Гоударство и Поэт

"ГОСУДАРСТВО и ПОЭТ".
(Что кому нужнее?)

9 января 2023 года исполнилось 100 лет со дня рождения советского поэта Бориса Алексеевича Чичибабина (9 янв. 1923 г. - 15 дек. 1994 г.) Глупо и ошибочно говорить о рангах в мире поэзии. Пушкина и Фета глупо сравнивать с Кольцовым и Гаршиным, Блока и Цветаеву - с Гумилевым и Лохвицкой, Маяковского - с Асеевым и Есениным. Пейзажи поэзии многолики и неисчерпаимы. Но река и лес не исключают нужность травинки и цветка. Судьба Б. Чичибабина так отражает историю советского государства, как капля росы отражает раздолье луга. Чичибабин - поэт нелегкой судьбы. В его поэзии, между строк, ощущается горькая мысль: "я никому не нужен". Он - поэт, не почивший на лаврах и в громах литавр. Два года в лагерях - и член Союза писателей СССР. Участник Отечественной войны - и заброшенность быта. Изгнание из Союза писателей - и возвращение в него в годы перестройки. И, несмотря на нелегкую судьбу поэта и человека, на критическую иронию к тому, что происходило в стране, кровно и трагически воспринявший и переживший распад СССР. Поэтическая тематика стихов Чичибабина не очень вписывалась в официоз советской повседневности. Сарказм и надлом, слишком большая зоркость к деталям окружающего. Был ли он диссидентом? Да ни в коем случае! Окуджава и Маршак, ценители поэзии, записи авторского чтения своих стихов... Долгие годы запрета на печатание. Он был советским человеком и считал себя гражданином своей страны, поэтом, живущим ранами этой страны. И - или НО! Легкость и прозрачность стиха. Песенность интонации. Блестящая, предвосхищающая будущее развитие, рифма. Ах, эта рифма и простецкая фонетика строки! Почему-то хочется вспомнить Мандельштама. Кто-то скажет: "глупость сравнения этих двух несоизмеримых поэтик!" Можно ли сравнить глыбу и ветерок над луговыми травами? Но - несоизмеримо ли? Можно ли измерять поэзию, как картошку на базаре? Где и каковы они - весы, измеряющие поэзию? Через неделю, 15 января, - 132 года со дня рождения О. Мандельштама. Две судьбы, два поэтических мира - но почему хочется постааить их рядом? Поэт - и государство. Государство - и поэт. Извечная трагическая тема - еще с Пушкинских времен. Судьба поэзии 20-го века - пробиться к совести государства. Не той поэзии, что жужжит и бяк-бякает крылышками, как в песенке известного Обыкновенного Чуда, а той, которая может скорбно сказать:

- Уходите, мысли, во-свояси,
Обнимись души и моря глубь.
Тот, кто постоянно ясен,
Тот, по-моему, просто глуп.

Я хочу быть понят родной страной,
А не буду понят - что ж!
Над родной страной
Пройду стороной,
Как проходит косой дождь.

В 20 веке был произведен грандиозный эксперимент. Построить новое государство с новым обществом и новым человеком. Но еще Сен Жюст, герой Французской революции 18 века, сказал: "Сила вещей всегда встает против силы идей!" А Вл. Луговской выразился проще, но страшнее: "Мертвое хватает живое". Этот эксперимент был насильственно прерван в конце 80-х. Но уроки его остались. И эти уроки, прежде всего, хранит в себе поэзия 20 века. Начиная от поэтов Серебрянного Века - и до поэтов "Оттепели". Эти уроки хранит и поэзия советского социализма. Только нужно захотеть их увидеть.
Вот одно из последних стихотворений Бориса Чичибабина:

"Судьбе не крикнешь - чур чура,
Не мне держать ответ!
Что было родиной вчера,
Того сегодня нет.

Я плачу в мире не о той,
Которую не зря
Назвали, споря с немотой,
Империею зла.

Но о другой, стовековой,
Чей звон в душе снежит,
Всегда грядущей, за кого
Мы отдавали жизнь.

С мороза душу в адский жар
Впихнули голышом,
Я с родины не уезжал -
За что ж ее лишен?

Исчезла вдруг с лица земли
Тайком в один из дней,
А мы, как надо, не смогли
И попрощаться с ней.

Что больше нет ее, понять
Живому не дано:
Ведь Родина - она, как мать,
Она и мы - одно.

Ее судили стар и мал,
И барды, и князья,
Но, проклиная, каждый знал,
Что без нее - нельзя!

Чьи были дочки и сыны
Во тьме глухих годин -
Того народа, той страны
Не стало в мтг один.

К нам обернулась бездной высь,
И меркнет Божий свет...
Мы в той отчизне родились,
Которой больше нет.

То государство не успело осознать, что ее, государства, жизнь оживляется и осуществляется жизнью поэзии. Что только поэзия рождает нового человека. Не призывы, не коммерческая организация структуры и быта общества, не жалкие потуги смастерить неживые механизмы рычагов прогресса, а то, что бьется плененной еще птицей в чем-то, что не подвластно никаким теориям, но без чего государство останется мертвым реликтом прошлого.