Байки студента-разгильдяя. Ужасы кафедры ТОЭ 3

  Первый экзамен по ТОЭ, хотя и потрепал мне нервы, но, как-то не особо запомнился.
Вероятно потому, что сдавал я его не Леониду Зиновьевичу, а какому-то другому преподавателю, пришедшему в тот день ему на подмогу.
  Зато уж второй экзамен, отпечатался в моей памяти надолго.

  Там, впрочем, была достаточно долгая предыстория.

  Начнём с того, что я, по каким-то причинам пропустил две последние лабораторные работы. Но это меня не слишком беспокоило, хотя кроме них мне необходимо было защитить ещё одну или две предыдущие.
  Дело в том, что за год изучения мною предмета у нас сложились вполне хорошие взаимоотношения со старшим преподавателем кафедры ТОЭ Михаилом Борисовичем Мужичковым, к которому я был прикреплён на лабораторных занятиях.
  Правда, мною не был сдан так же ещё и курсовой проект. Собственно говоря, он не был даже до конца написан и оформлен, надлежащим образом. Однако время ещё не полностью работало против меня.
И кому я непосредственно буду сдавать экзамен, пока не было известно. Шансы проскочить оставались, где-то 50/50, скорее всего.
  Поэтому я особо и не унывал!

  Представьте, теперь, что я испытал, придя сдавать две ранее сделанные лабораторные работы, когда приняв их, Михаил Борисович неожиданно сообщил, что он уезжает на месяц - буквально в этот же вечер, по личным делам, а поэтому делать оставшиеся две работы, и защищать их, а так же сдавать курсовой проект - мне придётся непосредственно у Фейгина!..

  Вот тут, что называется, земля покачнувшись, ушла из под моих ног!..
А ведь зачётная неделя была уже на носу, что называется.

  Однако, деваться было некуда.
Засел я за окончание работы над написанием самостоятельного домашнего курсового проекта, и спустя несколько дней довёл его до конца.
Ещё через пару дней, когда Фейгин давно уже начал принимать зачёты в студенческих группах, пришёл я к нему в лабораторное помещение.

  Встретил меня Леонид Зиновьевич вполне радушно, однако с некоторым недоумением:
- Ну, здравствуй, интеллигент! Зачем явился?..

- Доделать две лабораторные работы.

- КАК ТАК???...  Да ведь, я - тебе, уже ЗАЧЁТ ВЫСТАВИЛ!!!

(...Вот это да... Что называется - попал я, по полной!..)

- Ну, хорошо... Выполняйте эти работы, - мрачно промолвил Фейгин обращаясь ко мне уже на "вы", и продолжая пытать других страдальцев - студентов.

  Собрав схему, полагалось - перед включением питания - позвать для её проверки ассистента кафедры. Но того, как назло не оказалось в помещении.
Пришлось мне обратиться с этой просьбой к самому заведующему кафедрой.
Однако Леонид Зиновьевич подойти ко мне не соизволил, бросив лишь, сквозь зубы:
- Включайте!

  То же самое повторилось и в тот момент, когда отработав первую лабораторную я перешёл ко второй.

  Более того, пока я делал свою вторую работу и снимал осциллограмму (обе они, кстати говоря, идеально совпали с рассчитанными мною предварительно) в соседнем кабинете началось заседание кафедры, на которое и ушёл Фейгин, выпинав безжалостно - предварительно, часть находившихся в лабораторном помещении студентов.
Остальным, и мне в том числе, надлежало ждать, когда он освободится.

  Кроме меня, среди дожидавшихся Леонида Зиновьевича, оказались студент нашей группы Валера Стоянко и ещё один или два других парня.

  В тяжёлом, гнетущем ожидании прошёл час,.. потом ещё минут тридцать или сорок.
Состояние моё было - хуже, просто не представить себе! Наступили депрессия, полная апатия и безразличие ко всему!

