В поисках архаики

Каждый народ гордится своей историей, всем хотелось бы иметь статус страны с древнейшей культурой. С принятием христианства  этот статус пытались закрепить за собой римляне, оправдывая,  таким образом, свои имперские амбиции. Они приняли и впитали в себя греческую культуру и справедливости ради заботились  о её древности. 
Рубенс. Союз Земли и Воды. 17 век.




Рис.52 Фреска. Помпеи.





Рис. 53

Археология и дешифровка древних текстов – науки молодые, а вот подделками под старину в  средневековье и позже не гнушались. При папском дворе принималось всё: литературные тексты, скульптура, живопись. В этой связи хотелось бы коснуться популярной в наши дни альтернативной истории. На чьей стороне правда, вопрос этот висит в воздухе. Больше всего в альтернативной истории привлекает скорее не опровержение официальной истории, а смелость и вольнодумство, пытливость ума и оригинальность логического суждения.  Во всяком случае, она будит  историков, усыплённых складной сказочной историей.
Натюрморт.
Помпеи.


Рис.54 натюрморт с картиной и книгами художника Т. Ульянова 1737г., Останкино.    Рис.55

Расцвет подделок можно отнести уже к эпохе Возрождения. Папство щедро отплачивало «найденные» артефакты. Микеланджело на заказ выполнял скульптурные работы и умел их старить, известный исторический факт. Фресковая живопись древней Помпеи просуществовала в забвении с первого века нашей эры до начала 19 века нашей эры. Откуда на стенах города появились росписи, повторяющие фрагмент картины «Весна» Боттичелли – три  грации? Откуда композиции, напоминающие «Афинскую школу» Рафаэля или «Суд Соломона»? Возможна ли композиция вкруг, характерная для живописи 17 века? Здесь же улавливаются следы творчества Рубенса: Женская фигура на фреске (рис53.), будто близнец аллегории Земли в картине «Союз Земли и Воды» (рис.52.). Идеал женской красоты 17 века.  На стенах древних Помпей можно увидеть «Триумф Галатеи» уже из  французской живописи 18 века.  И конечно, натюрморты на любой вкус: классические голландские, натюрморты-обманки (рис54), похожие, например,  на натюрморт с картиной и книгами художника Т. Ульянова 1737г., Останкино (рис55.).  Фрески Помпей украшены изображениями туалетных столиков в стиле рококо. Отсюда вытекают минимум два ответа: либо трагедия города произошла гораздо позже, либо перестарались реставраторы   – «знатоки» истории и теории живописи.  По результатам раскопок в Новгороде  был найден кулон, так называемый «Змеевик» 12 века. На одной стороне – Ангел, на другой – женское лицо со змеями, напоминающее  Медузу Горгону. Оба изображения символизируют оберег. Медальон предназначался для защиты от злых духов по христианскому и языческому обычаям. Змеевик с изображением Медузы настолько древний символ оберега, что даже церковь не препятствовала его ношению (рис.56). Встает вопрос: если это оберег, то почему в мифах Древней Греции  герои с ним носились как с пугало? А пугало и есть оберег, он отпугивает  врагов. Согласно мифу, отрубленная Персеем голова Медузы была прикреплена к щиту Афины. Такие изображения помещали у входа в здания как талисман, отвращающий опасность. По-видимому, изображение использовали и как индивидуальный нательный оберег. Переориентация на ангела-хранителя была долгой, поэтому для подстраховки использовали испытанный временем вариант. Найденный медальон можно считать символом долгого противостояния  религий в период двоеверия.
Змеевик. Медальон. 12 век, Новгород.


Рис.46

Кто бы из многочисленных авторов не переписывал древние тексты, отсутствие подлинного первоисточника  вносит долю сомнения в то, что некоторые из них  не такие уж древние. Где гарантия, что не подделывали  и древние рукописи? О них, как правило, представляя только «копию» текста, говорят: «Вот, только что был. Сгорел куда-то». Многие из них чудесным образом «всплывают»  в средние века, а  то и позже.
 Оригинально в предисловии книги «Лукиан. Избранное» подаются сведения о первоисточнике творчества писателя – софиста: «Несмотря на то, что Лукиан был одним из наиболее читаемых в древности авторов, уже современники старались уничтожить его вольнодумные сочинения. Недаром до нас не дошло ни одного обрывка античного папируса с его произведениями, ни одного внятного свидетельства из его окружения. Не случайно Флавий Филострат (2-3вв.), автор жизнеописаний …. ни единым словом не обмолвился о существовании Лукиана». Вот так, честно, с помощью частиц «не» и «ни», доказывается существование в древние времена софиста по имени Лукиан. Автор предисловия И. Нахов. Лукиановские сюжеты закручены лихо, по-вольтеровски. Энгельс сравнивал Лукиана с  Вольтером. Кстати, французский вольнодумец был переводчиком текстов своего античного литературного двойника. Верить, нет?
Лонг. Роман «Дафнис и Хлоя». Найден, как утверждают, в Средиземном море на острове  Делос.  Фрагмент из романа: «Замерзла вода, деревья поникли, словно надломленные, под снегом скрылась земля, и видна была только возле ключей и ручьев. Уже никто не гнал своих стад на пастбища, никто не показывал носа за дверь, но, разведя огонь, лишь только запоют петухи, одни лен прясть начинали, козью шерсть другие сучили, иные птичьи силки мастерили». На  Делосе, который омывается Средиземным морем, оказывается такая морозная зима, что сковывает реки! В сюжете романа как в сентиментальной литературе первой половины 19 века много случайных встреч и совпадений: брошенный ребенок из богатой семьи случайно попадает к пастухам, впоследствии мать находит его по кулону. Встречаются и фразы, близкие сентиментализму о слезах, которыми обливаются герои - все это есть у Гёте в «Страданиях юного Вертера» или у Карамзина в «Бедной Лизе».
Д. Шеппинг в книге «Мифы славянского язычества» пересказывает то, что он собственными глазами читал в Стрелецкой библиотеке: «К бедности материалов присовокупляется в конце 17 века ещё новое затруднение, происшедшее из нелепого направления тогдашних учёных Германии – заменять собственными выдумками то, что не передала им история…». Два золотых дел мастера сочинили басню, а к ним сделали собрание металлических божеств с выдуманными славянскими руническими надписями, будто бы вышедшими из древней Ретры, и удачно всё это продали. Здесь же Д. Шеппинг описывает и наших мифологов конца 18 и начала 19 века. Григорий Глинка в предисловии к «Древней религии славян» (Митана, 1804г) признаётся: «Описывая произведение фантазии или мечтательности, я думаю, что не погрешу, если при встречающихся пустотах и недостатках в её произведениях буду наполнять собственною, под древнюю стать фантазиею…».
