Юницы честное зерцало

                Моей любимой Елене Ландер, пока вполне справляющейся с интеллектуальным пинг - понгом
     - Куй на левую ! - совал Вихрь - атаман жилистый кулачище под нос чумазого Левши, требуя минимального ежели уж не соответствия, так хотя бы пиетета к токсической составляющей мировой культуры, а она - эвон кому ! - от вина веритас проистекать изволит, но сии тривиальные банальности мало нисходят в пустопорожнюю башку медовемесячной клушки, истинно белль пюлль, как изъясняться изволят френчи, куртуазно и гламурно опуская ничтожных потаскушек в свойственный им говноуровень малевания по шмоткам невнятных рисунков, из коих, возможно, нарисуется рано или, скорее, поздно Дауни - младший, искренне недоумевающий над тупостью пола слабого, жаль, рыжик, что вообще - то большая умница Потупчик такая холуйка, что противно мне просто обращать внимание на ее умы с рассудками, подлая она в своем подхалимаже, негодяйская и отвратная, от чего еще противней становится на душе : дал Бог ума и красоты, а душу не предусмотрел.
     - Какую ? - уточнял скрупулезный мастер, почесывая зудящий зад о скособоченный косяк бани, куда и заперся он с тремя подмастерьями для производства рукотворного чуда. - У ей их четыре !
     Граф казачий промчался по баньке вихрем, потому прозвище оправдывать надобно, оно ведь и отсохнуть способно, вот колер смени  " Шварцкопфом " на какой нордический тотенкопф, как перестанешь быть рыжиком Джинджер, а до Лени или Дитрих не дорастешь в жизнь, никто не дорастет, кончились великие или, как сказал Тарантино, в голден эйдж Холливуда были действительно звезды, а сейчас просто целебрити, на что, будь жив купец Гиляровского, ответил бы причинно : а ранее народ был, теперь же - публика. Стопанулся у затянутого густой паутиной оконца, подслеповатой курицей робко зырившего на свет Божий, только - только отгулявший Масленничную, откушав блинцов, попив водочки и разбив пару - тройку рыл подвернувшихся.
     - А у тебя же, - начал издалека атаман, устало сбрасывая кавказскую бурку на заплеванный пол и усаживаясь на корточках у полка, сплошь заставленного приборами неведомыми, видать, тонкой аглицкой работы, не иначе, разве сказать вот, еще немцы могут такое - то, те же англы и юты с саксами вообще - то, исходить если генеалогией эволюции, например, - три подмастерка было, когда запирались вы, отчего же ныне лицезрею лишь пару ?
     Левша, наливая вдосталь зелено вино из поставца малого в ковши банные, мигнул здоровяку в азяме на голое тело, не способном скрыть забавные картинки на теле, нанесенные, судя по всему, тушью суновской, и тот, жалобно скосоротившись, запрыгнул на котел, остывший за недосугом, и завыл, иешиботнически раскачиваясь :
     - О, касса марэ !
     - Молдаван ? - заинтересовался Платов, принимая из рук мастера ковш первый. Перекрестился истово да и жахнул, вкусно закусив рукавом.
     - Румын, - достойно отвечал Левша, заедая свой порцион по - флотски, макаронами то есть. - Пришакариу.
     Атаман покосился на рыжеватого человека в опорках, упорно топтавшегося на небрежно лежащем по полу чорному пальто, с барского плеча жалованного мастеру за день до затворения. Прибыл в деревеньку неказистую, где имел честь пребывать Левша, сам генерал - аншеф, чья фамилия точная затерялась в глыби веков, да и срать, если уж на то пошло - поехало, всем на его наименование, мелок и жалок такой персонаж для произведения литературного, не говоря о кине неплохом, в восемьдесят шестом выпущенном, был тогда Совдеп, партия, цензура, а умели сымать, что странно, особенно, если копнуть, для эпохи перестроечной, когда свобода произносить слово  " сука " тут же и очутилась на нечистых устах Жванецкого, а выслушивавшая глупости с ахинеей интеллигентская нечисть сытенько реготала, устав от кухонной Фронды и стояния в бесконечных очередях той высокоразвитой цивилизации, что сгнила сама собой, разлетевшись в прах. Ну, прибыл и прибыл и х...й на него, как говорится, но то - то и оно - то, что обрушил с плеча своего пальто чорное пришлец, жалуя Левше милость. Вот мастер милость генерал - аншефскую и приспособил по предназначению судьбы : нехай валяется на полу, прикрывая чешую от воблы астраханской, недурственно способствующей к возбуждению жажды, что для творчества - самое то. Или это.
     - То, это, - брюзжал Платов, очищая луковицу уверенными движениями сильных пальцев, - надо бы у Тицкой, что ли, справиться, что для творчество то, а что, понимаешь, это.
     - Га ! - завопил Левша, подскакивая. - Вот и имя для блохи организовалось.
     Он подпрыгал к мелкоскопу знатному, под чуткими окулярами коего и уковывал безделку заграничную, торжественно сплюнул, метясь в хитиновые покрова игрушки, и гулко произнес :
     - Нарекаю тебя Тицкой.
     - Аминь, - охотно отозвался Вихрь - атаман, разливая по второй, что соколом, согласно поговорке - пословице, влетит в органон, измученный алкоголем. Это, наверное, цитата. Впрочем, в рунете давно предусмотрена функция подпитывания скудоумков чуждой мудростью, так что справиться о точности и исходнике цитаты можно было бы без особого труда, но - неохота.