Аква

Посвящается Стивену Эдвину Кингу

Губит людей не пиво, губит людей вода
х/ф «Не может быть»

– Девушка, будьте добры, бутылочку минералки без газа, – я вывалил на прилавок пригоршню монет, которые кое-как наскрёб по карманам. Продавщица обернулась и потянулась к полке, но я просительно добавил, – Из холодильника, если можно…
Девушка тяжело вздохнула, но, откинув прилавок наверх, вышла в зал и вручила мне спасительную ноль пять. Едва мгновенно запотевшая бутылочка оказалась в моих руках, я свинтил крышку и в несколько глотков жадно выпил до дна. Девушка, не успев вернуться к себе на рабочее место, не мигая уставилась на пустую бутылку, криво изогнув левую бровь.

– Жара. – пожаловался я ей. – Невозможно.

Потом сообразив, что мои оправдания выглядят немного нелепо, я развернулся и, выбросив смятую бутылку в мусорное ведро в углу, быстро вышел из магазина. Прямо на выходе меня ударил под дых жар, царивший последние несколько дней на улице. Не успел я спуститься в метро, под освежающую сень мощных кондиционеров, как нестерпимая жажда вновь обуяла меня. Проклятье. Я облизнул пересохшие губы, глядя, как какой-то паренёк на платформе пьёт «Пепси» из жестяной банки. Кое-как добравшись до дома, я первым делом залез в душ. Хоть это принесло долгожданное облегчение.

Ночь прошла тяжело. Жара почти не отступила. Я много ворочался и раз пять вставал: три раза, чтобы попить и ещё пару раз – чтобы облегчиться.

Проснулся я весь в противном липком поту. Прошлёпав в ванну, я сразу переключился на душ и залез освежиться. Иногда так бывает, что крутишь-крутишь кран и никак не удаётся зафиксировать приятную температуру. Вода то обжигает, то наоборот пробирает до костей холодом. В это утро мне удалось всё настроить идеально. Не просто удовлетворительно, нет. Это было исключительным наслаждением. Я намылился и подставил тело тугим струям. Боже, как же хорошо.

Не знаю точно, сколько я простоял так, но когда я вылез из ванной, до начала рабочего дня оставалось всего тридцать минут. Чёрт, чёрт, чёрт. Даже не позавтракав, я помчался на работу, но всё равно задержался почти на двадцать пять минут. Стейси – моя начальница заметила это и не преминула поставить вопрос об опозданиях на утренней летучке. Стерва. Вслед за ней слово взял этот кретин Мартин.

– Коллеги, перед Вами статистика продаж… – я почти не слушал докладчика. Каждый раз одно и то же. «Мы славно потрудились, но могли бы ещё лучше» и всё в таком мотивационном, но ужасно скучном духе. Слегка повернувшись корпусом, привычным движением я занял позицию вполоборота к презентации. Я поднял глаза на полочку шкафа, на которой стоял аквариум. Наблюдения за единственной золотой рыбкой, которою все называли мифическим именем Ариэль, обычно успокаивали меня во время этих бестолковых пятиминуток доброжелательности. Но только не сегодня. Впервые я посмотрел на аквариум иначе. Не как на домик для рыбки, а как на сосуд с такой прохладной, такой освежающей, такой целительной водицей. Я видел мельчайшие капельки, которые взмывали в воздух с поверхности, когда рыбка закладывала особенно резкий манёвр внутри аквариума…

Боже, да что же со мной такое происходит? Никогда в жизни не чувствовал себя так паршиво. Чтобы как-то отвлечься от мыслей о воде я даже попытался слушать доклад и внимательно разглядывал каждый новый график, появляющийся на слайде.

Часы на работе тянулись мучительно, я с огромным трудом досидел до окончания рабочего дня и первым делом по приходу домой залез в душ. Я даже, против обыкновения, скинул одежду прямо в ванной, на пол, что было совсем из ряда вон для меня. Терпеть не могу неаккуратно раскиданных вещей! Во всём должен быть порядок. Отмокнув, как следует, я подобрал брюки и рубашку, бережно сложил их и убрал в шкаф.

После этого я отправился на кухню и приготовил ужин. Солнце почти зашло и мне пришлось включить свет. Несмотря на поздний уже вечер, есть мне почему-то совсем не хотелось. Поковыряв вилкой подгоревший омлет, я совершенно без энтузиазма всё же скушал сосиску – она была варёной, и оставлять её на завтра не имело никакого смысла. Зато воды я напился с истовым удовольствием и сразу завалился спать. Как и прошлая, ночь прошла довольно беспокойно.

