В двух шагах от дома

Глава 1. Ковш

Все места в округе Марусей и Олей были исследованы и обхожены. К примеру, киношка «Маяк», что на углу Гаванской и Шкиперки, в старом двухэтажном флигеле. У неё ещё выход с обратной стороны, во двор. Когда не хватало денег, они дожидались конца сеанса и проникали в зал, куда уже начинали запускать следующих зрителей. Сбоку к киношке притулилось молочное кафе, там можно было поесть сосисок с зелёным горошком — вкуснотища невероятная! Но это только по большим праздникам в сопровождении тёти Жени. Ещё существовало несколько морожениц, где ели, не торопясь, в комфорте и тепле, что зимой особенно ценно. Один или два шарика в круглых тускло-металлических вазочках на чёрных эбонитовых ножках, да ещё политые сиропом — мечта!

Но на всё это были нужны деньги, зато по улицам можно было ходить совершенно бесплатно. Этим Оля с Марусей и занимались. Вернее, Оля обычно шла гулять со своей подружкой Лидкой Маркиной, по прозвищу Маркуша, а Марусю им давали в нагрузку. И тут же, на выходе из парадной Оля выставляла условия: не ныть, взрослым не рассказывать, куда ходили… Потом они отправлялись в запретные места вроде Смоленского кладбища или Кожевенной линии, где всегда пахло чем-то кислым, а из боковых труб вырывался горячий пар.

Самым загадочным местом был Ковш. О нём ходили разные слухи. Бабушка стращала пьяницами и ворами, которые живут в тех краях, при этом поминалась «гаванская шпана» и громадная свалка. По сведениям Маркуши, получившей их от своего папы, военного полярника, там, в конце Шкиперки был не засыпанный канал, по-старому Ковш, вырытый когда-то для ремонта кораблей. Ковш выходил в Финский залив, был выложен морёным дубом, который под водой не гниёт, и вероятно, до сих пор цел.

Вот бы попасть туда! Маруся ходила с бабушкой гулять на залив и в туманной дали разглядела старинный с башенкой домик. Оказалось, что до него можно добраться по суше, что этих домиков два, и называются они кроншпицы Галерной гавани. У Маруси даже голова закружилась от всех этих слов, так на неё повеяло историей, морем и дальними странствиями.

Однажды Оля с Лидкой решили пойти на Ковш и Марусю взяли с собой. Они зашагали в сторону Наличной по Шкиперскому протоку, который уже через пять минут превратился в улочку маленького военного городка. Стояла майская жара, и даже в расстёгнутых пальто было жарко. Маруся никогда не ходила в ту сторону, лишь издалека видела серые ворота с красной звездой, жёлтую будку и стоящего в её дверях часового. Без очков было не разглядеть, но ей мерещился в его руках автомат, а у ног — овчарка, спокойная, как все опасные собаки.

На сей раз железные ворота пустовали, ни часового, ни собаки. Маркуша с Олей шли впереди, а Маруся бежала следом, стараясь не отставать. Ну, и что тут страшного?! Почему сюда нельзя ходить? Вот жёлтое с колоннами здание — почти дворец. На тёмной табличке что-то написано, но с дороги видны только крупные буквы «НИИ ВМФ». А деревьев-то сколько с лопнувшими почками! Из-под асфальта пробиваются яркие брызги одуванчика, под заборами сморщенные лопушачьи листья. Тут уже лето!

А впереди мост. Простой деревянный мост с почерневшими сваями. И на мосту рыбаки с удочками! Как будто город остался позади, а они вдруг очутились в сельской местности, с бабочками, молодой крапивой и узкой речушкой. Скорей бы уже каникулы, скорей бы в Камышовку!

Вот оно, это место, сразу за мостом, где Шкиперский проток — вернее, протока, как называет её Лидкин папа, — переходит в Ковш. Тут уже каменная набережная, и залив виден. Как здорово шагать мимо усыпанных бутонами кустов бузины, мимо лодочных ангаров, мимо светлых зданий с большими окнами! А вот и море, и два домика с дозорными башнями. До чего они хорошенькие!

