Научи меня прощать. Книга вторая. Глава 11

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2023/08/29/16

- Толя, можешь отвлечься? Я хотела поговорить.

- О чем? – Анатолий, не отрывая глаз от экрана телевизора, недовольно заёрзал на диване.

- О важном, - ответила Вера с нажимом.

Анатолий вздохнул. Вот так всегда…

Только устроишься поудобнее, сразу же находятся какие-то дела. Что его жене опять от него понадобилось? Деньги? Ну, на это она может не рассчитывать. Сама виновата в том, что её уволили. Он предупреждал, что на его шею усесться и ножки свесить у Веры  не получится.

Он всё же встал с дивана и пошёл на кухню, где его ждала жена. Увидев его, она кивнула на стул напротив.

Мужчина сел, едва уместив ноги под крошечным кухонным столом. В обычную пятиметровую «хрущевскую» кухню с трудом удалось втиснуть и этот стол с двумя стульями, из-за чего ели они по очереди – сначала он, потом жена с дочерью.

В комнате Анатолий есть не позволял, даже когда там стоял старый раздвижной обеденный стол. Потом стол увезли на дачу, потому что нужно было освободить место для Катиного диванчика, когда девочка выросла из детской кроватки. В результате стеллажи отгородили угол, где теперь спала дочь, а стола больше не было, поэтому и вопрос о совместных трапезах отпал сам собой.

- Ну, так о чем ты хотела поговорить? Думаю, что о своих постоянных отлучках по вечерам из дома? Я прав? – Анатолий посмотрел на Веру с видом победителя.

Он был уверен, что его проницательность должна произвести впечатление на жену.

Но Вера, кажется, совсем не удивилась.

- Да, об этом я и хотела поговорить, - женщина кивнула, - в том числе.

- Тогда говори, не тяни резину, - Анатолия притягивал к себе оставленный телевизор. Как раз сейчас должен был начаться очередной фантастический фильм по одному из кабельных каналов.

- Я нашла работу. Вернее, почти нашла, - Вера улыбнулась, полагая, что муж непременно обрадуется такой новости.

- Да, ну? – мужчина, действительно, обрадовался. -  В какой школе? А зарплата у тебя будет такая же или больше? От дома далеко? – засыпал Анатолий Веру вопросами.

- Это не в школе, Толя. Пока я нахожусь на испытательном сроке, как ученица, поэтому сейчас мне ещё не платят. 

- Почему не платят? – не понял муж, - разве тебе платят не за количество часов? Уже ведь ноябрь? У всех учителей почасовая оплата, ты сама говорила?

- Именно за количество мне и будут платить, я буду на сдельщине, - ответила Вера.

- Подожди, это что ещё за работа такая? – подозрительно уставился на жену Анатолий, - ты ведь устроилась по специальности?

- Нормальная работа, не хуже других, - Вера пожала плечами, -  я устроилась по специальности, только не по основной. Ты же знаешь, у меня неплохое музыкальное образование, теперь оно пригодилось. Хотя, когда-то в детстве, я даже представить себе не могла, что подобное может произойти. Родители говорили, что занятия музыкой – это «на всякий случай» и «для общего развития». Вот случай и наступил.

Она немного помолчала.

На самом деле, Вера вовсе не знала, как отнесётся муж к её новости, поэтому приготовилась к худшему.

- Я устроилась на клирос, в хор, буду певчей, - сказала она, наконец, - в православном храме, – пояснила она на всякий случай.

Анатолий подумал, что он ослышался. Или что-то не так понял.

Когда до него дошло, о чём только что ему сказала жена, он сначала покраснел, как свекла, а потом разразился руганью и криками.

- Кудааааа?! – мужчина был вне себя от ярости, - ты ненормальная? Совсем ополоумела от безделья?! Да с чего ты взяла, что в церкви платят таким, как ты?

- Не кричи, пожалуйста, - Вера вздохнула.

Она готовилась к разговору с Анатолием и была уверена, что её новая работа тому не понравится. Однако, она не ожидала, что муж будет настолько взбешён.

- Да как тут не кричать?! – продолжал говорить Анатолий на повышенных тонах, - если ты и вправду – сдурела! Ты что, не понимаешь, куда ты угодила? Там же одни обманщики! Они же на всём наживаются – на горе людском тоже! При каждой церкви лавки есть, только и делают, что торгуют! То свечки, то иконки, за всё платить надо!

