Сон 2. Египетский. Приснился мне

Пришлось покопаться в истории Египта, чтобы узнать, как называются некоторые вещи, которые я видела:
** клазирис – узкое платье на бретелях
***урей – головное украшение, символ власти, напоминает на диадему.
*ном – район страны

Имён во сне не звучало никаких. Так как рассказ получился большой, для удобства выбрала имена героям. Выбирала по подходящему значению:
Менетнашт – власть.
Бадру - рожденный в полночь.
Техути – сохраняющий равновесие.
Отта – рожденный третьим.
Менес - тростник.
Асенет – принадлежит отцу.
Озас – любимый богами.
Нахти – мудрый.
Икнатон – тот, кто работает для Атона.
Ра – бог солнца.
Бастет – богиня домашнего очага и еще много чего.

Итак, начнём.
 
***

Фараон Менетнашт грозно смотрел на жреца. 
– Ну, Бадру… Ты выяснил, как использовать дар богов?

Бадру опустил свою лысую голову.
– Еще нет, мой господин. Мне нужно время! То, что мы нашли, – невероятно, нет этому примеров в памяти наших жрецов, нет этому простого объяснения… Это… Это что-то более древнее, чем великий Египет!

Менешнат вздохнул и раздраженно бросил:
– Ты же самый знающий человек Египта. И ты не знаешь? Разве это не написано на стенах пещеры и на шаре?

– Нет, мой фараон, не знаю, и прочитать пока не могу. Этот язык древнее всего, что я видел, – уныло ответил жрец, сразу добавив ободряюще, – Но я работаю над этим! Мне нужно время, и я научусь это читать, мой фараон, я обещаю!

Фараон откинулся на спинку стула и, глядя в окно, задумался. Горизонт не был так спокоен, как было всю его жизнь, при отце и дяде. Жрецы уверяли его, что недовольство в народе нарастало очень давно, но Менетнашт мучился мыслью, что это он такой нерадивый правитель, раз именно при нем дальние номы* подняли бунт и отказались платить налоги. Конечно, наместники номов объясняли это неурожайными годами и разрушительными ураганами, чем-то там еще, но это всё отговорки. При отце ни один из номов не осмеливался привезти налогов меньше установленного, и никакая погода им не мешала. А сейчас…

Жрецы предлагали ему разные варианты, в основном военные. К примеру, отправить воинов в бунтующие номы и вырезать всех подчистую, а после переселить туда людей из других мест. Или подослать отравителя и таким образом сменить наместников. Но Менетнашту не хотелось становиться тираном. Он был не злобным по характеру. Свою грозность на приемах он скорее разыгрывал, чем испытывал на сам деле. Ситуацию с бунтом он хотел решить мирным способом, хотя бы попытаться, прежде убийств и отравлений. Поэтому на переговорах с Техути, наместником Хоруса, представителем от бунтующих номов, Менетнашт предложил свою дочь ему в жёны и снижение налогов на три года, как подарок на свадьбу, для его нома и соседних четырех. Техути согласился, но вид у него был растерянный. Видно, что согласие было не самым искренним. Но разве мог он дать другой ответ? Отказаться от подарка фараона – проще сразу перерезать горло себе и своей семье, не дожидаясь ночного нападения или мучительной смерти от яда.

Менетнашт повернулся, задумчиво оглядел ряды жрецов и Бадру в центре зала.
– Время пока есть, жрец. Пару лет сниженных налогов есть, а что потом, одному Ра ведомо. Так что работай. Поезжай в пещеру и будь там, пока не разберешься, что это и как использовать против врагов. Всё необходимое для жизни тебе будут доставлять.

Фараон встал и вышел из зала.

***

Далеко в пустыне, где пески встречаются с черными скалами, торчащими из земли, как гнев Сета, стоял шатёр. Две рабыни нарезали что-то на досках, готовили завтрак, стражники топталась туда-сюда, разминаясь. Несколько человек еще спали тут же, на подстилках.

