Правда

– Знаете, всё это лишь куклы без своих мыслей. Ими лишь могут управлять, и уже от них зависит, как и что будет говорить кукла. Верить, что они мыслят и говорят, как сами хотят – ложь.
Перед говорящим сидит ребёнок и грозно смотрит на молодого парня. Слова, сказанные им, были противны ему, и, сжав кулачок, он громогласно крикнул:
– Нет, неплавда!
После этого рассерженно убежал к двум взрослым, явно родителям. Парень лишь мог смотреть вслед уходящей семье и ничего большего. Тут к нему подходит другой парень, немного потолще.
– Слушай, что ты на него взъелся, а? Это же ребёнок, так пускай верит в магию нашего кукольного театра.
– Просто он хотел поблагодарить…
Тот удивился и, выдохнув, по-дружески ударил его по плечу.
– Вот даже поблагодарить. Так чего ты взъелся-то?
Он достал своего актёра-куклу и демонстративно потряс его.
– Этого Петрушку он хотел поблагодарить, а не меня… Я будто никто.
Пухлый присел к нему и, достав сигарету, протянул её грустному товарищу. Тот, хоть и с отвращением посмотрел на неё, но всё же взял цилиндр. Быстрое соприкосновение спички и черкаша, и дым повалил из двух уже кривых сигарет.
– Я тебя понимаю, но не принимаю твоё действие «Петрушка». Это ребёнок, он должен верить в чудо, пока есть для этого время. Сам посуди: сегодня ты Петрушка, завтра Буратино… Вон та девушка – Мальвина. Взрослым этого почти неинтересно. Ты хочешь играть Раскольникова, а она будет Соней Мармеладовой. Поверь мне, радостного в их жизни мало.
– Молчал бы, «Карандаш».
Раздался искренний смех по всему залу, пустому, но даже так ощущение некоего спектакля-сказки витали в воздухе.