Глава 16. Ученица ведьмы

Система Глизе-433, планета 771/56 (самоназвание «Болхиа). 6 ноября 2341г. ВПО «Заря-21».



- …Какого черта «извините»?! – Стелла Жю Сет, одетая в зеленую камуфляжную футболку и штаны, выходя из кабины, ругалась, как сто чертей. – Ты что, выпила с утра что ли?!

- Никак нет, товарищ майор! – Сконфуженная, вся красная Таня Синицына выскочила вслед за своей начальницей. – У меня случайно так получилось!

- Случайно получилось, что ты на моем корабле за штурвалом сидишь! – воскликнула графиня Сеттская. – Кто тебя так приземляться учил?! Ты на пожар торопишься?! А если я тебя с высоты два метра уроню случайно с тем же ускорением на прямые ноги? Если шасси повреждено – молись и собирай вещи! Лучше сразу второе!

Причиной скандала стала слишком жесткая посадка, которую совершила Синицына. Таня сплоховала и тем, что слишком резко дернула штурвал и управление маневровыми двигателями, из-за чего корабль бухнулся с размаху сначала на левое шасси, а потом на правое, и едва не завалился набок. Жю Сет, которая могла посадить корабль одним пальцем, будучи пьяной, с завязанными глазами после недельной оргии, рвала и метала.

Моане и Ули на корабле не было. Стелла отправила их до завтра в общежитие, и теперь никто не мешал ей расправиться с курсанткой без жалости и сожаления.

Жю Сет запросила у корабельного компьютера состояние шасси, готовясь выписать курсантке «неуд» и отправить ее ко всем чертям домой. К счастью для Синицыной, компьютер сообщил, что шасси и амортизаторы в порядке. Новый корабль Жю Сет был дальнейшим развитием старого американского десантного «Нептуна» и так же строился со значительным запасом прочности, как и его предок, чтобы криворукий вчерашний курсант не угробил его при неудачной посадке или повреждении корабля.

- Повезло тебе! – чертыхнулась графиня Сеттская, смотря на незадачливую курсантку, как Виктор Ерофеев на олигархов. – Ты точно сюда с пятого курса пришла?

- Так точно! – Тане хотелось плакать от отчаяния.

- Не верю! Свою летную книжку сюда! Быстро!

Когда Таня активировала документ, Стелла придирчиво изучила каждую строчку, желая до чего бы докопаться:

- Сколько у тебя налет? Хотя бы тренировочных часов?

- Сто сорок два, товарищ майор!

- Нет даже сотни! – воскликнула Жю Сет. – Не лги мне, я чувствую ложь! Сколько на самом деле?

- Девяносто… - поникла Таня.

- А почему в книжке стоит сто сорок два? – прищурилась Жю Сет. – Или на последнем куре всем ставят одно и то же?! Это что за афера? Я лично позвоню директору вашего училище и устрою ему разгром!

- Не надо, товарищ майор! – не на шутку испугалась Татьяна. – Я обещаю вам, я все компенсирую! Я научусь!

- А что надо? Угробить мой корабль?! – Злобная Стелла встала в позу «руки в бока с выставленной ножкой вперед», желая прожечь девушку взглядом насквозь. – Куда вы только претесь, неудачники?! Это вам что, игрушки?! От таких, как ты, будет жизнь людей зависеть, выполнение боевых задач! Да ты армии больше потерь принесешь, чем гипотетический враг!

Таня сопела носиком и отмалчивалась, покраснев от стыда и с трудом сдерживая слезы. А Стелла ловила себя на мысли, что в ее жизни ничего не меняется. Опять перед ней провинившаяся бестолковая юная девица, подвластная ее воле. Опять она прогневала госпожу, и опять госпожа думает, как бы покарать бесстыжую девицу. Ишь, дылда высоченная! Года идут, формы и декорации меняются, а суть остается прежней.

- Ты выполнила тесты, которые я тебе загрузила?! Ты изучила всю материальную часть?! Ты готова сдать по ней зачет?! – Жю Сет продолжала крушить и месить оборону Тани по всем направления. – Предъявите результаты самоподготовки, курсант! Да ты просто наглая, ленивая девица, занимающая чужое место!

- Это не так! – не смогла уже молчать Синицына. – Матчасть я сдам на этой же неделе! Тесты я выполнила…половину уже… Я все сделаю, обещаю!

- На этой неделе сделаешь! – прошипела Стелла, глядя в глаза жертвы снизу вверх. – Седьмое Ноября для тебя отменяется! Две вахты вне очереди, потом еще будет две! Если в воскресение, - да, в воскресение! - ты не сдашь ВСЕ, что положено, я ставлю тебе «неуд», и ты улетаешь домой! Плюс еще позвоню в твое училище и в гостевой книге напишу, что они готовят негодных дармоедов! Понятно тебе?!

- Так точно… - Тане очень хотелось заплакать, самой написать уже рапорт, покинуть этот проклятый мир и навсегда забыть о злобной ведьме. - Я не ленюсь, честное слово!

- А как это можно объяснить?! Ты можешь понять, что здесь от твоих действий зависит твоя жизнь и жизнь людей, тебе доверившихся?! Это не игрушки, здесь люди гибнут!

- Простите, товарищ майор! – отчаянно воскликнула Синицына. – Пожалуйста, дайте еще один шанс. У меня просто…обстоятельства.

Как это обычно и бывало, спустив собак на виновную и узрев ее страх и покаяние, Жю Сет начала успокаиваться и даже немного жалеть свою жертву. Барыня-помещица, она и есть барыня-помещица… Ну что теперь, убивать глупую девку, что она дура? Интонации Жю Сет сейчас были точь в точь, как у барыни, ругающей проштрафившуюся крепостную:

- Так на могиле и напишем, не дай Бог, конечно: «У нее были обстоятельства!» Знаешь, и Лилия заметила по твоему лицу, что у тебя что-то неладно, и я вижу, что ты все время в облаках витаешь, только не в том смысле, как хотелось бы. У Лилии такой глаз, что нам всем до нее, как раком до Луны! С тобой что-то неладно, вижу сама… И чтобы нам продолжать совместную работу, я бы хотела знать, что за обстоятельства такие у тебя! А то вдруг тебя завтра переклинит, и ты огонь откроешь по своим… Я хочу сделать экстренную мнемоскопию твоего сознания. Ты даешь мне разрешение?

- Нет! - вдруг запаниковала Синицына. – Не надо! Все будет хорошо, честно!

- Так, какой там номер у вашего училища… - Стелла сделала вид, что ищет номер директора училища. – Генерал-майор в отставке, Голиков Ильяс Назимович…

- Нет, товарищ майор! -вскинулась Синицына. – Вы не имеете права делать со мной ЭТО! Не гипнотизируйте меня, не лишайте воли, пожалуйста! Я не хочу стать вашей зомби, чтобы вы меня на свою планету увезли!

- Не делать ЧТО?! – удивилась Стелла. – Какие экзотические у тебя фантазии, мне аж захотелось что-то такое сделать! Мне только здесь неадекватных не хватает! Согласия уже не спрашиваю! В глаза мне смотри!