- И что? – Вера старалась говорить спокойно, при чем тут свечи и иконки? А хоть бы и так? Ты не подумал о том, что людям, которые эти свечи отливают и иконки пишут, тоже кушать хочется? Они, между прочим, не святым духом питаются! Мастера, как и все,  получают за свою работу справедливое вознаграждение. Если это монахи – так и монахам что-то есть надо. Льют свечи, продают, на деньги продукты покупают. Что не так?

- Всё не так! – продолжал кричать Анатолий, -  мне всё равно, кто и что там делает, но твоей ноги в этой секте не будет, ты поняла?! Даже не мечтай!

Мужчина вскочил со своего места и навис над женой, как огромная, серая скальная глыба.

Вера побледнела.

Она вскочила со стула вслед за мужем, но тут же села обратно.

- Значит, когда я прошу помощи, то меня можно не слышать? Можно говорить, что дочь – это только мои проблемы? – она заговорила тихо, но твёрдо, - мои родители ещё работают, у них возможности сидеть с Катей.

- Так попроси кого-нибудь! – Анатолий продолжал стоять над Верой, - у тебя же есть знакомые! Вон, Зину эту вашу попроси!

- У тёти Зины своя семья и свои внуки, - Вера пыталась донести до мужа очевидное, - она может помочь единовременно, но не постоянно же! Кроме того, они с Яковом уже в том возрасте, когда им помощь самим нужна. Ты же знаешь, что у Якова Григорьевича больное сердце, да и Зина стала последнее время жаловаться на здоровье.

- И что? – Анатолий не хотел признавать, что жена права, - одним ребёнком больше, одним меньше – какая разница?

- Какая разница?! – Вера разозлилась, -  большая разница! Особенно, если это чужой ребёнок! Тётя Зина – добрейшей души человек, но ей не потянуть сразу всех, тем более, что мы ей не родня.

- Так ей и Ольга не родня, что, разве не так? Так что не преувеличивай! – Анатолий сердито посмотрел на жену.

- Это ты не преувеличивай! Твоя мама всё равно сидит с сыном твоей сестры! Почему бы ей вместе с Антошкой не брать Катю? Или она не такая же внучка? Ведь одним ребёнком больше, одним меньше – какая разница, правда?!

- Ты не передёргивай! – сразу же взвился Анатолий, - это совсем другое дело!

- Какое другое? – Вера от волнения побледнела ещё больше, - какое такое другое? Для Зины наша Катя посторонний ребёнок, а для Раисы Григорьевны она – родная внучка. Как и Антошка. Или дети чем-то отличаются? Хотя, я этому не удивлюсь, если честно.

Вера всё-таки встала, отодвинув плечом мужа, подошла к окну.

Посмотрев на детскую площадку, она поймала взглядом маленькую фигурку в знакомой курточке. Убедившись, что с дочерью всё в порядке, она вернулась на своё место.
- Чтобы ноги твоей в этой церкви не было, поняла меня? – Анатолий угрожающе стукнул кулаком по стене.

Старые обои, не плотно приклеенные по углам, отозвались тихим шорохом пересушенной бумаги.

Вера снова встала и посмотрела мужу в глаза.

- Ты хотел, чтобы я нашла работу? Я её нашла! Хотел, чтобы я не вешала Катю на свекровь? Я решила и эту проблему. Твоя мать может быть абсолютно свободна. Уже максимум через месяц я буду получать зарплату, я даже уверена, что это произойдёт раньше. Что теперь не так? Толя, я приняла решение, и менять его не собираюсь, нравится тебе это или нет.

- Вон, как ты заговорила? – Анатолий помрачнел, на его скулах заиграли желваки, - тогда пеняй на себя! Я тебе больше ни копейки не дам, поняла? Сама выкручивайся, как знаешь!

- Прекрасно, - Вера кивнула, - в таком случае и ты выкручивайся, как знаешь.

- В каком это смысле? – не понял мужчина.

- В самом прямом, - Вера пожала плечами, - квартира эта твоя. Я здесь даже не прописана, однако, все счета до этого времени оплачивались с моей зарплаты. Мне же проще! Треть суммы по квартплате я буду отдавать – за себя, раз уж я тут живу. Но теперь бегать по сберкассам и стоять в очередях на почте, чтобы оплатить квитанции – это твоя забота.