Следуя  школьной истории, мы рассматриваем шумерскую  культуру одной из самых древних, за ней следует египетская культура, затем – Древняя Греция, Рим  и последняя интересующая нас – культура   Древней Руси. Другое дело – временные рамки открытия культурных ценностей,   расшифровка того или иного древнего текста, перевод и публикация, а уже потом  ссылка на него при работе с историческими и культурными документами. Например, Книга мёртвых  была расшифрована и переведена египтологами  на европейские языки в начале 19 века, а о трактате Плутарха (1 век н.э.) «Об  Исиде и Осирисе»  на Руси не ведали,   поэтому ссылку на преемственность сюжетов изустного творчества нужно делать с осторожностью. При внимательном прочтении можно увидеть на одной станице Исида – кроткая женщина с христианскими(!) убеждениями, на другой она увлекается собственной служанкой, убивает взглядом ребёнка, а Сет со сладострастием смотрит на Гора. К богине добавляют Справедливость, что характерно для позднего эллинизма, да в принципе и все вышеупомянутые извращения. Неужели всё это моральное противоречие было  характерно для Древнего Египта? Эпоха Ренессанса дала зелёный свет на возрождение античной мифологии, возможно, переосмыслив её, преподнесла потомкам уже на другом блюдечке, но  сексуальные извращения оказались характерны для двух эпох. Вряд ли трактат Плутарха с успехом гастролировал бы на Руси, предположим, в 15 веке.  С большой натяжкой можно говорить о египетских мотивах в «Гамлете» (легенде 12 века) и былине об Илье Муромце. Частично опираясь на мифы, сказки и легенды, оставшиеся  сведения об обычаях, можно с  осторожностью говорить об общности и преемственности культуры, но положа руку на сердце, мы можем пока только предаваться восторгу совпадения древних литературных сюжетов, если таковые  существуют.
Сейчас многие фантазеры пытаются воссоздать пантеон богов, выдумывая целый сонм мифических существ. Они чужды не только нашему менталитету, но и языку. Ещё Н.М. Карамзин отмечал, что славяне, делая налёты на Грецию и Рим, забирали их каменные изваяния кумиров. Так пришёл в Прибалтику Перкунес, а затем прижился на русской почве, как Перун. Свидетельства кражи кумиров зафиксированы в мифе об Оресте, когда по просьбе богини Афины он с другом отправился в Священую рощу воровать портрет (статую) Дианы.
Из известных историками сведений первыми божествами были природные стихии: Стрибог – ветер, Хорс, Дажьбог – Солнце, Молонья (Перун) – гроза и довольно древний Велес – скотий бог. Славянский пантеон был наполнен низшими божками, например, полудницы, лешие и другие. Неизвестно, как объявились Числобог, Семаргл, Додола, Догода, Лель, Полель, Крышень, Дый и т.д. В «Одиссее» Гомера  Дий отождествлялся с громовержцем:
«Если б – о Дий громовержец! О Феб Аполлон! О Афина! –
Если б нашёлся подобный тебе, в помышленьях со мною
Сходный супруг Навсикае…»
Иногда одно имя, употребляемое на разных диалектах, по-разному воспринимается и выдается за два божества отдельно, например, Белбог и Белун.  Кажется, всё это придумано для увеличения славянского пантеона богов.  Слово  «бог» появилось  позже понятия «бог». Вначале поклонялись своим умершим предкам, совершая им требы. Родственники приходили на могилы и разделяли с ними трапезу и таким образом  кормили их. Подобные тризны или жертвоприношения  впоследствии  совершались и по отношению к бестелесным духам, божествам природы и к божествам космического масштаба.  Славяне в их честь  устанавливали истуканов или идолов, то есть обозначали место, куда приносить им жертвы. Идолы в виде деревянных столбов – аналоги  могильных знаков умерших родственников. Бог – умерший родственник, с ним говорили и говорят до сих пор на «ты», их поминали, им приносились жертвы. Главными для родовых общин были умершие предки: деды, родители. Из глубины веков существовала традиция: все календарные праздники начинались с почитания предков, включая   пиры в честь свадьбы или рождения. К умершим родственникам обращались за личным благополучием. Если племя заботила урожайность, то и поклонялись,  соответственно, божествам атмосферы. Персонифицированные божества природы становились многофункциональными: к ним обращались  и с личными просьбами как к умершим родственникам, например, у божества плодородия женщина могла молиться о зачатии ребёнка, а впоследствии обращаются к ней  как к богине брака и любви. Кстати, мы до сих пор не знаем, как называлась на Руси богиня плодородия. В польском фольклоре Земма, что похоже на русское слово Земля, но в сказках она выступает под разными именами. Женское имя  Василиса,  Васса восходит к слову басса, то есть красивая. В заговоре на красоту есть такие слова: «…Всех бы я подружек была бассей и милей…». Василиса часто сопрягается со словами Прекрасная или Премудрая в русских сказках. Кроме того, имя  созвучно слову Василиск – зооморфное существо, в основе которого элементы птицы  и змеи. Она отождествляется с животными, указывающими на её связь с плодородием – змеи и лягушки. Сказочные Василисы имеют свойство превращаться в лягушку, змею гадюку, то в птицу  и обратно,  они всегда «нашпигованы» змеями.  Василиса Премудрая или Прекрасная – колдунья, ведунья, жрица, её образ совмещается в сказках с образом божества плодородия. Таким образом, Василиса – богиня плодородия и одна из самых древних славянских  божеств.   Образ богини-коровы скорее ближневосточный. В ранних мифах Гера, вероятно, была коровой, у неё волоокие глаза, тем не менее, в мифах она первая красавица. Первая реинкарнация умершей матери в русских сказках была именно корова. 
  В начале 19 века, когда Россия познакомилась с творчеством Гомера, в кругах пишущей интеллигенции появился соблазн сотворить русскую мифологию, подобную греческой.  У Н.М. Карамзина читаем: «Бог веселья, любви, согласия и всякого благополучия, именовался в России Ладо; ему жертвовали вступающие в союз брачный. Стриковский называет сего бога латышским… Молодые женщины,…взявшись за руки, плясали и пели: «Ладо, Ладо, дидис Ладо». Карамзин здесь делает ссылку на более старый источник. Когда Ладо в России стал богиней красоты? Т.А. Волошина в книге «Языческая мифология славян» пишет: «Превращение женских божеств в мужские в ходе эволюции мифологических систем случалось часто, а вот переход  из мужских божеств в женские – было изначально явление весьма необычное. Поэтому … изначально Лель была женским божеством». Впрочем, с этим утверждением можно и поспорить: обряд пробуждения бога растительности был более древним относительно того же обряда пробуждения богини плодородия. Ладо становится богиней весны, весеннего плодородия. Это подтверждают многочисленные песни, обращённые к Ладе, Ляле о весне, об урожайном дожде, о просьбе дать житницу  «да пшаницу…». Исследователь славянских мифов Д.О. Шеппинг указывает, что имя Лады нигде не упоминается. Её имя взято из песни, где приговаривается «Ладо, ладо», то есть ладно, хорошо. По всей вероятности, в сказках роль  «Лады» или божества плодородия играла Василиса, а роль бога плодородия  Ярило – Иван-царевич. Чем древнее божество, тем больше функций он имеет.  Ярило как бог  плодородия, живёт на земле, на коне разъезжает, а также представляется богом весеннего солнца. Чехарда получилась с божеством грозы.  Её олицетворяла Молонья, но в период  развития патриархата её заместил Перун, то есть, женское божество заменили мужским, а в период христианизации оного великокняжеского бога заменил Илья.
 Исследователи русского фольклора до сих пор не пришли к единому мнению, кто такой Семаргл?  По произношению, а именно по скоплению согласных в окончании, слово явно не славянского происхождения. Т.А. Волошина указывает на доказательство существования Семаргла во времена князя Владимира. В 12-13 веках это существо записывали по-разному. Например, Сьмарыглъ, Сим и Рыгл, Симъ и Ерыгл… Исследователь славянского язычества А.С. Фаминцын выдвинул предположение, что в переписи документов писцами была допущена ошибка, и что следует читать Ерылъ от Ярыло. Семь Ерыл или Семиглав. В период патриархата уже не было никаких зооморфных существ, поэтому Ярило к птице не имеет никакого отношения. Б.А. Рыбаков считает, что Семаргл – бог растительного царства от слова семя. Но почему так запутано и непонятно? Скорее всего, слово взято извне и уже к нему по ассоциации с русскими словами приписывают божественное начало. А как Семаргл выглядит – диапазон фантазии  велик: от собаки до птицы. В персидской сказке «Заколдованный замок» аналогом нашей сказочной птице Магай выступает Симург. Не об этой ли птичке идёт речь? «Так, В.И. Абаев предполагает, что имя Семарга наши предки переняли у скифов, ибо скифское «сенмарг» по звучанию ближе славянскому Семаргл, чем персидскому «симург». (Т.А. Волошина) Вот только кто слышал, как скифы или славяне произносят это персидское слово с нагромождением согласных? Где написано буква в букву это слово скифами или славянами? Это игра в испорченный телефон.