Ведьма Жю Сет внаглую запустила свои телепатические щупальца прямо в мозг девушки, забыв, что это вообще-то противозаконно, тем более для сотрудника КГБ. Но поведение девушки и ее слова уже всерьез вызывали опасения. Крик криком, но Таня реально какая-то дерганная последнее время. Похоже, у Синицыной какие-то крупные проблемы в семье, или с головой… Или еще что похуже…

Синицына в ужасе прижалась спиной к стене. Она не понимала, что происходит, только чувствовала необычную и очень неприятную боль в висках, беспомощность и страх, исходящий из глаз этой страшной низкорослой женщины. И время будто остановилось…

А потом все исчезло… Осталось только чувство, что ее использовали, проникли в самое сокровенное, будто бы изнасиловали... Она закрыла глаза ладонями и расплакалась.

- Я…на вас…пожалуюсь…командующему гарнизона… Не делайте со мной ЭТО!

- Ой, дура! – Стелла аж за голову схватилась, закончив «сканирование». – Господи, кто же тебе так в мозги-то нагадил?! За мной!

- Куда?! – заскулила в ужасе Синицына.

- На камбуз, дура, чай тебе заварю, успокоишься! – закричала Жю Сет. – Заодно и поговорим!

Стелла, проникнув в мысли Тани, многое увидела и многое поняла. И гнев на криворукую курсантку быстро утих. Девочка нуждалась в помощи.

Во-первых, Стелла почувствовала катастрофическую неуверенность Татьяны в своих силах. Постоянное беспокойство… Страх за отца и мать… Дискомфорт от того, что погрязла во многих делах, и не справляется… Страх подвести товарищей… Эмоциональная усталость… Но самое главное – лютый, леденящий душу до судорог, страх по отношению к ней, к Жю Сет. И не столько из-за оценок, сколько из-за ТОГО, ЧТО Жю Сет может с ней сделать. Да, Таня была в курсе «репутации» Жю Сет, но сейчас страх и отвращение к Жю Сет приобрели какие-то невероятные размеры. Но это еще не все… Какая-то тварь насвистела ей на уши, что Жю Сет пользуется гипнозом, чтобы совращать молодых девушек, ломать их волю и превращать в беспомощных рабынь, которых потом похищает и увозит на свою планету. И что, дескать, на родной планете, ее называют Ведьмой именно из-за этого. Понятное дело, что находясь в полном подчинении у Жю Сет, чей авторитет был на Болхиа очень высок, Таня в первую очередь боялась совершенно даже не за оценки, а за свою безопасность. Она даже помышляла сама написать рапорт о смене преподавателя, думала о том, чтобы уйти с практики, не закончив обучение, и даже один раз задумалась о том, чтобы застрелить Жю Сет, если та посмеет… Или застрелиться самой, если она еще сохранит хоть какую-то свободу воли… Таня была девочкой честной и совестливой,да еще и наглухо перепуганной, с нее бы сталось! Жю Сет уже пожалела, что была с курсанткой так сурова.

На трепещущую на ветру душеньку Тани ниспадала, словно тень от горы, сильная фигура матери, которая крутила Таней, как хотела. И перебороть этот страх мог только аналогичный типаж, такая же гора. Тут же вспомнился бедный Орхо из Киллибура, которого родная, властная матушка довела до могилы. Господи, планеты разные, а психологические типы одни и те же! И, похоже, это мать зачем-то настраивает ее против Жю Сет.

Усадив заплаканную девушку за чайный столик, налив ей ароматного чая из хилликийских трав, Стелла сделала строгое лицо и приступила к воспитательной беседе:

- Так! Прежде всего, я бы хотела знать, от кого ты набралась этой ереси?! Кто распространяет про меня клевету и наговоры, абсолютно не соответствующие действительности?! Я просто вне себя от гнева! Говори, девица Тьяне, приказываю!

Выяснилось, что в последнее время мать Синицыной, Аделина Кировна, очень настойчиво предлагала своей дочери бросить обучение, на которое было затрачено столько сил, и прилететь домой, потому что все это глупо, бесперспективно, «и вообще, пилотов сейчас, как пыли космической!» Таня отказалась, потому, что не может подвести свою руководительницу (Стелла, которая спала и видела, как бы избавиться от стажерки, аж слезу пустила от умиления). Тогда Синицына-старшая стала потихоньку стращать дочь, что Жю Сет, судя по публикациям в газетах ее родины – страшная женщина, психически ненормальная, и вдобавок еще и любительница молодых девушек, что у нее связи в руководстве КГБ и в правительстве, что позволяет оставаться ей на плаву. А в доказательство прислала перевод того самого номера киллибурской газеты, в котором Жю Сет во всеуслышание заявила о своих пристрастиях.

- Так, юная барышня, а теперь выслушайте меня! Я сама и дала это интервью, которому уже не знаю, сколько лет в обет! – Возмущенная Стелла, активно жестикулируя, объяснила Тане, для чего она это сделала тогда. То есть, поведала ей свою «официальную» версию о противоядии от корыстных женихов.

- А что, у вас много женихов было? – широко раскрыв глаза, спросила Таня.

- Хоть из плазмомета отстреливай! И всем им нужны были мои деньги, мое состояние! – Оскорбленная Стелла встала, скрестила руки на груди и начала прохаживаться возле стола из стороны в сторону.

- А разве замуж зовут не по любви, а из-за денег?! – задала глупый вопрос Синицына.

- Ох… - тяжело вздохнула Жю Сет, закатывая глаза. – Дитя! Ты правда такая наивная?! Совсем жизни не знаешь?!

- Вот он, звериный оскал капитализма! – Юная курсантка дала политическую оценку ситуации. – Женщина вынуждена называться психически нездоровой, чтобы избежать участи стать добычи охотников за приданым! А я-то никак не могла понять русскую классику, и в чем трагедия «Бесприданницы!»

- Так, а вот давайте не будем о психическом здоровье выводы делать, хорошо?! – Дважды обиженная Стелла надула губки. – В культуре хилликийского общества ЭТО считается практически нормальным!

- Как такое может быть нормальным?! – удивилась Синицына.

- Так, отставить! – Жю Сет хлопнула ладонью по столу. – Не собираюсь с тобой это обсуждать! О «хвостах» своих лучше думай! Давай сразу договоримся: ты в мою постель нос не суешь, а я в твою!

- Хорошо… - поникла Таня. – Извините…

После чего Жю Сет рассказала ей, почему ее называют ведьмой в родных краях. Точнее, предложила самую правдоподобную и цензурную версию:

- Так вы феминистка? Тоже революционерка, как и тетя Моане?! – оживилась, ожила юная москвичка, вытирая пальчиками заплаканные глазки. – Вы боретесь за права женщин?! Уважаю!