- Чтооооо?! – опять взревел Анатолий.

- Что слышал, - отрезала Вера.

Она чувствовала, что рассердилась не на шутку. Даже непонятно было, что именно послужило «спусковым крючком» - отказ свекрови или ультиматум мужа.
Вера подумала, что, скорее всего, ультиматум.

Средство действенное, конечно, но только в том случае, если тебе нечего терять. Анатолию было что терять, и Вера решила, что имеет полное право этим воспользоваться. Раз уж дело дошло до ультиматумов.

- Кроме того, готовить будешь теперь себе сам. Я в кухарки не нанималась. Стирать проще – есть стиральная машина, только кнопки нажимай, ведь так ты всегда утверждаешь?  - Вера продолжала невозмутимо говорить, хотя видела, что глаза у мужа налились яростью, - ты всегда повторял, что Катя – это только моя проблема, тем не менее, своего ребёнка ты обязан кормить. Поэтому с тебя – половина суммы на Катино питание.

- Ты совсем обнаглела! – опять заорал Анатолий, -  я знаю, где тебя всему этому научили! Наверняка в секте твоей! Дура - баба! С чего ты взяла, что я соглашусь на эти твои условия?!

- Успокойся, - Вера выдохнула, сама стараясь не перейти на крик, хотя она уже ощущала, что балансирует на грани и тоже говорит на повышенных тонах, - если не согласишься, я имею право подать заявление в суд по уплате алиментов на дочь, для этого вовсе не нужен развод. Ты, Толя, сам это начал. Не я. Не стоило загонять меня в угол.

- Да я тебя в порошок сотру! – бушевал мужчина, бегая туда-сюда по узкому коридору, ведущему на кухню, - ты чего о себе возомнила? Я же тебя просто на улицу выставлю! Ты сама сказала, что здесь не прописана!

- Не имеешь права, - Вера снова перевела дух, - официально мы состоим в браке. Несмотря на то, что я не прописана в твоей квартире, здесь прописана твоя дочь. Она несовершеннолетняя, значит я, как мать, имею полное право проживать вместе с дочерью, пока ей не исполнится восемнадцать. Даже, если мы разведёмся.

Сказав это, Вера вдруг вспомнила недавний разговор со Снежаной о ЗАГСе. Снежане, возможно, всё равно, есть ли у неё штамп в паспорте или нет. А вот Вере этот штамп сейчас очень пригодится. Раз уже зашло всё так далеко…

***

Она надеялась на тихий, уютный семейный вечер.

Думала, что Анатолий, услышав её рассказ о новой работе, будет доволен, порадуется за неё, удивится тому, как дальновидны были Верины родители, настаивавшие на том, чтобы дочь не бросала занятия музыкой…

Вера вспомнила бы и Капитолину Леонидовну, её уроки, кошку Элеонору и подаренный камертон…

Ей очень хотелось, чтобы муж похвалил её.

Последние пару лет Вера совсем не слышала от него похвалы – только недовольство и раздражение. Ей казалось, что Анатолия стало раздражать всё -  как она ходит, как готовит, как одевается…

Неужели ничего невозможно исправить?..

Она ведь вовсе не хотела говорить мужу такие вещи. Но… Он сам перегнул палку. Почувствовав, что Вера уязвима, прибег, фактически, к шантажу. Нет, сначала он предъявил ей ультиматум, а когда выяснилось, что Вера не собирается подчиняться, в ход пошёл откровенный шантаж.

Как ещё назвать это его: «я тебе больше ни копейки не дам» и «сама выкручивайся»?

Он что, действительно считал, что Вера согласится с таким положением вещей?

Будет по-прежнему заниматься дочерью, платить по счетам, вести хозяйство, а Анатолий при этом будет попрекать её каждым куском хлеба?

***

Анатолий в последний раз ударил кулаком по стене, прорычал что-то невразумительное и отправился в комнату, а Вера, накинув пальто, спустилась вниз, чтобы позвать домой дочь.

Будь, что будет.

Отступать она не собиралась.

Если муж не хочет слышать никаких доводов разума, значит – быть войне…

***

Наташа открыла дверь своим ключом и прислушалась.

Её встретила тишина.