  Отчётливо понимая, что вполне возможно понесу жестокое наказание я, изнервничавшись до предела, в какой-то момент, когда уже не мог даже - просто пассивно ожидать возвращения заведующего кафедрой, собрал все свои бумаги и ушёл из помещения, к себе в общежитие - не обращая никакого внимания на предупреждение других студентов, что подобный мой поступок наверняка может плохо кончиться!

  Что делать дальше я себе просто не представлял.
Вдобавок, у нас при любом не сданном до сессии зачёте, просто не допускали к сдаче экзаменов.

  Предметы по своей значимости и трудозатратам достаточно сильно отличались, друг от друга. Поэтому, каждый из нас сам определял для себя, какой зачёт необходимо получить ему - в первую очередь, а какие позднее.
И если Валера Стоянко, сосредоточившись на ТОЭ, всё же добился этого зачёта в тот день, то у него впереди в планах оставалось ещё два или три других, которые он не успел сдать вовремя, и получал уже в первые дни сессии, пропустив из-за этого пару экзаменов.

  Мне же не хватало для полного комплекта, всего лишь одного зачёта. Но ведь это было именно проклятое всеми нами ТОЭ!

  К тому же,  экзамен по ТОЭ стоял в расписании нашей сессии первым, и был назначен - уже на следующий день!

  Попытался я подготовиться к нему за оставшийся вечер, но понял, что сдавать этот предмет у меня нет шансов.
Поэтому просто лёг спать, стараясь отогнать от себя все дурные предчувствия.

  На следующее утро, ребята из нашей комнаты умчались в институт к восьми часам.
Я же встал лишь после их ухода, позавтракал, ещё раз попытался что-то подучить, и лишь около двенадцати, обречённо направился на экзамен.

- Ты где ходишь! - накинулись на меня студенты нашей группы.
- Фейгин уже дважды о тебе спрашивал!

  Вздохнув поглубже я вошёл в аудиторию.

  Внешне казалось, что обращённый ко мне взгляд преподавателя теплится искренним добродушием.

- О!.. Интеллигент!.. Явился наконец.  Ну, выбирай билет!

- Вы знаете, Леонид Зиновьевич - ответил я. - Дело в том, что, как я понимаю, я недостаточно уверенно подготовлен, чтобы беседовать с вами о изученном мною предмете ТОЭ, сегодня.
  Поэтому, с вашего позволения, я хотел бы прийти сдавать экзамен позднее, в какой-то другой день.

- Это правильно... Молодец! - ответил Леонид Зиновьевич.
- В таком случае, сходи прямо сейчас на кафедру, посмотри моё расписание приёма экзаменов, и выбери для себя тот день, который тебя устраивает! А потом возьми разрешение на пересдачу, у себя в деканате.

  Обрадованный, честно говоря, пошёл я на кафедру, где быстро определил, что удобнее всего мне будет сдавать ТОЭ между экзаменами по марксистско-ленинской философии и высшей математике. После первого из них был промежуток в один день, а до второго у меня оставалось ещё два дня, включая день предыдущей пересдачи!

  Явившись снова к Фейгину, я тут же легко согласовал дату, предполагавшейся между нами встречи, которую он и записал себе в блокнот.
Однако я, тем не менее не уходил, оставшись стоять, рядом с ним.

- Что-то ещё, у тебя ко мне? - спросил преподаватель.

- Да. Есть ещё один вопрос. Как теперь быть с зачётом?

- Ну, думаю, когда ты сдашь экзамен, запишем заодно и зачёт!

- Но ведь, Леонид Зиновьевич, без него в зачётке - меня не допустят к другим экзаменам.

- Да, действительно... И что ты предлагаешь?

- А давайте, сделаем так... Напишите мне его, авансом, чтобы не разрушать всю сессию!

- Что ж... Хорошо! - с неожиданной лёгкостью согласился, находившийся в хорошем настроении преподаватель, и протянул руку за моей зачёткой.

