Да разве ж нам, царям, легко?!

Лучик солнца проскользнул в приоткрытые ставни, спрыгнул с подоконника, пробежался по полу и вскочил на кровать. Пробираясь по перине, перескочил на подушку и аккуратно примостился прямо на глазу, который сразу же распахнулся.
— Марфа! — недовольно заголосил царь. — Почему опять ставни не закрыли?
— Так давно уже вставать пора, Ваше Величество, — сказала Марфа, вбегая в горницу.
— Зачем еще? — царь попытался зарыться в перину.
— Дела государственные ждут! — строго сказала Марфа и легонько поддела одеяло. — А ну, поднимайтесь!
 — Не хочу! — Царь упрямо нахмурил брови и даже показал Марфе язык. — Дела, дела, дела, каждый день одно и то же! Надоело!
Однако Марфа и слушать ничего не хотела. Вскоре царь Тридевятого Царства был обречен в кафтан и красные сапожки, а на голове его красовалась сияющая блеском корона. А Марфа уже подталкивала его к выходу из горницы со словами:
— И так задержалися нынче, а мне прибраться надобно.
Выскользнув из горницы, царь опасливо оглянулся по сторонам и крадучись направился к выходу из терема, во дворе которого его ждал не докрашенный забор. Схватив ведро и огромную кисть, царь с увлечением принялся за дело.
— Царь-батюшка, вот вы где! Я вас повсюду ищу, а вы, опять заборы красить удумали! — раздался голос первого советника из-за спины.
Царь вздрогнул, выронил кисть, заметался и бросился бежать. Запутавшись в полах длинного кафтана, он рухнул на землю.
— Фу ты, напугал окаянный! — Царь потер ушибленный зад и пригрозил советнику кулаком. — Чего тебе еще надобно?
— Все уж собрались в тронном зале, только вас и дожидаемся. — Развел руками первый советник. — Извольте проследовать за мной. Дела государственной важности не терпят отлагательств.
— Ну, вот еще! Что вы, маленькие? Без меня не разберетесь? У меня, видишь — забор не крашенный! — Царь закатал рукава и ухватился за кисточку.
— Так, не положено, — развел руками советник.
В тронном зале собрались все бояре Тридевятого Королевства с длинными бородами разной степени длины.
— Ну, чего там у вас? Давайте скорее! — нетерпеливо спросил царь. — У меня забор с прошлого месяца не крашенный стоит!
Советник деловито кашлянул, развернул свиток и принялся читать:
— Пункт первый: организация и проведения слета Василис Премудрых с целью обмена премудростями. Заслушаем доклад боярина Федора о подготовке к слету.
Вперед выступил боярин с длинной бородой и уродливой родинкой на носу и монотонно забубнил: «Было закуплено двадцать четыре стола, пятьдесят три клубочка, двенадцать скатертей самобранок…».
«Его родинка похожа на огромную муху, которая по глупости уселась на нос. Охохох, как же скучно, когда же он закончит уже перечислять свои котлы, банки, склянки и прочую утварь»,  — думал царь, почесываю лысину скипетром.
 — Да вот только, царь-батюшка, больно уж Василисы Прекрасные обижаются. Требуют и для них слет провести по обмену красотой. Даже прошение подготовили. — Боярин Федор протянул царю пергамент. — Подпиши, царь-батюшка.
Царь не глядя подписал бумагу.
— Для проведения слета Василис Прекрасных необходимо закупить: сарафанов в количестве двадцапять штук, гребней для волос в количестве… — Монотонно забубнил боярин.
— Ааааааааааа! — завопил царь. — Вы, что? Нарочно что ли хотите, чтобы я забор опять покрасить не успел?
Он кубарем скатился с трона и устремился к выходу. Бояре поймали его за полы кафтана и снова усадили на трон.
— Пункт второй: укрепление границ Тридевятого Царства. Заслушаем доклад воеводы. — Продолжил первый советник, как ни в чем не бывало.