Только железным усилием воли я заставил себя вылезти из-под душа и отправиться на работу. Из того, что происходило в тот день в офисе, я не запомнил практически ничего. Хорошо, что Стейси, удостоверившись поутру, что я пришёл вовремя, больше меня не беспокоила. Боюсь, если бы мне пришлось отвечать, что полезного я сделал за этот день – сказать мне было бы нечего.

Я даже затруднился припомнить, когда я в последний раз в своей жизни принимал полноценную ванну. Это если и не роскошь, то, во всяком случае, бездарное расточительство времени, а в современном мире деловые люди позволить себе такого на регулярной основе не могут. Но именно сегодня это показалось мне отличной идеей. Я даже откопал на антресолях пену для купания. Ванна набралась за пятнадцать минут. Уже нежась в тёплой водичке, я подумал, что пена тут явно лишняя – из-за неё я не видел воды, что доставляло мне необъяснимый дискомфорт.

Но настоящий ужас обуял меня чуть позже. Глупо было бы не воспользоваться распаренным состоянием и не обрезать ногти. Обработка рук прошла быстро и спокойно. Наклонившись к ногам, я первым делом обратил внимание на небольшой кожаный отросток, выпирающий между большим и указательным пальцами. Кажется, раньше его там не было… То есть не кажется. Я совершенно уверен! На левой ноге было точно такое же образование. Я немного погуглил, что это может быть, но предлагаемые варианты совсем меня не успокоили.

Уснуть сегодня было практически невозможно, и я отрубился далеко за полночь. Первым делом с утра я снова осмотрел свои ноги и содрогнулся от увиденного – отросток стал заметно крупнее. Более того, такие же кожаные перемычки появились и между всеми остальными пальцами.

Отзвонившись Стейси я отправился прямиком в ближайшую клинику. Для того чтобы попасть к хирургу пришлось отстоять небольшую очередь – пробиться сквозь ожидающих людей не представлялось никакой возможности. И это несмотря на то, что предварительная электронная запись подтверждала моё право на приём в 9.30.

– Ну-с, с чем пожаловали? – приветливо поинтересовался довольно молодой парень с южным акцентом, когда я, наконец, оказался перед ним.

Пожалуй, он был даже моложе меня. Интерн? Ординатор? Я почувствовал себя неловко, поэтому решил, что в данном случае, несомненно, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Сейчас я Вам покажу кое-что необычное, – сказал я и начал снимать обувь.

– Помилуйте, чего же Вы испугались? – спросил он после беглого осмотра. –  Ну, есть небольшие перепонки, такое случается, и не так уж редко, как можно подумать. Конечно, немного странно, что Вы только сейчас их заметили. Обычно мы проводим операции по удалению перепонок в более нежном возрасте.

Мои брови поползли вверх и он, заметив перемену в моём лице, быстро добавил:

– Нет, если хотите, можно провести косметическую процедуру и полностью их убрать. Возраст не станет препятствием, уверяю Вас. Операция проходит одним днём и уже к вечеру Вас выпишут домой.

– Я не просто не замечал их раньше. – голос мой прозвучал хрипло и я прокашлялся. – Их не было. Вы понимаете? Ещё позавчера между моими пальцами были самые обычные, самые заурядные промежутки!

Он лишь рассмеялся в ответ.

– Нет! Ответственно Вам заявляю, этого просто не может быть. Да Вы не волнуйтесь. Уверяю, это – нормально. И даже то, что Вы раньше никогда не обращали внимания на эти выросты. Такое тоже случается довольно часто. Господи, да что с Вами такое? – спросил он, с тревогой разглядывая моё лицо. – Неужели Вас покусала дикая утка, и теперь Вы боитесь, что обернётесь человеком-селезнем?

Доктор улыбнулся, явно ожидая того же от меня, но мне было совсем не до смеха.

– Мда, – констатировал он глубокомысленно и как-то сразу посерьёзнел. А после небольшой паузы прибавил, – А знаете что? Загляните-ка Вы, батенька к Сэму. Тридцать седьмой кабинет. А ко мне на осмотр возвращайтесь в понедельник.