- Вот! – одобрительно заметила Жю Сет. – А ты и поверила всякой чуши?! Ну какая ведьма в 24 веке?! Что за чушь?! Специалист по паранормальным явлениям и высоким энергиям – да. А то, что девушек гипнотизирую и тащу в спальню, - ну это сколько надо выкурить, чтобы такой бред выдумать?! Ладно, мои соотечественники, - дикари, но ты-то образованная девочка! Как не стыдно?! Если бы я имела над тобой такую власть, ты бы у меня уже всю матчасть выучила бы назубок!

- Простите, я … - Татьяна была готова сквозь землю провалиться от стыда, но Жю Сет смилостивилась.

- Ладно уж, что с тебя возьмешь… Ну вот ты сама! Ты у меня в полной власти и подчинении уже пять месяцев! Я за это время хоть что-нибудь предосудительное сделала? Сделала?! Нет! А почему?! Да потому что я – цивилизованный человек, и мне подобное даром не надо! Я с тобой заигрываю, любезничаю, какими-то глупостями занимаюсь?!

- Никак нет, - ответила Синицына. – Вы даже…слишком строги, если честно…

- Ну, я всегда была строга со своими раб… Со своими сотрудницами! – закашлялась Стелла. – Я, если хочешь знать, вообще предпочитаю работать с мужчинами, в мужских коллективах. Ты – единственное исключение! У мужчин все просто и понятно, они не ноют, не устраивают склок, бабьих свар… Ну, разные есть, конечно, но в основном… А с девицами юными – беда! Одной то подарила, другое не то, одной угодила, вторая завидует, одну … Короче, ужас! Сняли с меня командование над транспортницами, где одни девчонки, и слава Богу! – Стелла демонстративно перекрестилась – Пирожное хочешь? Я поговорю с твоей матерью, устрою ей Нью-Йорский процесс!

- Не надо! – испугалась Татьяна. – Она же меня проклянет потом!

- Еще как надо! – грозно топнула ногой Жю Сет. – Здесь проклинать только я могу, я здесь госпожа и хозяйка, Черная Ведьма Жю Сет, и мне твоя мать не указ! Меня на моей планете министры боятся! Я, графиня Сеттская, буду терпеть, что про меня такую клевету распространяют?! Да ни в жизнь! И вообще, почему ты так ее боишься?! Ты уже взрослая девушка, на Гуриассе в семнадцать уже сами матерями становятся! Тебе от нее нужно отделиться! Она – взрослая женщина, и ты – взрослая женщина, просто помоложе немножко… Про ее развод я знаю… Не лезь туда, ты там все равно ничего не исправишь! Взрослые люди, сами разберутся!

- Вот и Землада говорит, что у меня затянулся процесс психологического сепарирования, - вздохнула Синицына. – Вообще, она хорошая у меня… Она меня любит, добра мне хочет, наверное…

- Это правильно, что ты свою матушку защищаешь, - одобрительно кивнула Жю Сет. –Понимаю, достойная дочь… Эх, лет пять назад я б тебе помогла сепарироваться, да сейчас времена не те, не поймут!

- Помогите, пожалуйста! – ухватилась за эти слова Таня, не понимая, что имеет в виду ее строгая начальница. – Ну, я не хочу с ней ссориться, я люблю ее… Просто, чтобы ощутить какую-то уверенность.

- Нет, - твердо сказала Стелла. – Это ты сама должна проделать. Это как второе рождение… Рождается человек сам, это болезненный процесс, но необходимый. Тебе надо стать взрослой, ты еще ребенок внутри, который ждет, что его полюбят, приласкают… Знакомо… Для того, чтобы тебя полюбили, ты сама себя должна полюбить! Понимаешь?! Сама полюби себя!

- Но ведь себя любить – это дурное буржуазное чувство! – удивилась Синицына. – Это чванство, высокомерие, дурные качества…

- Нет. Высокомерие, - это когда хочется любить себя за счет унижения других, хотя бы морального. Ну, хорошо, давай изменим формулировку… Научись себя уважать! Уважать себя коммунистам не запрещено, я надеюсь?! Возьми за данность, что никто не имеет права использовать тебя, как инвентарь, оскорблять, унижать… Но и с себя спрашивай строго! – подбоченилась Стелла, довольно задрав носик. – Ты знаешь, что про меня говорят на родине? Что слово Жю Сет – тверже алмаза! Не веришь – спроси Моане! А если твое слово будет тверже алмаза?! Тебя будут уважать, говорить о тебе с восхищением, что с этим человеком можно иметь дело!

- Это правильно, я согласна! – с готовностью согласилась Таня. – Коммунист должен быть честен и правдив. Не дал слова – крепись, а давши – держись!

- И как быть с тестами, которые ты неделю выполнить не можешь?! – прищурилась Жю Сет. – Это по-коммунистически?

Синицына стыдливо опустила голову:

- Абсолютно нет… Вы правы, и я даю честное слово, что все исправлю!

- Хватит! – Стелла скептически махнула рукой. – Честно говорю, твое слово пока особого веса не имеет.

- Почему?!

- Потому что ты ненадежная! На тебя я не могу положиться! И то, что ты помогаешь своим друзьям по институту в служебное, КАЗЕННОЕ время, здесь честностью и не пахнет! По отношению ко мне, к твоей службе, например…

- Но я обещала помочь товарищам!

- СЕБЕ ПОМОГИ СНАЧАЛА! – сердито воскликнула Жю Сет. – Если ты вылетишь с «неудом», они за тебя прилетят сюда просить?! А даже если и прилетят, что, они за тебя зачеты сдадут?! Вряд ли! Я запрещаю тебе заниматься твоими юношескими забавами, всеми этими олимпиадами и соревнованиями! Либо пиши рапорт и вали с планеты! И занимайся там своими детскими играми! Это приказ! По крайней мере, в служебное время запрещаю! В свободное, дело твое, чем хочешь занимайся… Но я уж позабочусь о том, чтобы свободного времени у тебя было по минимуму!

- Так точно, - уныло ответила Синицына, внутренне ненавидя свою начальницу, недобитую барыньку с отсталой планеты.

- И потом, что это у тебя за звание – коммунистка, все хотела спросить? – сморщилась Жю Сет. – Коммунизм это экономическая перспективная теория, не более… Институт Научного Коммунизма знаю, который работает в связке с Университетом экономического планирования… Ты приверженка ускоренной модели развития?

- Так точно, - ответила Таня. – И еще я член Всемирной Ассоциации коммунистической молодежи! Я подавала заявку, и меня приняли, как кандидата, с испытательным сроком. Я коммунистка по убеждениям!

- И что это за секта такая, позвольте узнать?! – Стелла была едка, как никогда.

- Это не секта! Это ассоциация, объединяющая энтузиастов по всему миру, - гордо, и в то же время взволнованно, сказала Таня.

Жю Сет только вздохнула и рукой махнула. Она прекрасно знала, кто такие коммунисты Федерации.