Русские сказки уникальны тем, что в них остался отпечаток обрядовости, календарного счёта, традиционного уклада жизни. У нас своя культура, свои обычаи, есть божества пришлые, но обрусевшие. Они участвуют в судьбе каждого славянина, они всегда рядом в процессе созидательного труда,  наши туземные божества в собственном имени зачастую сочетают глагол и существительное,  они демонстрируют действие. Например: Велес – ведающий лес, Ярило – (что делает?) ярит (землю). Дажьбог – дающий богатство. Хорс – хоровод. Имена богов, которые требуют перевода на русский язык, по логике взяты из других культур, иностранные мигранты, например, Перун,  Семаргл, Дый. Последнего можно встретить на страницах «Илиады».
В славянских именах аналогично присутствует сочетание глагола и существительного: Владимир, Святослав, Ярослав, Богдан и. т.д. Народный фольклор сохранил имена Бабы Яги, Кощея,  Василисы, Ярило – Ивана-царевича.  Если внимательно читать сказки, то можно заметить короткое  ненавязчивое родство между ними.
Количество славянских богов растёт, как на дрожжах. Большинство так называемых богов в современном неоязычестве «обживаются» и ведут  свой род по аналогии с древнегреческим образцом. А надо ли? Почему чем больше богов, тем лучше? Нам хочется иметь богатую мифологию? Она у нас уже есть  и характерна она тем, что в ней нет родословной богов, как в древнегреческой мифологии. Чтобы выстроить родословную, требуется один автор.  «Вообще славянская мифология в германской своей обработке осталась ещё   доныне в области отжитого классицизма, стремившегося непременно подвести её под уровень греческой теогонии, и во что бы то ни стало отыскать у нас божества, соответствующие знаменитым богам древнего мира» (Д. Шеппинг).
Народ иногда называл Ягу  Овдотьей Кузьминичной. Отчество связано со святыми Кузьмой и Демьяном. В христианском мире  они врачеватели, к иконам которых приходят с просьбой о здоровье. Яга как нареченная народом  дочь Кузьмы имела отношение к врачеванию. В русском варианте созвучие слов Кузьма – кузнец наделяют христианских врачевателей святителями кузнечного дела и свадеб, здесь святители дублируют  бога Сварога. «После крещения Руси Сварог, как покровитель кузнечного дела, вытесняется христианскими святыми Кузьмой и Демьяном» (Т.А.Волошина, С.Н. Астахов  «Языческая мифология славян»).  Н.В. Новиков, собиратель и исследователь русских сказок, одним из первых доказал преемственность Кузьмы и Демьяна от  божества неба и кузнечного дела Сварога.  Таким образом, Яга по отчеству могла быть  как Яга Сварожьевна так и Кузминична.  Даже дочь Яги не имеет отчества, она Яга Ягишна.  Отчество к ней пришло гораздо позже.
14 ноября к  святым обращались с просьбой о курах в будущем году со словами: «Козьма Демьян – сребреница…», то есть сказочный Козьма, если не заметить, что «сребреница» женского рода, скоро разбогатевший. В обычаях кузьминок явная женская доминанта. 14 июля праздник двух святых  ещё назывался  летние женские кузьминки, отмечался  женской братчиной как и 14 ноября, девицы варили каши и пили бражку. Обряды указывают на то, что Сварога, связывают с божеством женского рода. Иоанн Златоуст пишет в «Слове некоего христолюбца»: «Иные в Сварожца веруют и в Артемиду, им же негласно молятся и кур им режут».  Следуя обрядом на ноябрьский праздник Кузьмы и Демьяна (два имени), на самом деле поклонялись Сварожцу и Артемиде.  Нашу лесную Артемиду, как известно, зовут Ягой.
В сказке «Козьма Скоробогатый» в обработке А.Н. Афанасьева лисичка, подобно коту в сапогах, добывает богатство для Козьмы. Лисичка бежала впереди кареты с царской семьёй, в которой находился и Козьма Скоробогатый, и кричала крестьянам: «Пастухи, пастухи! Чье стадо пасёте?»  пастухи отвечают: «Стадо царя Змиулана». Сказывайте всем, что это стадо Козьмы Скоробогатого, а не Змиулана-царя; а то едут царь Огонь да царица Молоньи;ца, коли не скажете им, что это стадо Козьмы Скоробогатого, они всех вас  с овцами-то сожгут и спалят».
Таким образом, она пробежала по всем полям, пугая крестьян царём Огнём и царицей Молоньицей.  Упоминание царя Огня и царицы Молоньицы, которых боялись крестьяне, может пролить свет на уничтожения подземных божеств и приход небесных божеств, отражённых в мифах и сказках героического периода. В норвежской подобной сказке кот выводит зимнего великана Тролля из замка, удерживает его сладкими речами, пока он не треснул под лучами солнца. Лиса в нашей сказке просит Змиулана спрятаться в дупле старого дуба от царя Огня и царицы Молоньицы. Когда прибыл во дворец Кузьма с царской семьёй, лиса попросила царя и Кузьму расстрелять Змиулана в дупле. Понятно, что Змиулана должны убить гром и молния – царь Огонь и Молоница, а зайти во дворец/храм должен Сварог/Кузьма.
А.Ф. Некрылова в книге «Круглый год» описывает обряд в Пензенской губернии: на Кузьминки устраивали похороны Кузьмы и Демьяна. И соломы изготовляли чучело Козмодемьяна, надевали штаны. Рубаху подпоясывали кушаком, устраивали потешное венчание с одной из девиц, затем выносили на носилках на улицу. Девушки его раздевали и раздёргивали, затем сжигали. Традицией было резать петухов и кур  осенью по окончанию  года. Ненаказуемым было в этот день воровать кур. На Руси поминают усопших родственников лапшой.  На второй день свадьбы подаётся тоже лапша. Петухов резали и угощали, демонстрируя,  таким образом, конечный путь года и  природы, и возрождение  в новом качестве в новом году. Праздник Кузьмы и Демьяна отмечается два раза в год, что указывает на божество календарного цикла.  Потешные свадьба и похороны говорят об умирающем и возрождающимся божестве природы, аналогично весеннему божеству Ярило.
В библейской энциклопедии читаем: петух как священная птица был хорошо известен в глубокой древности в странах Ассирии; «В Британском музее изображён священник, стоящий около стола перед жертвенником с петухом с полумесяцем на голове…», это указывает на его причастность к календарному месяцу, кроме  того, петухов держали для обозначения ночного времени. В Св. Писании пение петуха употреблялось для разделения времени. Как видно, в христианский мир петух пришёл со своими обрядами и традициями. На Руси, вероятно, петух был священной птицей Сварога.
