История Лалэ

Лалэ стояла, как по Есенину, приблизившись к стене. По комнате никто взволнованно не ходил, но был даже не прочь. В голову бросались неаккуратные мысли. Лалэ отвернулась к окну.
Ей 6 лет и она в детском лагере, где по субботам детям раздают сгущённое молоко. Дедушка Лалэ любит сгущённое молоко, поэтому по субботам девочка чувствует себя курьером кулинарного удовольствия.
- Какая чёрная девочка, - сказал кто-то. В это время за окном распахнула большими крыльями ворона с длинным клювом, и Лалэ смотрела на полёт птицы. - Чья ж ты у нас будешь?
Всё-таки надо обернуться, посмотреть, кто там такой общительный. Лалэ обернулась, увидела, что рядом с ней стоит какая-то тучная тётенька и широко, как Чеширский кот улыбается.
- Я Лалэ.
Тётенька всплеснула руками, словно радуясь.
- Армяночка?
Лалэ увидела, как голубь на дереве хочет сделать тройное сальто с ветки, но стесняется и просто прыгает на землю, будто желая убиться. Ему этот мир уже абсолютно понятен.
- Нет, талышка, - ответила девочка, смотря снизу вверх на тучную тётеньку.
- Латышка? - улыбаясь, переспросила та. Лалэ не сразу ответила - надеялась, что тётенька сопоставит некоторые факты, упраздняющие заданный вопрос. Но тётенька не спешила сопоставлять - её ничуть не смущали ни кавказская внешность девочки, ни то, что латыши - это балты, и они преимущественно светлые.
- Нет, - Лалэ вздохнула. - Талышка.

О том, что люди бывают странные, Лалэ узнала ещё в 5 лет. В 10 лет, когда ей адресовали какое-то "чурка", она в своём знании лишь убедилась.
Был осенний день, начало школьной поры. К слову, учиться Лалэ даже любила, а книги были ей лучшими друзьями. Но иногда Лалэ хотела отложить очередную настольную книгу и погулять, пообщаться, поиграть в кукольный домик с кем-нибудь ещё. Благо, была подружка Алиса. И всё.
Когда слова "чурка", а потом "хачик" в адрес Лалэ участились, девочка почувствовала, будто между ней и остальными людьми прочертили какую-то полосу. Отделили. Оказалось, что эти остальные люди не хотят дружить с Лалэ.
- Ты у меня добрая, умная, красивая девочка, - так всегда говорила мама. И папа тоже так говорил. Лалэ был очень важен именно первый пункт - она считала, что можно не дружить только со злыми людьми. Поэтому и не понимала, почему не хотят дружить с ней.
Спасибо, что рядом были книги, на страницах которых целые миры, куда можно было спрятаться от мира сего. Лалэ так и делала.

Лето было солнечным и приятным. Дети стали расти куда-то вверх - весной ушли низкие, а осенью придут размером с Эйфелевую башню.
Во дворе были песчаные холмы - это следы несостоявшейся стройки. По ним зимой папа катал Лалэ на санках. За холмами пряталось широкое дерево, в каникулы служившее детям домиком. Здесь был даже ковёр!
Лалэ 11. Она особо не выросла, но у неё и такой цели, знаете ли, не было. Играясь с подружками во вдоре (да, подружки появились, но, кстати, ненадолго), Лалэ услышала, как соседский мальчик обозвал одну из них тем самым малоприятным словом то ли на ч, то ли на х. Разумеется, Лалэ не могла не вмешаться. Вмешалась.
- Бей её в живот, - так сказала бабушка мальчика, бившего Лалэ по наказаниям в живот. Бабушка вместе с дедушкой стояли на балконе пятиэтажного дома, наблюдая за тем, как их внук смело направляет удары по указанной части тела одиннадцатилетней Лалэ. В тот солнечный летний день Лалэ дошла до бабушки другого мальчика, сказать ей, как плохо он повёл себя с подружкой Лалэ.
- Так вам всем и надо, - сказала бабушка мальчика.
В тот день Лалэ поняла, что не может любить мир, в котором живёт. Здесь почему-то слишком агрессивно. Поэтому девочка придумала свой мир, в котором ещё долго жила.