— Тут царь-батюшка, дело такое, — начал воевода, — на границах у нас, значит так, Соловей Разбойник безобразничал. Ну, мы, значит, недолго думая, снарядили дружину царскую. Его, значит, к порядку призвать. А тут оказалось, что, это самое, кафтаны у многих порвались, да мечи затупились, а кольчуги вообще заржавели…
«Ох и тошно мне, ох, и скучно! Замучил окаянный!», — размышлял царь, представляя стройные ряды досок, требующих покраски.
— Нельзя ли покороче, милейший? Меня там, видите ли, забор дожидается, — попросил царь.
— Ежели покороче, то мои молодцы Соловью зуб свистящий выбили, а он тепереча требует возместить ущерб, — сказал воевода, протягивая царю свиток.
Читая,  царь менялся в лице, один его глаз расширился и задергался.
— Вы, что, ополоумели совсем? Решили меня разорить что ли?
«А может, оно и к лучшему, — тут же подумал царь, — пойду в маляры, буду заборы красить! Все польза будет, да и от скуки не помру».
— Все ли? — спросил царь, мечтательно закатывая глаза, в предвкушении работы.
— Пункт третий: королевские сплетни. — Невозмутимо объявил советник.
Царь от злости заскрежетал зубами. А к его трону, к самому уху выбежали две проворные девчонки и наперебой в оба уха затрещали.
— … а Золотая рыбка мошенницей оказалась, развела старуху на желания, да все отобрала, даже разбитого корыта не оставила, — зашептала первая девица.
— Гуси-лебеди теперь маленьких детей не таскают, они все больше по юным девушкам специализируются, да те говорят, вовсе и не против, все больше сами напрашиваются, — вторила другая девица.
— Кощей Бессмертный с Бабой Ягой разводятся, имущество делят...
У царя вытягивалось лицо, и он только успевал произносить удивленное: «Ооооо».
Войдя в раж, девушки, перебивая друг друга затараторили:
— А еще поговаривают, что царь-то наш, батюшка, заборы красит по ночам…
— Да не просто красит, а в одних подштанниках…
Царь побагровел, оттолкнул девиц и воскликнул:
— А, ну пошли прочь! Совсем мне голову задурили своими сплетнями! И вообще! У меня обеденный перерыв!
— Посол соседнего государства принять его просит. — Сказал советник.
— Царь-батюшка, прослышал я про вашу беду, заборную — посол хитро ухмыльнулся и продолжил: И решил преподнести вам подарок.
Посол поставил перед царем ларец и вымолвил:
— А ну-ка, двое из ларца, одинаковых с лица!
Крышка откинулась, и перед изумленной публикой предстали двое одинаковых молодцев.
— Они теперь все, все, любую работу за вас делать будут. А, ну-ка, двое из ларца, одинаковых с лица, покрасьте забор! — Отдал приказ посол.
— Будет сделано, — хором ответили молодцы и кинулись исполнять.
Они схватили кисти, и давай неуклюже малевать забор, брызгая во все стороны краской.
— Стойте, стойте, окаянные! — закричал царь не своим голосом и затопал ногами. — Все, хватит! Надоели! Все прочь! А ты, садись и пиши царский указ!
Советник изумленно вытаращил глаза и спросил:
— Чего же вы изволите, царь-батюшка?
— Повелеваю запретить в Тридевятом Царстве тунеядство и повелеть всем гражданам его, включая царя-батюшку, трудиться во благо страны минимум два часа в день. А тем, кто ослушаться посмеет отрубить голову!
С этими словами царь повесил на трон корону, скинул кафтан, и поспешил из тронного зала прочь туда, где его ждал не докрашенный забор. Изумленный голос советника застал его в дверях:
— Так, не положено же, царь-батюшка!
— Поговори у меня еще! — Царь погрозил ему кулаком. — Царь я или не царь?!
Вскоре во дворе раздался его веселый голос, напевающий песенку: «И крашу, крашу, я заборы, чтоб тунеядцем не прослыть!».