык поэзии. У поэта - особая психика. Она настроена в унисон со звучанием Божественной Арфы Того, кто продолжает творить Вселенную. Да, продолжает! И - через поэзию поэтов. Через их боль, страх и восторг бытия.
В далеком уже 19-м веке в провинциальной нежинской гимназии сложился кружок друзей, почуявших зов и значение языка, зов и значение слова. Душой кружка был Николай Гоголь. И был среди них некий Лукашевич (Платон Акимович - какое имя, отчество!). Это был человек, попытавшийся раскрыть тайны живого языка и раскрывший его истоки. Так вот этот Лукашевич делил язык (речь) на два уровня: на чаромутный язык (язык, выхолащивающий мысль) и язык чаромудрый ( священный язык магов, волхвов и жрецов). Члены кружка по разному пытались раскрыть и воплотить в творчестве магическую составляющую языка - в его функции поэтической речи. Как это получилось у Гоголя - мы знаем. Этот порыв был подхвачен Ал. Потебней, Овсянико-Куликовским, И. Анненским, М. Цветаевой, Ал. Лосевым и - В. Луговским и Б. Ахмадулиной. Чаромудрый язык - это язык поэтов. Дыхание этого языка сразу улавливается чуткой душой читателя, потому что и в нем, заваленный грудой мусора повседневности, этот язык живет и страдает во мраке забвения. Так будем же ценить мгновения прикосновений к "зрячим словам". Может тогда и вернется мир Новой Гипербореи, который до времени прячется в поэтических строках "магов, волхвов и жрецов" живого слова.