В Древней Руси  поклонялись   Сварожичу  без имени, только отчество, как, допустим, Петрович. Кто по имени конкретно, неизвестно. В Ипатьевской летописи написано: «И тако подкладывают им требы и коровай им ломят и куры им режут и огневи молятся зовут Сварожцем». Его первое имя, скорее всего, царь Огонь. Эти функции взял на себя  впоследствии Перун.  Первое упоминание о Свароге  пришло на Русь после  перевода жившего в 4 веке византийского хрониста Малалы, как упоминалось выше. Он отнес его к роду Хама, от которого ведет свое начало Саваоф или  Саварог, и сделал его царем Египта, несмотря на то, что бог этот иудейский, а его сына назвал  Дажьбогом. Больше о нём нигде не упоминается. Возможно, у переводчиков была традиция переводить не только текст, но и ранг персонажей в переводе на русский язык. Царь Саваоф  стал идентичен славянскому небесному божеству Сварогу (или богине). Чтобы лучше понять  слово Сварог, близкое ему имя, есть в похоронном обряде сожжения покойников. Волхвы читали, в частности, следующее (если это не новодел):
«…А тамо Ра-река теце
Якова оделящешеть Сверьгу одо Яве…»
(«Прославление великого Триглава»).
Сверьгу, надо полагать, сверху.
Интересно одно замечание: Сверёгу-Сварогу или царю Огню поклонялись множество народов: от и стран Востока и Африки до Руси. Как распространялась информация в те древние времена, остаётся загадкой. 
Род
Самый загадочный бог Род практически стёрт из народной памяти, возможно, потому, что даже близко не совпадал с  христианской моралью целомудрия.  Д. Шеппинг выводит значение бога Рода к следующим ипостасям: 1. Сила растительного плодородия; 2. Деторождение; 3. Общее происхождение рода в понятии предка, потомка, земляка.
С развитием патриархата менялись и божества: женские божества смещались, а их места стали занимать мужчины. Род обретает в этот период свой расцвет.
В русском фольклоре существует представление  о том, что в Золотом яйце был заключён бог Род.  Святой Григорий сравнивает Рода с Нилом. Атрибутом Рода был фаллос. Поклонение красному рдяному (родяному) фаллосу у язычников было вполне нормальным явлением. Четырёхликий Збручский  идол 9 века был когда-то окрашен  в красный цвет, на голове – шапочка, вызывающая некую генетивную ассоциацию. Вера  в бога Рода была настолько сильна, что последователи языческой веры даже в период христианизации «чтуть срамные уды и в образ сотворены и кланяются им и требы им кладуть». Иоанн Златоуст пишет в «Слове некоего христолюбца»: «…откуда изыскоша елины класти требы Артемиде и Артемиду, рекше Роду и Роженице», «Откуда издревле  эллины кладут требы Артемиде и Артемиду, как Роду и Роженице».
Род всегда  с роженицей или с  роженицами, дарующих ему биологическое и астрономическое потомство. Род настолько табуирован, что найти его в сказках довольно сложно. Род мог бы прятаться за образом  царя  Салтана из сказки А.С. Пушкина. Именно Салтану нужна была жена, рожающая сыновей с небесными признаками: звёздами, луной и солнцем. Близнецы из этой серии сказок проявляют себя в системе дуалистических отношений: день и ночь, рассвет – закат, различные созвездия, а их описание совпадает с описанием образа  Рода: по колено ноги в чистом серебре, по локоть руки в красном золоте, в волосах (по бокам)  – часты  звёзды. Некогда существующий миф о Роде впоследствии вошёл в серию  астрономических сказок. В их череде царь (Салтан или Иван-царевич) подглядывает и прислушивается к девицам – выбор невест, затем женится на избраннице. Он проводит с ней  только одну ночь и исчезает под разными предлогами, например отправляется на войну. Ситуация отсылает нас к сюжету о непорочном зачатии. Детей у царицы забирают, её отправляют к мужу на тот свет через акт жертвоприношения. На том свете они соединяются. У него, как следует из сказок, есть свой дом вероятно на небе.
  Небо для мёртвых и как писал св. Григорий,  Род – бог мёртвых, усопших предков.  Родословная человека живущего уходит в  иной мир, наполненный духами предков, бог находится между ушедшими и грядущими поколениями рода, как извините, Яга и одновременно он живое земное божество, связанное с биологическим размножением, как ещё раз извините, Яга. Ему же приписывают создание мира в качестве верховного божества.  Таким образом, Бог Род  мог создавать  мир подобно Урану и ветхозаветному Богу,  вполне мог  принадлежать к ранней патриархальной теологии. Нам почти ничего о нём не  известно версий больше чем документальных свидетельств. В описании внешнего  облика мы видим двойственность: с одной стороны он рдяной указывает на биологическое размножение с другой стороны он астрономическое божество.
Поклонение Роду постепенно угасают, а его функция распространяется на семейный род, но остались однокоренные слова, охватывающие плодородное и растительное начало от природы до народа. Бог Род исчез, но его имя  стало коренным во многих словах  русской речи. 

Божества водной стихии в русских сказках
Издревле человечество расселялось на берегах рек и озёр, ближе к  пресной воде. Значение воды в жизни человека трудно переоценить, без воды невозможна жизнь. Поэтому  Водяной, по всей вероятности, был одним из главных и древнейших божеств многих древних цивилизаций.  Ему или Морскому царю  приносились жертвы, он же выступал и как верховное божество.
Сказки, связанные с водой, пожалуй, самые многочисленные. Они связаны со змеями, ершами, щуками, золотыми рыбками. Кто даёт людям все эти блага? Естественно, Водяной или Морской царь. Ему верно служит змееподобное морское чудовище.  Сказка «Морской царь и Василиса Премудрая», рассмотренная выше, – классический пример большого семейства не только о грозных божествах водной стихии, но ещё о традиции запродажи и закона престолонаследия. Змеев боялись и одновременно им поклонялись. Они способны жить под землёй, под водой и на суше. В архаических вариантах сказки змей играет роль жреца: он доставляет жертвы своему  подводному божеству – Водяному, Чудо – Юдо или Морскому царю. Вот как  народ описывает  внешность Водяного: «у него борода…как трава-то растет, тина-то сама. Вот с этой тины борода длинная. Волосы тоже с этой тины. Тело такое переливается, как рыбья чешуя. Ноги в воде».
 (Из русского земледельческого календаря А.Ф. Некрыловой «Круглый год»).
16 апреля, на Агафью и Никиту, просыпается Водяной. Сказки, связанные с этим персонажем, сопровождаются жертвоприношением. В этот день рыбаки угощали водяного старой лошадью. Они сооружали плот, загоняли на него животное и отправляли на середину реки или водоёма. Отправляя водяному жертвенное животное, они приговаривали: «Вот тебе, дедушка, гостинец на новоселье: люби да жалуй нашу семью!». Позже просто бросали в воду хлеб. Эти жертвоприношения оправдывались тем, что рыба просыпается и её нужно покормить. Прикормленная в определённом месте рыба легко ловится. Водяной в ответ на жертвоприношение отплачивает своим добром. Как, например, в сказке «Мужик и Водяной»,  Водяной отбирал у мужика все заработанные деньги, когда  шёл домой через мост. Так, Водяной забирал у мужика все нажитые деньги. В отчаянии мужик ушёл из дому, чтобы не встречаться на мосту с Водяным и устроился на корабль кочегаром.  Когда мужик плыл с корабельщиками, поднялся шторм, моряки поняли, что это Водяной требует жертвы. Кинули жребий, кому идти под воду. Жребий пал на мужика. Он бросается в воду. В награду за его покорность Водяной награждает мужика богатством и отправляет на сушу. Сюжет перекликается с известной сказкой «Садко», где Морской царь не принял Садко в качестве жертвоприношения, но выдать замуж за одну из своих дочерей (утопленниц). В былине ему подсказывает морская царевна жениться, но не прикасаться.  Морской царь отпустил за его прекрасное пение как отпущен был Орфей суровым Аидом из царства мёртвых. Морской царь в сказках всегда связан с обрядом жертвоприношения. 