  Буквально не дыша, следил я за тем, как он безо всяких трудностей ставит мне этот тяжелейший зачёт в ведомость, и мою зачётную книжку!
После чего, вежливо поблагодарив, Леонида Зиновьевича, я - совершенно счастливый - помчался на обед и к себе в общежитие.

  Жизнь снова раскрасилась для меня светлыми красками. Угроза отчисления на время миновала, став неактуальной.
И теперь от меня требовалось лишь максимально использовать выпавший столь своевременно неожиданный шанс удержаться на учёбе в институте.

  По счастью, с остальными предметами проколов у меня не было. Сессию сдавал уверенно. Получив пятёрку по МЛФ засел я за ТОЭ.
Впрочем, урывками, читал я конспект по этому предмету и после двух других, ранее сданных экзаменов.

  Наконец наступил день пересдачи.
Скажу сразу, что полностью готов к экзамену, я всё ещё не был.
  Оставались для меня тёмными две большущих темы: Переходные процессы (очень сложная тема, надо сказать) на которой "отсечённые" головы студентов на лабораторных работах летели и направо, и налево по нескольку раз.
  Что была за вторая тема, сейчас я уже не вспомню. Но, дело в том, что она оказалась последней в учебном плане предмета ТОЭ. Пройти её на лекциях и практических занятиях мы не успели, а по сути даже и не начинали. Поэтому, Фейгин оставил её нам - для самостоятельного изучения.

  Очень удачным, однако, оказалось то, что экзамен на который мне надлежало прийти - предназначенный для совмещённых групп вечерников и заочников, проходил во второй половине дня.

  Когда я зашёл в аудиторию, то сразу увидел перед собой не преподавателя, а воплощённую грозовую тучу.
Мою зачётку он не принял, повелев ждать в коридоре пока его время освободится - на том основании, что "сейчас время сдавать экзамен интеллигентам, а не мошенникам"!
Было это его заявление, для меня несколько необычным, но спорить я не стал, разумеется - обрадовавшись появившемуся дополнительному времени на подготовку!
  И далее, в течение ещё четырёх часов, сидя в двух соседних аудиториях, откуда меня со временем выгоняли появляющиеся новые группы экзаменуемых вечерников, мне удалось очень даже неплохо подготовить к сдаче свой предмет!

  По сути, я знал теперь уже абсолютно всё - требуемое для экзамена!
И лишь последняя, "самостоятельная" тема - могла явиться камнем преткновения.
  Учил я, и время от времени выглядывал в коридор, чтобы убедиться, что экзамен ещё не закончился.
По моим наблюдениям захода к экзаменатору ожидало ещё человек десять или двенадцать.
Как вдруг, голоса студентов в коридоре подозрительно исчезли!
Выглянув туда я никого не увидел, и спешно бросился в экзаменационную аудиторию.
  Несколько разомлевший от долгого экзамена Фейгин находился всё ещё там.
Теперь он достаточно доброжелательно наставлял не успевших сдать экзамен вечерников, кому и когда следует к нему явиться повторно, в следующий раз!

 ( - Ну уж нет!- твёрдо решил я.  Из-за твоего предмета я скомкал себе подготовку к другим экзаменам вовсе не для того, чтобы сейчас уйти, вместе с остальными студентами!
- Теперь я был готов, побороться с Фейгиным!)

  Когда все стоящие перед ним - кроме меня, были отпущены, Леонид Зиновьевич мрачно взглянув в мою сторону, неожиданно потребовал:
- Зачётку!

(Неужели он поставит сейчас оценку, ничего не спрашивая? - ошарашенно подумал я, подавая зачётку.)

- Тяните билет!.. Назовите его номер..
Идите, готовьтесь.

  Кроме меня и Фейгина в аудитории оставалось ещё двое занимавшихся подготовкой к ответу студентов.