Жрец Бадру стоял у шатра, широко расставив руки, впитывая тепло утреннего солнца, пока есть время. После завтрака – снова в пещеру, где не так приятно. Много дней старый жрец мёрз до костей и только недавно сообразил, что не обязательно проводить все время внизу. Бадру заказал из храма пару помощников и связку пергаментов, благо фараон распорядился выполнять его заказы в первую очередь. Теперь два ученика перерисовывают и переписывают все, что есть в пещере, чтобы можно было разбираться с текстами на теплом песке при свете Ра. А сам Бадру уделяет больше времени шару. Золотой шар он предусмотрительно носил при себе в мешочке, никому не давая в руки.  Бадру считал шар ключом ко всей этой загадке. Отгадка, когда она появится, должна быть только у него в руках. Письмена на шаре будет видеть только он лично.

Позавтракав, жрец пошел к скале. Ученики схватили чистые пергаменты и поспешили за ним. Спуск был уже не таким долгим как казалось раньше. Привык. Да и спокойнее, когда охрана уже зажгла свежие факелы.

В пещере, которую Бадру уже привык считать рабочим кабинетом, он огляделся и раздал указания:
– Отта, продолжай рисовать там, где остановился вчера. Менес, сегодня снова ты расчищаешь камень.

Менес ушел вперед и спустился в углубление к сияющему Камню. Свет Камня достаточно освещал купол пещеры, словно на закате Ра. А дальше было темнее. Каждое утро стража расставляла факелы вдоль стен, рядом с которыми Отта разложил пергамент и приготовился копировать рисунки и письмена со стен.

Ученики уже не противились грязной работе, получив пару плетей, а молча и аккуратно ковыряли по очереди вдоль камня, постепенно откапывая его, собирали песок и мелкие камешки в кожаные мешки, которые вечером выносили наверх. Бадру не доверил бы такую работу рабам. Во-первых, эти дикари, не испытывая должного почтения к богам и их дарам, могли повредить Камень. А во-вторых, кто знает, может, среди них шпионы… Поэтому в пещеру спускались только жрец с учениками и пара стражников.

Бадру прошелся вдоль стен, проверяя работу ученика, потом подошел полюбоваться Камнем. Жрец так и не смог понять, из чего это сделано, и как это может излучать свет, пролежав наверно тысячи лет под землей. Каждый раз, любуясь этим мистическим сиянием, Бадру испытывал массу чувств, в том числе давно забытых: от священного трепета до детского восторга, от наслаждения первооткрывателя до страха неизведанного. Поэтому про себя называл камень почтительно, как будто с большой буквы – Камень.

Сверху глыба была большая, размером в пару блоков для пирамиды, ровной прямоугольной формы. А вот какой она был высоты – это еще одна загадка. Ученики откопали уже метра полтора в глубину, но грани Камня уходили дальше, и шестое чувство подсказывало жрецу, что край они увидят еще очень нескоро.

Бадру вздохнул, подошел к своему рабочему месту и достал золотой шар. Лучший ученый Египта уже сбился со счета, сколько дней он безрезультатно крутил шар в руках так и этак, ощупывая, надавливая, даже обнюхивая; вглядывался в рисунки, пытаясь впитать их смысл, их послание… Всё это жрец знал уже наизусть так, что даже не держа шар в руках, мог продолжать мысленно водить по нему руками, заранее зная каждый рисунок и желобок под пальцами. Какая-то часть Бадру наслаждалась каждым моментом прикосновения к подарку богов, и чувствовала себя важным, даже избранным. Другая часть Бадру хотела сбежать с шаром, чтобы, разгадав шифр, стать единоличным властителем Камня и всемогущим, и чтобы сам фараон ему кланялся.

Пока жрец предавался мечтам, Менес вылез из ямы, вытаскивая за собой полный мешок камней и земли. Ученик вытер пот со лба и потащил мешок ближе к выходу. Там взял кувшин с водой. Предложил напиться жрецу, но тот только отмахнулся, шепча что-то себе под нос и даже не оторвав взгляда от шара. Менес предложил Отте, тот ответил «потом». Ученик воспользовался занятостью учителя и устроил себе передышку. Парень встал на краю ямы с Камнем, выпрямил спину, медленно с наслаждением покрутил ею до хруста. Открыл кувшин и начал пить.

Послышался звук катящихся камешков, Менес пошатнулся, и его нога поехала по склону в яму. Парень замахал руками в попытках сохранить равновесие. Кувшин взлетел. Менес смог удержаться от падения, только сев задом на край ямы, и теперь с ужасом смотрел, как кувшин летит прямо в центр Камня, как разлетаются осколки, и вода разливается лужей по поверхности. Менес побледнел и стал медленно поворачивать голову в сторону жреца, представляя, какое наказание положено за осквернение священного места.