Даже кран, который последнее время едва заметно подтекал, набирая по капле за четверть минуты, молчал.

Не было слышно гулкого «Кап!» по стальной раковине на кухне.

Неужели Игорёк подтянул кран?

Наташа сняла с уставших ног ботинки и поставила на стойку для обуви.

Она вернулась со смены, было ещё рано. Интересно, куда так рано ушёл Игорёк? У него выходной, а в свой выходной Игорь предпочитал отоспаться вволю, поэтому его раннее исчезновение показалось Наташе странным.

Но, в любом случае, нужно было для начала привести себя в порядок.

Смена выдалась сложная: днём была собака, проглотившая ключ и морские свинки с очевидным ожирением, ночью привезли кота с пищевым отравлением. Словом, суматоха, переживания за братьев наших меньших – всё, как всегда.

Наташа с удовольствием приняла душ, порадовавшись, что отопительный сезон уже начался, а значит, беготня с кастрюльками кипятка закончена. Закутавшись в свой любимый, пушистый халат, она прошлёпала босиком на кухню и вдруг вскрикнула от боли в ступне.

Прихрамывая, женщина дошла до табурета, уселась на него и осмотрела ногу.

В ступню вошёл осколок, небольшой, но острый, он впился в кожу, как остриё копья.

Осторожно вытащив его, Наташа поморщилась -  на пол капнула кровь.

Ну, вот… Она покачала головой. Только этого не хватало!

Значит, пока её не было, Игорь что-то разбил.

Наташа, привстав с табурета, открыла створку настенного шкафчика. На нижней полке стояла коробка с лекарствами и перевязочным материалом.
Достав перекись, лейкопластырь и антисептик, Наташа обработала ранку. Осторожно наступила на ногу, примериваясь, не слишком ли сильно болит? Боли практически не было, и она обрадовалась – не придётся ходить, хромая.

Что же всё-таки разбил Игорёк?

Наташа подошла к мусорному ведру и заглянула внутрь.

Поверх мусора лежала её фотография.

От пластиковой рамки отлетел кусок, а стекло было всё покрыто мелкими трещинками, словно узором.

Фотография стояла на самой верхней полке кухонного гарнитура. Когда-то Игорь сам поставил её туда, сказав, что ему приятно на неё смотреть, когда Наташи не бывает дома, а он вынужден завтракать, обедать и ужинать в одиночестве.

Сейчас эта фотография мирно покоилась в мусорном ведре.

Но расстроило Наташу не это…

Происшедшее было не более чем эпизодом, мелочью, на которую можно было бы не обращать внимание. Только вот…

Игорь выбросил рамку целиком, не потрудившись достать фотографию, а ведь для неё можно было просто купить другую рамку, раз уж эта разбилась. Странным было и то, что она упала вниз с такой широкой полки…

Наташа вздохнула и нахмурилась.

Она наклонилась к ведру. Стараясь не прикасаться к острым, режущим краям, осторожно извлекла фотографию, стряхнула со снимка мелкие осколки, в которые мгновенно превратилось треснувшее тонкое стекло.

На неё смотрела девушка, радостная, довольная, улыбающаяся, она кокетливо щурилась в объектив, а тяжелые волосы волной разлетались за плечами.

Снимок был сделан на отдыхе, накануне их свадьбы.

Наташа снова вздохнула. Какая счастливая она была тогда… А теперь, выходит, её счастью место в мусорном ведре…

Она открыла шкафчик, сунула фотографию за коробку с лекарствами.

Желудок обиженно заурчал, напоминая хозяйке, что она уже долгое время ничего не ела, обходясь на работе бесконечными чашками кофе и чая с обычным, сухим печеньем, которое почему-то называлось «Витаминным».

Остро захотелось чего-нибудь такого… Необычайно вкусного, пусть даже и не очень полезного.

Наташа представила, как она мажет кусочек белого хлеба слоем мягкого сливочного масла, а поверх него кладет тонкие кружки сырокопченой колбасы. Точно! Именно этого ей сейчас хочется!

Рот моментально наполнился слюной, Наташа почувствовала, как засосало под ложечкой, даже немного замутило от голода.

В холодильнике был куриный суп, но его можно съесть и вечером.

Сейчас она сделает себе бутерброд или даже два, заберётся с ногами на мягкий диван, закутается в плед и посмотрит какой-нибудь хороший фильм, нужно только хорошенько порыться в видеокассетах.