В 24 веке на Земле не было политических партий. Считалось, что партийные противостояния вносят раскол в общество, да и сами партии напоминают больше финансовые пирамиды, обслуживающие интересы своих лидеров. Однако, свобода политических взглядов сохранялась. Не было партий, были неформальные сообщества и объединения, придерживающиеся тех или иных взглядов. И, конечно, в мире победившего социализма преобладали объединения левого толка… Одними из таких объединений были молодые коммунисты.

Коммунизм в мире Федерации не был недосягаемым божеством или политической верой, а лишь экономической теорией, которая имела шансы стать практикой в отдаленной перспективе. Однако, многие горячие сердцем, пылкие молодые люди мечтали о наступлении более прогрессивного строя в кратчайшие сроки, еще при их жизни. Даже была поговорка «Если в молодости не был коммунистом – считай, что и не был молодым». Коммунисты призывали к полному отказу от частного предпринимательства, к отмене всех налогов, к постепенному снижению как цен, так и зарплат, чтобы в ближайшей перспективе отказаться от денег вообще. «Зарплата – это пережиток капитализма» - говорили они. Многие молодые ребята сами, бескорыстно, по доброй воле отчисляли половину заработной платы в различные фонды и организации, ведя очень скромный образ жизни, будто древние спартанцы. Они презирали роскошь и мещанство, проповедовали полный отказ от брака и семьи, как социального института, призывали к ликвидации семейного законодательства и проповедовали свободную (более-менее) любовь, почти как хиппи-анархисты 20 века.. И энтузиазм… С упорством и фанатизмом святых мучеников и страстотерпцев они стремились на самые важные и горячие участки работ, на войну, на отдаленные стройки и терраформируемые планеты, и не за длинным ЕР, а за Идею всеобщего благоденствия и равенства. И многие на полном серьезе готовы были пожертвовать своей молодой жизнью ради высоких идеалов. Вот такой пламенной бессеребренницей оказалась и Таня Синицына. Жю Сет это понимала и решила взять шефство над молодой коммунисткой, а, заодно и прочистить ей мозги:

- Так, курсант Синицына, заруби на носу! Вот кого я точно терпеть не могу, так это религиозных и политических фанатиков! Любой фанатик, это либо дурак, либо лгун и лицемер! Нет больших лицемеров, чем религиозники и политики, которые проповедуют одно, а сами делают совершенно другое!

- Я не фанатик! – возмутилась Синицына. – Почему вы считаете, что человек, который верит в какие-то духовные идеалы, обязательно фанатик?! Про религию я соглашусь с вами, потому что религия эксплуатирует старинные предрассудки и веру в сверхъестественные силы, закрепощая людей, но коммунизм, - это не слепая вера в придуманных богов! Это именно раскрепощение человека, раскрытие его свободы!

- Отлично! Тогда ответьте мне на вопрос, - в чем недостаток коммунизма? – испытующе спросила Стелла, пристально глядя на молодую стажерку. – Или коммунизм безгрешен! Да под коммунистическими знаменами в прошлом было убито людей не меньше, чем при королях Средневековья, если не больше! Коммунисты же и уничтожили первый СССР, предав свои идеалы, разворовали страну и обрекли людей на голод и вымирание!

- И отвечу, товарищ майор! Виноват не коммунизм, а те, кто его реализовывал! Или просто прикрывался красными знаменами и для выполнения своих злодейских планов! А коммунизм на данном этапе недостижим, потому что нет избытков конечного продукта и средств производства, чтобы безболезненно их обобществить! А вы, - и это очень странно, так как вы Дважды Герой Советского Союза, - проповедуете какие-то консервативные, феодально-буржуазные идеалы!

- Да у меня вообще нет никаких идеалов! – воскликнула Жю Сет. – Все мои идеалы сгнили давным-давно и рассыпались в прах, наигралась я уже в детство! У меня есть моя финансовая карта, моя ванна и холодильник, и моя должность. Вот мои идеалы! Когда доживешь до сорока лет, поймешь меня… А героем я себя не считаю от слова вообще! И я не люблю надевать старые награды.

- Как же так?! – удивилась Таня. – Так не бывает!

- Очень просто. Первый раз – испугалась за своих любимых и хотела спасти их любой ценой. И спасла…они, правда, меня благополучно бросили подыхать! А второй раз – от отчаяния и чтобы спасти честь, хоть остатки.

- Вот! – обрадовалась Синицына. –Честь! Разве это не идеал?

- Уже нет, - ответила Жю Сет. – У меня ее уже давно не осталось… Я тоже когда-то била себя левой пяткой в грудь – жизнь или честь, лучше умереть, чем утратить честь! И что?! Обесчестили уже много раз, а я живу себе… И ничего… Я вообще думала, что не смогу жить без любимых людей. И ничего, живу… От меня отреклась дочь, а мой любимый муж ушел с моей любимой подругой. И ничего, живу… Человек -вообще живучее создание, ему свойственно жалеть себя… Послушайте меня, Таня, все эти ваши идеалы ни стоят ни гроша! К сорока годам все они потеряют свой блеск. Останется только семья, если она будет, зарплата, авторитет и аттестационная книжка. И все, привет одинокая старость!

- Я не так себе представляла Героя Стеллу Жю Сет, - похолодела Синицына, услышав такие слова и вообще, открыв сегодня свою начальницу совсем с другой стороны. – О вас же …легенды ходят, что вы можете терпящих бедствие из атмосферы Солнца вывезти!

- Разочарована, да? – с притворной кривой улыбкой спросила Жю Сет. – А я не просила с меня иконы лепить! Моя дочь меня считала идеалом, а потом разочаровалась во мне и ушла… Мой муж был влюблен в меня по уши, создав себе в представлении какой-то романтический образ…, а потом разочаровался… Об Иванниковой я вообще молчу… Что же вы, не спросив меня, лепите-то из меня не пойми кого! Меня-то вы спросили?! А потом они разочаровываются, а такое впечатление, будто я вас обманула, не оправдала надежд! А я, между тем, никому не навязывалась! Я такая, какая я есть, и я себя устраиваю! И, да, Таня, - ты говоришь со старухой! С угасающей, циничной старухой.

Воцарилось молчание… И Синицына, и Жю Сет молча переживали. переваривали услышанное… И обеим было за себя стыдно. Тане было стыдно за свои неудачи и за свой глупый страх. Жю Сет чувствовала невольную вину за то, что разочаровала девочку, разрушила светлый образ коммунистки-педагога в ее глазах. Что-то надо делать…

В книге или в фильме сейчас раздалась бы тревожная сирена, поступило бы задание, что нужно стремглав куда-то лететь, кого спасать, кого-то бомбить… В общем, Стелла и Таня прыгнули бы в кресла, с блеском выполнили бы задание, показав свои лучшие качества, и зауважали бы друг друга с новой силой. Но это в книжках…. В жизни, когда это было бы кстати, ничего не случается в нужную минуту, а лишь только в самый неподходящий момент.

- А что у тебя совсем никак не получается? – спросила Жю Сет просто, чтобы нарушить молчание.

