Зазорно ли назвать кальвиниста братом во Христе

Некоторое время назад несколько братьев осудили меня в резкой форме за то, что я назвал в одном видео автора с кальвинистскими убеждениями своим братом во Христе. Я удивился, но не придал этому значения, мне не показался этот вопрос сложным для понимания. Потом все же понадобилось объяснить им, почему я так считаю, и я разъяснил это. Сейчас еще один брат выразил свое несогласие с тем, что кальвиниста можно назвать братом, и я решил написать заметку по этому поводу. Все-таки четыре-пять человек плюс круг их влияния – это уже тенденция. Чувствую себя неудобно, во-первых, объясняя, казалось бы, очевидные вещи, во-вторых, понимая, что это о нас говорит.

Для удобства я приведу свои мысли в виде ряда тезисов и аргументов, какие-то из них будут логического свойства, какие-то богословского, какие-то будут просто историческими фактами. Располагаю их не в порядке значимости и важности, а в том порядке, в каком они приходят мне в голову.

1. Начну с короткой логической цепочки:

a. Спасение не ограничивается рамками МСЦ ЕХБ, вне МСЦ ЕХБ есть спасенные, и основная масса спасенных в масштабах всей истории не из МСЦ ЕХБ.

b. Спасение невозможно без рождения свыше. По результатам возрождения Бог становится для спасенного Небесным Отцом, Который принимает спасенного в Свою семью – в церковь.

c. Если я тоже нахожусь в Божьей семье, то другие ее члены для меня кто? Братья и сестры. И если спасение не ограничивается рамками МСЦ ЕХБ, то вне МСЦ ЕХБ у меня есть братья и сестры.

2. Церковь Божья – огромная и разнообразная. Она устроена намного более сложно, чем человеческое тело. Павел в послании Римлянам и в первом послании Коринфянам сравнил церковь с телом, чтобы подчеркнуть непохожесть разных членов друг на друга и при этом нужность каждого для тела. Если одна группа верующих решит, что они – это вся церковь, это неразумнее, чем если бы почка или только несколько ее нефронов (нефрон – это маленькая часть почки) решили, что они – все тело.

3. Причем церковь разная не только в нашем временном срезе, на протяжении столетий верующие люди поклонялись Богу и жили в своей практической жизни очень, очень по-разному, часто или практически всегда с отличиями от того, как это делаем сейчас мы. И все равно, если эти люди уповали на Бога, признавали Иисуса своим Главой и Спасителем, исповедовали библейские истины, желали прославлять Бога своей жизнью – они входили в состав Божьей церкви.

4. Умаляя церковь, человек умаляет Божье дело, а значит и Самого Бога. Бог всегда больше и разносторонней, чем вы о Нем думаете.

5. Первая церковь была очень разнообразной. Филип Шафф делает анализ этих различий в первом томе своей истории церкви. Было ультраконсервативное, иерусалимское крыло под руководством Иакова, где очень долго продолжали соблюдаться иудейские обычаи и законы, это видно по книге Деяния апостолов. Было направление, которое консерваторы считали либеральным, они смотрели на него с недоверием, а кто-то с неприязнью – это реформатор Павел, благовествовавший язычникам, крестивший их и отпочковавшийся от иудаизма. И были центристы, Шафф говорит, что баланс обеспечил Иоанн, проповедник любви. При всем этом разнообразии апостолы искали друг друга: Павел пошел в Иерусалим, чтобы изложить там свое понимание Евангелия, а тамошние столпы подали ему руку общения. Первая церковь была очень разной и очень единой.

6. Вообще Бог сотворил разнообразие. Я в одном светском журнале когда-то в юности прочитал, сколько было сортов то ли яблок, то ли каких-то других плодов сто лет назад и сколько их сейчас. Цифра сократилась на порядок. Есть яблоки и твердые, и мягкие, и средние, и сладкие, и кислые, и кисло-сладкие, и медовые и разные-разные другие. Всем понятно, что если будут только кислые или только твердые – это не есть Божий замысел.

7. Павел в Рим.14 утверждает принцип вариативности, разнообразия и свободы: «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его».

8. Когда одна деревня обособляется от других, в том числе в вопросах брака, она вырождается – просто по законам генетики. Я не про то, чтобы нам убирать границы братства, они нужны, но про то, чтобы не стать тупиковой веткой в истории церкви, возомнив о себе, что церковь – это только мы. Утверждение того, что вне братства у нас нет братьев – это и есть затягивание других в тупик истории.

