Хроники Крылатого Маркграфа. Гиперборейцы. Часть 1

Общение Колокольцева и Глеба Бокия на темы, бесконечно далёкие от криптографии (хотя, с другой стороны, это ещё как посмотреть), началось десятого июня 1928 года – спустя почти ровно год после того, как Бокий начал обучение, на первый взгляд, безнадёжного гуманитария науке и искусству шифрования – и потому неизбежно просто убийственной математике.

Начальник Спецотдела ОГПУ возился со своим подопечным почти что ровно год, однако всё же сумел вылепить из него… конечно, не идеального, но весьма крепкого шифровальщика.

Который даже умудрился сварганить шифр, над которым лучшие умы Спецотдела бились аж две недели… но были вынуждены безоговорочно капитулировать – перед, как ни странно гуманитарием… а, может, и не странно.

Ибо, когда Колокольцев объяснил, как работает его шифр, Глеб Иванович с уважением – и даже восхищением – покачал головой: «Блестяще, просто блестяще. И очень элегантно… вот что значит гуманитарий до мозга костей. Технарь до такого в жизни бы не додумался…»

Глубоко вздохнул – и резюмировал: «Будем считать, что выпускной экзамен ты сдал – официальное письмо Вячеславу Рудольфовичу я составлю сегодня же…»

Хотя официально Операцией Анна руководил начальник Иностранного отдела ОГПУ Меир Трилиссер, фактически все важные решения принимал сам начальник ОГПУ Вячеслав Рудольфович Менжинский. И потому требовал отчёта.

Колокольцев поблагодарил наставника, тепло попрощался с ним, после чего они расстались – как полагал Колокольцев, уже навсегда. Каково же было его удивление, когда спустя десять дней после сдачи выпускного экзамена, Бокий отловил его в коридоре Лубянки (куда Колокольцев приходил в умело наложенном гриме) и неожиданно предложил:

«Приезжай ко мне на дачу сегодня вечером – пообщаемся на отвлечённые темы. Это в Кучино, близ Балашихи…»

И протянул своему протеже схему проезда. Колокольцев сразу понял, что темы будут хоть и отвлечённые от криптографии, но весьма важные – и весьма секретные. Совершенно секретные.

Настолько секретные, что он предпочитал их обсуждать на природе, ибо после того, как теневым главой ОГПУ (Менжинский часто и тяжело болел) стал проходимец и интриган – Колокольцев его иначе не воспринимал – Генрих Ягода, у стен здания ОГПУ на Лубянке выросли просто слоновьи уши.

Подмосковное Кучино отличалось… даже, пожалуй, славилось весьма впечатляющим прошлым. Впервые деревня Кучино упоминались в документах московского князя Ивана Калиты, составленных ровно пятьсот лет назад.

В XVI веке местностью владел Василий Старой, дядя Ивана Грозного. В конце XVIII века деревней владел граф Пётр Румянцев-Задунайский, а затем его сын. В 1814 году Кучино с приписанными деревнями было продано тогдашнему министру полиции, генерал-лейтенанту Александру Балашову.

Следующим владельцем деревни стал Николай Рюмин, президент Российского общества садоводов, пригласивший для обустройства усадьбы знаменитого французского архитектора Жюльена Тибо. Впоследствии Рюмин продал имение известному предпринимателю Николаю Алексееву, а впоследствии им владели другие знаменитые российские промышленники Рябушинские.

Издавна славилось Кучино и своими кирпичными заводами, крупнейшим из которых был завод московского купца первой гильдии Милованова. Из кучинского кирпича строились многие здания в Москве.

В 1904 году в посёлке Кучино на средства 22-летнего (!!) миллионера Дмитрия Рябушинского был создан первый в Европе Аэродинамический институт[3][4]. Научную работу возглавлял профессор Московского университета Николай Жуковский — основоположник современной аэродинамики.

Аэродинамический институт положил начало развитию посёлка Кучино как центра геофизической науки и сделал его известным в научном мире не только в России, но и за рубежом. Во время Первой мировой войны в Кучино строились и испытывались новые виды вооружения: миномёты, безоткатные орудия и даже ракетное оружие.