- Маневровые двигатели… - потерянно ответила Синицына. – Для меня это самый большой кошмар… Я не умею с ними управляться от слова «вообще» и, наверное, никогда не научусь! Это не считая всего остального…

Для Стеллы этого было достаточно. Она уже приняла решение:

- Вот что, Таня… Через два часа у нас новый вылет! Будешь исправлять свои огрехи. Скажу откровенно, - с такими пробелами в знаниях и с таким мизерным налетом я тебя гнать должна поганой метлой из «горячей точки»! Но выбросить то-человека проще всего, а вот научить… Ты – честная девушка, не подлая, сильная, смелая, и к тому же ты спасла Моане, мою сводную сестру, заслонив собой от осколков… Поэтому я помогу тебе. Но!!! Никакого нытья и отхожих промыслов в рабочее время! Твои пробелы в знаниях мы попробуем восполнить необычным способом. Ты мне доверяешь?

- Да, товарищ майор, - согласилась Татьяна, стыдливо отводя глаза. – Но…что вы имеете в виду?

- Судя по выражению твоих глазок, ты подумала что-то не то, - усмехнулась Жю Сет. – Господи, ну и молодежь пошла! Короче, я передам тебе информацию телепатическим путем в мозг напрямую. Ты согласна?

- Ух ты, здорово! – тут же изменилась в лице Синицына, радостная, что мучать мозг не придется. – Так точно, согласна!

- Хорошо, - кивнула Жю Сет со сдержанной улыбкой лисы, договаривающейся с зайчонком. – Мне очень нужна ученица, которой я смогу передать свои знания, и уже потом я со спокойной совестью могу… Ладно… Для того, чтобы облегчить восприятия и…раскрыть твои природные способности, ты примешь одно средство.

- Какое средство? – сразу забеспокоилась девушка. – А это безопасно?

- Я бы своей дочери разрешила, - успокоила ее майор Жю Сет. – Не волнуйся, все будет хорошо… наверное…

- Вот это ваше «наверное» особенно успокаивает! – немного рассердилась Синицына. – А я не стану безвольной куклой?

- Конечно, нет! – улыбнулась Ведьма. – Мне всегда нравились волевые куколки!


Сказано - сделано. После  разговора за чаем майор Жю Сет выгнала Таню учить устройство двигателей и закрылась на камбузе. Что-то там варила-жарила-парила, время от времени ругаясь и бормоча какие-то заклинания на неизвестном языке. Тем временем робот-курьер зачем-то летал в медблок и принес какие-то таблетки и устройство, которым беременные женщины отсасывают из груди лишнее молоко. Таня видела у подружки, которая только недавно забрала младенца из Репродуктивного центра и кормила его по старинке, грудью. Лишнее молоко из груди удалялось при помощи этого шайтан-прибора. Таня даже попробовала на своей груди, - ужас как неприятно! Ну, у нее-то и откачивать нечего! Интересно, зачем это Жю Сет? Она что, тоже беременна?

Пару раз Стелла выходила, заглядывала в свою огромную книжищу с кожаными страницами, и возвращалась обратно. Книга эта когда-то принадлежала старой средневековой ведьме у нее на родине, и вот теперь перешла в собственность Жю Сет. Таня вокруг нее крутилась-крутилась, как кошка вокруг кувшина с молоком, но осталась ни с чем, - книга находилась под защитой энергополя. Вот это действительно экспонат – фолиантище так фолиантище! Килограмм десять весит, не меньше! Настоящий экспонат для Исторического музея!

А перед отлетом Стелла, морщась и ругаясь, переоделась в свое средневековое платье с корсажем и принесла Тане какой-то бурлящий напиток. Рядом она положила чудной формы старинный гребешок для волос, железный прибор для стрижки волос (кажется, они назывались «ножницы») и два небольших драгоценных камня, в которых Таня узнала настоящие хризолиты. Уж не уральские ли?

Вообще у Жю Сет было очень много старинных вещей очень изящной, красивой работы, и Таня иной раз еле удерживалась, чтобы не покопаться в них, - просто из любопытства. Как у бабушки на чердаке в деревне… Но даже там не было таких предметов, о назначении которых историки бы долго гадали.
И вот Жю Сет усадила ее на стул на камбузе и строго-настрого приказала не мешать.

Она положила на столики по левую и по правую руку от нее два камня-хризолита. Потом возложила руку на ее голову и стала что-то говорить на непонятном языке.
- А что вы говорите? – Таня была очень любопытна, и это вызвало явное неудовольствие у Стеллы:

- Пожалуйста, дай мне честное коммунистическое слово, что все вопросы будешь задавать потом, после полета! Будешь мешать – рот кляпом заткну! Ничего с тобой плохого не случится!

- Вы же говорили, что колдовства не бывает?! А тут какой-то дикий, средневековый обряд! – не унималась Таня.

Жю Сет с лицом мастера пыточных дел коснулась двумя пальцами висков Синицыной. Два удара, две волны необычайного блаженства сразили ее, разлились в голове, как мягкий, тягучий мед. Татьяна от этого удовольствия даже дар речи потеряла. В буквальном смысле потеряла – став как пьяная, она не могла промолвить ни одного звука, ни одного слова. Ей было лень даже думать. Она стала полностью покорна воле Жю Сет и беззащитна.

А Жю Сет тем временем, бормоча свои заклинания, провела рукой над свечами, - и они зажглись! Сами! Вот тут Синицыной уже стало не до блаженства.

«Телекинез!» - подумала девушка. Вот только сказать ничего не смогла – ее ротик оказался туго завязан белым платком.

- Я предупреждала! – строго погрозила пальцем Ведьма. – Будешь дальше мешать – свяжу! Ах, обожаю чудесные напуганные юные глазки! Помолчи пока, потом спасибо мне скажешь! Руками тоже можешь не шевелить, - не получится!

Испуганная Таня видела, как Жю Сет подносит к огню ножницы, не прекращая своего бормотания, потом гребешок. Потом чашу с напитком… Господи, и зачем же она доверилась этой ненормальной?!

И вдруг на глазах девушки металлические предметы заиграли-засветились разноцветными искрами, хотя другого источника тока здесь не было. Атмосферное электричество? Метод Теслы? Потом, вроде, погасли… А напиток забурлил, будто его стали нагревать. По цвету и пузырькам напиток был похож на колу, но издавал почему-то запах манной каши.

- Не волнуйся, все так и должно быть, - сказала Жю Сет. – Методика секретная, рассказать не могу, давала подписку о неразглашении. Развязать тебе ротик?

«Да, да!» - закивала Таня, заморгала глазками.

- Пока не буду, - улыбнулась Жю Сет. – Скоро уже, сама тороплюсь… Поведешь корабль! Я в тебя верю!

После Жю Сет взяла ножницы и отрезала несколько прядок Таниных волос. Девушка пыталась протестовать, но ничего не могла сделать, будто ее парализовало.
«Медиум! Сильнейший медиум!» - думала Таня, наблюдая за телодвижениями Жю Сет. – «А, может, она и вправду ведьма? Настоящая?»