Воодушевленная этой мыслью, Наташа направилась к холодильнику.
Четыре дня назад она, за компанию с коллегой, посетила крупный сетевой магазин, где купила по скидке три палки хорошей сырокопченой колбасы. Покупала она такой продукт редко, только «в охотку», наслушавшись рассказов о том, «из чего эту самую колбасу делают».

В пользу данного сорта продукта говорил исключительный нюх кота Графа.

Графит, прижившийся у Зины с Яковом, исправно питающийся положенным ему кормом, от вида и запаха этой самой колбасы превращался в безвольное, аморфное существо, готовое преодолевать любые преграды, встающие между его упитанной тушкой и нежно любимым мясопродуктом.

Презентовав Зине одну колбасную палку, две другие Наташа благополучно донесла до дома.

В холодильнике должна была оставаться колбаса – Наташа это хорошо помнила.

Она достала маслёнку, понесла её на кухню: ей хотелось, чтобы масло немного «отошло», стало мягким, похожим на чуть подтаявшее мороженое.

Наташа достала из хлебницы половинку буханки белого хлеба, отрезала пару кусочков, вновь вернулась к холодильнику.

Приоткрыв дверцу, она привычно пошарила рукой по верхней полке, но ничего не обнаружила.

Резко выпрямившись, женщина распахнула дверцу шире, принявшись оглядывать полки. Кастрюля с супом, лоток с яйцами, банки с грибами и помидорами, подаренные  хлебосольной Зиной, половина вилка капусты, овощи, пакет молока, пластиковый стакан со сметаной, коробка с лекарствами, которые должны храниться в холоде, кусок сыра.

Больше в холодильнике ничего не было.

Это что, издевательство такое?

Наташа устало прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Получалось плохо.

В последнее время подобное случалось всё чаще, и каждый раз становился для Наташи неприятным сюрпризом. Неважно, покупали продукты они совместно или по отдельности – Игорь запросто мог взять без разрешения любую «вкусняшку», съедая не только свою порцию, но и её.

Сначала были котлеты, потом пирожные, затем пирог с черникой, который передала им Зина, теперь колбаса…

Вроде бы, всё это были мелочи, но разве не с мелочей начинается разлад?

Получалось, что в этом доме с её мнением не считаются, более того, её мнение никого не интересует. Выходит, что она живёт тут на правах домработницы?

Хотя, даже не домработницы, а рабыни, ведь в постельных утехах Игорь себе никогда не отказывает, требуя от неё желаемое. В этом случае ему тоже плевать на её настроение, самочувствие или иные сантименты.

Думать об этом было неприятно. Наташа поморщилась, решив, что настала пора в их семье немного расставить приоритеты…

***

Ничего не поделаешь, придётся довольствоваться сыром.

Сделав пару бутербродов со сладким чаем, Наташа направилась в маленькую комнату, где уселась на диван, предварительно загрузив видеокассету в магнитофон. Пощелкав кнопками, она приготовилась, в очередной раз, посмотреть фильм про приключения бравого жандарма с Луи де Фюнесом в главной роли, но услышала звук открывающейся двери.

- Наталья, ты дома? – послушался из прихожей знакомый голос.

Вот так вот… Не солнышко моё, не Натуля, не Наташенька и даже не Натка…
Наталья. Холодно и официально…

- Я в комнате, - Наташа поднялась с дивана.

Плед, в который она куталась, сполз с её плеча и теперь лежал на диванной подушке как несчастный, покинутый, разноцветный пушистый зверь.

Она вышла в прихожую, где Игорь уже стаскивал с правой ноги тяжёлый, форменный ботинок.

- Надо бы кроссовки купить, - пробормотал он, справившись со вторым ботинком.

Наташа молча смотрела на мужа. Ей ничего не хотелось говорить. Ругаться тем более не хотелось. Она устала, была голодна и мечтала только об уютном диване.

- Хорошо, что ты уже дома, - тем временем говорил Игорёк, - быстренько, приготовь чего-нибудь перекусить. Только повкуснее, а то мне надоела яичница!

- Может быть, колбаски? – спросила Наташа, чувствуя, как во фразе разливается ирония.

Но муж сарказма в её голосе не заметил.