А Бадру стоял с вытянутым лицом и открытым ртом, глядя совсем не на ученика, а только на Камень. И маска удивления на его лице быстро менялась на маску ужаса. Менес тоже посмотрел на Камень и увидел, как лужа начала искриться и вспыхивать все ярче и ярче, и вдруг последовала такая вспышка света, что у всех перехватило дыхание. Яркий свет мгновенно заполнил пещеру целиком. Все схватились руками за глаза, а ближайший к Камню Менес даже закричал от боли. Жрец держал одну руку у лица, а другой – золотой шар, будто крепче собственной жизни. Что оказалось к лучшему: если бы он его бросил, то не успел бы ощутить пальцами, как шар зашевелился и на его поверхности прошло какое-то движение.

Когда Бадру и Отта проморгались и вернули глазам хоть какое-то зрение, Менес так и остался ослепленным и продолжал кричать:
– Мои глаза! Я ничего не вижу! Помогите!

Но жрец снова смотрел не на ученика, а на еще одну фигуру, стоящую на краю Камня. Минуту назад этого человека не было в пещере. Бадру рявкнул:
– Менес, заткнись!!!

Ученик прекратил орать, лежал, держась за голову и тихо всхлипывая.  Молодой мужчина стоял рядом, растерянно оглядываясь. Жрец отступил шаг назад и крикнул:
– Эй, ты кто?

– Я Озас, – удивленно ответил мужчина и спросил в ответ, - А где Нахти?

– Какой Нахти? – снова спросил Бадру. – Здесь только я и мои ученики. Это моя пещера. Ты спустился сверху, пока мы были ослеплены? Чей ты шпион?

– Нет, я работал здесь с утра, с учителем Нахти, – парень удивленно развел руками.

– Врёшь! Не было тебя здесь утром! – возмутился Бадру и заорал, – Стража!!!

Парень почуял, что ничего хорошего его тут не ждет, не стал дожидаться ареста и бросился к выходу. Жрец и Отта так и остались стоять, будто парализованные мистическим появлением чужака.

***

Бадру стоял у дома и смотрел, как домашние собирают плоды инжира. Женщины – стоя на земле, а внуки – на крыше дома, весело переговариваясь, обрывали верхушку дерева. Жрец прогревал свои стареющие кости, а также радовался короткому отпуску, милостью фараона. Конечно, если бы фараон узнал о происшествии всё, не видать было бы ему ни отпуска, ни, возможно, даже собственной головы. Пришлось немного заплатить (и много пригрозить) ученикам, чтобы молчали. А Менеса отправить домой, его зрение так и не вернулось. Фараона устроило «изучение влияния воды на взаимодействие с Камнем», и он наградил всю экспедицию тремя днями свободы. Правда совсем расслабиться не удалось.

Во-первых, Бадру обнаружил, что золотой шар изменился. Некоторые его рисунки будто поменялись местами, а некоторые слова (если это было слова) передвинулись относительно друг друга. Жрец не мог спать спокойно, обдумывая новую идею, что шар не просто передает информацию, вроде пергамента, но еще и работает как механизм.

Во-вторых, дочь фараона – Асенет – во время прогулки по городу пожелала заехать к жрецу и посмотреть на шар, а котором слышала от отца.

И теперь жрец стоял во дворе своего дома и смотрел, как Асенет идет к нему в окружении двух стражников. Это была высокая, красивая, смуглая девушка, настоящая гордость своего отца. По случаю неофициального выезда она была одета к легкий клазирис** и совсем небольшой урей*** в распущенных волосах. Девушка была серьезной и даже хмурой, она стала такой после объявления помолвки со старым толстым наместником Техути. И как она не старалась держать лицо, соответствующее её статусу, с каждым днем она становилась все печальнее, и дышала все тяжелее.

Бадру и вся его семья поклонились:
– Давайте пройдем в беседку, прекрасная Асенет. Там в тени вам будет удобнее. А стража подождёт здесь.

