Вай Фай

Инга Павловна распахнула окно и сразу стало легче дышать.
Вай Фай с трудом вскарабкался на тяжелое кресло, с него — на подоконник и развалился в лучах угасающего солнца. Сквозняк ворошил его густую холеную шерстку, разгонял комочки пыли в углы и  перебирал нотную тетрадь.
Анатолий Карлович грузно вздохнул, отложил прессу и прогудел:
- Ну я пойду.
- Куда? –  Насторожилась Инга Павловна.
- Ну к тебе же ученик придет, пойду пройдусь, не буду мешать.
Анатолий Карлович  чмокнул жену в щечку, прихорошился перед зеркалом и хлопнул дверью.
Инга Павловна расстроенно опустилось в кресло и грустно посмотрела на Вай Фая.
- Ну вот, Васенька…
Васенька равнодушно оглянулся на хозяйку и , раздраженно помахивая хвостом, вернулся к ленивой медитации.
Ох, как же ненавидел Вай Фай это плебейское прозвище. Васенька! Да так любого вшивого кота за пределами его квартиры зовут. А он - Вай Фай!
Как-то давно Василия, тогда еще молодого и грациозного, долго везли куда-то на машине, на ручках внесли в неприятное, дурно пахнущее помещение. Подошел человек, ткнул чем-то острым, тонким и внезапно Василий умер. Когда он воскрес, человек говорил хозяину: «Ну вот, теперь пусть полежит, в себя придет, водички дай. У тебя, Толя, теперь кот Вай Фай». И раскатисто захохотал.
А хозяйка, по-прежнему, продолжала звать его Васенька. После каждого громкого разговора с хозяином начинала отчаянно тискать, прижиматься носом к толстому пузику и надрывно всхлипывать. Отвратительная и неприятная женщина!
И сейчас Инга Павловна уже привстала с протянутыми к коту руками, но ее отвлек внезапно тренькнувший звонок.
Вай Фай навострил уши, почуяв неладное. Так и есть! Пришел этот невоспитанный человеческий дитеныш. Сейчас начнут терзать нежные кошачьи уши и ни в чем не повинный инструмент. Мелькнула предательская мысль раствориться в недрах квартиры, но ветерок на окне был так приятен, что Вай Фай решил перетерпеть эту муку.
- Мишенька, проходите к инструменту, я к Вам подойду через пару минут.
Мишенька обреченно прошаркал в гостиную в огромных тапках, закинул авоську  на кресло и собирался по-честному усесться за пианино, но увидел кота.
- Кысяяя, - восторженно прошептал Мишенька и кинулся к Вай Фаю. И тут же начал мять необъятное кошачье пузо и дергать хвост.
- Мяа-ау, - жалобно крякнул Вай Фай.
- Мишенька! Не терзайте кота! Присаживайтесь. Учебный год на носу, а Вы до сих пор гаммы не разучили!
И снова полились из инструмента ужасающие звуки. Кот держался изо всех сил, только хвостом выдавая свое недовольство.
- Не качайте руку, Михаил! - строго выговаривала хозяйка, и бедный Михаил послушно пытался не качать ни одной частью тела. Выходило примерно, как если бы по клавишам начинали стучать березовым поленом.
Инга Павловна закатывала глаза, Мишенька сопел, молча слушал ее тираду по правильной постановке рук, втихаря пытался вытащить  козявку из носа и завистливо поглядывал на дремлющего кота.
Через час мучение закончилось. Инга Павловна, проводив ученика, опустилась в кресло, интеллигентно  хлюпая носом и вытирая платочком красные глаза.

***

Август, между тем, уже почти догорел. Дни еще изматывали летней жарой и духотой, а ночи уже были по-осеннему холодными.
Мишенька в тот день пришел раньше назначенного времени. Инга Павловна шепотом слезно причитала в прихожей:
- Анатолий! Толя! Толечка! Ты же понимаешь, что так больше нельзя! Я же знаю, что ты  к ней ходишь! Толечка! Подумай о нашем браке!
- Что ты хочешь, Инга? Чтоб я сидел у твоей юбки и слушал ваши треньканья. Сказал, прогуляюсь! И не надо придумывать ерунду! - грозно гудел в ответ Анатолий Карлович.
