Псевдоним Пол

 Я не скрывал, что когда-то работал в разведке, но это было очень давно, присягал по этому поводу другой стране, теперь кое о чем можно говорить вполне открыто. Безусловно, есть корпоративная солидарность, но в том, что написано ниже, секретов уже жавно нет. Мы работали с людьми, многие сотрудничали на идейной основе, веря в идеалы, которые к тому времени мы сами и в грош не ставили, и чем это закончилось для них теперь сложно представить.

В самом конце 1989 года я прилетел в Берлин, был нерабочий день и, сотрудник, встретивший меня и разместивший в гостинице Представительства, вручил мне 100 восточных марок, сказав, что это будет достаточно до понедельника, а там уже рассчитаюсь с бухгалтерией.

В номере, от нечего делать, включил радио, и вздрогнул, оно было настроено на радиостанцию «Свобода» с непривычным, прекрасным качеством звука без традиционных глушилок. Спустился в магазин, купил пару бутылок пива, денег действительно было больше, чем достаточно, накупил разной снеди, в ресторан идти не было желания, перекусил прямо в номере.

На следующий день посетил Представительство КГБ в Берлине, огромное мрачное здание, как мне показалось, по площади больше нашего бакинского здания. Получил инструкции, деньги в западных марках, еще раз пробежал по карте маршрут, мне подробно объяснили, как проехать на метро до места встречи.

Метро проходило и по территории Восточного Берлина, были совмещенные станции, однако вход с этой стороны был заблокирован и пользовались транспортом только западные немцы. У меня был служебный паспорт, с ним в западную зону входить не разрешалось, поэтому немецкие пограничники пропустили меня через заблокированные двери, и я оказался уже в Западном Берлине, минуя пункты контроля.

Встреча была назначена в парке, я пропустил Пола, проследив за ним и убедился, что слежки нет.

Пол был убежденным адептом коммунистических идей, выводился в СССР и был в восторге от увиденного. Помню, мы летели самолетом и рядом с нами сидела московская проститутка, возвращавшаяся с гастролей. Ей видимо понравился иностранец, одетый несколько отлично от летящей в самолете публики, и она разговорилась. Мне пришлось переводить, безусловно, интерпретируя на свой лад. Пол был в восторге, переспрашивая меня: «Она комсомолка? Она активно участвует в общественной жизни? Они у вас какие раскрепощенные, знаешь как она положительно отличается от наших девушек?». Я-то знал, но он настолько был убежден в своих словах, настолько чистосердечно заблуждался, что я благоразумно поддакивал ему.

На встречу он пришел крайне расстроенным. Откровенно говоря, и у меня на душе особого праздника не было, я предчувствовал, что разговор будет тяжелый. Накануне Горбачев с Шеварднадзе удачно провели бизнес проект по продаже ГДР за 3 миллиарда долларов, при этом, судя по всему, сами неплохо нагрев руки. Во всяком случае, Коль вышел с переговоров ошалело радостным, даже в самых радужных мечтах не полагавший, что так дешево купит их.

«Что вы сделали с нами? Вы понимаете, что предали идеалы и куда вы идете? Вся наша борьба с этой бесчеловечной системой оказалась пустой суетой» - с ходу начал Пол.

У меня аргументов не было, напротив меня сидел человек, который в одночасье оказался сломлен, потеряв идейные ориентиры. Все мои слова о социализме с человеческим лицом, о новых ориентирах были настолько неубедительны, что произносил я их механически, поскольку надо было что-то отвечать.

«Хочешь я предскажу ваше будущее? Вы сейчас живете небогато, но большой разницы между бытом людей нет, вы можете жаловаться и на ваши жалобы реагируют. Вас бесплатно лечат, вас бесплатно учат, вашим детям доступны детские сады и школы. У вас платные отпуска, вам дают путевки для лечения. У вас очень много недостатков, но ваш народ худо-бедно обеспечен.

Завтра вместо коммунистических лозунгов у вас будет висеть реклама Кока-колы. Но вы лишитесь всего – те, кто придут после Горбачева, под красивые разговоры ограбят вас, появятся очень и очень богатые алчные, бессердечные люди, которые закроют все эти ясли и школы, сделают учебу платной, потому что в знаниях -большие деньги. Они закроют больницы и сделают медицину платной, потому что здоровье дорого стоит. Они закроют или присвоят заводы, и вы будете вспоминать время, когда вас силком устраивали на работу. Будет очень узкий круг богатых людей и практически весь народ будет жить очень бедно. Вам же близки иранцы и турки? В одном Стамбуле около 300 тысяч проституток, там мужья выводят жен на панель и посылают старших дочерей туда же. Потому что надо кормить младших… Вы ведь гордый народ? Эта гордость растает, потому что бедному гордость не полагается. И самое главное – вас перестанут считать за людей, жаловаться будет некому, потому что даже суды будут куплены»

Все это он выговаривал медленно, без злости, но с расстановкой и горечью, как подготовленный заранее монолог, ставящий точку дальнейшему знакомству. Передо мной был человек, раздавленный, потерянный, не видящий вообще перспективы в жизни….

Собственно, говорить о делах, перспективе дальнейших контактов смысла не было, судя по всему, Пол уже определился и весь ход беседы подводил к моменту прощания.

Расставаясь, он спросил: «Что будет со мной, друг?»

Не знаю, даже сейчас не знаю, может кто-то в Москве уже продал архивы с массивами информации…