Два стражника остались стоять на дорожке так, чтобы видеть свою принцессу издалека и не спускать с нее глаз. А жрец с девушкой прошли по тропинке в глубину сада и расположились в беседке, где рабы заранее подготовили блюда с фруктами, сладостями и кувшины с водой и легким вином. Бадру начал встречу официально:
– Прекрасная Асенет, позволь выразить тебе мое счастье и гордость за твое согласие выйти за Техути и спасти страну от бунтов. Это поистине достойный фараонов поступок.

– Да-да, - вздохнула Асенет, рассеяно и монотонно повторяя заученные годами слова, - я дочь фараона, мой долг заботиться о процветании Египта и сохранять порядок.

Сердце Бадру вздрогнуло отцовской заботой о девочке, которая выросла на его глазах. Он сочувственно вздохнул в ответ, понимая, как и, главное, кем далось ей это решение, и как тяжело ей сейчас. Но говорить с ней о таких вещах было немыслимо и недопустимо.

Асенет, казалось, заметила вздох и взгляд жреца, и этой капли проявления сочувствия было ей достаточно, чтобы сейчас в этой беседке хоть немного ослабить контроль и побыть просто человеком. Она оглянулась вокруг, заметила, что ее стражники стоят довольно далеко, доверив свою госпожу одному из главных жрецов Египта, и заметно расслабилась; откинулась на подушки и обратилась к жрецу уже другим голосом:
– Расскажи, Бадру, поподробнее, что ты делаешь в пещере? Я слышу об этом совсем немного и только шёпотом.

Жрец протянул ей шар и принялся рассказывать с самого начала. Девушка слушала сначала рассеянно, но с каждой минутой все внимательнее. Бадру порадовался её любопытству, ее любознательному взгляду, которого не видел уже несколько месяцев. Понимая, что это скорее всего их последняя встреча, так как уже на днях она станем женой Техути и уедет навсегда, жрец постарался порадовать ее напоследок, вложив в доклад все свои способности красноречивого рассказчика. А Асенет на это время стала просто девочкой, которая слушает удивительную сказку доброго дядюшки. В руках она крутила шар, разглядывала его и так и этак, и успевала поглядывать на жреца широко раскрытыми удивленными глазами. Лицо ее сияло интересом и восхищением. Жрец уже подходил к последним событиям, придумывая на ходу, как украсить свой рассказ так, чтобы не проговориться о сбежавшем человеке, как вдруг послышался детский крик.

– О, Бастет! – Бадру узнал голос своего внука и кинулся бежать к дому, бестактно позабыв о правилах приличия при общении с семьей фараона. 

Юная Асенет осталась в беседке, наблюдая издалека, как жрец добежал до стены дома и наклонился над фигуркой ребенка. Видимо, один из внуков упал с крыши. Бадру приказал одному из стражников поднять мальчика, отнести в дом, и мужчины ушли. Девушка вздохнула и осталась в беседке одна, вспоминая, как ей нравилось лечить кошек в детстве, и как она хотела стать лекарем. Но она выросла и теперь несёт ответственность за страну, и не подобает ей бегать с помощью кому бы то ни было. 

Асенет полулежала на подушках, задумчиво крутила в руках шар и пыталась сдвинуть его части. Она никак не ожидала услышать в кустах деликатное ГХМ-ГХМ. Девушка вздрогнула от испуга и выронила механизм. Шар покатился под столик с фруктами.
Дочь фараона выпрямилась, огляделась вокруг и увидела торчащую из куста акции вихрастую голову молодого мужчины. Парень тоже замер и смотрел на неё. Асенет не понимала, что ей делать. Если бы он был прислугой, то пришел бы по дорожке. Если бы – стражником, то на нём был бы положенная одежда, да и стражи никогда не выпускают из рук копья. Сказать что-то ему? С какой стати? Пусть кланяется и представляется. Наверно, он чей-то сын, кого-то из управителей, раз так смело на нее смотрит.

– Великолепная Асенет. Позвольте мне забрать этот шар, он мне очень нужен, - начал молодой человек, вышел наконец из веток и направился к беседке.

Асенет мигом очнулась от размышлений, присела, достала шар из-под столика и спрятала руку за спину:
– Не позволяю! – резко ответила она, возмущенная его фривольным поведением, а также напуганная тем, что незнакомый парень хочет забрать шар; шар, о котором знали считаные лица.