Сказка «Иван-царевич и Марфа-царевна» в обработке А.Н. Афанасьева о  жертвоприношении Водяному: «…приходит к царю мужичок, сам с ноготь, борода с локоть и подаёт письмо с тремя чёрными печатями от Водяного царя; тут написано: ежели царь в такой-то день на такой-то остров не привезёт дочь свою Марфу-царевну замуж за сына Водяного царя, то он всех людей перебьёт и всё царство сожжёт; а за Марфой-царевной будет трёхглавый змей». Марфу-царевну отправили на остров и оставили одну дожидаться трёхглавого змея. Иван-царевич, который «жил конюхом» при царе, спасает всех трёх царевен, убивая всех   многоголовых змеев. Водяной требует виновного в гибели змеев и в том, что Марью-царевну ему не доставили, то есть жертвоприношение не состоялось. Иван-царевич обманул Водяного, указал на лживого барина, который присвоил себе заслуги в уничтожении змеев, но его в качестве жертвы даже Водяной не принял.  Обман раскрылся. Марфа-царевна привела Ивана-царевича к отцу и показала истинного героя. Конечно, в те далёкие времена ослушника и богохульника Ивана-царевича  тут же принесли бы в жертву, как и требовал Водяной, но сказка имеет обычай заканчиваться на позитиве.
В сказке о Морском царе и Василисе Премудрой царь-отец пообещал Морскому царю отдать то, чего он в своём царстве не знает. А не знал он, что у него родился сын. Иными словами, царь-отец и Морской царь заключили запродажу.  В связи с этим обячаем В.Я. Пропп приводит следующий пример из одной русской  сказки: «Родитсе сын или дщерь – до 16 лет твой, а с 16 пропиши мне».
 Царь отправляет юношу Ивана-царевича к Морскому царю. На пути к водоёму ему встречается  баба-Яга. Она рекомендует ему  умыкнуть у девицы одежду, лежащую на берегу озера.  В обмен на платье Иван-царевич  требует  от красавицы в качестве залога, как правило, стать его женой.  Она – дочь Морского царя и колдунья. Иван отправляется  к Морскому царю, но не видит дворца. Чтобы его найти, некая девушка  ему советует: «Шагни назад три шага – и будешь там».   Слепота в сказках – смерть, но он оставался в трёх шагах от неё. У царя  для Ивана уже готов приказ: за ночь   построить амбары, за вторую ночь набить амбары пшеницей, в третью ночь построить дворец, а не то – голова с плеч.  Практически во всех вариантах  данного семейства сказок озвучивается аграрная тематика. В основе сказки, лежит обряд жертвоприношения Водяному. Василиса выполняла вместо Ивана-царевича  все задания: за три ночи с помощью внешних сил вспахивалось поле, набивались зерном амбары, строилась церковь.  Василиса Премудрая спасает  своего будущего мужа. Все условия отца были выполнены.  Морской царь их поженил, но потом, когда они решили навестить родителей Ивана-царевича, за ними началась погоня. Оторвавшись от погони, находясь в безопасности, благодаря Василисе,  Иван проявляет к ней равнодушие и неуважение.  Он использовал Василису в своих целях.  Он  просит её  подождать и отправляется в родной дом один. Так любящие мужья не поступают. Перед расставанием она просит Ивана-царевича никого не целовать, но он уходит и целует первую попавшуюся девушку. В конце  сказок этого семейства она мстит Ивану за измену: женит на себе с помощью приворотной магии. В.Я. Пропп быструю измену Ивана рассматривает как  неуважение к невесте, взятой из мужского дома. Одна из предполагаемых причин погони – сбежавшая общая жена, но мы не видим присутствия в сюжете добрых молодцев. Морской царь окружён слабым полом. Причина  погони, более вероятная, могла заключаться в том, что если у морского царя 12 дочерей, а сына нет, то первый зять должен остаться в царстве жены и стать наследником престола. Погоня ни чем не мотивированная в сказке обретает вполне объяснимую мотивацию. Расставание молодожёнов показано сценой о брошенной общей жене в охотничьем доме, на что ссылается В.Я. Пропп, но здесь отразились негативные последствия запродажи: всё есть, даже престол, любви нет. Василиса колдовством привораживает Ивана и к нему приходит любовь.
В  «Сказке о Василисе Премудрой» в обработке Т. Габбе охотник подстрелил орла, тот попросил его вылечить и пообещал отплатить добром. Через три года лечения орёл посадил его себе на спину: «Расплачусь с тобой за твоё добро». Поднялся высоко и спрашивает: «Посмотри на сине море: велико ли?» – «С колесо». Ещё выше поднялся орёл. «Посмотри-ка теперь на сине море: велико ли?» – «С куриное яйцо». В третий раз море было с маковое зёрнышко. Сбросил орёл охотника с крыльев, а потом подхватил: «Узнал, что такое смертный страх?... Вот и я узнал, когда ты на меня ружьё наводил». Охотник летает по девицам-сёстрам с целью получить ларец. У последней сестры, где стоит золотой столб, он получает ларец, который нельзя открывать до поры до времени, но  не выполняет обещания. Далее некий человек спрашивает, чего пригорюнился? Охотник отвечает: «Ещё бы не горевать! Как мне собрать большой дворец в малый ларец?»  Человек помогает ему закрыть ларец, но требует отдать ему то, чего дома не знает. Дома у охотника родился сын, это то, чего он не знал. Он побоялся признаться жене, что сына придётся отдавать, раскинул большой дворец из ларца, живёт с семьёй. А через 10 лет охотник вышел к реке, из воды поднялся Водяной – Морской  царь: «Борода по пояс, волосы до пят. Стал на воде и говорит: «Что ж ты, обещать скор и забыть скор? Припомни-ка, ведь ты должен мне».  Охотник оставил сына Иванушку у околицы и пошёл домой. По поведению охотника как он с лёгкостью перелетал от одной девицы к другой, можно без труда догадаться о его весёлой жизни на стороне. У последней он раскрыл ларчик, да о семье вспомнил. В сказке довольно красочно описывается полёт  охотника на орле. Далее сюжет развивается, как в семействе сказок «Морской царь и Василиса Премудрая». Вся серия этих сказок о запродаже и престолонаследии. Сказка вскрывает существенный недостаток старого обычая запродажи детей – отсутствие любви. Василиса Премудрая делает последний аккорд: привораживает Ивана.
Морской царь  превращает Василису в 12 голубиц, либо в 12 уточек и приказывает Ивану найти свою суженую. Он находит, но с подсказки самой девушки.  В тверских деревнях на Петров день собирали 12 цветов с 12 полей, на ночь клали под голову и приговаривали: «двенадцать цветов с разных полей, двенадцать молодцев! Кто суженый-ряженый, мне покажись и на меня погляди».
Сказочный сюжет соткан из библейских и шумерских легенд.
После всемирного потопа  долгие годы в столице Шумера городе Кише правил  царь Этана.  Боги наделили его великой силой и безграничной смелостью, но не дали ему одного – потомства.  Он обратился  к богу солнца Шамашу, и тот  открыл великую тайну. Он сообщил ему, что на самом верхнем небе растет чудодейственная трава рожденья, которая исцеляет от бесплодия.  «Как добраться мне до верхнего неба?» – спросил Этана, и Шамаш ответил ему: «Спустись в глубокий ров и найди орла, ощипанного и истерзанного, со сломанными крыльями и с вырванными когтями. Этого орла я покарал когда-то за его злодейский поступок. Теперь кончается срок его наказания. Найди его, исцели, и он вознесет тебя на верхнее небо».
