Художник или...

     У моей мамы отменная память, она всегда охотно и интересно может рассказать о своём трудном послевоенном детстве и весёлых школьных годах комсомолки-активистки, об учёбе в ремесленном училище на токаря-станочницу и первой девичьей любви. Даже, сейчас, в год своего восьмидесятилетия, она со слезами радости и счастья на глазах может ярко и эмоционально поведать о том, что было пять и шесть десятков лет назад. Конечно, я её понимаю, это счастье от того, что она прожила долгую интересную и насыщенную жизнь, вот только жаль, этого не вернуть назад и не повторить. "Ничто не возвращается дважды"...

     Она до сих пор копается в закромах своей памяти и своей семьи, где по полочкам разложены цифры и буквы дат рождения и смертей всех её членов до "третьего колена". Она помнит о них, может рассказать какой-нибудь сюжет и все время пытается выудить там кого-нибудь из предков, склонных к писательскому или поэтическому творчеству. Понятно, что она хочет знать, в кого пошёл её любимый сынок Стасик, который вот уже три с половиной десятка лет пишет стихи и прозу. Но... Тщетно...

     А вот гены, доставшиеся моей старшей сестрёнке Светланке, красиво профессионально рисующей и занимающейся дизайном одежды еще с первого класса советской общеобразовательной школы, нашлись. Сестренка ещё пупсикам и куклам своим рисовала одежду и потом из лоскутков старой материи, коих в бабушкиных мешках и сундуках было многое множество, аккуратно и качественно иголкой вручную шила "подопечным" красивые обновки. Она параллельно с восьмилетним школьным образованием с отличием окончила полный курс художественной школы, а затем и архитектурное отделение Горьковского строительного техникума. Света участвовала в конкурсах мужской дизайнерской одежды ещё в начале 90-х, получив второе место в Москве на международном уровне. Она и сегодня, в год своего 60-тилетия, может запросто "от руки" на клочке бумаги карандашом нарисовать красоту любого одеяния, хоть, для, человека, хоть, для дома, хоть, для сада... А гены вот откуда...

     Мама моей мамы, бабушка Маша, 1909 года рождения, была из зажиточной семьи Горожанкиных, что жили в городе Пучеж Ивановской губернии. У неё было три брата и младшая сестра, рожденные тоже до Октябрьской революции. Все, кроме моей бабушки, хорошо рисовали пейзажи. Работящим умным людям хорошо жилось, пока не пришла на российскую землю именно та самая революция. И понеслось!

     Раскулачивания и высылка "нездоровых империалистических элементов" из родных сел, конфискации имущества и расстрелы зажиточных работящих семей прошлись ураганом "красной волны" и по их губернии. Но Господь миловал членов бабушкиной семьи и высылать их из родного города не стали, просто отняв все то избыточное и неизбыточное, что можно было отнять. В начале 30-х годов моя бабушка вышла замуж за дедушку Колю, работавшего на станции Горький-Сортировочный узел машинистом паровоза и переехала в город Балахну Нижегородской области. Там с интервалом в несколько лет у них рождалось семь детей, трое из которых умирали в детстве от разных болезней. К окончанию 70-х у моей мамы была старшая сестра и два младших брата со своими семьями и малыми детьми, моими двоюродными братьями и сестрами...

     В конце 40-х годов в районе города Городец начали строить Горьковскую ГЭС с плотной, перекрывшей великую русскую реку Волгу и выше по её течению большая территория попадала под затопление водами наполняемого Горьковского водохранилища. Дом самого старшего бабушкиного брата Петра стоял первым у берега. Он, как и все, кто должен был при затоплении потерять жилье, получил за него от государства на каждую душу семьи приличную денежную компенсацию для приобретения нового. Пётр перевёз семью в окрестности Балахны, где в своём добротном доме на пригорке жила с семьёй моя бабушка Маша, заранее известив её письмом, что бы подыскали им большой дом...