Девочки обошли вокруг, постояли над гранитным обрывом, всматриваясь вдаль, и Марусе совершенно не хотелось идти домой. Вот бы жить в таком доме, смотреть из окошек с частыми переплётами: кругом волны, песчаный берег, рядом речка, да и школа близко. В одном окне горит свет — вот сейчас откроется дверь, из домика выйдет мальчик: в напудренном парике, кафтане с серебряными застёжками, — и пригласит их в гости. Но нет, никого, только чайки качаются на волнах.

За ужином Марусю так и подмывало проговориться. Но Оля уже заранее показывала под столом кулак и делала строгие брови. В школе Маруся не утерпела и рассказала обо всём Наташке Нетупской. «Ну и зря вы туда пошли», — отрезала она. Ей дома категорически запрещали ходить на Ковш, потому что там пропадают люди. Заходят и обратно уже не выходят.

Верка Гуменная, как всегда, их подслушивала и встряла в разговор. Она точно знает, что там, на Ковше, занимаются радиацией, добывают всякие вредные для здоровья вещества и проводят опыты на собаках. Поэтому и люди могут исчезать, упадут облучённые, их тут же закопают. Наташка с Марусей обменялись понимающими взглядами — у этой Гуменной тема одна: подготовка к атомной войне.

Глава 2. Башня

На лето Маруся с Олей уехали в Камышовку. Осенью, когда начались занятия, Маруся вспомнила про их весенний поход, но Оле было некогда: выпускной класс, подготовка к экзаменам — не до прогулок. Хотя Марусе разрешали гулять одной, на Ковш она идти боялась.

Так прошёл сентябрь, и октябрь был на исходе. Путешествие в запретную зону отошло в прошлое и казалось нереальным. По пути со школы, переходя Шкиперский проток, она поворачивала голову и сразу за Наличной улицей видела те же серые ворота, будочку, часового с собакой. Маруся уносилась мыслями дальше, за поворот дороги, к мосту с рыбаками, опрокинутому зеркалу неба и двум башням Галерной гавани, которые раньше служили маяками.

Но однажды на переменке к Марусе подошла Любка Кондрашова и предложила погулять вместе, когда кончатся уроки. После той истории с тётей Женей и Гагариным они почти не общались: всё же Любка зря тогда проболталась, хотя всё и обошлось. Но теперь, раз она подошла первой, нужно забыть все обиды. И тут Марусю осенило — вот с кем она пойдёт на Ковш! Вместе не страшно! Правда, после уроков ей надо на кружок мягкой игрушки, но ради такого дела можно и пропустить.

По дороге Маруся рассказывала Любке о Галерной гавани, о Ковше, о Караульном доме — жёлтом дворце с колоннами. Они дошли до моста, постояли рядом с рыбаком и уже собирались идти дальше, но тут погода испортилась, зарядил мелкий дождик. Ничего, — сказала Маруся, — поглядим на башенки и назад.

Девочки свернули с моста и пошли вдоль канала, а дождь не унимался. Они прибавили шагу, но тут припустил такой ливень, что Маруся с Любкой решили переждать под аркой маленького, в два этажа, грязно-жёлтого домика. Он казался необитаемым, окна местами были забиты досками.

Стоять под аркой было неуютно, ветер дул, как в трубу. Любка угрюмо глядела по сторонам, подняв воротник своего старенького клетчатого пальто. Небо потемнело от низких туч, а может уже наступил вечер. Было ясно, что прогулка сорвалась, и надо поскорее возвращаться домой.

Маруся выглянула на улицу, проверяя, не утих ли дождь, и обомлела. Из парадной дома вышли двое мужчин в ватниках и высоких сапогах. Между ними, повиснув на плечах товарищей, еле передвигал ногами третий. Те двое постоянно оглядывались, один заметил Марусю и что-то сказал другому. Гаванская шпана — с ужасом вспомнила Маруся слова бабушки. Она шмыгнула назад, схватила Любку за рукав пальто, и они побежали во всю прыть, не разбирая луж.