- О! А у нас ещё есть? – Игорь довольно улыбнулся, -  тогда сделай мне пару бутербродов. Только масла мажь больше, как мне нравится, и колбасу порежь толще. Ты всегда такие тонкие ломтики нарезаешь, они даже прозрачными кажутся.

Наташа почувствовала, что начинает закипать, как  чайник, который поставили на слишком большой огонь: когда у него начинает подскакивать крышка, а кипяток с паром выплёскиваются на плиту.

- Игорёк, позволь задать тебе один вопрос, - начала она, пытаясь не сорваться на громкое выяснение отношений, - откуда в нашем холодильнике берутся продукты?

- Ты что, не с той ноги встала? – удивлённо воззрился мужчина на жену.

- Так я ещё не ложилась, -  усмехнулась та, - если ты ещё помнишь, я работала в ночную смену. Но ты не ответил на вопрос.

- Глупый вопрос, - Игорь начал что-то подозревать и, с возникшим на лице подозрением, опять уставился на Наташу, - ходим по магазинам, покупаем продукты. Зачем ты спрашиваешь?

- Затем, чтобы кое-что уточнить, - женщина сузила глаза. - Чтобы в холодильнике что-то появилось, нужно туда что-то положить, не так ли?  У меня вопрос нарисовался: почему чаще всего кладу в этот холодильник я, а берешь из него это «что-то» только ты.

- Почему только я? -  искренне удивился Игорь, -  я ведь тоже продукты покупаю. Или деньги тебе даю. Ты тоже бери, это же не запрещено!

- Я сейчас не об этом, - Наташа махнула рукой, - я про справедливость в этом мире. Колбаса вкусная была?

- Вкусная, - Игорь улыбнулся, как довольный кот, - я как раз хотел тебе сказать, что неплохо было бы такой же купить…

- Игорь, ты что, действительно, не понимаешь? – Наташа устало опустилась на стул.

- Да что я сделал-то? – Игорь смотрел на неё с недоумением, - нашла, тоже мне, проблему! Колбасы ей, видите ли, не хватило. Я зарабатываю, между прочим! Имею полное право есть, что хочу!

- Знаешь, Игорёк,  права одних людей заканчиваются там, где начинаются права других, -  Наташа посмотрела мужу в глаза, -  неужели ты не видишь, что поступаешь некрасиво?

- Далась тебе эта колбаса! – Игорь вдруг опять сел и принялся обуваться, - все нервы мне вымотала!

- Игорёша, но ведь дело не в колбасе, -  Наташа начала говорить, но Игорь, не слушая жену, уже натягивал куртку.

- Куда ты собрался? -  удивилась Наташа, - ты же только что пришёл?

- На кудыкину гору! – зло выкрикнул Игорёк, - достала ты меня своими нравоучениями! Из-за какой-то колбасы душу из меня готова вынуть.

- Неужели ты не понимаешь, что обижаешь меня? – Наташа едва не плакала, - Игорь, ведь ты не был таким? Что с тобой произошло? Что происходит с нами?

Игорёк не слушал её. Достав из кармана куртки шапку, он натянул её на голову и выскочил за дверь.

***

Вот и поговорили… Расстроенная Наташа снова отправилась в комнату.

Смотреть фильм расхотелось.

Даже голод отступил на второй план после ссоры с мужем.

Игорь считает, что она просто цепляется к нему зря, но разве то, что происходит – это нормально? А как же разбитая фотография? Хотя, треснувшее стекло, это, скорее всего, простая случайность.

Только, как же его безразличное: «Наталья!»? Это же скинешь со счетов, она сама понимала, что имя это прозвучало не от большой любви…

Куда он теперь побежал?

Наташа вернулась в комнату, уселась на диван, опять закуталась в плед. Не включая фильма, дожевала бутерброды, показавшиеся ей совершенно безвкусными, залпом выпила, успевший остыть, чай.

Усталость взяла своё, и она уснула, свернувшись калачиком, обняв руками мягкую диванную подушку.

***

Эльвира посмотрела в зеркало и довольно прищурилась.

На кастинге, который только что закончился, она снова обошла всех конкуренток.

Конечно, рекламировать не слишком известную косметическую компанию было не особенно престижно, зато завистливые взгляды, которыми одаривали её соратницы по делу модной индустрии, грели душу.