Мишеньке были не интересны драмы, его куда больше интересовал огромный жирный кот на подоконнике. Его, как пролетария и егозу, очень обижало всегдашнее равнодушие и презрение этого пушистого аристократа, а потому план мести он обдумал давно. А тут еще и возможность предоставилась. Боязливо оглянувшись на дверь, Михаил выудил из кармана петарду, которую так и не запалили с Нового года, умело поджег сворованными спичками и кинул к подоконнику. Грохнуло так, что закачалась люстра. Ойкнула Инга Павловна, совсем не интеллигентно вскрикнул  Анатолий Карпович, а Вай Фай, вне себя от ужаса, скатился под окно,  махом перепрыгнул двор, спящего в зарослях за сарайками алкоголика Игната, кострище и свалку. Опомнился только где-то далеко в поле. Распластался по земле и затаился.
Пролежал так до самой темноты, когда даже неугомонные цикады отправились на боковую и на небе зажглись маленькие лампочки.
В траве деловито шуршали мыши, готовясь к долгой зиме. Над головой то и дело мелькали неясные тени и шорохи, в редкой высокой траве прятались невиданные монстры, решившие сожрать толстого домашнего пушистика.
 Так,  молча, прижав уши, пролежал он в траве до самого утра.
А утром опустился туман. Исчезли запахи, звуки, весь мир пропал. Уставший после бессонной ночи, замерзший кот ползком начал пробираться сквозь эту завесу, внезапно уткнулся в корявый ствол и спрятался под вздыбленные корни.
Инга Павловна в ту ночь тоже не спала. Обезумев, она бегала по двору, отчаянно шепотом кыская в подвальные щели. Побежала за сарайки, запнулась об Игната. Он от неожиданности заорал и подскочил на месте. Инга Павловна закричала еще громче, совершено не попадая в тональность, зачем-то залепила Игнату звонкую пощечину и,  изобразив  невероятный  па де де, грациозной ланью рванула в квартиру.
Выдохнула, только когда захлопнула дверь и повернула замок. В квартире мерно тикали часы, посреди комнаты валялись осколки чешской люстры. Кошачья лежанка сиротливо темнела в углу. Инга Павловна опустилась прямо на придверный коврик прихожей и горько заплакала.
Проснулась все на том же коврике, когда в дверях забренчали ключи. Моментально подскочила, пригладила растрепанную прическу и завернулась поплотнее в огромную кофту.
- Толечка, где ты был?
-  Я за вещами.
- Толечка… - голос Инги Павловны предательски дрогнул и глаза до краев наполнились слезами
- Вот только давай без этих твоих драм, Инга! Это же невозможно! Ты только посмотри на себя! Ходишь в каком-то рванье, ни прически, ни макияжа, только нудишь и нудишь целыми днями. Готовить не умеешь, дома не прибрано! Зачем ты мне, зачем, Инга?
Анатолий Карлович все больше распалялся, голос его уже гремел на весь подъезд, а Инга Павловна только вздрагивала и опускала голову все ниже.
С грохотом Анатолий Карлович выудил с дальних антресолей старый чемодан и начал театрально кидать в него вещи.
- Толечка, у нас кот пропал, - прошелестела Инга Павловна.
-  И правильно! С тобой даже кот не уживется! Ты же мымра! Докучливая, старая мымра!  Не смей мне звонить. По поводу развода и раздела имущества обращайся к Игорю. Мы с ним уже договорились, он будет представлять меня в суде.
Дверь прихожей хлопнула и тишина еще долго зазвенела в воздухе, словно гитарная струна. Инга Павловна опустилась в кресло, поджала ноги, завернулась в свою огромную кофту и притихла.
Так прошел час. А может день. Или два. В прихожей робко тренькнул звонок. Потом еще. И снова. Потом протянулся настойчиво, словно зовя Ингу Павловну: ну встань! Ну иди уже ко мне. Инга! Ин-га! Ииииии-нннн-га!
Нехотя пришлось встать. Пошатываясь, дошла до двери
- Кто? - голос прозвучал глухо и незнакомо, словно и не она это
- А Ингу Павловну можно? - робко отозвался детский голосок.
- Занятий сегодня не будет, Мишенька.
За дверью послышались тихие всхлипы. Пришлось открыть.
Мишенька стоял на пороге и размазывал по лицу слезы.
- И-и-инга Пав-лов-на - заикаясь, прошептал Миша. - И-инга Павловна , простите, пожалуйста. Я так больше не буду-у-уууу.
Неожиданно Инга Павловна погладила сорванца по всклокоченной головенке:
- Да ничего, Мишенька. Я не сержусь.
Мишенька еще раз всхлипнул и удивленно уставился на учительницу.
- Правда?
- Правда.
- А Вай Фай на меня обиделся?