Их вынесло к приземистым баракам из потемневшего кирпича, с решётками на окнах, в которых кое-где горел жёлтый, больничный свет. Дальше однообразной стеной тянулся высокий железный забор. Неожиданно с визгом отъехали ворота, и девчонки едва увернулись от гружёного с верхом громадного грузовика. Любка юркнула вслед за грузовиком, Маруся кинулась за ней. Машина двигалась по узкому, уходящему вдаль проезду между высоких, мерцающих гор, освещаемых редкими прожекторами.

И тут Маруся поняла, что это та самая большая свалка, о которой говорила бабушка. Ей припомнились слова Наташки о пропадающих людях, и она уже не сомневалась: люди пропадают именно здесь. И Веркина радиация тут ни при чём. Маруся почувствовала, что если они немедленно отсюда не выберутся, то пропадут так же, как те люди. Любка теребила её за руку, о чём-то спрашивала, но Маруся, повторяя: сейчас, сейчас, — искала глазами выход. Где же эти ворота, через которые они проскочили вслед за машиной? Нигде никаких признаков, только ржавый забор и вдоль него бесконечные, уходящие в немыслимую даль горы, горы…

Тут раздался воющий звук, затем металлический скрежет, забор затрясло, повело в сторону, и сразу же обнаружился проём, впускающий новую машину. Но прежде, чем он закрылся, девочки выскочили и побежали в сторону далёких фонарей. Они летели мимо обожжённых корпусов, мимо жёлтых бараков с зарешеченными окнами, мимо стапелей с лодками, мимо, мимо…

И когда уже впереди обозначился знакомый мост, когда по ту сторону забрезжили трамвайные звонки, слева, как из-под земли, возникла высоченная стена тёмной башни. Откуда она взялась? Никакой башни в прошлый раз не было! Маруся точно помнит: фабричные корпуса были, прибитые к берегу лодки тоже, заборов и ворот — не счесть. Не могла же она не заметить эту громадину!

Но рассуждать было некогда, только бежать, не чуя ног, добраться до безопасной улицы за мостом, а там и дом близко. Башня растопырилась скошенными углами, нависала бревенчатым верхом, из окон еле проступал мутный свет. И когда Маруся поравнялась с разбитым крыльцом, перед самым носом неожиданно открылась дверь, и в освещённом проёме чётко выступил знакомый силуэт в ватнике и высоких сапогах.

Маруся закричала, но крика не получилось, только сипенье. Испуганная Любка рванула вперёд, не оглядываясь. Маруся бросилась следом, отчётливо слыша за собой быстрые шаги, нарастающий топот. Она обернулась — тот в ватнике бежал за ней! Куда она, туда и он, не отставая. И вокруг никого народу! Страх сжимал горло, и, когда мужчина обогнал её, проговорив быстро: «Не ходили бы вы тут, девчата», — она даже слово не могла вымолвить, тихонько выла, присев на корточки.

Куда делась Любка? Как рядом оказались тётя Женя с Олей? — Маруся не могла взять в толк. Дома её растёрли водкой с уксусом, напоили чаем с малиной, и она заснула, так и не разобравшись, что с ними произошло, куда они попали. И только на следующий день отчётливо припомнила, как за мостом им встретились тётя Женя с Олей, которые догадались, где искать Марусю. Ведь она всю неделю бредила этим Ковшом.

Загадка с башней и промышленной свалкой тоже разъяснилась: девочки свернули с моста не налево, а направо. Однообразие пейзажа сбило Марусю с толку, и она не заметила, что они идут в противоположную сторону. Как раз туда, где высилась коричневая башня — водонапорная, по словам тёти Жени, — и промышленная свалка с пирамидами заводских отходов.

Теперь, когда всё объяснилось, пережитые страхи вызывали смех. Потом ещё долго потешались над Марусиной рассеянностью и, отправляя её выносить мусор, советовали не перепутать дворы. Только не обо всём она рассказала домашним: о тех двоих, в ватниках и высоких сапогах, и третьем, бессильно висящим между ними, решила умолчать. А то не пустят больше на Ковш.