Комариная трагедия

  Катится колесо. Вверх- вниз, вверх – вниз, взлет – падение, победа – поражение. Это то, что дает нам ощущение полноты жизни. Все по кругу. А вокруг – впечатления, эмоции, настроения всех оттенков – райский сад для души.
  Она сидела подле него. Он не умел читать молчание ее широко открытых, преданных,  глаз. Он думал, это правда. Она смотрела на него, как влюбленная девочка, хотя уже давно никого не любила, а страсть, казалась ей чем-то наивно – фантастическим. Сейчас ее раздражал комариный писк. Она подумала, что сейчас не время хлопать в ладони, хотя при других обстоятельствах занялась бы этим с удовольствием, с прытью молодой кошки, но сейчас нельзя, иначе вся ее влюбленность превратится в фальшь. Ей казалось, что ее взгляд потупился и обернулся  внутрь себя, но он этого не замечал. Теперь она знала, что не полюбит его. Этот чувственный взгляд в его сторону больше был похож на самолюбие. Действительно, приятно, когда тебя любимую любит еще кто-то привычный, узнаваемый, бывший в ее сердце.
  Когда же это было? Она заглянула в свою память, перебрала почти все, что их связывало, но чувства не нашла. Это случилось, когда небо было безоблачным, а потом еще долго была засуха и ни разу ни облачка. Она покатилась с ним с горы сразу, вдруг, забыв осознать эту езду, проверить тормоза. Куда она едет? Что так быстро мелькает за окном? Она не успевала насладиться пейзажем, укачивающей дорожной тряской, будто катится в тартарары, будто время начало свой отсчет, сбив стрелки на много вперед, лишая оглянуться, понять, прочувствовать. Ее жизнь замерла на вздохе,  и нужно было сделать большое усилие, чтобы перевести дух.
  Жизнь заранее обречена на парадокс. Однажды ей захотелось поумнеть. Этот синдром личного неблагополучия вверг ее в бездну гармонически отточенных гипотез и версий. Она примеряла на себя историю Вселенной, раскладывала пасьянс из случайностей и закономерностей, упивалась верностью уравнений добра и зла, она проваливалась в дамскую философию все глубже и глубже.
 - Разве ты не видишь? У него грудь простреляна. Он мертв. Он никогда не отведет взгляда в сторону, не моргнет, не спросит о чем-нибудь.
- Я догадывалась уже тогда, когда первый раз решила примерить на себя историю Вселенной. Но он был жив, он смотрел на меня привычным взглядом, и я боялась даже  думать об этом.
  Так неспокойно бывает, когда знаешь, что это случиться и тогда лучше молчать. Лучше не будет. Если  она скажет это вслух, то убьет его и тогда будет виновата в его смерти.
 В его смерти она сомневалась и его смерть тоже.
- Должно быть, для него это мучительно больно?
- Да, конечно, ждать приговора нелегко.
 Главный судья спокойно тикал на уютном кухонном столе, и похоже, никуда не торопился.
Она поправила шпильку в волосах. Комариный писк приближался к уху.
- Вредное создание – почти прошипела она и стала искать его в пространстве комнаты. Комариный писк вывел ее из кухни в прихожую. Мягкие лучи света из-под нежно-персикового абажура настольной лампы осветили сидящего на диване молодого господина в черном строгом сюртуке. Он был длинный, худой, с узким как у комара носом.
- И так, сударыня, вы должны признаться в убийстве.
- Я никого не убивала.
- Пока нет. Вы его ранили. Слышите, он стонет.
-  Он сидит спокойно. Ему хорошо и покойно!
- Ну, хорошо, тогда признайтесь, что вы его убьете.
- Бред какой-то! Как я могу признаться в том, что будет?
- Так будет?
- Откуда я знаю? – вздохнула она и присела рядом. – А ты кто?
- Я всего лишь комар. Итак, вы услышали писк комара.
- Да.
- Вот по это место мы память и отрежем. Если у вас кроме памяти останутся чувства, то вы не убийца.
- Ты хочешь из меня сделать убийцу? Ты хочешь его убить моими руками? Ты  же знаешь, что без памяти не может быть чувства!
- Чувства вообще не имеют памяти. Знаешь, что такое любить без памяти?
- А зачем чувствам память, если они хранятся в памяти. Там рождаются, там и умирают. Все течет, все изменяется. Интересно, как ты собираешься отрезать течение?
- Вот так, сударыня. – Он взял меня за подбородок и голову в середину комнаты.
В тусклом освещении комнаты она увидела аккуратно сервированный стол с шампанским и фруктами, мягкие кресла и, боже мой! Какой мужчина! Комариный писк ее больше не беспокоил. Где-то далеко на саксофоне исполнялся блюз, а в голубой сигаретной дымке уже парил шаловливый Амур.
  - Христос любить не запрещал. Это не грех. – сказал комар, присев ей на волосы.
- Откуда ты взялся на мою голову! Все равно, обманывать  - грех.
- Это ты об измене? Ты превратила любовь в лицемерие. И чем ты теперь отличаешься от шлюхи?
   Ее душа наполнялось томной тяжестью, она старалась разрядить ее глубоким вздохом, но ничего не получалось.
- Что сударыня изволит?
- Легкий флирт, пожалуйста.
- Я к вашим услугам, мадам! – привстал с поклоном мужчина.
- Шампанское, господа, шампанское!- комар поправил бабочку на воротнике и улетел.
Он смотрел не нее так, будто сейчас же хотел засыпать ее дежурными комплементами.
- Я, наверное, пойду.
- Носик припудрить?
- Нет, туда, на свою кухню.
Флирт от нее отвернулся. У нее вспышка самолюбия. Комар пикировал с потолка:
- В самом деле?