- Догадалась, Танюша?! – зловеще улыбнулась Жю Сет, глядя ей в глаза своими огромными, черными зрачками и будто бы читая ее мысли. – Не волнуйся. Я ведьма на госслужбе. Ничего с тобой плохого не случится… Доверься мне! Я уже говорила, мне тебя уродовать резона нет, мне тоже проблемы не нужны.

И Таня доверилась ей… Стелла была такая же властная и уверенная в себе, как и ее мать, даже в чем-то такая же деспотичная, но… Увы, после матери на душе оставалась только выжженная пустыня. А после Стеллы, даже после ее гнева, хотелось жить, бросать вызов судьбе, решать свои проблемы. Стелла ругалась, даже иногда не стесняясь в выражениях, но не высасывала энергию, а наоборот вроде как даже вдохновляла на новые свершения, направляла, поддерживала… Вот только барственный высокомерный гонорок у нее остался…

А может, Жю Сет и есть опытная наставница, и это – какой-то инновационный метод?! Даже платок, стягивающий рот Тани, казался ей нужной, необходимой деталью в деле, которое замыслила Жю Сет. Ох, как же будет больно в ней разочароваться! После этого вообще лучше не жить! А почему она должна разочароваться? Может, все будет, как надо?!

- Таня, никогда не делай не из кого культа, - вновь угадала ее мысли Жю Сет. – Всегда разочаруешься, потому что образ в нашем представлении – одно, а сам человек – другое. Почти всегда другое… И ты его до конца никогда не прочтешь. К тому же все ошибаются… И хоть раз в жизни – фатально.

Потом Жю Сет сожгла прядки волос Тани на огне свечи. Волосы, сгорая, зашипели, наполнили воздух неприятным запахом. Пламя задрожало, будто отказывалось поглощать эту пищу. А вот камешки почему-то начали светиться.

Жю Сет, не прекращая читать заклинания, обнесла одну из свечей вокруг лица девушки. Повеяло теплом и запахло чем-то приятным… Потом ведьма взяла гребень, подержала его немножко над огнем, распустила Танины волосы и стала аккуратно их расчесывать. Да так аккуратно, что Танюша даже застонала от удовольствия, от какой-то силы, вливающейся в нее.

- Не стони так, ты меня смущаешь, ей-Богу! –Стелла была в своем репертуаре.

И Таня почему-то сощурила глаза, желая засмеяться вместе со своей временной поработительницей. Ну никакого страха она ей не внушала! Стелла освободила ее рот и приказала:

- А теперь пей! Колдовское снадобье! Хочешь, прежде я пригублю, чтобы ты не думала ничего плохого?

Зелье было противное и приятное одновременно, будто в нем были смешаны абсолютно несочетаемые ингредиенты. Тане он показался смесью грушевого сиропа и недоваренной, очень жидкой манной каши. А еще это, похоже, был очень сильный тонизатор, потому что Таня почувствовала такой необычайный прилив сил, что ей захотелось выполнить все зачеты зараз, прямо сейчас же. И она абсолютно перестала бояться свою начальницу.

Татьяна не знала, как и для чего готовилось это зелье. И слава богу...  И что одним из ингредиентов в нем было…грудное молоко Стеллы, она тоже не знала. Именно для этого робот притащил таблетки для лактации, которой у Жю Сет просто не могло быть. Этим объяснялось и наличие молокоотсоса. Половину времени на камбузе графиня шипела от боли, терзая свои роскошные груди и выдаивая из них молоко. Она понимала, что минимум сутки мучений ей гарантированы. Ее чувствительная грудь была покрыта синяками от собственных пальцев, а соски горели так, будто их окунули в кислоту.

Извращения, которые так любила Жю Сет, на этот раз были ни при чем, рецепт есть рецепт… Стелла решила ни много ни мало попробовать передать Тане свои способности, как в древние времена опытные наставницы передавали свои умения юным ученицам. А традиционных способов передачи энергий у нуакшийских ведьм было немного. Либо в определенные дни летнего равноденствия предаться любви со своей воспитанницей, когда на небе сразу несколько лун, либо вскормить ее своей грудью, как дочь. Первый вариант, разумеется, исключался, и Жю Сет решила испытать второй. В общем-то Жю Сет фактически решила сделать из Тани свою молодую ведьму-ученицу.

- А теперь – слушай меня! – прошептала-прошипела Стелла, вставая на колено перед Таней и глядя ей прямо в глаза, продолжая надиктовывать свои колдовские тексты. На второй минуте Синицына потеряла сознание…


Спустя час:


После окончания необходимых ритуалов Стелла со своей молодой протеже вылетели на новый тренировочный полет.

Набрали десять тысяч… В кабине царило молчание…

Стелла поддерживала свой штурвал и искоса поглядывала на Синицыну, которая тоже сидела ни жива, ни мертва, прислушиваясь к новым ощущениям.

- Все в порядке, Танюш? – спросила Жю Сет неожиданно ласково.

- Так точно…товарищ майор, - задумчиво ответила девушка. – Очень странные ощущения… Какие-то чужие мысли, воспоминания, которые я не могу толком увидеть… Ощущения…будто тело не мое… Вы что, загипнотизировали меня?

- Это мои ощущения и воспоминания, - сказала Стелла. – Ну а какой выход? Я, кстати, тоже волнуюсь… У меня тоже некоторые секреты есть, и я бы не хотела, чтобы ты их узнала. Это с непривычки у тебя… А сделала я это еще и потому, что работе с маневровыми движками невозможно научиться кроме как почувствовав работу машины своими ощущениями, вестибулярным аппаратом, кожей... Научишься, - будешь на спор на полградуса поворачиваться и гвоздики вдавливать.

- Какие гвоздики?

- Старинные, из стали… Такой старинный крепеж, с одной стороны заостренные палочки… Только не молотком, а кораблем.

Таня удивилась, что, несмотря на пугающие чужие мысли и какой-то непонятный «белый шум» в голове, у нее куда-то пропал страх, движения стали более плавными и уверенными. Корабль слушался ее безоговорочно, угадывал ее малейшее движение... Это было великолепно! Таня и сама себя почему-то чувствовала старше, мудрее, в душе смеясь над своими прежними страхами. Она была сильна и могущественна, готова бросить вызов любому врагу. Ей словно было уже сорок лет, и она словно прожила целую жизнь… вот только не помнила, как... И поселилась в ее душе какая-то непостижимая печаль, идущая из сердца. Исчез ее юношеский задор, желание хвататься за двадцать дел сразу… Абсолютно исчез ее страх перед матерью, а появилось сочувствие и пренебрежение к ней. Таня Синицына перестала быть Таней, она словно стала частью Жю Сет.

- Я поделилась с тобой своими эмоциями, - сказала Жю Сет. – Вот примерно так ты будешь видеть мир, когда станешь взрослой женщиной.

- Мне как будто сорок лет, товарищ майор, - поделилась ощущениями Синицына. – Я теперь всегда буду такой? Но я не хочу…

- Если бы! – ухмыльнулась Ведьма. – Это не твои сорок лет, это МОИ сорок лет в твоей головке. Это ощущение уйдет, и останется дай бог процентов пять твоих нынешних ощущений. Через пару дней снова станешь юной разгильдяйкой!