9. Недавно я был в Мюнстере, где близко к верхушке собора висит несколько клеток. Они напоминают об истории анабаптизма. В 1535 году (через очень короткое время после начала Реформации, и двадцати лет не прошло, еще при жизни Лютера) лютеране объединились с католиками, взяли город штурмом и жестоко казнили руководителей анабаптистов – в течение нескольких часов палачи щипцами вырывали им ребра, а после их тела повесили в клетках на башне церкви св. Ламберта. Я смотрел на эти клетки и думал о том, каким коротким оказался путь от религиозной нетерпимости к изощренной казни. Наверное, теперь, когда я буду слышать из уст верующих интонации ненависти и злости (а я их иногда слышу), я буду вспоминать эти клетки.

10. Первый библейский пример разрыва братских уз – Каин. Иоанн говорит серьезные слова: «Дети Божии и дети диавола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего» (1Ин.3:10). Если человек не хочет признать дитем Божьим и назвать братом того, кого Бог называет Своим дитем и поместил в Свою семью, такая нелюбовь к брату очень нездоровый признак.

11. Мне по душе был подход к преподаванию истории церкви Петра Петровича Изаака. Он рассказывал про определенный период из истории, пусть даже и очень отдаленный. Показывал, какие были вызовы перед верующими того времени, как они на них отвечали, какие у них были проблемы, чем они от нас отличались. А потом задавал вопрос: «Вы бы поучаствовали с ними в вечере Господней?» Поначалу студенты всегда молчали, очень уж большой временной промежуток лежит между нами и очень те верующие отличались от нас. После паузы он говорил «Я да». И рассказывал про следующий период, про других верующих, которые отличались и от предыдущих, и от нас с вами, но у них было самое главное общее с нами, что должно быть общим – вера в Иисуса Христа и желание жить в послушании Ему – и снова повторял в конце свой вопрос про участие в вечере. Снова отвечая на него утвердительно. Он преподавал именно историю церкви, а не историю отступлений.

12. В заключение подчеркну: редуцирование или зауживание границ церкви – склонность очень небольшого количества людей из числа моих знакомых. С кафедры и в личных беседах я слышу здравый подход. Он же был свойственен русскому евангельскому движению в целом и нашему братству в частности. В качестве примера укажу хотя бы тот факт, что в наших песенниках огромное количество гимнов православных, лютеранских и других авторов. У нас издаются книги авторов, у которых есть различия в непринципиальных вопросах с нашим учением. Также труды таких авторов цитируются в нашей литературе и за кафедрой. Примеры приводить не буду, чтобы не делать заметку слишком громоздкой.

13. Один список имен из истории церкви все же приведу, вот некоторые детокрещенцы: Джон Уиклиф, Мартин Лютер, Ульрих Цвингли, Жан Кальвин, Джон Буньян (нам теперь не читать «Путешествие пилигрима»?), Джонатан Эдвардс (известный по проповеди «Грешники в руках разгневанного Бога», по обширному пробуждению и многочисленным богословским трудам), Джон Ньютон (написавший песню «О благодать, спасен тобой», теперь не петь ее?), Джон Уэсли, Клайв Льюис, Гилберт Кит Честертон, Вильгельм Буш (теперь не использовать в благовестии его книгу «Иисус наша судьба»?). Я за то, чтобы если человек не продвигает в своих трудах вопрос, в котором у нас с ним есть различия, и если это различие не играет решающего значения для спасения, то использовать его труды. Я не согласен с отдельными взглядами этих авторов, грущу о наших расхождениях, но в целом те их книги, которые полезны, читаю, если они не продвигают свои взгляды, в которых у нас есть различия, в навязчивой и агрессивной форме. Новообращенному христианину, возможно, стоит от этого воздержаться, но зрелый верующий вполне способен к вдумчивой и критической работе с книгой, а ведь мы должны стремиться к зрелости.

14. Кстати, чтобы далеко не ходить за примерами. Даже у нас в братстве есть разные взгляды на понимание крещения. Например, кто-то считает, что оно входит в сотериологическую спасительную формулу, кто-то – что нет. Это не мешает нам называть друг друга братьями и любить друг друга.

15. Ересью Новый Завет называет неправильную практику жизни, а лжеучители – это те, кто отвергается Христа как Искупителя (2Пет.2:1). Буньян, Ньютон, Буш и Пайпер не отвергают Христа как Искупителя, наоборот. Посмотрим на коринфскую церковь: коринфяне вечерю неправильно понимали (вопрос как минимум не менее важный, чем крещение), мертвых крестили (а не детей), но Павел не называет их еретиками, пишет им как церкви Божьей.

04.09.2023