- Бог с тобой, у нее самолюбие.
-Продолжай.
- Понял. Исчезаю.
Вязкое, всепоглощающее давно забытое чувство обволакивало ее сознание. Так, без него текло время, остывал закат, тяжелела невесомость.
У входа в комнату ее ждал комар:
- Вам повестка в суд, сударыня.
Она взяла повестку. Действительно. Явиться в суд по адресу: кухня, стол, будильник.
По дороге в суд она встретилась с Флиртом. Он стоял у двери и насвистывал «Бессамемуччо».
- Пропусти.
- Куда?
- В суд вызывают.
Она протянула ему конверт. Он прочитал, вернул обратно. Он был спокоен, и казалось, не только знал, что делать, но был в этом уверен. Он взял будильник и остановил ход.
- Пусть отдыхает, и мы отдохнем.
  Он приблизил ее к себе и волна, та самая, из которой родилась Афродита, захлестнула ее. Ее руки, как руки пловца подгребали под себя волны, но только путались в его волосах. Она тонула…
    Комар положил дело в шляпу и пошел искать свидетеля. Была весна и на улицах продавали фиалки. Он шел, огибая прохожих свойственной только ему летящей пластичной походкой. Он завернул в подъезд, подошел к первой двери полуподвала и нажал на почтовый ящик.
- Открыто!
Комар прошел вниз по лестнице в комнату. От сырости у него опустились крылья, и он остановился на последней ступеньке.
-Я ищу свидетеля. Видите ли, одна особа скоро будет обвиняться в убийстве близкого ей человека.
Мужчина смотрел на него в упор.
- К нам пришли? Спросил женский голос из другой комнаты.
- Да, тут комар пытается обвинить человека в убийстве.
- Знаешь, что? – высунулась из двери женская голова в папильотках, убей комара, не будут же обвинять человека в  убийстве комара?
Мужчина нашел это разумным и начал складывать газету так, чтобы удобнее хлопнуть комара.
- Подождите, подождите, убийства еще не было, оно только предполагается, - запищал комар, поспешно поднимаясь к двери.
-Улетел?
- Промахнулся.
Настырный комар проворно пролетел мимо мужчины и уселся на край хрустальной вазы.
Женщина проследила ситуацию:
- Хорошо. Поговори с ним.
Мужчина сел напротив, закурил сигарету.
- Так почему она должна убить? Клялась, наверное?
- А что, это так важно?- спросил комар, усевшись удобнее.
-  Конечно. Клятва в некотором смысле  - обязанность. А обязанность – в некотором смысле – насилие. Насилие над собой, над своей свободой.
- А как же любовь?
- А как же «Все течет, все изменяется»? Любовь развивает чувство собственности.
- Какой хороший материал для защиты! Может, сразу объяснишь, что такое любовь?
- Маниакально-депрессивный психоз.
- Точно! – подскочил до потолка комар, - хочешь, не в свидетели, в адвокаты, хочешь?
- Наглец! – возмутилась женщина, - какой – то, прости, господи, адвокат нужен. Найди другого!
- Вот теперь точно, пойду. – Согласился мужчина.

  Комар завел часы и на кухне опять затикала тишина.
- Вот он. А вот она, – показал комар на женщину, стоявшую у двери с Флиртом,- бесстыжая девка.
- Мадам – не девка, - заметил Флирт.
- Это адвокат, - представил комар мужчину.
Адвокат подошел к ней и поцеловал руку.
- Мне нужно пообщаться с подсудимой.
Они прошли в другую комнату, где свет из кухни падал на небольшую часть дивана.
- Ты флиртуешь прямо у него на глазах.
- Я ему клятву не давала.
- Значит, измены нет?
- В том-то и дело! Мы ничем не связаны, и развязывать нам нечего. Я хочу спокойно уйти из этой тюрьмы на свободу, а они хотят мне убийство пришить. Какое может быть убийство? Давайте так: Я не убиваю, но взамен вы мне даете свободу.
- А если убьешь, на свободу быстрее выйдешь.
- Убивают на почве любви, а у нас ее нет.
- Судя по имеющимся фактам, я не верю. Я буду ходатайствовать о перенесении суда на более поздний срок. Я хочу провести следственный эксперимент.
Они возвратились из комнаты на кухню.
- Что вы делаете,- закричала она, увидев, как женщина оказывает первую медицинскую помощь пострадавшему.
- Не кричи так громко, нужен он мне! Что, ревнуешь?
- Подслушивала? – вмешался мужчина.
- Знаю я твои следственные эксперименты!
- Домой! – скомандовал ей мужчина.
Женщина фыркнула и застучала каблучками к выходу.
- Соглашайся на свободу, ты еще не знаешь, что это такое! – обнял мужчина подсудимую.
- Рекомендую, сэр! – сказал флирт на прощание и посмотрел в сторону мадам.
- Это все, это все! – закричала женщина и одним махом убила комара.
Мужчина, тяжело дыша, приближал ее к себе.
- Нет, нет, не хочу такой свободы! – Она схватила будильник со стола и ударила мужчину по голове. Он отшатнулся, и будильник зазвенел.
- Встать, суд идет.
Мужчина приложил холодный пятак к месту ушиба на голове.
- Эксперимент удался. - Он взял будильник и протянул ей:
 -Выбрось это.
Она бережно взяла старого судью, и он громко упал в мусорное ведро.
Когда она повернулась, мужчины уже не было. На кухне было тепло и уютно. Мирно тикал будильник,  чайник  что-то, насвистывал, а чай еще не успел завариться.
Они смотрели друг на друга.
- А что это у тебя на шее? Крест? Должно быть, тяжелый?
- Да ведь, и ты не летаешь.