- Я не хочу быть разгильдяйкой, товарищ майор! – возмутилась Синицына. – И я совсем не разгильдяйка! Я докажу вам это!

- Вот когда докажешь, тогда и будешь говорить! – строго сказала Жю Сет. – Кстати, когда мы не на официальной службе, можешь не обращаться ко мне по званию? Можешь как-то неофициально, по-домашнему…

- Например, как?

- Ну, можешь просто, «моя госпожа», - ответила Жю Сет, едва улыбнувшись.

- Хорошо, моя госпожа…. В смысле?! – возмутилась Синицына, наблюдая за тем, как коварная графиня покатилась со смеху. – Товарищ майор, а не перебор?! Я коммунистка, у меня господ нет!

- Да шучу, шучу! Просто, Стелла Альваровна!

- Хорошо, Стелла Альваровна, - ухмыльнулась Таня как-то не по-юношески. – Ну и юмор у вас!

- Самый черный в обеих мирах, - ответила колдунья. – Держи курс сто шестьдесят.

- А куда мы летим?

- Увидишь… Недолго осталось…

Серые сумерки уже сгущались, скоро уже станет темно. Тьма завораживала, завлекала, пьянила своей неопределенностью… Дул средней силы боковой ветер, метров десять в секунду. Среди этого мертвого царства «Хилликия» была единственным средоточием жизни.

С базы уже передали, чтобы возвращались обратно, но Стелла заявила, что разрешение на полет получено под ее ответственность, и они выполнят всю программу полета до конца.

- А теперь сбрасывай скорость, - приказала Жю Сет. – Разворот на месте на двести семьдесят.

- Опять маневровые? – разом погрустнела Таня. – Не смогу…

- А ты вспоминай, КАК Я ЭТО ДЕЛАЮ. И делай то же самое!

Синицына сосредоточилась, даже лоб сморщила. И постаралась…. С первого раза не получилось, корабль завертелся на месте, как юла. Стелла помогла стабилизировать судно и велела повторить. И со второго раза получилось… Правда, не на двести семьдесят, а на триста десять градусов. С третьего раза Таня выполнила все правильно. После чего Стелла заставила ее «поиграть» движками, поворачивая корабль в то или иное положение.

- Неужели научилась?! – восхищенно, с придыханием, сказала Таня. – Стелла Альваровна, спасибо вам огромное! Вы и вправду волшебница!

- Нет, не научилась еще, - покачала головой Стелла. – Чужими умениями никогда не научишься. Когда ты это делаешь на основе моих ощущений, пусть ТВОИ руки запоминают, как делать. Вот тогда это будет ТВОЕ умение. И смотри на приборы, всегда! Всегда перепроверяй себя. Ощущениям до конца не доверяй, они могут обмануть. Только прибор всегда правдив,…если не сломан, конечно.

- Разрешите еще? – попросила Таня.

- Давай, кайфуй, - улыбнулась Стелла, морщась от жжения в набухшей груди, которую распирало молоко, появившееся не ко времени.

Почти час Таня училась разворачивать корабль на месте в условиях планетарного тяготения. И вроде бы все получалось. Таня благодарно улыбалась своей учительнице и была абсолютно счастлива.

Но вот они достигли наконец пункта назначения. Когда-то Стелла была здесь, очень дано…

Внизу, во мраке, лежал брошенный город, почти не пострадавший от войны… Целые крыши, дома, сооружения. Отсюда, правда, не было видно мумифицированных трупов на земле. Мрак полутьма и гнетущее ощущение ужаса. И конечно, огромная статуя Вождя на цилиндрическом постаменте.

- Стелла Альваровна, а что мы здесь забыли? – спросила Синицына, с опаской глядя на экраны, где проплывал мертвый город. – Ух ты, какая статуя! Смотрите, прямо на площади.

- А ты вспомни, - Стелла сжала губы. – Вспомни… Фомичев… Ковун… Аспидов… Серый болван, шум железных листов на крышах… Лаз в постаменте… Братская могила, куда сбрасывали трупы расстрелянных с самосвала…Туфельки на транспортере…

И Синицына внезапно замерла, лицо ее стало вытягиваться. Губы сомкнулись, плотно сжались, в глазах появился ужас и гнев. Она ВСПОМНИЛА мысли Жю Сет об этом страшном месте.

Она увидела все то, что навсегда запомнила Стелла тогда, в тридцать пятом году… И туфельки, и черепа с пулевыми отверстиями, и разбитые, раздробленные детские косточки…

- О, господи! – На глазах Татьяны выступили слезы, она открыла рот, тяжело дыша. – Да…как такое вообще может быть?!

- Вспомни, Таня, - попросила, а может, и приказала Жю Сет. – Вспомни…

- Как можно? – Эмоции захлестнули Синицыну. – За что?! Детей за что?! Они же еще маленькие совсем! Что же это за нелюди?! Фашисты!

- И это – одно из самых мирных, лайтовых мест на планете, – сказала Жю Сет скорбным голосом. – Мы сюда прилетели, чтобы ты поняла – это не место для съемок в соцсетях, глупых забав и блаженной лени. Здесь все серьезно! Здесь когда-то жили люди, такие же, как мы! И их мир стал адом! Их души до сих пор плачут и скитаются среди руин. Здесь все серьезно, Таня! Понимаешь?! А вот теперь клянись, Таня, что будешь работать на совесть, не будешь лениться и покажешь себя, как толковый профессионал и … хрен с ним, как настоящий коммунист! Не передо мной клянись – ПЕРЕД НИМИ, что будешь работать на совесть! Или улетай домой!

Татьяна схватилась руками за голову, сжала виски, теребя свои длинные, шелковистые волосы, с отчаянием уставившись на приборную панель. Тогда была весна… 29 марта тридцать пятого года… Все воспоминания Стеллы о том дне Татьяна увидела и прочувствовала, как свои. Девушка долго молчала, вытирая слезы, потом вздохнула и сказала слова, от которых Стелла вздрогнула. Это были не Танины, а чьи-то чужие слова:

- Не буду клясться… Клятва – это свято, а слова – мусор, ничего не стоят… Я лучше делом докажу… Или не докажу… А словами громкими что бросаться?!

- Да будет так, моя ученица, - ответила Жю Сет. – Ты сегодня познала, что такое зло. Зло абсолютное, от которого даже у ведьмы стынет кровь в жилах. Я тогда кичилась своими верованиями, так же как и ты, только я не коммунистка, а Черная Ведьма была! Тьме поклонялась, вот мне Пал Андреич и показал, что такое тьма настоящая. Зараз все поняла! И ты смотри, Танюша! И помни!