Я прошёл по коридору, свернул налево и оказался перед кабинетом 37. Бронзовая табличка сообщала трудновоспроизводимое: «Семён Абрамович Перевертайло». А ниже ещё одна строка: «Психиатр». Я тут же развернулся и быстро покинул здание клиники.

Дома я снова осмотрел свои ноги и убедился, что перепонки выросли ещё сильнее – теперь они занимали практически всё пространство между пальцами, и при попытке развести-свести пальцы омерзительно трепыхались, вызывая стойкую ассоциацию с кожистыми крыльями летучей мыши. Устроившись в ванной, я собирался подумать, что мне делать дальше. Взгляд мой неожиданно упал на маникюрные ножницы на полочке. Я вынул из воды ногу, зажал складку между пальцами и потянул. Она подалась и довольно эластично растянулась. Боли не было. Я опустил ногу обратно в воду и полежал с полчаса, отмокая. Когда я снова растянул перепонки и, закрыв глаза, сделал первый надрез, боль пришла. Пришлось закусить губу. Из глаз брызнули слёзы, а с ножниц ручейками побежала кровь. После обработки каждого пальца я по несколько раз макал ногу в воду, пока ломота не ослабевала. Периодически приходилось откручивать вентиль горячей воды и добавлять понемногу, чтобы совсем не замёрзнуть. Вся спасительная операция заняла больше часа, после чего я расслабленно откинулся назад и полежал ещё какое-то время. Насухо растерев ноги, я босиком протопал прямиком в спальню – к комоду. Интересно, когда последний раз мне приходилось использовать бинт? Я зубами разорвал не вскрытую до этого упаковку и щедро замотал стопу и пальцы.

Ночь прошла более-менее спокойно. Видимо сказалось, что накануне выспаться как следует не удалось, и накопившаяся за последние дни усталость на всю ночь накрепко подружила мою голову с подушкой.

Сняв повязку, я обнаружил, что перепонки полностью восстановились. Как будто вчера я ничего и не предпринимал.

Не помню, как я добрался до работы.

– Эй, парни, кто опять выдул весь кулер и не сменил бутылку? – восклицание Тэда повисло в офисе риторическим вопросом.

Я затравлено пригнул голову вниз, пытаясь скрыться за монитором. Он не должен увидеть. Пятью минутами ранее я подошёл в чайную зону, налил стаканчик, выпил, налил ещё и тут, повинуясь какому-то внезапному порыву, вылил его себе на голову. А следом ещё и ещё, пока не кончилась вода… Волосы намокли и спутались, рубашка намокла и прилипла к телу. Лишь бы никто не заметил. Хотя стоит признать – оно того стоило.

Господи, да что это со мной происходит? Дождавшись, когда Тэд завершит все необходимые манипуляции с бутылкой и вернётся на своё место, я бросился к двери и, выйдя в коридор, помчался к дальнему углу, где у нас располагались туалеты. Я заперся в одной из кабинок и отмотал с полрулона бумаги, чтобы хоть немного промокнуть волосы и лицо. Прямо из кабинки я позвонил Стейси и сослался на невероятную боль в животе. Не возвращаясь в офис, я отправился прямо домой, к спасительной ванной.

***

Разбудил меня какой-то невнятный шум на кухне. Кажется, помятая пластиковая бутылка из-под воды с громким чмоканьем распрямилась. Оказалось, что я заснул прямо в ванной. Вода остыла, и по коже побежали мурашки. Я попытался встать и чуть не упал. Что-то было не так. Я поднял правую ногу над водой, но оказалось, что поднялись обе мои ноги. Две ноги стали практически единым целым. Я ущипнул себя за щеку. Нет, не сплю. От пяток до самых колен мои ноги склеились, сшились и сколько не пытался я не мог разъединить их. Перепонки распухли, и теперь их толщина мало отличалась от толщины самих пальцев. Кончики ног вывернулись под абсолютно противоестественным углом. Теперь они смотрели в противоположные стороны. Я вдруг совершенно отчётливо осознал, что мне это напоминает: русалочий хвост. В панике я опёрся руками о края ванной и попытался подтянуться на них. Проклятый хвост скользил, и мне всё никак не удавалось выбраться. Постепенно тревога угасала, а на смену ей приходили иные чувства. Дрожь прошла. Я уже всерьёз сомневался, что мне так уж необходимо вылезать отсюда. Вместо этого я в последний раз втянул ноздрями, сделавшимися вдруг совсем тоненькими, словно щёлочки, воздуха и нырнул в ванну с головой.