Зовите меня просто - Зевс! 24 гл

КРИСТАЛЛ ОРИОНА - ВИРТУАЛЬНАЯ ИГРА В КРЫМУ

Дом Волошина показался мальчикам несколько странным. Он чем-то напоминал дерево, к которому привиты разные фрукты: яблоки, груши, персики, а вот тут, вроде, даже арбуз.

– Дом постоянно достраивали. Он был невероятно популярен: в 1928 году, к примеру, в гостях у Волошина побывало 600 человек! – пояснил диктор-невидимка. – Никого не волновало, как дом выглядит снаружи. Зато внутри, по словам поэта Андрея Белого, это был один из культурнейших центров не только России, но и Европы. Гости чтили устав этого дома: любить людей и вносить свой вклад в интеллектуальную жизнь.

Едва мальчики поднялись по высокому крыльцу, раздался крик:
–  Женщина тонет!
Все, кто был в доме, стали искать спасательный круг, а Мишка помчался к морю. Егор и Павлик последовали за ним.

– Мальчики, стойте! – закричал им весёлый человек с гривой седых волос, стянутых цветной лентой, с посохом в руке и в своеобразном одеянии. Его белая рубаха ниже колен напоминала древних греков и славян времён Ильи Муромца.

Мишка оглянулся.
– Вернитесь! Она уже утонула!
Мишка на бегу стал сбрасывать с себя одежду и побежал ещё быстрее.
– Парни, хорош бегать! Это розыгрыш!

– Наш человек! – похлопал Мишку по плечу весёлый человек с посохом, – быстро бегаешь! А это ничего, что уже почти зима, и у нас никто не купается? В этом доме всех гостей встречают розыгрышем, – улыбнулся  он.
– Вы – Максимилиан Волошин? – восхищённо спросил Павлик.
– Зовите меня просто – Зевс.
– Покровитель грома, молний и всего мира? – уточнил Егор.
– Да, – скромно согласился хозяин дома.

– Это, правда, что вы можете зажечь траву взглядом?
– Как нечего делать. – «Зевс» воздел руки к небу, и трава загорелась.
Егор кинулся к ведру с водой.
– Не суетись. – «Зевс» сосредоточился – и огонь погас.

– А ещё говорят, что вы доите дельфина, как корову, лечите людей наложением рук, предсказываете землетрясения, а ещё…
– Все небылицы, которые обо мне говорят – абсолютная правда, – рассмеялся «Зевс» и… растворился в пространстве.
Ему на смену вышла женщина тоже в белом прикиде до колен.
– Пра, – представилась она.
– В смысле? – уточнил Егор.

– Праматерь всего сущего здесь, в Коктебеле, и матерь Максимилиана –  сокращённо – Пра. Хороший у меня вырос сынок! – ласково добавила она, – даже скала – та, что справа от дома сама по себе создала его портрет.
Мальчики выглянули в окно. Точно! Край скалы своим очертанием напоминал профиль Волошина.

– А всё почему? Я ему сказала в детстве: сынок, делай всё, что хочешь, но не ешь много – и так толстоват и никогда не будь похожим на других.
– Это точно! – согласились Мишка, Павлик и Егор.
– В школе он меня успехами не баловал, зато потом учился всю жизнь, – гордо произнесла Пра, – у японцев – тонкой миниатюре, у французов – глубине чувств, у немцев – культуре мысли, у России – особому возвышенному строю души.

– И стал крупнейшим эрудитом своего времени, – согласился с ней профессор Московского литинститута Владимир Смирнов, который вдруг заговорил вместо ведущего, скрытого за жёлтой кнопочкой.
– И при этом никогда не терял чувства юмора, – добавил Мишка.
– Точно, – засмеялась Пра. – Именно в этом доме родилась главная мистификация ХХ века – Черубина де Габриак.

– Как это? – уточнил Егор.
– Жила-была бедная некрасивая девушка Лиза Дмитриева, которая писала стихи. Ну, разве могли они заинтересовать сноба Сергея Маковского, редактора столичного журнала «Апполон», который даже на работу ходил в парадном фраке. А тут автор совсем не блещет красотой. И тогда Максимилиан придумал девушке имя Черубина де Габриак, написал от её имени несколько изысканных писем Маковскому. Успех был ошеломляющий – в Черубину заочно влюбился весь чопорный Санкт-Петербург и лично Маковский. Её стихи пошли нарасхват, – засмеялась Пра и исчезла.

– Волошин и его Коктебель – явление уникальное в русской культуре, – заговорил невидимый ведущий. – Представьте – в стране революция, в нескольких километрах идёт гражданская война. Волошин мог уехать от этого снова в Европу. Он – поэт, философ, мастер сонета и акварели, художник, переводчик с французского, литературный и художественный критик, мемуарист… Зачем ему рисковать своей жизнью?

«Когда мать больна, дети не имеют права её покидать», – сказал Максимилиан и остался. Так и появился посреди кровавой бойни «Коктебель Волошина», где умудрялись жить по своим законам.

Многие из гостей этого дома будут вырваны из жизни жестокой рукой революции. Но это будет потом. А в Коктебеле им светло и весело.
Нельзя сказать, чтобы революция обошла стороной и поэта Волошина. По молодости он был замечен в студенческих волнениях и даже арестован. В тюрьме от нечего делать Максимилиан распевал песни на стихи собственного сочинения. Жандармы, слегка обалдевшие от этого пения, выпустили революционера на свободу и посоветовали матери побыстрее его женить.

В горячие революционные годы Волошину даже предлагали стать национальным поэтом Украины. Но он уклонился от такой великой чести. «В Киеве я оказался случайно, чтобы родиться, но украинскую культуру в себе не ношу», – пояснил он.

В годы гражданской войны Максимилиан Александрович прятал в своём доме красных – от белых, а белых – от красных. В том и в другом случае ему грозила смерть за укрывательство. Но он был выше страха. Он говорил:
– Я отношусь ко всем партиям с глубоким снисхождением как к отдельным видам коллективного безумия. Человек мне важнее его убеждений.

– Он нескольких поэтов от расстрела спас, – тихонько произнёс Егор.
– Кстати, мама ему дала имя от слова «максимум», – сказал Павлик. – Да, – вспомнил он, – а где тайник?
– Ищите.

Мальчики облазили весь дом. Чего здесь только не было! Огромная библиотека, в том числе целый зал литературы на французском языке, издания с автографами выдающихся людей культуры; сотни живописных работ самого автора и его гостей; различные фигурки, статуэтки. Сейчас ведь здесь Дом-музей Волошина, и насчитывает он 60 000 экспонатов. Но следов тайника нигде не было видно.
– Всё очень просто, – рассмеялся ведущий-невидимка. – Нормальные люди где устраивают тайник? В подполье. Ну, а Максимилиан Волошин – на потолке. Вон там, у потолка, снимаются две панели – там и прятал хозяин дома беглецов от революции.
ОТ АВТОРА.
Наш человек!!!
.............................
– Если верить тебе, Ярик, в этом доме, – просто кладезь скрытой духовной энергии! – заметил Стив.
– А ты не верь. В атомную энергию тоже не верили, пока в ХХ веке не создали атомную бомбу.
– Надеюсь, у тебя не такие стратегические планы?
– Надейся.
Художник Елена АБРАМЕНКО.
Продолжение следует.