Особой симпатии к математике Лалэ не питала. Однажды на перемене, направляясь к своей парте, Лалэ почувствовала, как её руки заламывают. Это два одноклассника, которые решили, что хачам и чуркам нужно ехать домой. Решительные.
Лалэ домой поехала. Розовое пятиэтажное здание стояло у леса. Лалэ сказала папе, что её отправляют домой, но вряд ли в это розовое пятиэтажное здание. Тогда папа девочки впервые пришёл в школу проводить просветительско-угрожающую беседу с решительными мальчиками. Те понимающе закивали.
- Хачик. Что, сразу папочку позовёшь? - сказали и спросили они на следующий день. Был урок физкультуры.
Лалэ было 12. Она покупала ещё больше книг в магазине на Курортном проспекте.
Из двух решительных мальчиков остался один - второй случайно проглотил насвай и умер. Лалэ проезжала мимо церкви, когда там проходила прощальная церемония. Простила.

Лалэ завела тетрадку, в которую выписывала все данные своих одноклассников - дни рождения, знак зодиака, цвет глаз, из каких семей. Уже тогда Лалэ, смотря на свою тетрадку, поняла, что почти все в её классе из несчастливых семей. Она поняла, что, возможно, слова, брошенные в её адрес, летящие с шипами и кровью, это следствие нелюбви в семьях этих детей. Лалэ не приняла это за оправдание, но посчитала важным учесть. Лалэ 13. Она боится общества незнакомых сверстников, сторонится на улице знакомых сверстников, в школе у неё потеют ладошки. А на уроке "Живого слова" от злости хочется кинуть в учительницу что-то тяжёлое. Мусульмане, судя по тексту, который подготовила к уроку живословительница, плохие. Все.
Лалэ единственная мусульманка в классе - учит два иностранных языка, ходит в художественную школу и умеет чинить велосипеды. Мама и папа учили девочку добру и свободе, которая не несёт за собой плохих последствий. И тут оказалось, что Лалэ и её семья, и все, для кого Мекка означает святыню, плохие. Живословительница же неправду не скажет.

Лалэ 14. По истории задали составить презентацию про национальную кухню любой выбранной страны. Лалэ выбрала страну папы, где сама ни разу ни была, но точно знала, что та страна и её страна тоже.
Лалэ предвкушала своё выступление, даже надела новую школьную юбку.
- Про Чуркистан сейчас будет? - спросила девочка, и класс рассмеялся. Лалэ обернулась, сказала, что все они глупое, неграмотное стадо. Класс замолчал. Учитель пригласил Лалэ выступить.
В тот школьный день четырнадцатилетняя Лалэ лишь убедилась в мнении пятилетней себя. Люди странные. Есть только разница - от безобидного "ты латышка?" до более негативного "про Чуркистан сейчас будет?".
Лалэ не выступила в тот день. Посчитала, что эти дети, с которыми она учится, не достойны того, чтобы узнать про национальную кухню Азербайджана.

Лалэ дружила с Кариной, девочкой-армянкой. Их дружбу ставил в пример тот же учитель истории. Карина приходила в гости к Лалэ, они вместе снимали смешные видео на мыльницу. Потом девочки повзрослели, и их пути разошлись, но важнее не это. Важнее то, что несмотря на войну, они смогли сохранить мир.

Лалэ выросла и стала сильнее своих детских страхов быть отвергнутой по признаку национальности или внешности. Она знает точно - дураки на свете, увы, навсегда. Что их сделало такими - вопрос для социологов, психологов, педагогов. Лалэ, кстати, педагогом и стала. Чтобы научиться вести людей (пусть и небольшое их количество) добрым, принимающим многообразие мира путём.

- Ой! Это же ИХ флаг! - говорит восьмилетняя ученица, видя жёлто-синее изображение на карточках "Страны мира". Пугается, глаза вот-вот выпрыгнут из орбит. Спешит выкинуть карточку.
Лалэ подходит к столу, за которым сидят восьмилетние ученики, обнимает себя за локти, смотрит в окно, из которого рассеиваются солнечные лучи.
- Мир такой большой и разный, дети, - говорит она. - И в той стране живут такие же Кати и Димы как вы. А ещё есть такие же учительницы Лалэ как я, - Лалэ взяла из рук девочки Кати карточку и вернула её в общую стопку карточек. - Не спешите ненавидеть или бояться. Важнее, доброе ли, человечное ли у нас сердце. Да, Ярик?
Ярик качался на стуле. Он был в группе с Амирой, девочкой из Баку.
- Да, - кивнул он.
Если кто не знает, если Ярик сказал, значит, это "правда, отвечаю".