Право дикого зверя

      Мне говорят: мог бы жить спокойно у себя в заповеднике, там, мол, вообще никто не тронет. Или на крайняк подался бы в дремучие леса, тут только тигр изредка и не везде, с волками при умелом обращении можно справиться, а человека, самого опасного зверя, встретишь очень вряд ли – Сибирь большая.
      Но я рассудил иначе и пошел в зону, где охота разрешена. И на нас, кабанов, тоже.
      Я – кабан не знаю уже в каком поколении. Девочки мои считают, что я секач хоть куда. Ну, они меня обожают, так что это мнение предвзятое, хотя и не с потолка. Я строен и тяжел, думаю, за двести кило. А сила и ловкость в нашем племени ценится высоко.
      Короче.
      Почему я это сделал?
      Рассудил просто по справедливости: ежели охота на всякую живность человеку разрешена, то, соответственно, на человека ходить тоже можно. Лишь тогда принцип равноправия соблюдается. Не то здесь двойные стандарты выходят, прям как у «цивилизованных народов»: убивать животных – окей, а вот если они нас – как же, так нельзя!
      Но любое дело надо сначала прокумекать, чтобы швахом не закончилось. Конец – делу венец.
      Я подхожу к охоте рассудительно. Человек с ружьем – опасная комбинация. Значит, надо быть крайне осторожным и по полной использовать то, чем наделила нас матушка-природа: слух, обоняние… Зрение, к сожалению, у меня не очень орлиное.
      Тактика в основном такова.
      Перво-наперво женщин и всю детвору отправляю в дальний угол.
      Человек идет тихо, и я тихо. Он использует приманку (но меня не обдуришь). А у меня приманка своя: следы. Человек наткнулся и пошел за мной, следы-то уходящие. Следы я оставляю километра на два, чтобы времени хватило, а потом резко ухожу влево или вправо в зависимости от ветра, чтобы этот охотник хренов своим бесчувственным носом меня никак не учуял. И дую назад, в обход. Потом тихонько подбираюсь и бью рылом по рукам с винтовкой. Как правило, оружие отлетает в сторону, а если нет, приходится клыком под комбинезоном пройтись и руку ему малость поцарапать – все равно потом ружье отбрасываю подальше.
      Теперь он мой.
      Описывать круглые от ужаса глаза, крупную дрожь по всему телу не стану. Кричат редко, обычно дыхалку у них перехватывает. Однако некий фактор присутствует почти постоянно. Человек сразу начинает сильно вонять. Ну, не может от страха сдержать души прекрасные порывы опорожниться.
      Это случаи обычные и простые. Иногда они бегут – я их не преследую. Обычно остаются на месте, трясясь от страха. Тогда я с достоинством удаляюсь.
      Но бывают и редкие моменты, когда охотник все же пытается меня убить с помощью большого ножа. Такие кровожадные особи встречаются нечасто, но… Битва один на один. Или он убьет меня, или я – его, третьего не дано. Да, это вызывающая уважение смелость. В то же время я осознаю, что именно этот человек готов убить мою самку и маленьких поросят из простой прихоти, ведь еды за пределами леса у него предостаточно. У него инстинкт убийцы.
      Он хорошо одет, эти толстые слои ткани мешают добраться до жизненно важных органов. Я же открыт для ударов его ножа, моя защита – лишь шерсть да шкура.
      У меня остаются порезы и даже глубокие раны. Но взамен я вспарываю этому человеку живот или грудь, а из гуманных соображений наношу последний удар в шею.
      Почему я все это проделываю?
      Человек возомнил себя венцом природы и думает, что ему дозволено всё: от выращивания на убой домашних животных до легкой охоты на дичь. Тем, кто обречен стать мясом на столе, не позавидуешь, хотя это как-то можно понять.
      Но понять, что человек из чистой прихоти приходит убить вольного зверя, его самку и детенышей, я не могу. Тот, кто жаждет крови, должен осознавать, что может пролиться и его собственная.
      Таким просто незачем жить.
      Это справедливо.

2021.02.07