Киносеанс

Мемориал был старенький, но ухоженный. На постаменте стояла "Катюша" , недалеко от неё находилась стена с барельефами, где мужчины и женщины с суровыми лицами сжимали в своих кулаках винтовки и автоматы. Площадь перед памятником была выстлана плиткой, между которой предательски проглядывала трава. Тут же на плитке, располагалась железная пятиконечная звезда, из средины которой с тихим шипением вырывалось танцующее пламя.
Наступал осенний промозглый вечер, какие не редкость в октябре. Накрапывал мелкий дождик, с Камы дул неприятный холодный ветер.
Но Игнату, Вере, Ивану и Кристине, не хотелось расходиться по домам. Что дома? Занудные предки, замордованные работой, бытом, противные и детям и самим себе. Зомбоящик с вечными сериалами , помноженными на крикливые ток-шоу.
-Игнат, зырь, тут твоя фамилия!- сказала Вера, читая длинный список фамилий на стене рядом с барельефами.
Игнат сделал внушительный глоток пива и всмотрелся в список, прочитал по складам:
- Мок-ру-шин. Ну нифига себе!
-Мокрый воевал!- загоготал Иван. Он тоже пил пиво и с каждым глотком казался себе всё остроумней.
Кристина отняла у него бутылку , отхлебнула и поёжилась: очередной порыв ветра напомнил о том, что на улице осень.
-а что мы тут шкуру трём, когда тепло пропадает?- подал мысль Игнат- гоу греться к огню.
-вон камера на столбе- предостерегла Кристина- я по ю-тубу смотрела, как два пацана спалились и их родаков оштрафовали.
Но Иван, который давно мечтал доказать Кристине что он не задрот какой-нибудь, ловко залез на столб и накинул на камеру целофановый пакет. Сноровисто спустившись, он крикнул: грейся, народ!
Компания подошла к огню и протянула к пляшущему пламени озябшие руки.
-зашибисть- пропел Игнат
-и чего они носятся с этим огнём, не понимаю?- сказала Вера- прикидываете, сколько газа зря пропадает.
-точно- поддакнул Игнат- один блоггер посчитал, что если собрать все эти костры по стране, то там такие деньжищи будут, просто капец.
-идея!- крикнул Иван- стойте тут.
Он быстро убежал и через пять минут вернулся с пакетом в котором что-то весело звякало.
-вау, Иван, ты меня радуешь- томно сказала Кристина
-как тебе пивас-то продали?- удивился Игнат
-попросил алкаша какого-то купить за две сиги- беспечно сказал Иван.
Подростки выгрузили содержимое пакета, где помимо пива оказалась несколько бананов, пачка сосисок и бамбуковые шпажки.
-пикник на обочине!- засмеялась Вера
-почему на обочине?- удивились все
-не знаю, у меня так папа говорит.
Компания разобрала сосиски, нанизала их на шпажки и стала печь над огнём. Стало совсем темно, только языки пламени освещали лица подростков, да где-то вдали у дороги горел фонарь.
-гуляй, пацаны- воскликнул Иван, чокаясь со всеми бутылкой.
Игнат включил музыку на телефоне и компания стала подпевать невидимому певцу:
-я банан я, я банан банан
чищу банан чищу банан
Иван пьянел всё больше и больше. Он схватил банан и как бы иллюстрируя песню, стал приплясывать. Но этого ему показалось мало. Он подскочил к барельефу и под общий хохот стал пытаться накормить женщину с автоматом , рот которой был слегка приоткрыт.
-мы тоже хотим!- весело закричали друзья и подскочили к барельефу, намереваясь сделать то же, что и Иван.
Внезапно все четверо замерли. Женщина, которую Иван так усердно кормил бананом вдруг повернула голову и сдвинула брови на своём и без того суровом лице.
-аааа..мм ..блин- растеряно протянул Иван и хотел отпрянуть от памятника. Но не тут -то было! Он вдруг почувствовал как его ухо схватила железная холодная рука.
-бляяяя!- наконец завопил несчастный Иван, оглядываясь.
Но женщина молча держала его за ухо.
Кристина и Вера завизжали, а Игнат, зашатавшись стал медленно оплывать в обмороке. К ним тоже потянулись каменные холодные руки рабочих, которые ещё минуту назад стояли застывшие , как и положено памятникам, а теперь ожили. Барельеф вдруг стал вязким и блестящим, как жидкое стекло. Женщина и рабочие не выпуская из рук уши подростков, с силой втолкнули их в самую гущу этого зеркала.