- А Вай Фай убежал. - Слезы снова предательски набежали на глаза Инги
- Инга Павловна! Я его найду! Честно, честно! Я брата попрошу помочь и ребят с улицы, мы его найдем, Инга Павловна!
И Мишка радостный выскочил из подъезда.
Инга Павловна закрыла дверь, повернулась к зеркалу и неожиданно подмигнула своему отражению.
Пошла на кухню и достала упаковку любимых пирожных Анатолия Карловича.
От души напившись чаю, она решила действовать. На улице уже зажигались фонари, комары  забились в щели, становилось свежо и легко.
Инга Павловна вдохнула звенящий воздух и решила обдумать, где же искать бедного кота. По всему выходило, что спрятаться он мог либо в подвале, либо в зарослях за сараями. Одной идти в темноту было страшно в любом случае.
К мусорным бакам вышел местный бомж.
- Простите, любезный, - робко начала Инга Павловна.
Любезный и не думал прекращать свои важные дела, совершенно не обращая внимания на худенькую женщину за спиной.
- Извините, пожалуйста..
Инга Павловна уже протянула руку, но тут же брезгливо ее одернула. Вздохнула и все-таки решительно похлопала товарища по спине.
Бомж внезапно взвизгнул, подпрыгнул и больно ударился об угол  контейнера.
- Простите, любезнейший, не видели ли вы тут поблизости кота? Большой такой, пушистый.
- Да у меня котов этих. Я их на мясо развожу, - хрипло заржал Бомж.
Инга Павловна почувствовала, как ее начинает тошнить, кружится голова и темнеет в глазах.
- Извините, это другой кот, он домашний, знаете, пушистый такой, серый. Вы понимаете, он испугался очень, там Мишенька баловался, и он в окно выпрыгнул и вот…
- Нет, пушистых не видал. Ну увижу, так есть не буду, не переживай.
 Бомж снова оскалился желтым смехом и развернулся, как избушка: к баку передом, а к Инге, собственно..
- От меня муж ушел, - неожиданно для себя сообщила Бомжу Инга Павловна. - Вот так взял и ушел. А мы с ним 20 лет… И кот пропал… И вот как-то всё… Помогите, пожалуйста.
И всхлипнула жалобно.
Бомж удивленно уставился на женщину
- Да и х. бы с ним. Найдешь другого. Идиёт, раз от такой бабы ушел. А кот придет, эти паскуды погуляют, погуляют, да к хозяйкам возвращаются. Я ж их знаю.
- Вы так думаете? - радостно спросила Инга Павловна, утирая снова хлынувшие слезы. - Спасибо! Спасибо Вам!
- Ладно. Пойдем, поищем кота твово, фонарик-то есть? А то обидит кто еще, ты девка мелкая, щуплая, страшно одной-то поди-ка ж.
Вдвоем они обошли заросли и подвал. Инга Павловна шепотом, чтоб не разбудить соседей, звала кота, но нигде даже тени его видно не было.
- Ты это… Иди-ка спать, давай. Он все-равно в подвал припрется, я тебе его принесу, не переживай. Где живешь-то? Ага, понял. В окно постучу, коли че.
В эту ночь Инга Павловна  спала крепко, спокойно и без снов.
- Инга Питловна! Инга Питловна!!! - кричал под окном настойчивый детский голосок.
- Инга Питловна! Мы нашли вашева котика! - чумазый малыш тянул к окну тощего облезлого дворового Кота. Тот отчаянно сопротивлялся, наконец вырвался и скрылся в подвале.
- Это не мой котик, малыш, - улыбнулась малышу заспанная Инга. - Подожди-ка чуток.
Сбегала на кухню, принесла мальчишке горсть карамелек. Тот со свистом и улюлюканьем убежал со двора.
Инга Павловна умылась, заварила чаю, присела позавтракать, но в окно раздался настойчивый стук.
- Хозяйка! Хозяйка, иди, нашел я тваво паскуду — хрипло кричал на весь двор Бомж Михайлович.
Пришлось Инге снова бежать к окну. Бомж цепко держал тощего блохастика, который только что убежал от мальчишки.
- Это не мой котик.
- Оть паскуда. Слыш, хозяйка. Одолжи полтинник,а? Трубы горят, понимаешь?
Инга принесла мелочь и благодарно сунула Бомжу в раскрытую ладонь.
Намазав тост маслом, Инга уже успела поднести его ко рту, как под окном снова раздалось:
- Инга Питловна! Инга Питловна! А это ваш котик?
Выглянув в окно, Инга прыснула в ладошку. Мальчишек уже было трое, а утренний ее знакомый  держал в руках щенка.