Этана сжалился над орлом, накормил его, напоил свежей водой из родника, перевязал его раны и вылечил его. И сказал Этана орлу: «Помоги мне добраться до верхнего неба, до престола бога Ану,  помоги мне добыть траву рождения, обрести обильное потомство и поднять высоко свое имя!»
«Хорошо, – ответил орел. – Я помогу тебе, мой друг, я доставлю тебя к престолу Ану. Прижмись грудью к моей спине, положи руки на мои крылья, и мы помчимся ввысь».
 Прошёл час полёта  и орёл сказал Этане: «Посмотри вниз, какой стала земля?» - «Земля стала словно горка, а море – колодец». Второй раз спрашивает орёл: «Посмотри вниз, какой стала земля?» - «Земля стала подобна жернову». Третий раз орёл задаёт тот же вопрос Этану, тот отвечает: «Земля уподобилась пылинке, а моря не видно совсем…»
Подобный сюжет в Библии: взятие на небо Еноха, а затем и Илии.

Велес  и разгульная Масленица
Велес – ведающий лес. Чтобы жить в лесах, нужно владеть знаниями и в повадках животных, и разбираться в тонкостях растительного мира. Ведающий лесом, пожалуй самый древний из славянского пантеона богов.  Славянские племена почитали его как своего прародителя. Его можно отнести к древним зооморфным существам в его образе смешались признаки человека, медведя (кома), рогатого домашнего животного и рогатого месяца.  В основном  он представлялся в образе медведя – отличительный знак охотника эпохи неолита.
В течение времени Велес выделяется из мира животных, обретает черты человекоподобного существа, а после принятия христианства на Руси, его превращают  в святого Власия. Велес-Медведь спит всю зиму, пробуждение  совпадает в окотом домашних животных, поэтому он становится их покровителем.  С пробуждением медведя ожидали приход весны. Всё это для народа было большим событием и выливалось в обрядовые подношения: бога нужно накормить, задобрить. В календаре остались праздники, связанные с Велесом. На св. Власия  11 февраля в жертву приносили масло, и называлось оно волосиным или во-ложным. К св. Власию  обращались с просьбой о плодородии животных, в церковь приносили  продукты домашнего животного происхождения: масло, сыр, творог…, всё   это подавалось с  ритуальным хлебом в виде блина.   «Первый блин – комам», то есть медведям. Первое название Масленицы – комоедицы. По мнению Б.А. Рыбакова, «комоедица» и греческое слово «комедия» имеют один индоевропейский корень. Праздник, посвящённый Велесу,  берет свое начало еще в каменном веке и связан с охотничьим культом медведя. Неделю на  Велеса-Волоса (св.Власия) называли сырной седмицей или масляной, подчёркивая  особое меню праздника. «Снегирёв не без некоторой вероятности предполагает, что и Масленица, быть может, обязана своим началом Волосу, которого праздник… совпадает с мясопустной неделей» (Д. Шеппинг). В светском понимании неделя – неделимые семь дней, другое название воскресения – неделя. Если сырная седмица длится 7 дней, то мясопустная неделя длится один день и это воскресенье.  После  сырной седмицы – Масленицы  наступает пост. Несмотря на христианизацию к Велесу (св. Власию) по старике обращались с просьбой о плодородии животных.
Одомашнивание скота и скотоводство вообще зародилось раньше, чем земледелие. Сказочный Иван-царевич ещё пастух, а былинный богатырь уже земледелец. Одомашнивание животных происходит в период появления у животных молодняка. В это время животных освящают живой водой. Обряд напоминает  христианское крещение. Домашнему скоту уделяется особое внимание, это основной источник питания, который необходимо регулировать. В архаичные времена перед каждым жертвоприношением  был длительный пост, вероятно, этот обычай регулировал прирост домашнего скота.
Велесов месяц – февраль. В месяце много календарных праздников, указывающих на Велеса-Власия.
11 февраля день св. Власия;
16 февраля день Власия
19 февраля – Вукола-телятник;
25 февраля – Власий – сшиби рог с зимы. Власий – скотий бог. (Перенос праздника с 11 февраля).
Выражение «сшиби рог зиме» относится к последнему зимнему месяцу, Власий или Велес – скотий бог сносит рог новолунию последнего месяца зимы. Лунный месяц плавающий и не факт, что новолуние придётся на 11 февраля. Возможно это фигура речи как проводы последнего месяца зимы. Предвесенним большим праздником была и Масленица, когда в жертву Велесу-Волосу  приносили масло и называли его волосиным или во-ложным. Таким образом, в древности Масленица как встреча и задабривание скотьего бога отмечалась около или вместе с Власием 11 февраля. Спустя 40 дней после Власия или Масленицы встречали Сороки – весеннее равноденствие. Это указывает на то, что Масленица была постоянной приметной датой. Со сдвигом праздника «Власий сшиби рог зиме»  на 2 недели на 25 февраля по новому стилю, отсчёт сорока дней до весеннего равноденствия уже не работает, поэтому Сороки увязали не с библейскими 40  мучениками. Масленицу или Сырную седмицу привязали к Пасхе, а она, как известно, вычисляется по лунному календарю. Масленица  обрела плавающую дату, но от  Пасхи до начала Масленицы зафиксировано постоянное число, состоящее из двух лунных месяцев (28 + 28 =56).  Удивительно, что от Рождества до весеннего равноденствия  проходит приблизительно 80 дней. Середина – сорок дней приходится на 11  февраля  день Власия – сшиби  рог зиме, там же на этой неделе – Сретенье зимы и лета. В итоге от зимнего солнцеворота до весеннего равноденствия получается приблизительно два раза по сорок.
Невероятно древний забытый по глубинной своей сути  праздник Масленицы изначально  был праздником  Велеса скотьего бога и Велеса-месяца – пастуха небесных стад. В книге  Д.О. Святского  читаем: «Масленица была связана с лунным культом и является праздником русского язычества. Блины, имевшие форму лунного диска, вероятно, носили характер ритуального хлеба». Был обычай приготавливать тесто на опаре при лунном свете.  По свидетельству Сахарова в «Сказаниях русского народа» уже в христианской Руси  опару готовили из снега на дворе, когда взойдёт месяц.  Стряпухи приговаривали: «месяц, ты, месяц, золотые твои рожки, выглянь в окошко, подуй на опару».
Календарные обряды спрятаны в сказку, имеют свою символику и скрытый смысл древнего славянского праздника выноса смерти растительности. В сказке  «Краса – долгая  коса» в обработке И.В. Карнауховой раскрывается обряд встречи и проводы Масленицы. Рассмотрим вначале распространенные в народе   зазывы Масленицы. Вот один из вариантов:
 Дорога наша гостья Масленица
Авдотьюшка Изотьевна.
Дуня белая, Дуня румяная,
Коса длинная триаршинная…
Как видим, гостью Масленицу отождествляют с весенней Евдокией.
В  другом обряде встречи  приговаривают: «…моя Масленица красна краса, русая коса тридцати братов сестра, сорока бабушек внучка, трёхматерина дочка…» Её приглашает Семик в салазочках поехать на горохе покататься, в блинах поваляться, зовёт во тесовый дом за дубовый стол к зелену вину. Масленица – трёх матерей дочка, если речь идёт об обычной девушке, то у неё есть мать  родная, крёстная и свекровь. В отношении Масленицы календарной,  три матери имеют, вероятно, не религиозное происхождение. Кроме того, у неё 30 братьев – месяц, 40 бабок – сорок дней.