     - Здравствуйте, добрые люди, мы к вам в хату пожить немного приехали, - в дом Николая и Марии вошла семья её старшего брата со всем скарбом, - вот, кое-как добрались. Примете?
     - Ну, молодец, Пётр, приехал и детей привёз, конечно, располагайтесь, - Николай обнял по очереди всех, а это сам отец семейства, жена, три сына, Пётр, Владимир и Юрий, а так же дочка, самая младшенькая Алька, Альбина, значит.
     Через несколько дней семья Петра переехала в дом через две улицы, который купили у уехавших в город соседей.

     Пригород районного центра растянулся несколькими длинными улицами частных домов и бараков вдоль озера Тёплого, несущего функции охлаждающего водоёма Горьковской ГРЭС. Электростанция, построенная до Великой Отечественной войны, в свою очередь ещё до перекрытия плотиной Волги обеспечивала энергией ближайшие районные центры и деревни, а так же промышленные районы Горького, в частности кораблестроительное Сормово... Речник, извините, опять я немного увлёкся любимой тематикой, уводя читателя от темы семьи. Итак, на первой улице, в одном из старых деревянных многокомнатных браков, родился и жил до трёхлетнего возраста ваш покорный слуга, автор данных воспоминаний. Но не суть, я снова отвлёкся, уж слишком интересным и насыщенным событиями было и мне детство на берегу озера. Но...

     На высоком пригорке второй улицы, которой в свое время подарили имя известного украинского писателя Тараса Шевченко, в доме под номером 13 жил мой дедушка Коля с семьёй, а брат бабушки поселился на пятой улице. Впоследствие к нему перебрался и следующий за ним брат Юрий, они присторили к дому ещё дом, получился "пятистенок" на два хозяина. Благо земли при постройке больше двадцати соток. Зажили все вместе, так веселей, дружней и сподручнее помогать друг другу...

     Где-то ближе к окончанию 50-х, август, пора уборки первых урожаев, сенокоса и заготовок на зиму.
     - Отец, ты не видел мешки новые? Я только вчера купила на рынке под картошку мешки холщовые и не знаю, куда делись, - Татьяна, хлопнув в сердцах ладонями себе по бёдрам, подошла к мужу, сидящему в огороде на пеньке и точащему косу.
     - Нет, мать, не видел, - буркнул хозяин дома, не отрываясь от работы, - спроси сыновей, может, видели.
     Никто из сыновей не признался в пропаже мешков, а младшенький пострел лет двенадцати Юрка ещё и сьехидничал в шутку:
     - Маманя, ты сама куда-нибудь положила да забыла, - улыбнулся своей юной неподдельной улыбкой, тряхнул отрицательно копной соломенных волос и скрылся в сенях.
     Мать только развела руки и свела брови:
     - Да как же так, третий раз мешки покупаю для картошки, а они пропадают. Напасть какая-то, - чуть не со слезами женщина ушла в дом, услышав вдогонку от мужа обидные слова.
     - Мать, памяти нет, клади под подушку себе.
     Она так и сделала, сходив утром очередной раз на базар и купив ещё мешков для сбора урожая. О пропаже все благополучно забыли, когда собрали хороший урожай картошки и спускали в погреб пристройки...

     В 1961 году в стране прошла денежная реформа и большие бумажные банкноты поменяли на маленькие, которые мы все помним вплоть до злополучного 1991. Но не в том суть. В семье Петра и Татьяны подрастают дети, два сына уже в армии, семнадцатилетний Юра учится в десятом классе, Алька ещё меньше. Семья живёт не тужит, звезд с неба не хватает, как и большинство на селе в советской стране. Что вырастили, тем и богаты, что заработали, то и в дом. Юра с самого малого детства очень любит рисовать, то угольком на заборе аккуратно выведет портрет симпатичной Альки, то прутиком на песке целый пейзаж деревенский, то в тетради по русскому языку чернильной ручкой себя на берегу озера. Парень везде, где находит возможность порисовать, пользуется свободным временем и предоставленному подручному материалу. После ухода старших братьев в армию, для уединения и творческого вдохновения на чердаке дома он оборудовал себе что-то вроде мастерской, куда приходит тихонько, что бы никто не заметил и спускается по лестнице обратно так же, стараясь не попадаться на глаза родителям. Юрка теперь за старшего помощника, дела по дому батя всегда находит. А ему хочется уединения, полета творческой художественной мысли, когда та рвётся своими тонкими юными крылышками наружу.