- Господи, насколько же мы мелкие… - выдохнула Таня, с трудом подбирая слова. – Насколько же мелки все наши проблемки и ссоры рядом с ЭТИМ! Я только сейчас это поняла! Ведь мы живем, по сути, и горя не знаем! Изобретаем себе какие-то беды, драмы, житейские бури в стакане, а тут тьма поглотила целый мир! Ад пришел на землю, как говорит мать Моане! А вот что мы с вами сделали, чтобы это остановить? И вообще считаем ли мы себя причастными к этой трагедии, или спрячемся в раковинку и скажем, что нас тут не было, что это не наше дело? И вообще, когда гибнет целая цивилизация, нет ли тут и нашей вины? Кто мы рядом с ними?
Стелла точно знала ответ на этот вопрос, отнюдь не риторический, и ее сердце леденело от осознания правды. Еще страшнее ей стало от того, что так изменилось сознание Синицыной, и эти слова, по сути, были не юной девушки, а некоей зрелой женщины, знавшей зло во всех ее проявлениях. По сути, Таня сейчас, осознавая ситуацию взрослым разумом, задала тот же вопрос, что и сама Стелла годы назад.

- Теперь понимаешь, почему я так строга и раздражительна? – сказала Стелла. – Разворачивайся на обратный курс. Домой… Посадишь сама, или тебе помочь?
- Сама… - вздохнула мрачная Таня, повзрослевшая на двадцать лет.

Всю дорогу они молчали… Синицына молча вела корабль, без каких-нибудь огрех, время от времени сверяясь с приборами и отвечая на запросы диспетчера «Зари». Стелла в процессе не участвовала. Она будто бы смотрела на саму себя со стороны, - только «ей» здесь было семнадцать лет. Жю Сет даже стало стыдно, что она совершила такое насилие над Таниной душой. Все же молодые должны оставаться молодыми… А тут даже голос у Синицыной был такой, будто она летает по этим маршрутам много лет.

Видимо, самой Тане от этого тоже было не по себе, потому что она спросила ни с того, ни с с его, будто угадав мысли Жю Сет:

- А я теперь всегда буду ТАКОЙ? В смысле, Вами?!

- Нет, не беспокойся, - ответила Жю Сет. – Завтра ты проснешься и станешь прежней семнадцатилетней Таней…. Никогда не будь кем-то, даже Жю Сет! Будь собой… Чужую личину носить все равно не сможешь, а свою не разовьешь. Кстати, технику полета ты тоже забудешь, поэтому пусть твои руки сейчас запоминают правильные движения и потом «научат» этому мозг.

- Стелла Альваровна… - запнулась Таня. – Вы знаете, я, мне кажется, уже никогда не буду прежней. С одной стороны я на вас жутко зла, что вы так изменили меня, а с другой стороны я вам жутко благодарна. И не из-за навыков управления даже… Я посмотрела на мир вашими глазами и многое поняла… И о себе, и о вас, и о жизни вообще… Мне кажется, что я с вами узнала больше, чем за все годы школы и училища… Я не жалею, что записалась к вам.

- Спасибо на добром слове, - сдержанно ответила Стелла, хоть ей и было очень приятно слышать столь лестные слова. – А я бы очень хотела прожить мои семнадцать лет по-другому… Вот как ты, например… Тоже легко сходиться с людьми, увлекаться делами, быть на волне… Шагать в ногу со временем... У меня бы и жизнь тогда по-другому сложилась.

- Мы с вами за этот вечер узнали друг друга больше, чем за все эти пять месяцев, - философски задумалась Таня. – Скажите, а вы можете еще чему-то научить меня? Кроме полетов? Мне кажется, я нашла свою цель в жизни. Я тоже хочу стать колдуньей, как и вы.

- Такой же как я – не надо! – сказала Стелла, на миг задумавшись. – Никому не нужна вторая Жю Сет. Пусть будет первая и единственная Татьяна Синицына, ученица Жю Сет. И я сразу говорю, -всему у меня учиться не надо, разочаруешься во мне! Я ведь тоже слабый человек со своими грешками… Видишь, твоя мать пугала тебя, что я лишу тебя воли, а я наоборот тебе говорю, - тренируй свою волю. А что за цель?

- Чтобы это зло никогда больше не повторилось здесь, -коротко и твердо ответила Таня. – И мне кажется, я могу на это всю жизнь положить!

- Это нужно тебе, или вашему коммунистическому движению? – спросила Жю Сет. – Мне кажется, ты меня поняла правильно?

- Да, поняла, - кивнула девушка. – Это нужно мне… И я так хочу. А как вы здесь появились, на Болхиа?

- Не поверишь, - улыбнулась Стелла. – Никаких высоких идеалов! Поперлась за близкой подругой! Ходила здесь платья выгуливала, носик задирала и с подругой разными непотребствами занималась, как дура… А потом Болхиа поглотила меня… Памятник, целые ямы костей…голоса мертвых… разрушенные города, концлагеря, крепости, зидоисты, республиканцев. А потом я обнаружила, что все здесь происходящее меня очень даже касается…

Стелла кратко рассказала Татьяне историю своих злоключений на Болхиа, опустив, разумеется, то, чего семнадцатилетней девушке знать не надо. Юная москвичка слушала ее, затаив дыхание, и в чем-то. наверное, примеряя ее историю на себя. Стелла из лучших побуждений старалась припугнуть Синицыну, убедить, что здесь ловить нечего, что в этом захолустье Федерации ее не ждет ничего хорошего, кроме одиночества и кошмаров по ночам. Но, похожее, это дало как раз обратный эффект:

- Учти, что никто никогда не скажет тебе за это «спасибо», а может еще и осудят, никто не сможет понять твоих чувств у этого постамента, а вот кучу проблем тебе это принесет. И мое учительство тоже… Ничего хорошего от своей миссии не жди. Да и карьеру ты тут не сделаешь… Никто не гарантирует, что Болхиа вообще можно восстановить! Ни достатка, ни мировой знаменитости, ни личного счастья даже не могу тебе гарантировать. Я – одинокая, бездетная, стареющая психопатка, у которой только ее корабль, пенсия, да ордена-медали…И ни дочери, ни детей, ни любви, ни мужа. Тебе это надо?!

- Вот именно теперь мне это и надо, - твердо сказала Татьяна. – Я хочу стать вашей ученицей. И не только в космонавтике. Возьмете меня к себе, товарищ майор? Хотя бы с испытательным сроком!

- Ну что с тобой сделаешь… - вздохнула Жю Сет. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! Но учти… К своей ученице я буду еще более строга, чем к своей стажерке!

Стелла особо не верила в Татьяну, и считала, что глупенькой впечатлительной курсантки надолго не хватит. Она даже не сомневалась, - а не послала ли ей судьба Синицыну взамен Силве? Но потом она поймет, - нет! Судьба Тани лежала совершенно в другой плоскости, и места Силве она не займет. И матушкой она будет называть совершенно другого человека, не Стеллу… Может, оно и к лучшему? Не знала еще Жю Сет, какую роль сыграет Татьяна в ее жизни…

Мигая сигнальными огнями, корабль развернулся над безмолвным городом, где спали вечным сном его жители в ледяной безжизненной мгле, и направился домой, на базу.