        В сказке «Краса – долгая коса» слышится зазыв Масленицы: бабушка-задворенка  предрекла маленькому Ивану, что он женится на Красе – долгой косе. «Баю-баю, Ванюша, вырастешь большой, возьмёшь  замуж  Красну Красу – долгую косу, трёх мамок дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру».  В традициях сватовства свахи представляли родословную невесты. Чем больше родственников, тем дороднее и богаче девица. Расхождение в числах с предыдущим шифром небольшое: число 40 тоже присутствует в сказке – сорок сажен верёвки, которыми был обмотан ящик с Красой. Употребление в обоих случаях  этого числа, говорит о постоянном счёте всё той же даты, и указывают, вероятно, на Сороки.
В сказке  Ванюша, достигнув юношеского возраста, не смог встретиться с Красой  из-за козней его молодой мачехи, которая не прочь сама выйти замуж за пасынка после смерти старого мужа. Она приказала дядьке вкалывать в волосы Ивану сонную булавочку. Так он проспал и не встретил свою суженую. Первый раз приплыла на 9 кораблях, второй раз на 6 кораблях,  третий раз, через месяц, она приплывает  на 3 кораблях, в следующий месяц, в четвёртый  раз, на одном корабле, но так и не добудилась. Первая часть сказки взята из сказок о сутках, где день и ночь или луна и солнце встретиться не могут.
Иван, очнувшись от колдовского сна, идет к бабушке-задворенке с вопросом, как добыть Красу – долгую косу. Она даёт совет: «Поезжай в лес в левую сторону по правой дорожке». В сказке в словах бабушки-задворенки есть фрагменты причитаний, напоминающие  обрядовый похоронный плачь и «инструкцию» соблюдения поста: «…Доедешь до её царства. Иди в церковь обедню служить. Придут девять братьев, будут тебя в гости звать. Ты не ходи. Они будут понуждать – ты их, сколько сможешь, толкни. Придут на завтра шесть братьев тебя в гости звать, ты и их толкни. После придут три брата, ты с ними иди (из трёх братьев два отравились), остался один.  Да  в красный угол не садись, да первую чарку не пей, да золотым наспичником (полотенцем) не утирайся.  А будут тебе мамки подарки давать, ты ничего не бери. А будут тебя бабки дарить, ты бери только худой ящик. Да возьми сорок сажен веревки, тот ящик завяжи». Иван сделал все так, как говорила бабушка. Ящик отдавать ему не хотели, но под страхом смерти отдали, потом гнались, чтобы отобрать. А как только Иван вывез ящик из лесу, 40 сажен веревок разорвались, и оттуда встала Краса.
Нельзя не обратить внимания  на изобилие чисел в сказке. Они подаются в разных выражениях: родственниках, кораблях и верёвках. Сказитель намекает, что их можно складывать и вычитать. Иносказательно плавающие корабли – это плавающие лунные дни. Родственники Красы – дни месяца.   Братья в сказке подаются в таком же выражении, как и корабли: 9, 6, 3, 1 приплывают и  убывают в одинаковой последовательности. Речь идёт о прибывающем и убывающем месяце.
Действие, связанное с сорока саженями верёвки происходит в самом конце  после сокращения плавающих кораблей и соответствующих им  родственников.  40 дней в  христианской религии соблюдался пост: худой ящик  вскрылся на весеннее равноденствие. В сказке параллельно показан обряд поведения невесты перед свадьбой: 40 дней она ведёт себя как мертвец, но как ежегодно умертвляемое божество она преображается на весеннее равноденствие. Древний обряд заключался в следующем: Масленица – Авдотья, Дуняша божество растительности и солнечного света. Её преображение должно произойти на весеннее равноденствие, а смерть, соответственно, – сорока  днями раньше.
В истории многих народов-кочевников остался самый древний бог скотоводов, он же астральное рогатое существо – серп новолуния, пасущий стада звёзд. На востоке  самой древней наряду со скотоводческой религией  была звёздная религия. Бог Ваал, о котором упоминается в Библии, на одной из стел изображается в рогатом шлеме. «В левой руке Ваал держит копьё, ствол дерева, следовательно, это небесный бог, который владеет жезлом – символом Млечного Пути» (Э. Церен). Ваал в рогатом шлеме изображает лунный серп. Славянский Велес тоже рогат и также персонифицируется, как  лунное божество, пастух небесных стад. В Библии упоминается  божество Эл «могущественный». Есть его изображение: на голове у него тоже рога, а в центре – сияние и звезда с восемью лучами. Существует и отдельное изображение звезды с лучами – это звезда божественной девы Венеры. «Свет с неба – свет древнейшей веры в звёзды. Священное писание восходит к древнейшему времени, оно идёт от Шумера, Вавилона, Ашшура и Ура» (Э. Церен).
Зооморфный бог Велес в сознании народа жил не только в лесах на земле, но и на небе. По некоторым представлениям он похож на медведя, по некоторым описаниям он рогат, так как является защитником домашнего рогатого скота и как божество рогатого месяца был пастухом звёздного стада. Подобно древнегреческой Артемиде, он властитель леса и Луны.  Д.О. Святский пишет: «…характерно народное, уже чисто молитвенное обращение к месяцу как к одушествлённому существу: «Месяц-месяц, серебряные твои рожки, золотые твои ножки. Паси-береги овец моих, как пасёшь-бережёшь ярок небесных – звёзды частые».
Румыния в старое время называлась Влашской землёй по названию горных пастухов, которые назывались влахами или волохами. Словацкая колядка говорит: «Пасли овцы велесы при бетлемском шаласе», у чехов есть пословица: «залететь за море к Велесу», то есть за горизонт, к звёздам и месяцу. Сравнение месяца с пастырем, а звёзд с овцами – самое распространённое в устном народном творчестве. Д. О. Святский пишет: «Постепенно из смутных представлений у славян возник настоящий культ Велеса-месяца…».
Сказки о Велесе – Медведе зачастую карикатурны. Он простодушен, неповоротлив, его легко обмануть, чем пользуется лиса, но всё это больше похоже на басни о человеческом типаже, чем о Велесе. Такое отношение к божеству связано с весёлой Масленицей в честь пробуждения весны и самого медведя. Благодаря представлениям о тотемных покровителях – предках, в сказках от женщины рождаются   сыновья наполовину в медвежьем образе. Велес – наш туземный первопредок, он не имеет собственных родителей, но имеет своих сказочных отпрысков, наделённых благородством и богатырской силой. Вероятно, существовал когда-то миф о Велесе-медведе как отце-божестве  и смертных девах, от которых  появились полубоги.  Сказание или легенда о тотемном предке потеряли своё значение, и в более поздний период акт сотворения человека из животного превратился в  непристойные сказки с признаками извращения.
В сказке «Иванко-Медведко» в обработке А.Н. Афанасьева замужняя женщина пошла в лес по ягоды, набрела на берлогу. Медведь взял её с собой жить. Через некоторое время родила женщина сына «до пояса человек, от пояса – медведь». Выбрав удобный случай, женщина, забрав своего сына, которого звали Иванко-Медведко, бежала в село, к своему законному  мужу. Он обрадовался возвращению свой жены, а Иванко-Медведко признал своим сыном.
Велес имеет много функций: покровитель домашнего скота, лесных чащ, ночного неба.  В старину эквивалентом денег был  домашний скот, Велес, таким образом, еще наделяется функцией покровителя торговли. Торговля влечёт за собой учёт, запись, счёт. Велес дополнительно приобретает статус покровителя письменности и культуры вообще.