Кто бы мог подумать, что ей, забитой девчонке из забытого Богом захолустья, удастся добиться успеха и определенной известности, пусть и не повсеместной. Ей вполне хватало того, что у неё сейчас есть.

Девчонки, её коллеги, ей откровенно завидуют, многие мужчины, весьма и весьма солидные, ищут её внимания, а сама она получает большое удовольствие, когда удаётся подцепить на крючок очередного щедрого любителя модельной внешности из разряда «90-60-90».

В конце концов, разве она одна этим занимается?

Для чего Рудольфович прислал сюда эту Злату? Чувствовал, что теряет контроль…
Эльвира усмехнулась.

Рудольфович  хочет управлять всем сразу, а так не бывает. Ему придётся предоставить ей частичную свободу действий, либо… Либо пусть работает с этой моделью на пенсии, у которой такое громкое, запоминающееся имя и тонкие, едва различимые следы шрамов на лице.

Интересно, что с ней случилось?

Конечно, она не станет с ней, Эльвирой, откровенничать.

Эта женщина умна и завистлива точно так же, как она сама. Иногда Эльвира думала о том, что Злата напоминает ей саму себя, только в более позднем, состаренном варианте.

Ну, что же… Надо было признать, что для своего возраста выглядела она отлично.
Эльвира снова посмотрела в зеркало.

Всё равно, с ней не сравнить…

У Эльвиры упругая, молодая кожа, которую не нужно «штукатурить», нанося на лицо и шею тонны тонального крема, у неё нет морщинок в уголках глаз, а носогубных складок нет и в помине. У неё безупречная шея, без явственно видных «колец Венеры» и пухлые, ровно очерченные губы, уголки которых не стремятся смотреть вниз.

Достав тюбик помады насыщенного, кораллового цвета, Эльвира провела им по губам. Идеально!

Теперь можно идти.

Подняв подбородок, цокая каблуками, она прошествовала до кабинета начальницы.

- Злата Анатольевна? – помощницы на месте не было, хотя компьютер был включен.

Из кабинета выглянула Злата.

- А, это ты… Проходи. Я как раз собиралась отправить за тобой Анфису.

Эльвира хихикнула.

- Что такое? – подняла бровь Злата.
Некоторая фамильярность Эльвиры выводила её из себя.

- Ваша помощница напоминает обезьянку из детского мультика – такая же бестолковая и суетливая. И зовут их одинаково.

Злата нахмурилась.

- Я пригласила тебя не для того, чтобы обсуждать мою помощницу. Ты подумала над тем, о чем мы беседовали в последний раз?

Эльвира села в кресла, закинула ногу на ногу и, хищно улыбнувшись, кивнула.

- Подумала, - отозвалась она, кивнув, - думаю, что больше всего подойдёт Роза. Конечно, у Лии больше шансов, она больше подходит по типажу – блондинка с формами. Но Лия не сговорчива, а вот Роза совсем не против дополнительного заработка. Особенно, когда я намекнула ей, о какой сумме идёт речь.

- Хорошо, - Злата довольно кивнула, -  ты предупредила её, о каком именно сроке будет договорённость?

- Предупредила, - Эльвира скучающе оглядела кабинет, - она не против того, что ей придётся уехать из страны на какое-то время. Здесь, как модель, она всё равно столько не заработает. А там, за эскорт, набегает вполне приличная сумма. Не говоря уже о том, что её ждёт неплохая увеселительная поездка. Что мне ей сказать?

- Скажи, что она поедет, как его секретарь, -  Злата привычно уселась в кресло.

– Она понимает, что получит только процент от всей суммы?

- Разумеется, - Эльвира подняла на Злату полный интереса взгляд, - однако, всё, что он ей купит: тряпки, украшения… Это её. Она согласна на такие условия.

- Прекрасно, - Злата довольно откинулась в кресле, - надеюсь, ты не упоминала ни меня, ни Максима Рудольфовича?

- Я похожа на идиотку? -  Эльвира хмыкнула, - только не думайте, что девчонки не догадываются, кто на самом деле стоит за всем этим «бизнесом».

Лицо Златы было похоже на непроницаемую маску.

- Мне абсолютно всё равно, кто о чем догадывается, - женщина равнодушно пожала плечами, -  главное, чтобы не было доказательств нашей причастности. Репутация агентства должна быть безупречной.