  Билет был достаточно понятен. Первые два его вопроса я хорошо только что подготовил и успел эти темы даже повторить.
А вот задача была по "неизученной" нами последней теме. Впрочем, порядок решения я достаточно хорошо себе представлял, теоретически.

  И быстро начал писать ответы.
Уже буквально через пять минут(!) после того, как я взял билет - Фейгин, выгнав первого из нас троих, вырос над моим плечом:

- Покажите, что вы написали!
КАК??? У вас в этом уравнении получились КОМПЛЕКСНЫЕ КОРНИ??? - угрожающе спросил он.

Должен, чуть отступая сказать, что я перед этим моментом вполне сознательно задумал и рискнул сделать достаточно хамовитый укол своему преподавателю, зная о том, что Фейгин непременно обратит на это внимание; и помня о записи по его инициативе во всю страницу лозунга "Да здравствует Первое Мая".
 (О значении этого транспаранта я уже рассказывал во второй части "Ужасов ТОЭ".)

  - Нет, Леонид Зиновьевич, максимально тщательно скрывая своё злорадство ответил я, тут же.
- Как можно!.. Я просто ввёл промежуточные обозначения, вот для этих перемножаемых между собой в уравнениях величин!.. Вот здесь и вот здесь, а на следующей (второй) странице своего ответа на билет, я именно это пояснил!..
  И немедленно показал эту свою неочевидную "рационализацию" преподавателю!)

  Крякнув от неожиданности, Фейгин ринулся ко второму студенту и о чём то начал его спрашивать, не вызывая к своему столу.
 Я же, тем временем, быстро окончив первый вопрос, уже стремительно записывал свой ответ по второму!

  Но вот и второй студент тоже покинул аудиторию. С того момента, как я сел готовиться, прошло не более десяти минут.

- Что там у вас? - спросил меня Фейгин

- Второй вопрос тоже написал. Перешёл к задаче, - ответил я, набрасывая первые формулы.

Буквально через пару минут последовал приказ:
- Идите сюда!

- Леонид Зиновьевич, но ведь даже пятнадцати минут ещё не прошло! - взмолился я.

- Идите сюда! - был неумолим преподаватель.

( - Ну и ладно. Всё равно ведь точно не знаю, как решать эту задачу, - подумал я, собрав свои бумаги и подходя к нему.)

И увидел, что он вписывает в мою зачётку оценку "удовлетворительно".

Когда Леонид Зиновьевич протянул мне зачётку, и уже начал делать запись в экзаменационной ведомости, я - честно говоря - слегка психанул, даже. Потому что был действительно очень хорошо подготовлен и вполне заслуженно мог рассчитывать на полноценную четвёрку!

(- Ах ты так, поступаешь?!. Ну ладно!.. Держись тогда!..)

Я максимально спокойно открыл свой дипломат, достал незащищённый курсовой проект и положил его на стол, прямо перед преподавателем.

- Что это??? - удивлённо спросил Фейгин.

- Сдаю мой курсовой проект. Просто не успел его защитить, до экзамена, - внутренне торжествуя, нагло заявил я!
- И вот, ещё, две последние лабораторные работы! - добавил затем, с треском хлопнув ими сверху, по курсовому проекту, - перед ошалевшим от такого нахальства преподавателем!

- До свидания, Леонид Зиновьевич!

  Когда я вышел из аудитории, то внутри у меня всё дрожало от ярости, и  какого-то щенячьего самодовольства от совершённого мною поступка, одновременно.

  Никаких негативных последствий эта моя выходка в дальнейшем по счастью не имела.
И несмотря на полученную тройку, стипендию - по итогам сессии, я получил.


  В следующий раз увидеть Леонида Зиновьевича, довелось мне только через полгода, уже во время следующей сессии.

  Что-то мы, как обычно сдавали, причём опять вечером!
И сидели, в тот раз - с моим товарищем Игорем Лапшиным, по очереди - в коридоре учебного корпуса "Г" на одном на двоих стуле, который нам удалось вынести из ближайшей открытой аудитории.