- Мальчики, это же собака. И меня зовут Инга Павловна
Компания заметно приуныла. Инга принесла им конфет, и они снова радостно убежали.
Забытый щенок остался сидеть на газоне. Был он совсем маленьким, порядком поеденным блохами, тощим и грустным.
Инга всплеснула руками, кинулась, было, к двери. Внезапно вспомнила, что Анатолий Карпович категорически не любит собак, подумала еще с минутку, сказала себе: «Да и плевать», и выбежала на улицу.
День прошел в хлопотах: сначала накормила и вымыла щенка, свозила его к ветеринару, сбегала в аптеку за лекарством для Бобика, в магазин за карамелью для ребятни. Потом мучительно отмывала за щенком прихожую и выкидывала изжеванные парадные ботинки Анатолия Карповича.
К вечеру опустилась на стул совершенно без сил и бесповоротно счастливая. На столе стоял остывший чай и так и не укушенный бутерброд.
Только поднесла его ко рту, как тренькнул звонок.
За дверью стоял Миша с очередным найденышем в руках.
Инга привалилась к косяку и  засмеялась.
- А пойдем чай пить, Мишка, - насмеявшись, подмигнула мальчугану Инга.
- А вы знаете, как мне мамка ремня задала, - набитым ртом рассказывал Мишка. - Насилу сбёг. Весь вечер под кроватью просидел. Я думал, Вы меня тоже выпорете, а вы вон совсем не страшная, оказывается.
Инга, умостив щеку на ладошке, слушала мальчика и улыбалась.
- А я мелким своим говорю, кота надо искать. Он же жизни-то не видел, не понимает ничего. У нас вот Васька может хоть целый год гулять. А потом приходит..
 На улицу уже спустилась плотная темь, стрекотали сверчки, в окно тянуло свежестью.
- Пойдем, я тебя провожу, мне собаку все-равно выгулять надо.
Они шли по темным улицам, Мишка так же без умолку рассказывал свои нехитрые новости, про семью, в которой, помимо него, еще было пятеро, про котов, про оценки, про футбол.
Вернувшись к своему подъезду, Инга  остановилась, замерла, глядя на звезды и думала о том, что где-то, под этими же звездами, может в двух шагах, ее голодный и замерзший кот.
В сарайках что-то брякнуло. Дворовый Кот, спавший на скамье у сараев, ощерился и зашипел в темноту.
Инга не на шутку испугалась, но проверить было необходимо.
Сарайчики давно уже стояли полуразрушенные, но в некоторых из них до сих пор сохранились решетки. За одной из них Инга увидела Вай Фая
- Васенька! Маленький мой! Мой хороший! Иди ко мне, моя радость! - заплакав принялась причитать Инга.
Вай Фай обессилено мяукнул и рванул к хозяйке. Но прутья были слишком частыми, в них даже голову  не просунуть.
Инга судорожно принялась соображать, как вызволить кота из ловушки.
Она привязала щенка, обошла сараи со всех сторон. С трех из них подходить было рискованно: половицы прогнили, некоторые даже обрушились и щерились острыми зубами. Соседняя камера казалась покрепче, Инга с опаской наступила на  доски. Они натужно скрипнули, но выстояли. Шаг за шагом Инга прокралась к стене. Стена была еще добротной, высокой, перебраться через нее не удалось бы и акробату, не то что репетитору по музыке.
Инга принялась звать кота, надеясь, что тот сообразит по куче мусора забраться на стену.
Но измученный Вай Фай хозяйку не слышал.
Тогда она вернулась к решетке.
Кот жалобно и хрипло мяукал, Инга плакала.
Внезапно ей в голову пришла мысль поднять кота к верху решетки. Там была вполне широкая щель, чтоб он в нее пролез.
Перебирая руками через прутья, собирая всю пыль, грязь и паутину, практически протерев решетку пушистым кошачьим пузом, Инга кое-как подняла Вай Фая к верхней щели, с трудом протащила его на волю, обняла  и от души, по-бабьи, заревела.

***

Шуршали часы, сквозняк колыхал занавески. Свернувшись, на кошачьей лежанке сопел щенок. Вай Фай, сытый, отмытый и зацелованный, задумчиво поглазел на черный щенячий нос, прогулялся по квартире, посидел у старого кресла. Мягко и неслышно прокрался в хозяйскую спальню и запрыгнул на кровать. Спящая хозяйка казалась совсем маленькой и беспомощной на огромной кровати. Вай Фай прокрался к хозяйской руке, уложил на нее свою пушистую  голову и довольно зажмурился.