-ааа!- раздался последний крик пришедшего в себя Игната.
Стало снова тихо. Бесхозные сосиски на шпажках плюхнулись в огонь, по аллеям поплыл запах горелой колбасы. У пятиконечной звезды остались стоять недопитые бутылки пива, да на плитке валялся красный берет Кристины. Рабочие и женщина, продолжали сжимать в своих каменных кулаках винтовки и сурово смотреть на редких прохожих.
Подростки пришли в себя в большом кинозале, где кроме них никого не было.
-этта- что была?- прогундел не до конца пришедший в себя Игнат, потирая ухо.
-меня эта тёлка с памятника за ухо схватила, видели?- спросил Иван.
-так и нас схватили- хором, со слезами сказали Вера и Кристина.
-а как мы тут очутились?- спросил Игнат
-да откуда мы знаем- разозлился Иван- главное что сейчас? Почему мы тут?
-может это такой розыгрыш, к этому, как его.. девятому мая- спросила Кристина
-сейчас октябрь- напомнил ей Иван.
-ну тогда не знаю- рассеяно сказала Кристина.
-это, по ходу, Иван пиво какое-то палёное принёс- подал версию Игнат
Постепенно оторопь и испуг проходил. Подростки освоились и даже стали шутить, вспоминая , что произошло.
-да это розыгрыш такой- уверяла Вера- я видела видос, там электронные памятники пугают людей!
- и долго мы тут сидеть будем?- подал голос окончательно освоившийся Игнат- раз затащили нас сюда, то давайте кино, да поп-корн.
-да! Я Человека- паука хочу!
-а я Барби!
-а я пива хочу!
Свет в зале погас и на экране замелькала чёрно- белые кадры хроники.
Вот измождённый, страшно человек стоит и смотрит на них из за колючей проволокой. Камера крупным планом показала его глаза, блестевшие безумным лихорадочным блеском. Вот бульдозер, который толкает впереди себя гору трупов- голых , с безжизненно болтающимися руками и головами.
-что это, бля, такое?!- храбрясь выкрикнул Иван- мы не такое кино хотели!
Кадры хроники продолжали беспощадно показывать то, что когда то было, то, о чём подростки не знали или не хотели знать.
Вот горящая заревом деревня, вот мать, в беззвучном крике валяющаяся возле убитой дочери, вот город, который как игрушечный разваливается под ударами бомб.
-я не могу это больше смотреть!- завопил Игнат, пытаясь закрыть глаза руками. Но руки его словно приросли к подлокотникам кресла. Тогда он попытался просто зажмуриться, но и это не получилось. То же самое происходило с его друзьями.
А кадры на экране становились страшнее и страшнее. Очереди голых людей, обречённо стоящих в газовые камеры, обнимая своих детей. Расстрелы, когда в траншеи на ещё дёргающиеся в агонии тела укладывали новый ряд приговорённых и стреляли им в затылок.
Через двадцать минут Кристина, Вера , Иван и Игнат выли, захлёбываясь слезами. Экран погас и к ним подошла женщина. Та самая, с барельефа, которую Иван так весело кормил бананом. Только сейчас она была не каменная и не железная. Это была обычная девушка , лет двадцати. Глаза у неё тоже были заплаканные. Она присела перед подростками.
-меня убили в Треблинке, в Польше, сказала девушка, а мой жених погиб в Берлине. У нас бы тоже могли быть детки и внуки, такие же красивые, как вы. Пожалуйста, не забывайте о нас. В том огне память о нас, умерших, для того, чтобы жили вы.
Вера, Кристина , Иван и Игнат несмело встали. Девушка ласково их обняла и они явственно почувствовали худобу её рук и кислый запах шинели, в которую она была одета.
Компания снова очутилась там, где стояла- около барельефа. Всё было по прежнему. Стояли оставленные подростками бутылки пива, бананы и сигареты.
Первым пришел в себя Иван. Он собрал все атрибуты пиршества и побросав в пакет, медленно пошел, опустив голову. Остальные потянулись следом за ним. Вслед им молча смотрели каменные изваяния барельефа, да Вечный огонь продолжал свой танец в порывах ветра.