Эльвира встала со своего места, глаза, в темном обрамлении тёмных теней, блеснули.

- Не сомневайтесь, так оно и есть.

- Хорошо, - Злата кивком головы показала, что девушка может быть свободна, - продолжай в том же духе.

Эльвира, резко повернувшись на высоченных каблуках, вышла из кабинета.

«Ладно, - злорадно думала она, спускаясь на первый этаж, - ещё посмотрим, кто окажется в «дамках».

***

- Ну, как, тебе нравится? – Владимир вопросительно смотрел на Надежду.

Он гордился тем, что сумел снять такую замечательную комнату: всего двое соседей, старушка, возрастом уже под восемьдесят и мать-одиночка с сыном-школьником. Тихо, спокойно. Соседи – люди не конфликтные, квартплата умеренная, вполне по карману для двух студентов.

За прошедшее лето ему удалось прилично заработать, да и сейчас он не собирался бездельничать и уже подыскал работу по вечерам – в соседнем кафе.

- Как тебе? – повторил он вопрос и оглянулся на Надю.

Та стояла посреди комнаты, внимательно её осматривая.

Узкая и длинная, комната не могла похвастаться отличным ремонтом. Обои на стенах были старыми, под самым потолком они отходили  от стены.

Мебель, тоже не новая, выглядела добротнее, чем обои: громоздкий, но прочный и удобный диван, платяной шкаф, который был взят из комплекта обычной «стенки» конца 90-х годов, овальное зеркало на стене у двери…

Там же – обеденный стол с двумя стульями, маленький, как все столы, выпускавшиеся для крохотных, пятиметровых, советских кухонь.

- Холодильник и плита на общей кухне, - проинформировал Надю Владимир, довольно улыбаясь, -  письменного стола нет, но мы можем вполне обойтись кухонным, разве нет? Зато телевизор работает.

Он показал глазами в угол, где стояла обычная тумбочка, на которой притулился небольшой телевизор.

- Неплохо, - наконец вынесла свой вердикт Надежда, - и сколько нужно платить в месяц за всю эту роскошь?

- Не переживай, это полностью моя забота, - Владимир улыбнулся и с воодушевлением продолжил, -  я собираюсь завтра перевезти сюда свои вещи из общаги. Порядок наведу… Поможешь? Потом и ты можешь вещи перевезти, я не думаю, что мои займут весь этот шкаф.

Он посмотрел на Надю, уверенный, что она не откажется.

Надя долго думала над предложением Владимира. Вопрос с мнением родителей остро не стоял – они были хорошо знакомы с молодым человеком и уже настроились на будущую свадьбу.

Конечно, в их времена, молодые люди, живущие вместе без штампа в паспорте были олицетворением такого глубокого падения нравов, что выбраться из этой бездны общественного порицания было практически невозможно.

Теперь всё изменилось.

Попытки «проверить отношения на прочность» стали повсеместными и обыденными, более того, жить парой, отдельно от родителей, стало модно.

Нравы смягчились, общественное мнение перестало иметь значение…

Владимир так старается ради неё… Надежда была польщена.

Опять же, он сам сказал, что за комнату будет платить самостоятельно, значит, ей не придётся искать постоянную работу, достаточно будет немного подрабатывать в свободное от учёбы время.

А что, это интересно – жить отдельно от родителей.

Все девчонки на курсе будут завидовать её самостоятельности и смелости.

- Пожалуй, ты прав, - Надя улыбнулась молодому человеку, - здесь совсем неплохо и можно навести уют: повесить новые занавески, а на диван постелить покрывало.
Ещё нам нужна микроволновка и кофеварка, хотя бы простенькая.

Владимир подлетел к девушке и подхватил её на руки.

- Значит, ты согласна? – он попытался покружить её в воздухе, но только неуклюже потоптался на месте, боясь, что Надины ноги заденут мебель в тесном, узком пространстве комнаты.

- Согласна, - Надя кивнула и по-хозяйски оглядела их новое пристанище…
_______________
*«Про Веру и Анфису» — советский кукольный мультипликационный фильм, созданный в 1986 году режиссёром Валерием Фоминым, снятый по заказу Гостелерадио СССР на Свердловской киностудии по мотивам повести Э. Успенского про девочку Веру и её подружку обезьянку Анфису.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/09/13/1567