Ночь последнего Романтика

Посвящается последнему романтику. (из цикла "Последний романтик")


Окраина большого города... Может, и столицы...
Крохотная кухня в блочной хрущобе… «Двое сели, третий на цыпочках…».
 Обшарпаные стены, замызганная жиром и копотью печь, толпы тараканов и неистребимый запах лука, гниющего в ящике под раковиной.
Это убогое помещение служило нашему романтику ночным убежищем.
Тёща, жена и дети спали. Ничто, кроме храпа и некоторых нескромных звуков, не тревожило его романтическую душу.

Осторожно умостившись на расшатанном табурете, который мог и места интимные прищемить, если сесть на него неправильно, романтик, глубоко вздохнув, погрузился в мечты.
Однако, вспомнив о заначке, скоро вынырнул в реальность.. За ящиком с картошкой, завёрнутые в старые газеты, его ожидали бутылка дешёвой водки и пачка Примы.

С трудом прикурив от ломающихся одна за другой спичек, он втянул божественный дым и твёрдой, но трясущейся рукой, налил полстакана.
Потом подумал и добавил до краёв.
Чего мелочиться? Кого стесняться?
И, в конце концов, перед кем выпендриваться???

Романтик медленно, растягивая удовольствие, выпил до дна.
На душе потеплело… Сейчас бы музыки…
Чего-нибудь такого-этакого… Джаз… Музыки не было и быть не могло.
Тёща строго-настрого запрещала ночные шумы. Сама же при этом храпела, как трактор.

Тяжело вздохнув, романтик налил по второму разу. Долго смотрел на водку сквозь мутный, плохо вымытый стакан, пальцем вытер след от жирной красной губной помады и, не морщась, выпил. На душе ещё потеплело.
Он с тоской посмотрел на два пустые табурета, которые стояли рядом и представил, что на них сидят прекрасные незнакомки и смотрят только на него, и ждут его откровений, и мечтают послушать его полуночный бред.

С всхлипом он вытер нос, встряхнул головой, отчего в воздухе кухни случилась маленькая метель из перхоти, и… решился.
Всё из-за того же ящика была извлечена на свет помятая, в жирных пятнах тетрадь. Она слегка попахивала селёдкой, но никаких неприятных мыслей это не навевало, а напротив, перед романтиком, как наяву, проплыла бутылка холодного «Жигулёвского».

Тяжело вздохнув, он проводил мираж глазами и открыл тетрадь.
Обгрызанным обломком карандаша, нетвёрдым, но крупным почерком он вывел первые строчки
–«В камине потрескивали дрова. Яркое пламя отбрасывало на стены причудливые тени. В замке стояла тишина…»
Потрогав ногой в дырявом носке ледяную батарею, он поёжился и продолжил -«Волшебные звуки музыки наполняли замок.»

- Интересно, какую бы музыку я сейчас послушал? - подумал романтик… - Что-нибудь хорошее, очень хорошее… Может, Бабкину? Нет, наверное, всё-таки джаз.
Да! Обязательно...
Или всё же "Ласковый май?"....
Он допил водку, закурил новую сигарету и склонился над тетрадью -
«Дорогой! – раздался нежный голос….»

- Козёл! - прошипела тёща, появляясь в проёме двери и постепенно заполняя всё оставшееся пространство кухни,
- Козёл! Ты долго свет палить будешь?
Она принюхалась и заблажила на весь микрорайон -
-Так ты ещё и пил??? И куришь тут??? А ну, марш на лестничную площадку!!!

...Сгорбленная тушка романтика виднелась в сумраке подъезда.
Сбежав от тёщиного рыка аж на первый этаж, он сел под тусклой лампочкой на ступеньки, вздохнул, всем организмом обоняя кошачьи метки, и снова продолжил писать
 -«Дорогой! Ты будешь виски или коньяк?».

На этом месте он прервался. Страшное несовпадение его мечт с реальностью, как обухом ударило его по темечку…
Он затрясся, пытаясь сдержать слёзы…
Но водка искала выход. Мутные струйки текли по серой щетине, застревали в морщинах, скапливались на подбородке и капали на его старенькую, но такую любимую фланелевую рубашку…
Невидимые миру слёзы! А живи он в том, придуманном им мире, сколько прекрасного он бы мог написать…
Но, судьба играет человеком. И не всегда в весёлые игры