Самые популярные языческие божества Велес и Перун в славянской мифологии – антагонисты. Исследователь Д. Шеппинг делает вывод, что Велес – туземный, то есть наш бог, а Перун –  пришлый, варяжский бог. Принятие на Руси нового бога, естественно, сопровождалось недовольством, отсюда и мифы о борьбе Велеса и Перуна, где княжеский бог Перун одерживает победу над архаичным Велесом.  Народ  не забывал Велеса и продолжал почитать наравне с Перуном. В литературном памятнике «Слово о полку Игореве» Игорь, заключая договор с греками, клялся Перуном и Волосом-Велесом, то есть варяжским и славянским божествами.
Насколько Велес древнее  Перуна, можно судить по наличию в сказках и обрядах  архаичного о тотемного медведя. Если Велеса можно отнести к зооморфным существам, то Перун вполне человекообразный патриархальный, великокняжеский бог. Между ними – временная  пропасть. Перун в позднее время стал замещать Велеса, и религиозная символика частично перешла новому иноземному богу.


Юпитер-Зевс, Перун и Молонья
Что означает слово Перун?     Перун – греческое  слово, «пир» – огонь. Если имя бога нужно переводить с иностранного языка, то это действительно не наш бог. Кому пришло в голову дать русскому богу непонятное  имя?  Что уж говорить о традициях дохристианской Руси, если детей с иностранными именами даже в христианской церкви не крестили. Родителей для Перуна быстро нашли современные неоязычники: отец – Сварог, мать – Лада, то есть, папа и мама славяне, а сын – грек, о, как!
Самая отдалённая из Албанских гор – гора  Алги – в древности была покрыта дубовыми лесами, здесь селились и орлы,  и отсюда начинался гром – предвестник  дождя.  В этой дубраве  проживало племя, именующее себя людьми Дуба. Следуя своим обычаям, они  приносили в жертву  богу грозы и дождя Юпитеру белого быка.  Цари Альбы, подобно богу  небесному, вызывали дождь с помощью заклинаний.  Юпитер и его жена Юнона носили венок из дубовых листьев, а его скипетр украшал величественный орёл. В Древней Греции брак Зевса и Геры, как бога и богини дуба, пышно отмечался.  Символом  и зримой заменой Зевса для верующих становится высокий дуб. Юпитер/Зевс, как в Греции, так и в Италии, становится верховными божествами, так как от его благосклонности и  своевременном орошении земли зависел урожай. Зевс метал перуны молнии во все стороны, долетели они и до Европы. Культ бога грозы распространился не только в южной Европе, он победоносно стал осваивать центральную Европу, а вместе с верой перекочевали и все атрибуты. В Центральную Европу культ был перенесён кельтами, затем через Литву  оказался  на Руси. В Литве он почитался под новым именем – Перкунас, у восточных славян – Пярун, или Перун. У  прибалтийских народов  и у восточных славян дуб также становится священным деревом громовержца Перуна, а его святилище – подобие   святилищу Юпитера находится у дуба под открытым небом. Согласно мифологии, Юпитер открывал  небесные шлюзы  с помощью волшебного камня, извлекающего из туч сверкающую молнию. Это стало частью ритуала царей Юпитера. Перед нами аналог возжигания огня с помощью кресала. Идол Перуна держит в руке  уже не волшебный камень, а каменный топор. Подобно Юпитеру и Зевсу, Перун становится главным богом у славян. Зевс добывал огонь с помощью кресала, поэтому в его руке был камень и в тоже время он метал перуны, получается, что   Перун – орудие Зевса. Кельты перенесли образ Зевса с камнем (каменным топором)  на свою родину, но назвали его Перуном.
Возможен и другой вариант переноса божества на славянские земли. Скифские племена, тесно соприкасаясь с Грецией, поклонялись Аресу. Его символом был меч, стоящий на вершине холма. Ему приносились жертвы. Это исторический факт.  Не удивительно, что  и Зевсу – Папию, как его называли скифы, приносились жертвы и водружались стрелы, прозванные перунами. Гай Валерий Флак Сети Бальб пишет: « …Колакс  тоже божественной крови: Юпитер на его скифском побережье. …Вся фаланга носит на резных покровах (щитах) Юпитеров атрибут – разделённые на три части огни (т.е. Перуны). Не ты первый, воин римский, рассыпал по щитам лучи сверкающей молнии и красные крылья».  Как божество Перун на Руси настолько молод относительно Зевса, что не успел обрести полного мифологического звучания.   Он воспринимался как  покровитель княжеских дружин  и как  часть природы по аналогии с Зевсом-Юпитером.
 Священное дерево Перуна, как и Зевса – дуб. В русских народных сказках герои – богатыри находят меч – кладенец или живую воду именно под дубом.  Там же спрятан  сундук с жизнью Кощея или с любовью Царь-девицы.  Вокруг дерева расхаживал и пушкинский кот учёный, а герои русских сказок умеют превращаться в орла – птицу Зевса, живущую на дубе.
Перун появился в период патриархата как громовержец и главный змееборец. Перун от греческого слова «пир» – огонь, отсюда берёт свое название и современная «пиротехника». Тавтологией будет выражение «Перун  пускает огненные стрелы». В таком случае, в русском варианте  правильнее его называть царь Огонь. Перун вторичен или вернее, частичен по отношению к Зевсу. В сопоставлении двух богов-громовержцев Перун  на Руси выглядит  далеко не архаичным. Он быстро определился  как часть природы и прочно закрепился в сознании руссов  княжеским божеством, не успев обрести полного мифологического звучания подобно Зевсу. У него определённая более узкая направленность как бы этого не хотелось новым творцам славянской мифологии.  Перуну не свойственны родоплеменные отношения, у него нет родословной, он далёк от магии, волшебных превращений подобно Зевсу; он воин на небе, как и на земле.
  До Перуна громовержцем на Руси была  Молонья корень – мол. Отсюда – молния, молвить, молиться. Грозовое небо говорило с людьми, заставляло их молиться. В сербских песнях уже Мария является в значении молнии, сестрою громовика Ильи Пророка, и носит эпитет огненной. В русских песнях молнию тоже прозвали Марией, а то и вовсе девицей:
На поле царицанском
Стоит дуб саратынсой,
В дубу гробница,
В гробнице девица
Огонь высекает, сырую землю зажигает.
(По материалам книги Д. Шеппинга «Мифы славянского язычества»).
Перуновы дни отмечали с 21 июля. Эта метеорологическая неделя характерна обильными ливнями и грозами. Сейчас в народном календаре с двухнедельным переносом на новый стиль 21 июля осталось под именем Казанской Божьей Матери, а сам праздник сместился на 2 августа и стал называться Илья Пророк, но до Ильи этот праздник был посвящён Перуну. Вероятно, во время христианизации праздник был настолько велик, что  Молонью стали отмечать как икона Казанской Божьей Матери.
Древняя  Молонья, как и Сварожич из сказки о Кузьме Скоробогатом, уходят в прошлое. Их замещает Перун и одновременно занимает место княжеского бога-воина.
    Праздник Перуна отмечается  два раза в году:  6 мая и 21 июля. Календарные приметы: в эти дни проходят грозовые дожди. Перун во времена христианизации был заменён Ильёй. Имя Молонья переходило из уст в уста, но записей, вероятно, не сохранилось, поэтому её записывают как Маланья или Моланья. В тексте использовано имя Молонья, так записанной А.Н. Афанасьевым.