Молодой человек остановился, осознав свою ошибку, и начал по-другому:
– Позвольте представиться. Меня зовут Озас. Я правая рука верховного жреца Нахти.

– Неправда! – строго отрезала Асенет. – Я знаю всех высших жрецов, среди них нет никого с таким именем!

– Я уже это знаю, - вздохнул Озас. – В вашем Египте нету, а в моем – есть.

– Это еще что значит? – спросила Асенет, мельком взглянув в сторону, где стражник, почему не бежит к ней. Но стражник стоял у дома, заглядывая через окно внутрь, очевидно волнуясь за ребенка и спрашивая, как он.

Озас заметил взгляд девушки, покрутил головой и тоже рассмотрел сквозь листву отвернувшегося стражника.

– Простите мне мои неуважительные действия, - вздохнул парень. – Я знаю, то здесь вы – дочь фараона, и я бы никогда не позволил себе так недостойно себя повести, но мне придется, у меня нет другого выхода, я должен попасть домой, а это не мой дом.

Асенет напряглась, начала передвигаться к выходу из беседки, чтобы побежать к страже, но и парень тоже стал двигаться боком в ту же сторону, перекрывая ей путь. Озас, расставив руки в стороны, медленно подходил к девушке, приговаривая успокаивающим тоном:
– Я сейчас подойду к вам и заберу шар. Пожалуйста, не сопротивляйтесь. Я не хочу причинить вам боль. Мне нужен только шар. Пожалуйста… Я просто хочу домой.

Но Асенет была не так проста, как он надеялся. Девушка мгновенно прыгнула назад через скамью, и теперь между ней и Озасом было препятствие. Принцесса взяла диалог в свои руки:
– Куда это домой? Откуда ты?

Молодой человек, не ожидавший такой прыти от воспитанной в роскоши девушки, растерянно остановился, обдумывая новый план и автоматически отвечая на вопросы:
– Я из Египта.

– Кто ты?

– Помощник жреца Нахти, я же говорил.

– Врёшь, нет такого жреца.

– Это в вашем Египте его нет, а в нашем – есть.

– Что это значит: вашем, нашем?...

– А то, что мы из разных Египтов. В моём есть жрец Нахти, нашего фараона зовут Икнатон, и у него сын. Дочери нет. А в вашем Египте фараон Менетнашт и ты его дочь. Я поспрашивал и уже все выяснил.

– И где этот другой Египет по-твоему? – ехидно спросила Асенет.

Озас поник, опустил руки и печально ответил:
– Я не знаю. – Озас вздохнул, присел на скамью, обхватил голову руками и обречённо добавил, - Только знаю, что надо через древний камень пройти, чтобы туда попасть. Ну и шар повернуть. Затем он мне и нужен.

Асенет вдруг открыла рот от удивления.
– Так говоришь, в твоем Египте я вовсе не дочь фараона?

– Нет.

 Девушку осенило! Мысли лихорадочно забегали у нее в голове: «Если я там – не дочь фараона, то я не обязана выходить замуж за старого Техути! Какой-то другой Египет? Через камень? Звучит, как бред… Да какая разница, если я там буду свободна от тяжкого бремени ответственности за страну. Я буду свободна!
 
– А знаешь что? Я отдам тебе шар.

Озас поднял на неё взгляд, полный надежды. Девушка уверенно добавила:
– Но при одном условии: мы идем в твой Египет вдвоём! Пусть даже так: шар останется у меня, как гарантия, что ты возьмешь меня с собой. И мы идем вместе.

Озас поднялся со скамьи как был, с открытым ртом, и так и замер, не веря своим ушам. Но девушка его поторопила:
– Ну же! Сейчас стража вспомнит обо мне, и тебе конец. Куда идти?

Парень пришёл в себя, и показал в сторону:
– Там, в той стороне сада, есть дерево близко к стене, через него я перелез сюда. Бежим, я помогу тебе перебраться.

Помогать не пришлось. Асенет шустро вскарабкалась по стволу и прошлась по ветке. Обернулась:
– Ну, идешь?

Восхищённый парень полез следом. Видно, в этом Египте принцесс воспитывают по-другому.

***

Темнело. Последние лучи заходящего солнца освещали городские строения. Рабы очищали главную улицу. Наместник Техути с семьей и небольшим отрядом прибудет завтра и поедет по этой улице к дворцу фараона, готовиться к церемонии.