   Остальные ребята из нашей группы либо уже разошлись, либо сидя в аудитории перед преподавателем готовились отвечать по билетам.
Так что, в коридоре находились лишь мы вдвоём.
  Первым заметил Леонида Зиновьевича Игорь!

- Вот чёрт!.. Сюда Фейгин идёт, - буквально проскрипел он зубами.
- Не хочу с ним здороваться! Что делать?!

  И ведь, действительно, в нашу сторону, по совершенно пустому коридору направлялся заведующий кафедрой ТОЭ.
Увидев нас, он широко заулыбался, и уже в трёх или четырех метрах громогласно провозгласил:
- Добрый вечер, интеллигенты! - протянув на подходе свою руку, чтобы поздороваться с Лапшиным.

  Скрывая свои чувства, не имевший оснований для большой любви к этому преподавателю, Игорь вынужден был, тем не менее ответить, на его
рукопожатие.
  Что же было делать мне? Пока Фейгин, что-то спросил у Игоря - неожиданное решение пришло, практически мгновенно.

- Держи стул! - шепнул я Лапшину, пока Леонид Зиновьевич поворачивался ко мне.

   И тут я совершил один из наиболее безрассудных поступков в своей жизни.
Игорь инстинктивно ухватился за спинку стула, и прежде чем Фейгин успел протянуть ко мне свою ладонь, я сделал на этом стуле стойку на руках, задрав вверх ноги!

  Разумеется мой поступок мог повлечь за собой любые последствия; начиная - просто от хорошего пинка, и до гораздо более неприятных!

  Однако, любивший и ценивший грубые шутки Фейгин, от неожиданности - просто громко заржал, и не спеша двинулся по коридору дальше, как ни в чём не бывало!
  На этом мы - в тот раз и расстались, а впоследствии вполне себе дружелюбно здоровались кивками, при каждой новой встрече.

  ...Сегодня, обращаясь к памяти своего преподавателя, хочу попросить:   Простите меня, если можно, Леонид Зиновьевич!
Сейчас то я понимаю всю Вашу доброту ко мне...

 
  P.S. ...Казалось, что о ТОЭ можно рассказывать, ещё очень много и долго.
Однако, сейчас отчего-то, ничего более на ум не идёт... Возможно вспомню, ещё что-либо позже, и добавлю...

 
  Расскажу, поэтому, лишь об одном ещё, но зато - весьма примечательном эпизоде.
Уже окончив пятый курс и защитив дипломы, в один из самых последних дней в знакомом и любимом нами городе, шатались мы - свежеиспечённые молодые инженеры по Таганрогу.
  К вечеру, естественно хорошо выпили. Ближе к ночи, уже почти в полной темноте между делом подошли к корпусу "Г", с которым столько всего - и доброго и тяжёлого, нас всех связывало. Честно говоря, хотелось, скажем так помягче - отлить.
  И вот тут-то, в мою поддатую голову - пришла вдруг, одна замечательная идея!

- Пацаны!.. А давайте ка, сейчас, вместе - перелезем через решётку забора во двор (корпуса "Г") и .....ым (обмочим) стену кафедры ТОЭ!
(Она, точно специально - находилась, как раз на первом этаже!)

  Мысль всем очень понравилась. Было нас не то четыре, не то пять человек. К сожалению точно помню я, нынче из бывших там, лишь одного "соучастника" данного "мероприятия".

  Сказано - сделано. Перелезли мы в тёмном месте, через забор; подошли к стене кафедры... Ну, и...

  В те годы, если бы мы на этом попались, то наверняка лишились бы дипломов!
  Жаль, что невозможно было тогда никому об этом рассказать.

  А ведь очень неплохая студенческая традиция, могла зародиться, со временем!

...Сейчас-то, в эру повсеместного охранного видеонаблюдения, совершить подобное - увы, совершенно невозможно!..)