     - Юраааа! - Мама вышла в огород и кличет сына, который только втихушку залез на чердак. - Сыноооок!
     Ничего не поделаешь, надо слезать, опять какое-нибудь задание. Спустился незамеченным и словно с улицы пришёл, хлопнул внутренней дверью в огород:
     - Мам, чего ты кричишь? Я здесь.
     - А, ты здесь. Юрочка, сынок, сходи к тете Шуре в "Сельпо" за хлебом и маслом, а то скоро отец придёт с работы, я ужин готовлю.
     Юра сначала слегка напрягся, но потом решил не перечить мамке, взял авоську с пустой бутылкой под масло, деньги и пошёл в магазин. Быстрым юношеский шагом минут пятнадцать ходу. Скоро темнеть начнёт, а ему уж сильно хочется закончить одно важное дело на чердаке.

     - А, Юрочка, здравствуй, - как всегда приветливая продавщица неопределённого возраста женщина тётя Шура увидела мальчишку, за которым скрипнула старая деревянная дверь многое повидавшего в жизни магазина, - мамка послала?
     Он вошёл в полутемное помещение с низким потолком и тусклой лампочкой, поздоровался и кивнул в ответ:
     - Да, за хлебом и маслом растительным, - протянул слегка помятые деньги из одного кармана и чуть помедлив, достал из другого ещё почти новый рубль, добавил, - и вот за конфетами к чаю.
     - Вам, как обычно, белый и чёрный?
     Юра молча кивнул а ответ, немного неловко себя чувствуя. Тётя Шура взяла деньги, положила на прилавок хлеб и налила масло в бутылку. Потом спокойно насыпала килограмм "Машки на пляже" в бумажный кулёк и все протянула Юре. В это время за спиной парня скрипнула дверь и зашли две женщины, соседки по улице. Юра опять насторожился, но тихо сложил покупки в авоську и вышел из магазина.
     - Что это с ним? - спросила одна вошедшая у продавщицы.
     Та только пожала плечами.

     Юрка пулей полетел от магазина, словно за ним гналась стая голодных собак. Только возле своей калитки перевёл дух, успокоился, вытащил кулёк конфет и спрятал его в поленицу у забора. Спустя несколько минут парень спокойно вошёл в дом, за столом семья ждала хлеб и он вовремя его принёс. День удался, но на чердак Юра больше не полез, темно.

     Несколько раз трюк с нарисованным фальшивым рублём проходил в магазине спокойно, Юра полностью поверил в свои художественные навыки и решил нарисовать пять рублей. Но что бы поменять магазин тёти Шуры на какой-нибудь другой в городе, например, рядом со своей школой, он не додумался. Мама снова отправила парня в магазин, но наказала купить продуктов на большую сумму и несколько наименований. У них в доме намечался приём гостей, должны были вечером заглянуть Николай с Марией, по такому случаю пир должен быть горой. Тут-то Юра и решил подложить свою нарисованную "пятёрку". Да только измять слегка поленился, жалко стало своего труда и, возможно, не сильно был уверен в краске.

     Тётя Шура приветливо поздоровалась с юношей, вошедшим в магазин. У вешалки с халатами и рубашками стояли женщины и высматривали себе обновки, переговариваясь между собой и с продавщицей:
     - Шура, а что к тебе милиция сегодня не приезжала?
     - Нет, а зачем она мне?
     - Да, говорят, по магазинам каких-то мошенников ищут. Не знаешь, о ком это судачат?
     - Нет, - и тётя Шура принялась обслуживать Юру, назвавшего продукты, которые наказала сегодня купить мать.
     Юра, услышав про мошенников, насторожился и решил сегодня фальшивую купюру не отдавать. "В следующий раз", подумал он и с полной авоськой вышел из магазина.

Окончание здесь:http://proza.ru/2023/09/11/644