Затем пришли большевики и всё разрушили Рябушинский пытался сберечь Аэродинамический институт, однако угодил в подвалы ЧК. Чудом оставшись в живых, он (ещё большим чудом) сумел сбежать за границу. Вскоре после эмиграции своего создателя институт прекратил существование. Тем не менее, впоследствии красные упыри несколько одумались – и в 1925 году в Кучино была построена астрофизическая обсерватория.

Дача Глеба Бокия (фактически, просторный добротный загородный дом) располагалась на внушительного размера участке, ибо начальник Спецотдела ОГПУ – это уровень.

И находилась на некотором удалении от основного посёлка – как и положено обители начальника совершенно секретного отдела. Никакой охраны, однако, Колокольцев не заметил… судя по слухам о том, что творилось на этой фазенде, её и не было. И быть не могло.

Погода была по-июньски тёплая и солнечная, поэтому по-грузински хлебосольный Бокий – он родился и вырос в Тифлисе – накрыл ужин на природе. С готовкой, правда, напрягаться не стал (хотя, по слухам, готовил не просто хорошо, а по-грузински отменно), а всех остальных обитателей дачи отправил… куда-то, ибо разговор обещал быть строго конфиденциальным.

Поэтому ограничился овощным салатом со сметаной, бутербродами с солёной рыбой, ветчиной, бужениной и сыром, и чаем со всякими вкусностями – конфетами, печеньем, домашним вареньем и всё такое прочее.

Когда они насытились, Бокий бесстрастно заявил: «Атеизм и материализм – это всё очень хорошо и замечательно, но в силу наших должностных обязанностей мы не имеем права игнорировать реальность. Которая весьма сильно отличается от картины, которую преподают в школах марксизма-ленинизма…»

Колокольцев сразу понял, почему его наставник пригласил его на дачу для явно очень важного разговора. Ибо такие речи в СССР, мягко говоря, не приветствовались. Особенно в здании на Лубянке.

Бокий продолжал: «Реальность состоит в том, что у нашего мира две составляющие – материальная и духовная. Более того, все битвы ведутся – и выигрываются… или проигрываются –  в первую очередь именно в мире духовном…»

Колокольцев до сих пор был убеждённым католиком – хотя по понятным причинам храм и не посещал. Поэтому ничего нового от Бокия не услышал.

Его наставник спокойно и уверенно продолжал: «Ты уже многое знаешь о тех структурах, в которые тебе необходимо проникнуть… более того, приобрести максимальное влияние… а также об их лидерах. НСДАП, СА, СС, Адольфе Гитлере и Генрихе Гиммлере…»

Колокольцев кивнул. Бокий продолжил: «Однако есть некая – для тебя важнейшая – информация, которую по ряду причин тебе сообщить могу только я. Именно поэтому мы сейчас с тобой здесь и разговариваем – как ты, надеюсь, догадываешься, по распоряжению Вячеслава Рудольфовича…»

«Догадываюсь» – улыбнулся Колокольцев. И тут Бокий сбросил бомбу… тон так на пять мощного взрывчатого вещества.

«Эта важнейшая информация состоит в том, что все вышеперечисленные являются креатурой одной и той же организации. Оккультного Общества Туле. За которой, по слухам, стоит другая оккультная организация – Общество Вриль… а за ней – третья оккультная структура. Общество Чёрного Солнца»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «О последних двух нам ничего не известно… подозреваю, что практически никому ничего не известно. А Общество Туле действовало вполне открыто, пока – официально – не прекратило свой существование в 1925 году…»

«А на самом деле?» – заинтересованно осведомился Колокольцев.

«Понятия не имею» – честно признался Бокий. «Могу только предположить, что за все верёвочки дёргало и дёргает Общество Чёрного Солнца, которое по мере надобности создаёт более или менее открытые для постороннего взгляда организации. Которые ликвидирует, как только надобность в них отпадает…»

«Поэтому ни Общество Туле, ни Общество Вриль более не существуют?»

Глеб Иванович кивнул: «Скорее всего». Затем взял со стола документ, представлявший собой просто несколько листков писчей бумаги с напечатанным на них текстом – ни шапки, ни каких-либо других выходных данных – и протянул Колокольцеву:

«Вот, что на данный момент нам известно об Обществе Туле и его вкладе в создание интересующих тебя организаций и их лидеров»

 Колокольцев взял документ и погрузился в чтение.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