Сказ о хитром дьяке

Давным-давно, в те времена, когда зимы были лютыми, а свирепый мороз своим студёным дыханием превращал летящих птиц в ледышки, произошла эта история…

В избе, что уютно разместилась на краю деревни, у подножия обрывистого холма, жил-поживал немолодой дьяк. Представлялся он государственным чиновником и находился на придворной службе Указом одного высокопоставленного советника.

Близился вечер. Прилежный письмоводитель, сгорбившись, сидел за дубовым столом и старательно, тонкими пальцами выводил пером на пергаментной бумаге выражение «топтаться, так на первом месте». Обливаясь потом и усердствуя в ответственной работе, дьяк из кожи вон лез, дабы угодить начальству в написании, но перенапряг свои силы и допустил в тексте непоправимую ошибку, начертав на исписанном листе бумаги  вместо заявленной, фразу «топтаться, так на месте».

Что тут сделалось с дьяком и не передать словами! Схватившись за голову, которую украшала косичка в мышиный хвост, письмоводитель заметался по слабоосвещённой комнате, грозно отбрасывая дрожащие тени на стены старой избы. То лихорадочно затоптался на месте, то застучал кулаком по ни в чём не повинной скамье. После всех этих страданий писарь тяжело и обессиленно рухнул на старую деревянную скамью, и судорожно начал стучать по столу своими костлявыми пальцами. Утратив всякую надежду, обессилевший письмоводитель с унылым видом поник головой. Все больше и больше дьяк осознавал свою оплошность, неслышно приговаривая неразборчивые фразы и выражения.

- Что написано пером, то не вырубишь топором - подумал уставший от душевных метаний дьяк. Время шло к утру. На столе тускло догорали свечи, заливая его плавленым воском. И так, и этак рассуждал непримиримый писарь, придумывая выход, дабы исправить допущенную описку, однако ничего путного не приходило в его немолодую голову.

Вдруг писца осенило, мысли приобрели ясность, и как из рога изобилия  на поникшего дьяка начали сыпаться крылатые выражения: «Вот я топчусь на месте, кусаю локти, проливаю крокодиловы слёзы, занимаюсь самобичеванием, не продвигаясь вперёд в решении трудности, мной созданной. И думаю думу печальную о том, как бежать в страны заморские от гнева государева».

Разумно для себя рассудив, хитрый служитель умозаключил, что нет никакого смысла продолжать убиваться, метаться, а, что ещё хуже, пойти с челобитной к высокопоставленному сановнику, дабы раскаяться в содеянном.

Промучившись который час, и ещё немного поразмыслив, письмоводитель решил придать написанному тексту иное значение. Проявив недюжинные умения и, использовав во благо свой долголетний опыт, дьяк спешно схватил перо и с новым, троекратным усердием продолжил выводить слова и строить предложения. И начал так: «Сей фразеологизм «топтаться, так на месте» следует понимать и как успешно топтаться на месте. Ежели ты человек серьёзный и настойчивый в своих деяниях, достиг высоких результатов деятельности, целей и совершенства, то стой на месте твёрдо и уверенно топчись! Всякий должен довольствоваться разумом, коли мудр и рассудителен. Посему имею намерение донести свою мысль до всего честного народа, затем чтоб уразумел он её».

Довольный собой и измотанный умственным трудом, дьяк собственно уверился в своих думах и суждениях на предмет изложенного. Наконец, прилежный писарь медленно поплёлся к полатям и безмятежно уснул…

В ночных видениях узрел он себя награждённым государем Грамотой за службу верную и преданную.