По улицам, между палатками торговцев, ходили вооруженные люди. Сегодня их было намного больше, чем обычно. Стражники старательно делали вид, что просто ходят, следя за порядком, но общее волнение, ощущение, что «что-то происходит» коснулось всех прохожих. Стража скользила взглядом по всем укромным уголкам, под разными выдуманными предлогами заходила в дома, заглядывала в сундуки… Поиски дочери фараона шли полным ходом.

Парень и девушка сидели наверху, на краю крыши, поглядывая вниз на улицы города, и беседовали.

– Наверное, всех согнали на поиски. Думаешь, нам удастся улизнуть?

– Думаю да. Я жил тут неделю, выяснял подробности, куда я попал, и где можно найти жреца Бадру. Эту неделю я помогал одному торговцу, за еду. Подсказал ему кое-какие секреты торговли, они сработали, и он теперь он мне должен. Поможет. На рассвете выедем из города.

Асенет разглядывала Озаса, по-царски не стесняясь и не отводя взгляда, когда он замечал. Парень не возражал, явно наслаждаясь теплотой ее взгляда больше, чем последними тёплыми лучами солнца. А Асенет наслаждалась новыми идеями о том, что в том другом Египте она уже не будет дочерью фараона и сможет свободно полюбить кого-то. Раньше она себе такого сознательно не позволяла, чтобы не было больно; ведь всё равно ведь замуж отдадут по какому-то политическому плану. И она привыкла не вглядываться в мужчин, чтобы случайно не зацепило сердце. А сейчас она с удовольствием осматривала юношу рядом, игриво замечая его улыбку, прядь волос на лбу, цвет глаз, искорки во взгляде. «Какой же он симпатичный!» - подумала она, но вслух сказала, протягивая шар:

– Так ты знаешь, как им пользоваться?

– Знаю.

– Откуда? Бадру, наш жрец, уже месяц бьется над всей этой тайной. Да толком так ничего и не понял.

Озас пожал плечами:
– Видно, наш жрец поумнее будет. – засмеялся он, но, видя её возмущение, быстро добавил, - Я не знаю. Может, просто времени больше было? Мы с учителем Нахти работаем над этим уже полгода, наверно просто раньше начали. И он не прятал от меня шар, как ваш Бадру. Я много возился с этим механизмом, тоже знаю наизусть все его рисунки и кнопки. Наверно, две головы – лучше.

Асенет проводила взглядом последний луч солнца и сказала:
– Давай спать. Надо встать с рассветом.

***

Факелы длинного коридора мелькали один за другим. Парень и девушка бежали вниз. Далеко позади слышался топот стражи и крик «Взять их!». Асенет вздрогнула от крика и упала. Озас затормозил, вернулся к ней и протянул руку.
– Ты как, в порядке? Нога? Помочь?

Девушка быстро ответила:
– Все хорошо, просто споткнулась. Вперёд!

Асенет поднялась, и они снова понеслись. Вбежав в пещеру, Озас метнулся в сторону и на бегу подхватил рукой кувшин с водой. Асенет уже была ближе к Камню и разбегалась, чтобы перепрыгнуть раскопанную траншею. Парень быстро ее догонял и перепрыгнул почти одновременно с девушкой. Они сделали еще несколько шагов к центру камня и обернулись.  У входа в пещеру появился первый стражник. Он остановился, тяжело дыша, а за его спиной уже входили следующие, подталкивая первого в спину. За ними показалась лысая голова Бадру, который кричал:
– Нееееет! Не надо! Отдай шар! Асенет, не ходи с ним!

Асенет и Озас переглянулись и уверенно кивнули друг другу. Девушка размахнулась и с силой бросила кувшин под ноги. Озас посмотрел вниз, убедился, что кувшин разбился и вода уже попала на камень, и тогда нажал пальцем что-то на шаре. Оба они поднесли ладони к лицу и закрыли глаза.

А вот стражники – нет, и закричали, ослеплённые. Только Бадру отвернул лицо в сторону стены и зажмурился, пригнувшись, будто пытаясь спрятаться от яркого света. Когда свет перестал проникать под веки, жрец открыл глаза и посмотрел в центр пещеры. На Камне никого не было.